Слушай душой, смотри сердцем

      Король, всё тем же быстрым шагом взлетел по лестнице на верхний этаж и буквально зашвырнул Еву в её покои, войдя следом и заперев дверь. Девушка, с трудом сохранив равновесие, всё-таки удержалась на ногах и испуганно обернулась к нему.        — Кажется, я велел тебе не покидать башню до моего возвращения! — прогремел король. — Может объяснишь, что ты делала в темнице?       Его глаза опасно сузились и метали молнии, красивое лицо побледнело от ярости, а руки гневно сжались в кулаки до побелевших суставов. Перед Евой стоял демон из Подземного мира… он внушал животный страх, а она-то, наивная дурочка, решила, что её любви хватило на то, чтобы исправить его натуру!        Ей вдруг пришли на память слова Шона: «А вдруг к нему вернутся старые привычки, и он снова начнёт убивать?». Неужели её друг оказался прав, и кровожадная натура Магистра всегда будет брать верх над нежными чувствами? Но ведь она полюбила его именно таким: нежным, чувственным, способным к сопереживанию, но никак не хладнокровным монстром, каким он был когда-то! Неужели он снова стал таким?!        — Я хотела убедиться, что с Шоном всё в порядке, — тихо ответила Ева, стараясь не выдать дрожи в голосе. — Он был ранен, когда нас арестовали.        — И ты подумала, что я проявлю чёрную неблагодарность, и велю казнить его за то, что он спал с тобой? — холодно осведомился Рал, скрещивая руки на груди. — Я вовсе не настолько лишён понятия о благодарности, как ты думаешь.        Ева вздрогнула от грубого обвинения, брошенного, как плевок, ей в лицо. Как он может быть таким жестоким с нею? Он обвинил её заранее и даже не даёт возможности всё объяснить!        — Между мной и Шоном ничего не было! — возмущенно воскликнула она.       Она понимала, что одного её возмущения мало, чтобы убедить мужа в правдивости её слов. Против неё было то, что он видел своими глазами. Признаться, она и сама не поверила бы на его месте. Услышав такое заявление из уст жены, Даркен Рал окончательно потерял терпение: такая откровенная, наглая ложь вывела его из себя и заставила потерять остатки самоконтроля.        — Не смей лгать мне! — хрипло прорычал он, хватая Еву за плечи и отшвыривая к стене. — Ты меня поняла?! Никогда. Не смей. Мне. Лгать!!!       Девушка успела только испуганно вскрикнуть, как внезапно влетела в толстую каменную стену, ударившись об неё затылком. Не удержавшись на ногах, она оступилась и упала под ноги разгневанного короля. Из голубых глаз королевы тут же брызнули слёзы, не столько от физической боли, сколько от горького разочарования и страха. Какой странный парадокс: совсем недавно Даркен спас её от насилия, а теперь сам поступает с ней с такой же жестокостью! К чему тогда было спасать её честь? Чтобы на королевском доме не было пятна?       Но гордость вдруг резко подняла голову и буквально заставила Еву сопротивляться произволу мужа. Нет, она не позволит обращаться с собой, как с жалкой, бессловесной рабыней! Чем бы это ей не грозило, она будет защищаться! Она не изменяла своей брачной клятве, в отличие от него! Как быстро он позабыл о своих собственных изменах! Подняв на короля горящий болью и гневом взгляд, девушка резко выкрикнула:        — Я не лгу! Я не нарушала брачных обетов, никогда и ни с кем! Вы можете убить меня, но это правды не изменит! Вы судите меня по себе, Милорд, поэтому и не верите моим словам!        — По себе?! — Рал побелел от ярости. — Как ты смеешь отрицать очевидное? Разве я не видел своими глазами, как вы резвились в купальне? Или этот аптекарь вдруг стал твоей горничной?! Я и не ждал, что у тебя хватит мужества сознаться, но я отучу тебя впредь лгать мне прямо в глаза!       Схватив жену за руки, король резко рванул её вверх, не обращая внимания на крик боли, который вырвался у Евы. Одним рывком поставив её на ноги, он вдавил девушку в стену и железной хваткой обхватил её горло, сжимая его. Упрямство в глазах Евы уступило место ужасу, а лицо покраснело от нехватки воздуха.       Даркен Рал больше не владел собой. Если раньше, находясь в теле зверя, он пытался благородно найти оправдания поведению жены, думал, что сможет понять её и простить, то теперь, обретя человеческий облик снова, он обрёл и былую гордыню, которая управляла сейчас его действиями. Простить то, что ему с таким бесстыдством наставили рога, король был не в силах.       Если бы изменница добровольно повинилась перед ним, умоляя о прощении, он, может быть, и нашёл в себе силы постараться забыть… но она осмелилась ему перечить! Стоило ему выйти за порог замка, как эта бесстыжая девчонка опрометью бросилась в темницу, чтобы вызволить своего любовника! Своим поведением она опозорила его имя, снова унизила его перед подданными! И этого простить он уже не мог!        — Я могу прямо сейчас приказать высечь тебя кнутом за супружескую измену! — процедил он ей в лицо, опаляя жаром своего дыхания. — Не будь ты королевой, давно уже висела бы в пыточной камере за свою ложь! Никто в моём королевстве не имеет права дурачить меня, а особенно — моя собственная жена!       Ева, у которой уже мелькали перед глазами разноцветные круги, поняла, что муж не слышит её… Он никогда не поверит ей. Значит, для них двоих всё кончено, их любви попросту не было, она лишь пригрезилась ей… Девушка понимала, что сейчас король просто задушит её и выбросит тело в ров, окружающий Народный дворец. Ей стало так страшно, так безумно страшно, что она попыталась было из последних сил расцепить его руки, но сил почти не осталось. Внезапно тьма навалилась на неё, и Ева потеряла сознание, повиснув, словно тряпичная кукла, в руках мужа.       Когда её тело безвольно обмякло и скользнуло вниз, демоны преисподней внезапно отпустили разум короля. Он вздрогнул и разжал руки, непонимающим взглядом наблюдая, как бессознательное тело его жены тихо опустилось на пол. О, духи, что он натворил?! Неужели он убил её?       Бросившись к Еве, он подхватил её на руки, со страхом прислушиваясь к дыханию. Поняв, что она жива, он смог, наконец, выдохнуть с облегчением. Он отнёс жену на постель и осторожно уложил на атласное покрывало. Присев рядом, он испуганно вгляделся в её лицо, всё ещё мокрое от слёз.       Его до сих пор трясло, как в лихорадке. Король со страхом посмотрел на свои дрожащие руки, которые чуть было не сделали его убийцей собственной жены. Как… как он мог сотворить такое?! Неужели безумие настолько сильно овладело им? Он ведь любит её, любит безумно, он так тосковал по ней! Будь она проклята, эта ревность, она совсем лишила его разума! А вдруг… Ева сказала ему правду? Вдруг она действительно не изменяла ему? То, что он увидел, не обязательно могло быть изменой, что, если Ева всё-таки оттолкнула Шона?       Разглядывая лицо жены, её нежную шею, покрытую вздувшимися, синими следами от его пальцев, король застонал в отчаянии. Она никогда не простит ему этого! В её сердце снова поселится страх, который убьёт любовь. А ему без любви Евы не будет жизни…       Осторожно касаясь синяков на шее, он зашептал заклинание, излечивающее раны, и скоро следы исчезли, оставляя кожу такой же белой, как и раньше. Рал долго и методично исцелял синяки и кровоподтёки на теле жены. Для того, чтобы добраться до всех следов, что оставил на её теле ненавистный Палмер, королю пришлось раздеть её. Увидев её обнажённой, покрытой синяками и ссадинами, он снова ощутил непреодолимое желание прикончить Палмера - собственноручно и немедленно.       А чем, собственно, он сам лучше этого мерзавца, который пытался изнасиловать Еву? Он был с ней также жесток, если не в большей степени, если учитывать, что он — её муж. Как же теперь вымолить её прощение? Даркен почувствовал, что один испуганный взгляд Евы способен его убить… Раскаяние обрушилось на него безудержной лавиной, сметая на своём пути все остатки гордыни.       Он упал на колени у её постели и спрятал лицо в ладонях, мысленно моля Создателя об очередной милости. Одна и та же мысль билась в голове: что он натворил?! Ева всё-таки узнала его в обличии зверя, она спасла его… и чем он отплатил ей? Взяв жену за руку, он осторожно поднёс её ладошку к губам, покрывая нежную кожу быстрыми поцелуями. Вот, сейчас она очнётся и оттолкнёт его… Она его возненавидит…       Когда Ева пошевелилась, он затаил дыхание, глядя на неё полными надежды глазами. Слабо застонав, девушка медленно открыла глаза, пытаясь сфокусировать взгляд. Увидев у своей постели короля, она резко отшатнулась, в то время, как сердце Рала разлетелось на мелкие осколки при виде её переполненных слезами глаз. Поняв, что она полностью раздета, Ева испуганно вскрикнула и потянула покрывало на себя, пытаясь прикрыть наготу. Этот жест, вкупе с ужасом в её глазах, поставил Рала на одну ступеньку с насильником-Палмером, отчего он возненавидел себя самого тысячекратно.       — Нет-нет, я не трогал тебя, — поспешно заверил он её. — Я лишь вылечил твои синяки.       Ева глядела на него, как на само исчадие ада. Он только что пытался убить её! Что произошло с ним опять? Он снова стал нежным и любящим? Может, он просто безумен? Разве может нормальный человек так быстро менять свои чувства от любви до ненависти? Как ей дальше вести себя с ним, если он и впрямь сошёл с ума?       — Не бойся, любовь моя… — прошептал Рал, осторожно придвигаясь ближе, однако Ева сразу же отпрянула от него снова. — Я не трону тебя, обещаю. Я… прости меня, если сможешь… Не могу объяснить, что на меня нашло. Я так безумно ревновал тебя, что у меня помутился разум!       Ева молчала, глядя на него широко распахнутыми глазами. Она всё ещё ощущала мёртвую хватку его пальцев, сжимающихся на её горле. Она не могла так быстро перестраиваться, как Даркен.       — Я люблю тебя… — прошептал король, делая ещё одну попытку коснуться её руки. — Я безумно люблю тебя, Ева…       Она отрицательно покачала головой, натягивая покрывало ещё выше к подбородку.       — Нет… — пробормотала она, не сводя с него испуганных глаз. — Оставь меня! Уходи!       Даркен замер на мгновение и медленно опустил протянутые к ней руки. Хотя он сейчас безумно хотел схватить жену в охапку, покрыть поцелуями её лицо и вымолить прощение, но, сделав над собой титаническое усилие, он смирился, подчинившись её желанию.       Молча поднявшись с постели, он покинул комнату жены. Выйдя за дверь, король тяжело прислонился к стене, судорожно переводя дух. Он должен дать ей время успокоиться. Если только на свете существуют такие слова, которые помогут ему убедить Еву в его любви, он отыщет их, ибо без неё его жизнь станет пуста.       В конце этого длинного и наполненного событиями дня, Рал поведал брату свою историю, как и обещал. Убедившись, что все бунтовщики арестованы, а дворец и столица освобождены от их присутствия, Рал вместе с Ричардом и Зеддом устроил что-то вроде небольшого праздничного ужина.       Хоть на сердце у короля и была кровоточащая рана, он старался ничем не показывать этого. Всё больше проникаясь симпатией к младшему брату, и даже к Зедду, который всегда относился к Ралу враждебно и недоверчиво, Магистр без утайки поведал им всё, что с ним приключилось в Древнем мире. Нельзя сказать, что Ричарда и Зедда сильно удивила история с превращением Рала в волка, однако они поразились, что Ева смогла догадаться об этом.       — Ты счастливчик… — пробормотал Ричард, выслушав брата до конца. — Надеюсь, ты понимаешь это? Мало того, что сама Создатель дала тебе второй шанс, несмотря на все твои… преступления, а тут ещё и Ева не подвела! Значит, она действительно любит тебя.       — Помнится, Кэлен как-то сказала, что меня никто никогда не любил и не полюбит, — горько усмехнулся Рал, отпивая глоток вина из кубка.       — Честно говоря, я долго не мог поверить, что Ева действительно в тебя влюбилась, — честно признался Ричард. — Но потом понял, что ваши чувства, оказывается, взаимны.       — Я даже знаю, когда ты понял это, — слабо улыбнулся Рал. — В Эйдиндриле, после того, как ты похитил её у меня из-под носа.       — Верно, — вернул ему улыбку Ричард. — До сих пор помню, как ты опрометчиво обнажил меч в присутствии охраны и угрожал прикончить меня за похищение твоей жены!       Даркен задумчиво усмехнулся, но промолчал. Воспоминания о том, как он вынужден был оставить жену, которая носила под сердцем их дитя, до сих пор были болезненны.       — А почему Евы нет с нами? — вдруг спросил Зедд.       — Она измучена сегодняшними событиями, — поспешно ответил Магистр, выдавая этим свою ложь. — Пусть отдохнёт.       Ричард и Зедд сделали вид, что поверили его словам, однако, когда через несколько дней они покидали Народный дворец, Ричард попробовал выяснить у Евы, что же произошло между нею и Ралом. Девушка смутилась, но она была слишком привязана к Ричарду, чтобы оставить его вопрос без ответа.       — Магистр приревновал меня к Шону, и мы сильно поссорились, — уклончиво ответила она, не решаясь признаться Искателю, что его брат едва не задушил её.        — Надеюсь, что всё наладится вскоре, — Ричард сжал её руки и ободряюще улыбнулся. — Ты знаешь… что бы ни сделал мой брат, он любит тебя. Даже я, наконец, готов признать это!        — Я тоже долго не готов был признавать за Ралом способность любить! — вставил своё слово Зедд. — Однако, я согласен с Ричардом, дитя моё. Из чудовища твой муж, похоже, превратился в человека, и всё благодаря тебе.        — Он не признался нам в вашей ссоре, но выглядит, словно побитая собака, — сказал Ричард. — И твои глаза опухли от слёз, я сразу заметил это. Помиритесь уже, ради Создателя, не то Кэлен прикончит меня, когда узнает, что я ничем не помог вам, прежде, чем уехать.        — Я… попробую, — неуверенно пробормотала Ева, выдавливая из себя слабую улыбку, но при этом сомневаясь в правдивости собственных слов.       Она и правда сомневалась, что всё можно вернуть обратно: их былые отношения, доверие, любовь. Даркен не зря опасался, что страх убьёт любовь в сердце Евы — именно это сейчас и происходило. Её любовь к мужу медленно, но верно умирала. Разочарование и страх перед его необузданной яростью и жестокостью, подтачивали её былую нежность к нему с каждым днём.        Ева старательно избегала мужа, не желая оставаться с ним наедине ни на минуту. Стоило ему войти в комнату, как она тут же исчезала под тем или иным предлогом, не замечая, каким тоскливым взглядом муж провожает её. Она не могла превозмочь свой страх и это мучило её саму, ведь сердце не может разлюбить вот так запросто, по щелчку. Она до сих пор любила его, но боялась ещё больше.       Даркен чувствовал, как на его шее затягивается петля, с каждым днём всё сильнее. И название ей — тоска по любимой. Она душила его, словно огромная змея, не давая возможности вдохнуть полной грудью. Даже тогда, когда он был волком и не имел возможности поговорить с нею, коснуться её руки, поцеловать… ему не было так тоскливо, как теперь. Самое горькое было то, что Ева жила с ним под одной крышей, но при этом будто находилась за чертой Древнего мира. Пропасть между ними росла и ширилась, и скоро её будет уже не преодолеть…       Спасало короля то, что бездарное, узурпаторское правление Палмера натворило в королевстве немало бед, которые теперь приходилось исправлять. Каждый день во дворец тянулись толпы обиженных: вдовы и сироты, обездоленные и искалеченные за неуплату налогов мужчины, одинокие старики, чьих сыновей угнали на рудники и каменоломни. И королю приходилось разбираться с этими проблемами и выслушивать свой народ.       С другой стороны, занятый государственными делами, Магистр хоть на время отвлекался от своей личной драмы. Каждый день он выезжал из дворца в сопровождении нескольких кводов, чтобы объезжать близлежащие города и деревни и выслушивать народ и там. Из казны выделялись огромные средства на поддержку пострадавших от Палмера людей. Народ, обрадованный такой неслыханной щедростью, готов был буквально молиться на Лорда Рала, а «узы» подкрепляли верность подданных своему королю.       Пытаясь хоть как-то реабилитироваться перед женой, Магистр выпустил из темницы Шона и даже пытался щедро вознаградить его за помощь Еве и Мелинде, однако аптекарь гордо отказался принять награду. Глядя прямо в глаза Ралу, Шон честно признался, что любит Еву, а потому никогда не примет награду за её спасение. И королю пришлось проглотить свою ревность и отпустить аптекаря с миром, в конце концов, и его сердце было разбито её отказом, как и сердце самого Рала.       Ещё одной отдушиной, самой драгоценной, для Даркена стала его дочь. Он каждый день заходил к ней в комнату и очень радовался, когда заставал малышку бодрствующей. Она так настойчиво тянула к нему свои ручонки, что сердце короля сразу же оттаивало. Часто он думал, что Мелинда — единственное существо в этом мире, которое искренне любит его. В то, что жена однажды вернётся в его объятия, он верил всё меньше.       Ева вся сжималась, когда он появлялся в зоне её видимости, напрягаясь, словно натянутая струна, которая вот-вот лопнет. Она избегала его, как могла, а Рал не решался пойти против её воли и проявить настойчивость. Он знал, что ему нет прощения в глазах любимой и пытался мужественно принять этот факт.