Слушай душой, смотри сердцем

      Когда дверной колокольчик снова звякнул, что означало, что воины Ордена Крови покинули аптеку, Ева и Шон услышали осторожные шаги Малькольма, который вошёл в подсобное помещение и негромко позвал:        — Выходите, мастер, они ушли!       Выждав несколько мгновений, Шон аккуратно открыл дверь, и они с Евой выбрались из своего тайного убежища.        — Не волнуйтесь, они уже осматривают следующий дом, — сказал Малькольм, осторожно наблюдая за солдатами через окно аптеки.        — Они ничего не обнаружили? — спросила испуганная девушка.        — Нет, долго копались, но ушли ни с чем! — довольно улыбнулся ученик аптекаря. — Только уборку придётся делать заново — они сильно всё разбросали.       И действительно, в каждой комнате был полный бардак — ящики столов и шкафов были выдвинуты, а их содержимое вывернуто на пол.        — Спасибо тебе, Малькольм, ты был очень убедителен в разговоре с капитаном, — похвалил юношу Шон. — Ты очень храбрый!        — Что Вы, мастер, мне это было не сложно, — смутился Малькольм. — Вы позволите мне сбегать домой и проверить родителей?        — Конечно, беги, на сегодня я отпускаю тебя, — Шон с благодарностью похлопал юношу по плечу. — Увидимся завтра!       Когда мальчик, попрощавшись, исчез за дверью, Ева и Шон остро почувствовали, как между ними нарастает напряжение. Оно буквально витало в воздухе, заставляя Еву краснеть и нервничать. Шон поднял было руку, чтобы коснуться её щеки, но девушка поспешно подалась в сторону, и рука мужчины безвольно опустилась.       — Нужно выпустить Делию и Мелинду! — вдруг опомнилась Ева, бросаясь в жилую половину дома.       Шон последовал за ней. Он прекрасно понимал, что девушка смущена тем, что они только что целовались в каморке, но он сам не жалел о содеянном ни секунды. С каждым днём он всё сильнее привязывался к ней, и теперь уже не сомневался в своих чувствах. А реакция Евы на его поцелуй дала ему надежду на то, что и она сможет полюбить его. В конце концов, она — вдова, ведь короля уже больше полутора лет никто не видел живым, а значит, Ева вполне может снова выйти замуж.       Единственное, что стояло между ними — её титул. Она — королева Д‘Хары, а он — простой аптекарь, ей не ровня… Впрочем, в стране произошёл переворот, и неизвестно, когда повстанцы смогут свергнуть узурпатора с престола. Избавиться от Даркена Рала, например, отрядам сопротивления не удавалось больше двадцати лет, пока не появился Искатель. Распахнув двери потайной комнаты наверху, Ева выхватила дочку из рук Делии и, бормоча благодарности Создателю, крепко прижала к себе.        — О, радость моя, ты цела, хвала духам! — прошептала королева.        — Испугались? — спросил Шон у Делии, ласково погладив маленькую принцессу по кудрявой головке.        — Хвала Создателю, Мелинда не заплакала, — облегчённо выдохнула служанка. — Я ещё никогда не задерживала дыхание так надолго! Чтоб им пусто было, проклятым ищейкам и их пресловутому хозяину!        — Как ты, Рой? — ласково спросила Ева, почесав волка за ушами. — Ты один не испугался, я знаю! Ты готов был сражаться, не так ли?        Но, обычно нежащийся под её прикосновениями, волк на сей раз повёл себя странно. Вместо того, чтобы улечься у ног девушки, блаженно прикрыв глаза, и позволить гладить себя, он нагнул голову и злобно уставился на Шона и Еву. Королева изумлённо взглянула на питомца, не понимая его реакции. Делия тоже заметила, что с волком что-то не так и метнула на него подозрительный взгляд.        — Что с тобой, друг мой? Отчего ты так встревожен? — спросила Ева, передавая дочь обратно Делии и опускаясь на колени перед волком.       Она протянула руку, чтобы снова погладить его, но Рой вдруг бросился мимо неё, вниз по лестнице, где и улёгся на своё место у очага.        — С каких это пор Рой не ластится к тебе? — удивилась Делия.        — Сама не пойму… — пробормотала озадаченная Ева, медленно поднимаясь с колен.        — Идёмте вниз, нам всем нужно успокоиться, я сейчас заварю травяной чай, он неплохо успокаивает нервы, — предложил Шон, снова протягивая руку Еве, но девушка сделала вид, что не заметила этого. Зато заметила зоркая Делия.       Спустившись вниз, Ева увидела, что Рой спокойно дремлет у очага и даже ухом не ведёт, заслышав её шаги, в то время, как раньше неизменно вскакивал, стоило ей зайти в комнату. Зверь вёл себя так, словно… сердился на неё за что-то! Впрочем, у неё, наверное, разыгралось воображение от пережитого страха и нежданного поцелуя Шона.       А причина злобы Рала была как раз в этом проклятом поцелуе! Обладая звериным чутьём и обострённым обонянием волка, он сразу почувствовал, что запах, исходивший от Евы, изменился. От неё пахло аптекарем, а значит, они находились либо очень близко друг к другу долгое время, либо… по крайней мере, целовались! Рал не мог ошибаться, он был уверен в своих подозрениях! Он злился на жену и ревновал, мечтая вцепиться в горло сопернику. Но… аптекарь снова спас их всех сегодня, а значит, причинить ему вред Магистр не мог. Не мог он убить человека, который скрывал в своём доме его жену и ребёнка, рискуя собственной жизнью. Тупик… будь он проклят!       Ева почему-то чувствовала себя так, словно её только что уличили в измене мужу. Ей казалось, что губы Шона оставили видимый след на её губах, который могли заметить Делия и Малькольм. Да и Рой повёл себя странно, словно мог читать её мысли и ревновал к Шону. О, духи, что за бред приходит ей в голову порою? Как может зверь ревновать?       Но чувство неловкости не проходило, Ева чувствовала, что Шон захочет обсудить с нею то, что произошло между ними в каморке. И самое главное — его предложение. Как бы ни хотелось ей оставить их отношения дружескими, это уже невозможно — они перешли черту. Ей придётся отказать Шону и причинить ему боль, но другого выхода у неё нет. Она всё ещё королева и замужняя женщина. А главное — она любит своего мужа, а к Шону испытывает лишь привязанность и, как показала практика, физическое влечение, и только.       До конца дня Еве удавалось избегать разговора с Шоном наедине, поскольку они с Делией занялись уборкой в доме, возвращая разбросанные вещи на свои места, да и сам Шон отправился на своё рабочее место и занялся приготовлением очередного лекарства для заказчика. Тем временем, приближался вечер, и вероятность того, что Шон попытается выяснить с ней отношения, возрастала.        — Что-то случилось? — Делия не выдержала долгого молчания королевы.        — О чём ты? — не поняла девушка, пытаясь сосредоточиться на нарезке овощей для салата.        — О том, что ты будто воды в рот набрала с тех пор, как дом покинули солдаты Палмера. Между тобой и Шоном явно что-то произошло, поэтому я и спрашиваю, — пояснила невозмутимо Делия.         — Он… предложил мне выйти за него замуж, — тихо ответила девушка, решив не ломаться и сразу сказать правду. — А ещё… поцеловал меня.       Услышав её слова, волк сразу поднял голову и посмотрел в их сторону, но Ева и Делия продолжали разговаривать, не обращая внимания на него. Человеческое сердце в звериной груди болезненно сжалось. Значит, он не ошибся…        — Когда он успел? — застыла служанка с ножом в руке, открыв рот от удивления.        — Когда мы прятались от солдат внизу, в каморке, — вздохнула Ева.        — И что ты ему ответила? — с любопытством спросила Делия.        — Пока ничего, но боюсь, что сегодня мне придётся отказать ему, — хмуро отозвалась девушка, обрушивая свою досаду на ни в чём не повинную капусту, кромсая её в мелкую стружку.        — А может, ещё подумаешь? — с надеждой спросила служанка. — Шон любит тебя, он может стать отличным мужем, будет заботиться о тебе всю жизнь…        — Делия! — сердито сверкнула глазами Ева. — Сколько раз мне повторять тебе? Я замужем!        — И сколько лет ещё ты будешь считать себя замужней женщиной? Десять? Двадцать? Пока не поседеешь и не покроешься морщинами? — вдруг разозлилась Делия. — Неужели ты хочешь повторить мою судьбу и состариться в одиночестве?        — У меня есть Мелинда! — пылко возразила Ева. — Я не останусь одна.        — Твоя дочь ещё и наследница престола, — напомнила Делия. — Даже если ты сможешь вернуть ей трон, рано или поздно она отдалится от тебя ради управления страной, у неё появится своя семья, муж, дети. А что тогда будет с тобой? Вспомни, часто ли ты видишься со своими родителями?       Ева вдруг замолчала, понимая, что возразить Делии ей нечего. В чём-то верная служанка была права: однажды Мелинда вырастет и станет королевой, ей будет не до матери… И тогда Еву ждёт одиночество и отчаяние. Может, и правда стоит подумать над предложением Шона? Делия чувствовала, как её молодая госпожа колеблется, мечется между долгом перед своим народом и желанием быть просто счастливой женщиной, рядом с сильным, надёжным мужчиной.        — Послушай моего совета, дай себе время подумать, — посоветовала Делия. — Мы не знаем, сколько ещё нам скрываться от Палмера. Не знаем, когда вести о перевороте дойдут до Ричарда Рала и Волшебника. Война за освобождение Д‘Хары может затянуться. Ты готова ждать долгие месяцы? Разве ты ещё не устала от одиночества? Молодая, красивая…        — Остановись, Делия, прошу тебя! — сквозь слёзы взмолилась девушка. — Мне и так тяжело, не дави на меня!       «Ну, старая сводня, я тебе это ещё припомню!» — кровожадно подумал Рал, не пропуская ни одного слова из разговора Евы и Делии. Его жутко бесило то, с какой настойчивостью Делия пытается свести Еву с Шоном, хоть он и понимал, что служанка действует из благих побуждений и хочет защитить его жену.        — Ладно, извини, моя голубка, я не хотела давить на тебя, — виновато пробормотала служанка, обнимая девушку за плечи. – Давай-ка займёмся лучше ужином.       За вечерней трапезой разговоры не клеились — то ли все слишком переволновались из-за дневного набега солдат, то ли напряжение между Евой и Шоном сказывалось, но в тишине был слышен только стук ложек и ножей по тарелкам, да невинный лепет Мелинды. Покончив с едой, Шон поблагодарил женщин за ужин и направился в свой маленький кабинет, засев за свою тайную бухгалтерию: ему нужно было подсчитать, сколько куплено оружия для повстанческой армии и сколько ещё потребуется. Ева и Делия убрали со стола, затем искупали Мелинду и Делия отнесла её спать. Перед тем, как подняться наверх, служанка обернулась к Еве.        — Я приготовила тебе купальню, искупайся, пока вода горячая, глядишь, и мысли приведёшь в порядок, — улыбнулась Делия. — Мелинда уже спит, не волнуйся. Кстати, я там приготовила тебе масло шалфея, добавь в воду и головная боль пройдёт.       Внизу, рядом с кухней имелась небольшая купальня, которой Шон раньше пользовался редко, предпочитая мыться в большой лохани прямо на кухне, но теперь Делия привела купальню в надлежащий вид.        — Я не говорила, что у меня болит голова, — устало заметила девушка. — Но всё равно — спасибо, Делия.        — Тебе и не нужно говорить, у тебя всё написано на лице, девочка, — заметила Делия, поднимаясь по лестнице. — Смотри только, не усни ненароком в горячей воде.       Ева вошла в купальню и увидела, что Делия уже приготовила ей чистую сорочку и халат, которые висели на спинке стула. Быстро освободившись от платья, девушка шагнула в горячую воду и издала слабый вздох удовольствия. Вода всегда её успокаивала и расслабляла не только мышцы, но и притупляла печаль в сердце. Вымыв начисто волосы, Ева намылила мочалку и принялась медленно растирать своё тело, наслаждаясь тонким ароматом масла вербены и шалфея, которые были добавлены в воду.       Смывая мыло с себя, Ева настолько сосредоточилась на этом занятии, что не заметила, как в купальню бесшумно проскользнул Шон. Аптекарь слышал, как Ева отправилась мыться, и долго пытался сопротивляться желанию хоть раз увидеть её обнажённой, вожделение, нахлынувшее на него днём, когда он целовал её, вспыхнуло с новой силой. Он долго топтался под дверью, слушая всплески воды и тихий голос Евы, напевающей себе что-то, а потом внезапно не выдержал и толкнул дверь.       Когда Ева опомнилась, Шон уже опустился на колени перед купелью, жадно глядя на её обнажённое тело, отлично видимое в воде. Девушка вздрогнула от неожиданности и с трудом подавила испуганный возглас.        — Шон! Что ты здесь делаешь? Отвернись немедленно! — негромко, но твёрдо потребовала она, заливаясь краской смущения.       Но мужчина молча глядел на неё, жадно пожирая глазами, горящими страстью и желанием. Ева почувствовала себя, словно в ловушке под его обезумевшим взглядом.        — Шон! — снова позвала она. — Уходи, пожалуйста!        — Нет… — пробормотал он, протягивая руку к её лицу, но Ева тут же отшатнулась к противоположному краю маленькой купели.        Шон вдруг начал торопливо раздеваться, не сводя глаз со смущённой девушки. Ева поняла, что он не владеет сейчас собой, а это уже было опасно.        — Что ты делаешь? — испуганно спросила она, когда увидела, с какой скоростью он избавляется от одежды.        — Не бойся, я не стану принуждать тебя, — выдохнул Шон, сражаясь с пуговицами на рубашке.       Выскочить из купели Ева не могла, поскольку Шон стоял у неё на пути, а помещение было маленьким. И что же делать? Закричать? Ева опасалась, что на её крик примчится Рой, и тогда уж точно бросится на Шона. Одного укуса хватит, чтобы волк перегрыз аптекарю горло, а смерти своего храброго спасителя королева не хотела. Получается, она действительно в ловушке! Нужно как-то образумить Шона и побыстрее.       Когда девушка увидела, как аптекарь освобождается от последней детали одежды, она стремительно отвернулась, через мгновение услышав, как он торопливо скользнул в купель. Прежде, чем Ева успела что-то сказать или сделать, Шон обхватил её сзади дрожащими руками, настойчиво притягивая к себе. Его дыхание стало тяжёлым и частым, а руки сжали её мокрое тело и потянулись к груди.        — Как ты прекрасна! — выдохнул Шон, припадая губами к её шее и жадно целуя.       Ева отчаянно пыталась вырваться из его пугающих объятий, но вода не способствовала этому. Взять её в воде, даже силой, Шону намного проще, чем если бы он попытался сделать это в спальне.        — Шон, пожалуйста, перестань... — испуганно попросила она, вцепляясь в его ладони, которые настойчиво гладили её грудь. — Я не хочу этого!        — Неправда, — жарко шепнул он ей прямо в ухо, — ты хочешь меня так же, как и я тебя! Ты ответила на мой поцелуй сегодня, ты дрожала от страсти в моих руках! Я хочу лишь сделать тебя счастливой, любовь моя… Не противься, умоляю… Поцелуй меня!       Шон вдруг резко развернул её к себе лицом, впиваясь в полураскрытые губы настойчивым поцелуем. Ева успела только глухо застонать, когда почувствовала во рту его язык, а своё тело — крепко прижатым к краю купели. Шон прижимался к ней всё теснее, а его затвердевшее мужское достоинство упиралось ей в живот. Ева испугалась, что не сможет усмирить его, и мужчина попросту возьмёт её силой.        — Остановись, прошу тебя! — она упёрлась ладонями в его грудь, умоляюще заглядывая в карие глаза, горящие необузданной страстью. — Я не хочу так… Ты ведь не станешь принуждать меня?       Слёзы в её голосе внезапно отрезвили Шона. Он замер, словно только сейчас понял, что творит. Его глаза расширились в шоке, он закрыл лицо руками, стараясь прийти в себя. Как он мог так поступить? Что вдруг нашло на него?        — Прости меня… — прошептал он, глядя на дрожащую Еву виноватыми глазами. — Я не знаю, что за зло в меня вселилось... О, мне так стыдно!       Его голос звучал так горестно и смущённо, что Ева сразу почувствовала, как её страх уходит. Это снова был тот Шон, которого она знала и к которому привыкла. Она непроизвольно коснулась его щеки в попытке успокоить, а Шон тут же поймал её ладонь и прижал к губам.        Внезапно дверь в купальню отворилась, впуская волка. Вернувшись в дом с заднего двора, Рал никого не обнаружил в кухне, но услышал приглушённые голоса из купальни. Голоса Евы и Шона… Стоя на пороге он буквально прожигал глазами жену и её любовника, которые имели наглость предаваться прелюбодеянию прямо здесь, в одном доме с безмятежно спящей Мелиндой. Ева и Шон стояли рядом, тяжело дыша, глядя друг на друга, аптекарь целовал ей руки… Зубы зверя обнажились в грозном оскале, шерсть на загривке встала дыбом, и любовники испуганно застыли.       — Рой, что ты здесь делаешь? — испуганно пробормотала Ева.       Это было именно то, чего она опасалась: волк может броситься на Шона и убить его! В его серо-голубых глазах пылала такая ярость, что Ева испугалась питомца сильнее, чем воинов Палмера сегодня днём. Она впервые испугалась Роя с тех пор, как он появился в её жизни. Ей казалось, ещё секунда — и последует резкий прыжок волка, несущий смерть Шону, а может и ей тоже… Она ясно чувствовала угрозу, исходившую от огромного волка.       Ева попыталась сжаться в комок, закрыла лицо руками и, крепко зажмурила глаза от страха. Зажмурившись, она почему-то увидела перед собой красивое, гордое лицо мужа, увидела таким, каким он бывал, когда им владел гнев… Девушка до сих пор помнила, как король в один миг превращался из спокойного, рассудительного человека в дикого зверя, чьи глаза пылали огнём ненависти, совсем как сейчас глаза Роя… О, духи… почему… почему ей так показалось? Почему она сравнила волка и Даркена Рала?       Ева снова открыла глаза и увидела, как волк внезапно бросается прочь из купальни. Девушка тяжело дышала от страха, она отчаянно дрожала, пытаясь понять, что с ней только что произошло. Шон выбрался из купели и помог Еве сделать то же самое, вежливо отвернувшись, пока она торопливо вытиралась и натягивала сорочку и халат.       Выскочив из купальни, Ева бросилась разыскивать Роя. Она обежала все комнаты, обыскала каждый уголок дома, все сараи и кладовки, аптеку, и даже потайные помещения, где они прятались днём. Затем она побежала на задний двор, но и там тоже было пусто. Рой ушёл, он покинул её… И Ева опасалась, что навсегда.       Вернувшись в дом с понуро опущенной головой, Ева внезапно расплакалась, горько и безнадёжно. Она плакала так, словно потеряла кого-то близкого, кого будет очень не хватать. Шон ожидал её на кухне и попытался успокоить, но Ева поспешно отвергла его объятия и поспешила наверх, к дочери, стирая крупные слёзы, капающие с ресниц.       Шон был в недоумении. Он понимал, что Ева привязана к своему огромному питомцу, но не настолько же, чтобы убиваться по нему, как по человеку? Он всего лишь зверь, в конце концов.       Всю ночь Ева просидела у окна, глядя в ночное небо, где луна периодически выныривала из-за туч, летящих по чёрному небосводу. Она решительно не понимала, что произошло, но игнорировать все странности, связанные с Роем, больше не могла. Он повёл себя так, как повёл бы человек. Он впал в ярость, когда увидел её в объятиях Шона, будто мог понимать что-то, чувствовать ревность, как человек… Эта странность, как и многие другие до неё, наводила на подозрения, что Рой действительно вовсе не волк.       Внезапно Ева вспомнила, как легко Рой вывел их из Народного дворца через тайную галерею, как при его появлении сами по себе вспыхивали факелы на стенах… Вдруг у неё в голове всплыла фраза, брошенная когда-то Тиной: «Секреты потайных коридоров Народного дворца известны лишь самому Лорду Ралу и его самым верным слугам». Самому Лорду Ралу… самому…       Ева вдруг вскочила на ноги, зажав руками рот, чтобы не вскрикнуть и не разбудить Мелинду и Делию. О, духи, этого не может быть!!! Как же она не догадалась раньше?! Но… ведь так не бывает! Ева побледнела, словно полотно и вдруг почувствовала отчаянную слабость в ногах, заставившую её снова опуститься на стул.       Неужели же волк — это и есть сам Даркен Рал?! Неужели Магистр превратился в волка и вернулся в Д‘Хару? Но… почему тогда он снова не стал самим собой? Еву трясло словно в лихорадке, когда она вспоминала, сколько всего видел и слышал Рой, пока находился подле неё и Мелинды. Она говорила с ним, как с близким другом, рассказывала, как скучает по мужу, признавалась, что всё ещё любит его… Если волк — это и есть король, почему он не воспрепятствовал восстанию?       Может… он попал в ловушку и по каким-то причинам не может снова вернуть себе человеческий облик? Как же ей помочь ему тогда? И где его сейчас искать? О, как же ей разобраться во всём этом? С кем поделиться своими подозрениями? У кого попросить помощи и совета?       Ева опасалась, что, расскажи она обо всём Делии и Шону, они сочтут её сумасшедшей. Вот бы Зедда сейчас сюда, волшебника первого ранга уж точно ничто не может удивить в этой жизни! О, духи, но… Магистр видел её рядом с Шоном своими глазами… обнажённую, в одной купели! Он считает, что она изменила своей брачной клятве… Ярость зверя, едва не закончившаяся убийством, ещё раз доказала Еве, что её подозрения имеют под собой основание.       Как же она теперь сможет оправдаться перед королём? Как убедить его, что между нею и Шоном ничего не было? А вдруг он покинул её навсегда? Почему, о, почему она не догадалась раньше?! Лишь бы он вернулся к ней, чтобы она могла проверить свою безумную гипотезу и убедиться, что не лишилась рассудка на почве слишком долгой разлуки с любимым человеком!       К утру, измученная бессонницей и муками совести, Ева приняла решение. Она давно написала письмо Ричарду, настало время доставить это письмо в Эйдиндрил. Она сама отправится в Галею и поговорит с Зеддом, Ричардом и Кэлен. Им она может рассказать всё, они поймут и помогут. А Мелинда пока останется здесь, под присмотром Шона и Делии.       Как только солнце встало, девушка спустилась вниз, чтобы взять письмо из небольшого тайника, куда спрятала его. Однако, в большой жестяной банке с мукой, где она прятала футляр с письмом, его не оказалось, зато банка была перевернута, а мука рассыпалась по полу. Видимо ночью, они с Шоном не заметили этого, взволнованные тем, что произошло в купальне.       Итак, кто мог взять письмо? Ответ был очевиден — на рассыпанной муке чётко отпечатались волчьи следы. Значит… Магистр решил сам отнести письмо своему брату… Ева в изнеможении села прямо на пол, прислонившись головой к стене. Теперь ей оставалось лишь одно — ждать и верить, что король доберётся до Ричарда живым и сможет как-то передать ему письмо. Лишь бы только его не убили воины, защищающие Искателя и Мать-Исповедницу!       И снова Ева мысленно взмолилась о спасении мужа, лелея в глубине души хрупкую, безумную надежду на счастье.