***
Lifehouse – First Time🎶
Прошло уже пятнадцать минут с того момента, как Ляпис достала телефон из кармана, неизменно держа его в одном и том же положении. Сидеть на своей кровати и рассматривать дорогой гаджет — не самое лучшее развлечение, но опять-таки: ей надо собрать волю в кулак и позвонить. Сегодня чудесный день: на улице стоит солнечная и немного ветреная погода, что безупречно подходит для прогулки, однако выполнить данную задачу именно в стенах дома казалось беспричинно правильным, несмотря на всю ничтожность ситуации. Джаспер не связывалась с ней несколько недель, что, как ни странно, беспокоит синевласку. Ляпис глубоко вздыхает и откидывает голову назад. Ей не нужно звонить — она и не хочет. Джаспер, чёрт побери, двадцативосьмилетняя спортсменка, способная кому угодно сломать шею голыми руками: с ней не могло произойти ничего плохого. К тому же, если бы что-то стряслось, в новостях давно осветили бы это. Её команда по регби не была известна на весь мир, но имела весьма впечатляющий статус в округе, а у самой Джаспер есть целые группы поклонников. Несомненно, местные репортёры давно дали бы огласку в случае чего, посему Ляпис незачем переживать о её здравии. Что глупее всего, она даже не знает, почему так сильно волнуется за «сестру». Разве суть разделения была не в том, чтобы не видеться и не общаться друг с другом на постоянной основе? С тех пор, как Ляпис укрепила свою дружбу с Перидот и её друзьями, не было никакой нужды говорить или думать о Джаспер, и это великолепно. Им давно пора пойти разными дорогами; находясь вместе, девушки лишь разделяют болезненные воспоминания прошлого и неловкое сексуальное напряжение, чего Ляпис отныне старается избегать в своей жизни. Теперь её окружают хорошие люди. А Джаспер? — Агх-х-х… — Падая на кровать, Лазурит набирает номер, ожидая, пока Джаспер возьмёт грёбаную трубку. Гудок, второй, третий… Обычно, когда на мобильнике высвечивается её номер, Джаспер тотчас отвечает. Может, она принимает ванну, или тренируется, или… — Алло? Или нет. Ляпис чувствует, как к горлу подкатывает нервный ком, но в то же время расслабленно выдыхает. Одной только репликой Джаспер внушает ей смесь безопасности и тревоги. Как это вообще возможно? — Привет, — начинает Лазурит. Хорошо, она убедилась в том, что Джаспер жива: самое время завершить вызов. — Чем занимаешься? — Ну конечно же она так не поступит. Словно на ней лежит проклятие: вечно идти наперекор благоразумию. — Обедаю, — незатейливо поясняет Джаспер. — Что-то не так? — «Какая тебе, блин, разница?» — хочет спросить Ляпис, однако, ответив грубостью на нейтральный вопрос, она лишь посеет никому не нужный конфликт. — Ты перестала писать, вот я и позвонила. Уже отключаюсь. — А, — она звучит удивлённой. — Нет, я просто… решила не нагнетать. В прошлый раз ты сказала, что встретила кого-то особенного. Думала, тебе сейчас не до… этого и что ты проводишь время с ней. Ляпис супит брови в изумлении. Предусмотрительность и осторожность Джаспер на секунду выбивают её из колеи, лишая дара речи. — Я… Д-да, я и вправду была не одна. — Она не верит собственным ушам. Запинаться при разговоре с Джаспер? Серьёзно? Возникает пауза, и Ляпис в душе не чает, почему она ещё не сбросила вызов, но что-то побуждает её продолжать говорить. — А ты? — М? — Встречаешься с кем-нибудь? — Болтать с Джаспер о личном чересчур нелепо. Ляпис даже и не вспомнит, когда в последний раз они разговаривали, не валяясь голыми в постели, поэтому текущая ситуация была крайне неудобной. — Э-э… нет. — Очевидно, Джаспер также не ожидала, что Лазурит скажет что-то ещё. — Я была занята тренировкой. Но на этой неделе у меня перерыв. — О, классно. — Очередная странная тишина повисает в воздухе, как бы намекая Ляпис оборвать связь. — В следующий вторник я пойду в центр города, — внезапно оповещает Джаспер. — Окей? — Просто… держу в курсе. — Джаспер хочет убедиться, что они не столкнутся на улице по случайному стечению обстоятельств, и Ляпис прекрасно понимает это. Она неосознанно кивает, благодарная за предупреждение. — Ладно. — Пауза. — Спасибо. — Ага. — Джаспер берёт телефон в другую руку, доставая противень из духовки. — Значит… Так, теперь ей точно пора закончить эту несчастную попытку в диалог. — Эм, да. Мне пора. — Хорошо. Береги себя. — Гаджет замолкает. Ляпис, мягко говоря, обескуражена неожиданной заботой Джаспер, но качает головой, избавляясь от дальнейших раздумий на эту тему. Сегодня воскресенье, у Пери выходной, и уже через пару часов они встретятся друг с другом. Поток мыслей потихоньку перетекает к бармену, успокаивая девушку. Она улыбается, перекатываясь на бок; пожалуй, стоит оставить мобильник дома. Ляпис желает насладиться каждой секундой в компании Перидот, так почему бы не абстрагироваться от лишних тревог? Надев излюбленную чёрную кожанку, потёртые временем джинсы и берцы, Ляпис хватает ключи от дома, немного торопливо спускаясь вниз по лестнице. Покидать дом всегда было приятно, но знать, кто будет ждать её снаружи — совершенно новое и неописуемо волнительное ощущение.***
— Вопрос жизни и смерти: розовая или голубая? — Перидот прислоняется к дверной раме комнаты своей соседки, держа в руках две клетчатые рубашки. — Зависит от того, мальчик это или девочка? — предполагает брюнетка, не отрываясь от чтения дешёвого журнала, что она купила этим утром. Перидот обречённо вздыхает: — Спойлер: Брэд и Анджелина расстаются. А теперь оторви глаза от скандальных заголовков и помоги мне определиться! — За что ты так со мной?! Я же только добралась до двадцатого сезона Джолипитта*! — вскрикивает Аметист, в негодовании бросая журнал на пол. Она с неохотой обращает взор на подругу, пытаясь понять, из-за чего та устроила весь этот переполох. — Ты похожа на зажигательную лесбиянку в любой из них. Довольна? — И зачем я тут вообще распинаюсь? — буркает бармен, резко разворачиваясь и покидая комнату, своим гордым видом вызывая у брюнетки смешок. — Вернись сюда, обиженка, и дай мне взглянуть заново. Не проходит и двух секунд, как Перидот вновь врывается в её комнату, поочерёдно примеряя сначала одну фланельку, затем другую. Аметист подносит пальцы к подбородку, усиленно размышляя, и впоследствии принимает решение: — Розовая. — Правда? — Перидот натягивает розовую рубашку, неуверенно оглядывая своё отражение в пыльном зеркале, стоящем рядом с полкой подруги. — Тебе не кажется, что голубой лучше сочетается с чёрными штанами? — Буквально любой цвет сочетается с чёрным. — Она закатывает глаза. — И зачем ты вообще спросила моё мнение, если всё равно собиралась проигнорить его? — Я не игнорю, просто… сомневаюсь в твоей объективности. — Что в Периводе* означает «игнорировать». — Ох, проехали. — Беспечно махнув рукой, бармен возвращается в свою комнату и убирает элемент гардероба обратно в шкаф. Быть может, это даже и к лучшему, что выбор пал на другую рубашку. Как-то раз Ляпис призналась, что увлеклась голубым лишь из-за своей приёмной матери, и этот факт сильно врезался Перидот в память. Ей не хочется напоминать синевласке о плохом — тем более своим внешним видом. Свернув в ванную, блондинка умывается прохладной водой, тщетно приглаживает свою короткую лохматую шевелюру, поласкает рот, пользуется духами и дезодорантом. Осмотревшись вокруг в поисках контактных линз, Пери шарится по шкафчикам, заглядывает под раковину, но безуспешно: их нигде нет. — Аме-е-е, ты не видела мои линзы?? — кричит Перидот. — За твоими таблетками! — отвечает приглушённый голос Аметист, и, передвинув банку с пилюлями, Пери наконец обнаруживает то, что так усердно искала. — Спасибо! — Девушка снимает очки и осторожно вставляет прозрачный кружочек сначала в левый глаз, а после — в правый. Проморгавшись, дабы избавиться от слезливости, Пери вытирает щёчки полотенцем и опять заходит в комнату к соседке. — Не могла бы ты… — Сделать тебе макияж? — Брюнетка уже вооружена маленькой кисточкой и приглашающе хлопает рукой по кровати рядом с собой. — Иди сюда. Пери мягко посмеивается с проницательности подруги и присаживается напротив неё, скрещивая ноги. Аметист частенько выручает блондинку подбором подходящего образа для свиданий и прочих важных событий, поскольку сама Перидот нисколько не разбирается в этом. Аме, напротив, обладает превосходным вкусом, чувством стиля и как никто другой разбирается в моде. Она много лет красит подругу, экспериментируя с разными стилями и оттенками, и за это время ей удалось подобрать самый оптимальный вариант. Пери предпочитает простоту: тёплые румяна, подчёркивающие её черты лица, светлая помада, выделяющая губы, и, в довершении ко всему, серые тени для век. — Поверить не могу: ты и впрямь променяла свои дурацкие очки на линзы ради этой девчули, — бормочет Аметист, принимаясь наносить соседке макияж. — Линзы более практичны — вот и всё, — с закрытыми глазами отвечает Пери. — Ну да, конечно, — брюнетка хихикает. — Чувиха, ты наводишь марафет куда скрупулёзнее обычного: про мейк-ап я вообще молчу. Так что даже не пытайся наебать меня, лады? — Заткнись. Аметист лукаво улыбается, рассматривая свою лучшую подругу: она выглядит такой счастливой. Давненько секретарь не видела Перидот по уши втрескавшейся в кого-то, и хотя девушка ценит старания Ляпис, её также окутывает страх. Пятничная игра на свалке по-прежнему не выходит из головы, и, если синевласка была честна, она не питает столь же глубоких чувств по отношению к Пери. Само собой, любовь — трудное понятие, которое не так-то просто высказать открыто (Аметист сама ещё никогда не испытывала подобного), однако ей не хочется, чтобы лучшей подруге опять разбили сердце. Тем не менее, глупо держать обиду на Ляпис. Потому что она отлично понимает её в этом плане. У Аме было так много ночных романов, что она едва ли может назвать их примерное число, и когда хоть кто-то из этих людей просил её номерок или намекал на повторную встречу, девушка попросту вычёркивала их из своей жизни. Некоторые были достойны как минимум завтрака в постель (ей нравилось думать о себе как о галантной джентльвумен), вот только какие-либо другие жесты в её исполнении считались редкостью. Плюс, порой Аметист зависала со своими друзьями по сексу, но если ощущала даже самую малую долю привязанности — мигом обрывала все контакты. Постоянство до чёртиков пугает её. Жаждая избавиться от этой кошмарной привычки и столкнуться со своим страхом лицом к лицу, она решила пойти на свидание вслепую, на котором и познакомилась с Перидот. Вступив в отношения с этой чудаковатой блондинкой, Аметист и подумать не могла, как хорошо сложится её дальнейшая жизнь. Разумеется, вскоре они расстались, но, благодаря этому опыту, Аме завела самую лучшую подругу, о которой и не мечтала. Откровенно говоря, Перидот — единственный человек в её жизни, к которому она испытывает нечто похожее на любовь. — Что? — Голос Пери вырывает девушку из клубка мыслей. Внезапный прилив эмоций пробегается по телу Аме, побуждая её опустить кисточку и сжать щёки подруги. — Я люблю тебя, мудила. — И это было, пожалуй, самое прямолинейное выражение чувств, что она когда-либо показывала своей лучшей подруге. Перидот отстраняется, озадаченно выгибая бровь: — Что в тебя вселилось? — Просто осознала, что никогда не говорила тебе этого, — объясняет она, немного погодя добавляя: — Уж точно не трезвой, по крайней мере. О да, растерянный взгляд на лице Пери определённо стоил того. Дабы скрыть своё смущение, Аметист продолжает безмолвно работать руками. Она всегда ощущает некую неловкость, в открытую проявляя близкому для неё человеку заботу, посему пытается сосредоточиться на чём-то другом. Наконец закончив, Аме отклоняется назад. — Ну-с, как тебе? Пери встаёт с кровати и подходит к зеркалу, моментально улыбаясь результату: Аметист действительно хороша в этом. — Восхитительно. Спасибо, Аме. — Ляпис тоже понравится, не переживай. — …Д-да я и не переживала. — Она тушуется, застенчиво прокашливаясь. — Как скажешь, — Аметист фыркает, в очередной раз убеждаясь, какая же из Перидот ужасная лгунишка. — Иди давай, и так опаздываешь. — Ой, точно! — Перидот мигом хватает сумочку, неуклюже запихивая в неё телефон и ключи от квартиры. Она уже намеревается покинуть комнату соседки, как вдруг тормозит в проходе и оборачивается через плечо. — Эй, я тоже люблю тебя, сентиментальная ты картоха. — И, не дождавшись какого-либо ответа, убегает. Слегка сбитая с толку Аметист замирает, после чего широко улыбается и падает спиной на подушку. — Задротка…***
Для воскресенья на улице было весьма спокойно, отчего Ляпис воспрянула духом. Обычно она не уходит далеко от дома до обеда, предпочитая либо валяться в постели, либо слоняться недалеко от своего тихого района — и то, если на улице не слишком жарко. Солнце словно застаёт её врасплох: ей куда больше нравится тусклое освещение, хмурая погода и надёжные стены, блокирующие внешний мир. Чаще всего она проводит время снаружи, только когда на дворе достаточно темно, дабы никто не смог заметить её присутствие. А ещё по какой-то причине Лазурит всегда казалось, будто в это время дня центр города смахивает на людное и шумное место — впрочем, не считая ночных клубов и крупных баров, ей всё равно не было дела до социализации с кем-либо. Выдохнув последнее облако дыма, Ляпис избавляется от сигареты и оглядывается по сторонам в поисках девушки, которую ожидает где-то десять минут. Перидот опаздывает, что довольно необычно, но Лазурит старается не накручивать себя. Сначала Джаспер, теперь Перидот: ей пора бы взять себя в руки. Как бы там ни было, долго наедине с собой Ляпис не пробыла. — Хей! — запыхавшаяся Перидот приветствует с расстояния и машет ей рукой, подбегая ближе; Лазурит ухмыляется, отвечая тем же. Наконец добравшись до неё, бармен пытается перевести дыхание, после чего поднимает голову и одаривает синевласку самой лучезарной улыбкой на свете. — Прости, что опоздала! — Не беспокойся, — хихикает Ляпис, — я не так уж и долго стою здесь. — Но затем она внимательнее присматривается к блондинке, чувствуя, как сердце пропускает удар. Волосы Перидот выглядят пышнее, на лице нет привычных круглых очков и… Это что, макияж? Осознание, сколько усилий Пери вложила в подготовку к их встрече, приятно удивляет Ляпис; на её щеках мигом выступает румянец. — Ого… — неосознанно выпаливает синевласка. — Ого? — переспрашивает бармен. — Да, ты… — Ляпис прикусывает нижнюю губу и улыбается. — Ты очень красивая. Пери заливается краской, тяжело сглатывая: — С-спасибо. Но если честно, без вмешательства Аметист тут не обошлось. Ляпис качает головой: — Даже если она и помогла, это милое личико всё ещё на девяносто девять процентов твоё. Свидание даже не началось, а Перидот уже имеет все шансы пережить сердечный приступ. Не было смысла даже пытаться объяснить, что Ляпис вытворяет с ней, когда они просто находятся рядом и ничего не делают, а теперь эта девушка и вовсе осыпает её комплиментами. Господи, какая же она… — Что мне вообще ответить?? — восклицает оторопевшая Пери, действительно не зная, как ей превзойти такое. Ляпис громко хохочет с вопроса блондинки: — Ничего, я просто захотела сказать тебе это. — Н-но ведь ты тоже красивая! — Мы не соревнуемся, — сквозь смех парирует она. — К тому же я чувствую себя последней оборванкой, по сравнению с тобой. — Тогда ты прекрасная оборванка, — заключает бармен, не принимая возражений на этот счёт. Ляпис хлопает глазами, искренне удивлённая словам бармена: в них не слышится ни единой нотки фальши. В животе играют знакомые тёплые ощущения. — Так тому и быть. — Лазурит наклоняется, ласково обхватывает лицо Перидот ладонью и примыкает к её губам. Реакция следует мгновенно: блондинка обвивает руками её шею, лениво играясь с волосами на затылке синевласки, и наслаждается очередным неповторимым моментом. Пожалуй, для Пери данная часть времяпрепровождения с Ляпис — одна из самых любимых: поцелуи этой девушки ни с чем не сопоставимы. Вскоре им приходится отпрянуть, ведь не могут же они провести остаток дня за поцелуями, стоя посреди узенького тротуара (не то чтобы Пери была против, но всё же). — Пошли? — Пошли, — соглашается Ляпис, и обе девушки отправляются в путь. Они идут так близко друг к другу, что иногда их руки случайно соприкасаются, и Лазурит, набравшись смелости, решает хоть раз в жизни последовать зову сердца, после чего нежно оборачивает свой мизинец вокруг мизинца бармена. Перидот ошеломлённо смотрит на их руки, но ничего не говорит, тщетно стараясь спрятать глуповатую улыбку от своей спутницы. Она отводит смущённый взгляд в сторону и укрепляет хватку вокруг тонкого пальца синевласки, шагая с ощущением головокружительной лёгкости в груди.***
— Что-о-о?? Неужели ты никогда не пробовала «Джоэльский хот-дог с тройным сыром, острым соусом и мягкой булочкой»?! — Перидот спрашивает так, будто Ляпис совершила самое чудовищное преступление из всех возможных. — Ну… Я пару раз ела «Фрайманские обрезки с тройным сыром», это считается? — Она пытается защититься от шокированных глаз блондинки, но напрасно: та уже что-то задумала. — Нетушки! Мы сейчас же пойдём за этим божественным кушаньем, и ты окончательно убедишься в моей правоте! — твёрдо заявляет Пери, вызывая улыбку умиления на устах Ляпис. Свидание начиналось немного шатко из-за безудержных чувств, что она питает к этой девушке, но сейчас, влившись в повседневные разговоры, всё идёт своим чередом. — Надеюсь, наш обед не закончится пищевым отравлением, — шутит Ляпис, и Перидот кладёт руку на грудь, охая в возмущении. Похоже, данный жест она переняла у лучшей подруги. — «Джоэльский хот-дог с тройным сыром, острым соусом и мягкой булочкой» настолько идеален, что автоматически истребляет всех бактерий. — Если он и вправду так хорош, то почему бактерии сами его не едят? Перидот щурится: — Не переводи стрелки, леди. — Следующий! — голос юноши, который явно не был тем самым Джоэлем, обрывает остроумный ответ Ляпис. Несколько минут назад Перидот сделала заказ, и теперь обе девушки терпеливо стоят в очереди за вкусными (по словам блондинки) хот-догами. Их планы на сегодня были довольно просты: покушать и прогуляться по городу, попутно заходя в интересные магазинчики и разговаривая обо всём, что взбредёт им на ум. Далеко не тщательно продуманное свидание, но, как и первое, оно по-своему спонтанное и необыкновенное. Быть вместе и позволять всему происходить в своём темпе достаточно, чтобы провести насыщенный день, и Перидот хранит надежду узнать Ляпис получше в ближайшие часы. Разумеется, ей и так многое известно о её прошлом и всяких ужасных событиях, но сейчас она желает разузнать и о хорошем. Например, спросить о её любимом музыкальном жанре или о том, была ли Ляпис в караоке. Может, однажды им стоит заскочить в подобное заведение и ради забавы спеть что-нибудь дуэтом? — Семьдесят восемь и семьдесят девять! — продавец объявляет их номера, и Перидот оплачивает заказ, забирая два хот-дога. — Держи. — Она передаёт один из них Ляпис. — Воу, какое огромное… месиво. — Она старается взять еду в руки, не замарав их обилием соуса. — Сбалансированный ланч. Тут у нас углеводы, белок, овощи… — Овощи?? Какие такие овощи? Я их что-то не вижу, — смеётся Ляпис. — Уверена, они наверняка подмешали салатные листья с сыром, потому что женщина перед нами заказала веганский хот-дог. Девушки весело фыркают с этого и движутся к одному из ближайших столиков, что стоит около фургона. Но внезапно у бармена зарождается идея получше: — Постой, не садись. Иди за мной, — зовёт бармен. Ляпис мчится за шустрой Перидот, пересекая вместе с ней улицу, травяную тропинку, и, когда её стопы ноют от кропотливого бега, а вытянутые вперёд руки — от попыток ровно удержать огромный хот-дог, девушки наконец-то добираются до реки. Лазурит впервые стоит так близко к воде; свежий воздух тут же ударяет в ноздри. — Можем поесть на берегу, — предлагает Пери, и Ляпис кивает, улыбаясь гениальности этой задумки. Пройдя ещё пару шагов, они опускаются на траву. Кроме них вокруг нет никого, посему синевласка внутренне ликует: красочный вид напротив ни с кем не хотелось делить в наблюдении, не считая Пери. — Вблизи река ещё живописнее, — восхищённо бормочет Ляпис. — Именно поэтому я и люблю наш городок, — соглашается Пери. — Ну, не считая первой причины. — Какой? — Перидот смотрит на Ляпис, задерживая на ней молчаливый взгляд, и, так ничего и не проронив, надкусывает хот-дог. Ляпис, в свою очередь, игриво толкает её в плечо: — Эй, расскажи-и! — Позже, — с порозовевшими щёчками и набитым ртом обещает бармен. — Ешь уже свой «Джоэльский хот-дог с тройным сыром, острым соусом и мягкой булочкой», иначе остынет. — Интригантка, — Ляпис ухмыляется, однако решает последовать совету блондинки. Она не сразу понимает, как кусать хот-дог так, чтобы не уронить его содержимое на землю, но вскоре у неё получается разобраться. Её глаза округляются и сияют в изумлении, а с губ слетает стон наслаждения: — Вау… — Говорила же. Это незабываемые впечатления! Жевать огромные куски фастфуда — не самое романтичное из всего, чем можно заняться на свидании, однако присутствие Перидот, бодрящий ветерок, щекочущий их локоны, поблёскивающая перед ними река и шум города на фоне превращают этот момент времени в нечто, что Ляпис желала бы проживать снова и снова. Безусловно: с таким умиротворением и невесомостью она доселе не сталкивалась. — Итак… — внезапно подаёт голос бармен, наконец проглотив большущий кусок хот-дога. — Ты когда-нибудь пела в караоке? — Не-а, — отвечает Лазурит, борясь с вытекающим по краям сыром. — Но как-то раз в одной из посылок мне доставили караоке-машину, и Стивен так обрадовался, что я не стала выбрасывать её. Ой-ёй. Посылки — больная тема. Перидот задумывается и переводит разговор в другое русло, с искренним интересом спрашивая: — Кстати, а как вы со Стивеном познакомились? На несколько секунд между девушками возникает странная пауза, отчего бармен мысленно вздрагивает. Блин, вдруг это тоже не стоит обсуждать? — Он, в каком-то смысле, спас мне жизнь, — неожиданно бормочет Ляпис, кусая хот-дог. — Всё нормально, — заверяет блондинка. — Давай поговорим о чём-то другом, если хочешь. — Наверное, им стоит обсудить исключительно любимые жанры в музыке или исполнителей? Ляпис выглядит как человек, которому по душе творчество «Tegan and Sara»*. — …Можно я всё равно поделюсь этим? — уточняет синевласка, взирая на бармена с грустной улыбкой. Пери улыбается в ответ, кротко кивая: — Можно. — Она подвигается ещё ближе, кладя свою руку поверх ладони собеседницы. Ляпис искренне благодарна ей за поддержку. — Это произошло сразу после моего последнего расставания. — Ляпис переводит взгляд к реке. — Я встречалась с одной девушкой где-то три недели, вот только была одна проблема: её постоянная паранойя. Когда я отходила, она без конца залезала в мой телефон, подозревая меня в измене. Однажды я случайно забыла свой мобильник в гостиной и, когда ушла в душ, мне позвонила Джаспер. Она взяла трубку и стала расспрашивать её обо всём. Очевидно, Джаспер тут же оборвала связь, что лишь ещё больше раззадорило эту девчушку с комплексом недоверия. Я вышла из душа, оделась, и мы с ней пошли ужинать, но внезапно она попросила зайти в парк. На улице стояла поздняя ночь, вокруг никого не было, и затем она начала задавать мне провокационные вопросы: кто такая Джаспер, откуда у неё мой номер, почему она всё время шлёт мне так много сообщений и прочее. Ляпис вновь кусает хот-дог, и Перидот повторяет за ней, не отводя глаз от спокойной водной глади. — Я могла просто сказать, что Джаспер моя сестра, но не стала. За всю свою жизнь я никогда не называла её своей сестрой и не собиралась, просто чтобы избежать разборок. К тому же бывшая была права: я действительно изменяла ей с Джаспер. Не потому что любила её, а потому что не знала, как мне быть. Иногда кошмары казались слишком реальными, а жизнь — мрачнее тёмной тучи, и мне было необходимо навещать Джаспер, дабы прогнать эти отвратительные чувства. Но я не могла объяснить это ей, не выставив себя конченой сукой. Поэтому пришлось… признать, что я спала с другой девушкой. Какие-то дети пробегают мимо них, заливаясь беззаботным смехом, и так же быстро удаляются. Ляпис вздыхает, продолжая рассказ: — Она дала мне пощёчину и убежала прочь, оставив одну на скамейке в кромешной тьме. Я привыкла, что люди вечно кидают меня, но почему-то от разрыва с этой девушкой было вдвойне больнее. Я замерла на месте, ощущая, как голову пронизывают пугающие мысли о смерти. Я вся тряслась и была на грани срыва, не имея понятия, что делать дальше, не имея понятия, хочу ли я вообще продолжать жить такой убогой жизнью. Перед тем, как я встала, поддалась эмоциям и успела натворить что-то глупое, из ниоткуда появился маленький мальчик. Уголок рта Ляпис поднимается при упоминании Стивена; Пери с любопытством следит за меняющимся выражением на её лице. Это был столь печальный момент, но воспоминания о первой встречи с Юниверсом-младшим наверняка приносят синевласке больше радости, нежели горечи. — Он поздоровался и спросил, всё ли нормально, и я просто… расплакалась прямо перед ним. Было неловко, — она мягко хихикает. — Но он не растерялся и обнял меня, тихо нашёптывая что-то вроде «всё в порядке» и «я здесь». Я даже не знала этого мальчика, а он поддерживал меня лучше, чем кто-либо до этого. Ему было не плевать на какую-то там рохлю, глотающую слёзы посреди ночи в городском парке, и это поразило меня до глубины души. Происходящее казалось нереальным; неожиданно я почувствовала себя до одури свободной, будто сбросила тяжёлый булыжник с плеч. Ветер раскидывает падающие с деревьев листья, словно играясь с ними, и Ляпис наконец-то заканчивает трапезу с довольным вздохом. — Стивен попросил пойти за ним и представил меня своему отцу. Я была уверена, что он накричит на сына за то, что тот привёл к нему невесть пойми кого поздней ночью, но мужчина был не менее приветлив и вежлив со мной. Он сказал мне со Стивеном посидеть в кузове его фургона и подождать пару минут, после чего подал нам бутерброды с плавленым сыром и апельсиновым соком. Даже не знаю, кто из нас был безумнее: Стивен, подружившийся с полнейшей незнакомой и позвавший её на ужин со своим отцом, или я, наобум согласившаяся залезть в кузов какого-то фургона посреди чёртовой ночи. Будучи ослеплённой добротой этих людей, я совсем позабыла о банальной осторожности и даже не задумалась о том, что они могли похитить меня. Мы ели бутеры, пили сок и болтали всю ночь напролёт, а после вместе наблюдали за рассветом. Это был один из самых памятных дней, изменивший мою жизнь в лучшую сторону. Она замолкает, потягиваясь, и ложится спиной на траву. — И теперь Стивен… живёт со мной. Благодаря ему пребывание в этом доме не кажется таким отстойным. Поначалу Перидот сомневалась, что сказать, но вдруг поняла одну вещь: Ляпис поведала ей эту историю не потому что нуждалась в утешении или мудром совете, а потому что хотела поделиться с ней очередной частичкой своей жизни. Бармен тоже устраивается на траве, улыбаясь плывущим в небе облакам причудливых форм и размеров. — Спасибо, что рассказала мне об этом, — произносит Перидот. — Прости. Кажется, я всегда порчу настрой, когда говорю о себе, — с виноватой улыбкой извиняется синевласка. — Перестань. Все эти события, через которые ты прошла, сделали тебя собой. — Она поворачивает голову в сторону Ляпис. — Кроме того, ты выглядела не такой унывающей, когда говорила о Стивене. Рада, что он помогает тебе… чувствовать. — Что чувствовать? — шёпотом уточняет Ляпис. — Ничего конкретного. Просто… чувствовать. Не каждый способен на такое. Ляпис также склоняет голову в бок и блуждает взглядом по всему лицу бармена, рассматривая её яблочно-зелёные глаза, маленький кончик носа, выступающий лоб, розоватые щёчки и манящие уста. Она восхищается её красотой и всё больше удостоверяется в том, что самые знаменитые картины мира — всего лишь наглая шутка, по сравнению с девушкой, лежащей рядом с ней. — Ты тоже помогаешь мне чувствовать. — Лазурит сокращает расстояние, соединяя их губы в сладостном поцелуе, который, как она надеется, передаст те заветные слова, что она так желает сказать вслух, но не может. Не сейчас. Но, о боги, Ляпис надеется, что этот момент наступит уже очень скоро…