***
Первое, что почувствовала Элизабет, когда проснулась — ужасную боль в горле. Конечности не слушались её и были такими тяжёлыми, словно к ним привязали десятитонный груз. Видимо, отец перенёс её из машины в кровать. Купер приложила ладонь ко лбу, который оказался ужасно горячим. Девушка нехотя встала с кровати, чуть не потеряв равновесие, после чего схватилась за дверную ручку и отдёрнула её. Главной целью было, пожалуй, добраться до кухни и не умереть по пути, ведь голова кружилась до такой степени, что сама планета Земля позавидовала бы ей. Мать хлопотала на кухне, изредка покрикивая на Гарольда, который саркастично поддакивал ей, словно пытаясь подлить масла в огонь. Классическая пунктуальность и нервозность Элис Купер в своём стандартном проявлении: перед каждым важным приёмом у неё тряслись руки, билась посуда и по всей гостиной летали приборы. Когда мама была в таком состоянии, попадаться ей под руку равнялось самоубийству. Но разве они ждали кого-то важного? Бетти выглянула из-за угла, с заботой посмотрев на отца, который продолжал перепалку с женщиной, словно не замечая дочь. Старые добрые будни Куперов, — хоть в Нортсайде, хоть здесь, — остаются неизменными. — Мам, что случилось? Очередной званый ужин? — поинтересовалась блондинка, опуская взгляд в пол. Разгневанная Элис могла быть разной: от стервозной сучки, не ограничиваясь бешеной собакой, до дитя сатаны. — Ох, Элизабет, мы, наверное, тебя разбудили. Прости, дорогая. Да, запланированный приём, придут наши коллеги, — удивительно смягчилась та, качнув головой, затем сощурила глаза, посмотрела на причёску Купер младшей и цокнула, — Приведи себя в порядок, ради Христа, выглядишь, как Лох-Несское чудовище. — Странная ассоциация, мам, — улыбнулась девушка, проходя в комнату, — М… Есть что-нибудь от горла? Или противовирусное? — Посмотри в аптечке, — пожала плечами Элис, агрессивно поглядывая на мужа, — Говорю же, старый дурак, индейку нужно ставить на тридцать минут, а не на сорок! Рецепт вообще читал? — Ладно вам, — глубоко вздохнула Элизабет, пошарив руками в ящике, — Нашла. Во сколько визит? — Остался час, милая. А твой идиот-отец пытается научить меня готовить собственное фирменное блюдо. Думает, что лучше меня знает, как нарезать зелень, — прошипела женщина, вытирая руки полотенцем, затем отшвырнула его куда-то на диван, — Хоть раз помог бы! Знает ведь, что любая готовка — стресс. — Да понял я, понял, — мягко отступил Хэл, натягивая куртку, — Проедусь в редакцию и не буду мешать переговорам, — проговорил он с напускной радостью, схватил ключи со стола и громко хлопнул дверью. Элис тихо выругалась, достала индейку из духовки и продолжила приготовления. Бетти же поспешила выпить таблетки и хоть как-то скрыть последствия болезни. Зайдя в комнату, она, в первую очередь, схватилась за консилер: лицо было похоже на один сплошной мешок под глазами. Замаскировав излишки недосыпания и весёлой жизни, блондинка нанесла лёгкий слой пудры, подкрасила губы любимой помадой в оттенке бургунди, нарисовала графичные стрелки и распустила дурацкий пучок. Только дома она могла позволить себе быть такой. Ненакрашенной, со странной причёской или приевшимся хвостиком, в розовой пижаме и мягких тапочках. Могла быть собой, не заботиться о своём авторитете, искусственном барьере, который она возвела между друзьями и своим внутренним миром. Её истинная личность, её мечты и цели, её фантазии, её собственная галактика — всё это ограничивалось рамками маленькой спальни в огромном особняке. Здесь Бетти была живой. Свободной, независимой. Выбор одежды всегда был больным местом. В гардеробе, помимо похоронно-чёрных платьев, были только аналогичные чёрные топы, джинсы, шорты, юбки, иногда сменяясь красными, фиолетовыми, зелёными блузами. Единственная вещь, оставшаяся из старого арсенала. Единственная нить, соединяющая её с прошлой жизнью. Розовое платье, оставшееся в шкафу со времён выпускного из девятого класса. Может, пора уже разнообразить цветовую палитру? Элизабет, не задумываясь, схватила плечики с платьем и расстегнула молнию. Лёгкий велюровый корсет на шнуровке и невесомый фатиновый подол нравились ей всё так же сильно, как и пару лет назад. Это была одна из самых, если не лучшая вещь из её гардероба. Надевая его, Бетти вспоминала о временах, когда они с Вероникой вместе ходили на балет после уроков, бегали к Попу между тренировками, получали за это от родителей. Сейчас же всё было по-другому. Сейчас она — лидер, а Лодж — ведомая. Нельзя давать трещину, уподобляться слабакам. Но почему стонущая боль пронзает сердце при каждой мысли о старой жизни? С волосами нужно было что-то делать. Оставить их распущенными рука не поднималась, а вот прибрать стоило. Светлые пряди, после пары несложных махинаций, были собраны и закреплены заколкой. Всё по-старому, даже дежавю какое-то. Дверь этажом ниже тихо скрипнула и захлопнулась, что свидетельствовало о приезде гостей. Зафиксировав массивные серьги-кольца в ушах, Купер вышла из комнаты. Это всего лишь на один приём. Завтра снова вернётся к родному чёрному. Когда она ступила на лестницу, послышался стук невысоких шпилек. Из гостиной раздавались не то одобрительные возгласы, не то сочувствующие мантры, что совершенно не было похоже на обычные деловые переговоры. Спустившись, Бетти поправила подолы юбки и вошла в гостиную. Тысяча микроскопических ударов тока мгновенно разнеслась по телу. — Здравствуйте, мисс Купер. Чудное платье, — отсалютовал бокалом мистер Джонс, взглянув на девушку. Она же застыла в дверном проёме, уставившись на Джагхеда, который отрешённо склонил голову, раскручивая в руках пачку мятных Мальборо.***
Часом ранее
— Блять, да что там опять такое? Я не могу сейчас приехать, у нас с отцом очередной «выход в люди», — саркастично парировал Форсайт Третий женскому голосу в трубке, — Мне бы самому знать, куда мы идём. Да, Топаз, это вообще тебя не касается. Разберись с поставками, будь добра, я же помру, пока буду все отчёты переписывать. Понял. Пока. — Опять со своими шестёрками разбираешься? — вошедший в комнату мистер Джонс нарушил повисшую тишину. Он встал напротив зеркала, поправил галстук на костюме, взглянул на сына и привычно повёл бровью, — Может оденешься подобающе? Мы идём на деловую встречу, а не на концерт панк-рок группы. Кстати, где мои запонки? Не могу их найти. — Там же, где и всегда. Комод в холле, третья полка слева, зелёная коробка. Кстати, ты так и не сказал, куда мы поедем, — вздохнул Джагхед, застёгивая часы на запястье. — К Куперам. — Неужели не ослышался? — Все учителя жалуются на ваши разборки во время уроков. Банда — это не то, что тебе нужно перед окончанием школы, Форсайт Пендлтон Джонс Третий. Считай нашу сделку с Элис перемирием. Она открывает фонд «Реджистер» в нашей школе, спонсирует все дальнейшие расходы и тому подобное. И таким образом мы решили объединить южных и северных. Кто знает, может, через год, я открою новую школу в Сисайде, — одобрительно покачал головой отец. — Прекрасно. А меня никто не хотел спрашивать? А, мать её, Элизабет Купер? Она же душу дьяволу готова продать за северных. Вы считаете это пустяком? — резко агрессивно отозвался Джагхед, — Неужели ты не понимаешь, что это худший номер, который вы можете провернуть? — Джаг. Перестань закатывать истерику, послушай. Ты думаешь, что так проще — ничем не заниматься, торговать травкой в переулке, устраивать гонки на досуге. Но это не так, понимаешь? Ты думаешь, куда бы толкнуть очередную партию, а я думаю о тебе, парень, — мужчина подошёл к сыну, слегка встряхнув его за плечи. Тот лишь нервно отшатнулся. — Южные таким не страдают. Северные — возможно, Отбросы — абсолютно точно. Но не мы, пап, — негодующе воскликнул брюнет, доставая из шкафа костюм, — Хорошо. Поехали на Прайс-Драйв, и ты убедишься, что ничего не получится, потому что двое взрослых людей бессильны перед толпой старшеклассников. — Я жду внизу, — спокойно изрёк он, спустившись к машине. Джагхед же достал из рюкзака пачку ментоловых сигарет и куртку с аккуратной нашивкой, — «Время отыграться?» — посмеявшись про себя, подумал парень. Он сунул вещи в кожаный портфель, который, по словам отца, «придавал ему серьёности и дипломатичности», скинул с себя джинсы и куртку, которые планировал надеть до этого, осторожно застегнул пуговицы на белой рубашке, натянул, едва подходящие по размеру, брюки, зафиксировал на поясе ремень и накинул неизменную кожу. Спустившись вниз, Джагхед открыл дверь машины и залез внутрь, устраиваясь на мягкой тканевой обивке переднего кресла. Поездка обещала быть скучной. Ещё в начале учебного года Джонс Младший ни за что бы не подумал, что ему придется посещать дом Куперов, но веская причина появилась совсем недавно — малышка захотела прикинуться взрослой. У Элизабет, по его мнению, не было ни мозгов, ни инстинкта самосохранения, раз уж она пытается утвердиться за счёт него на посту лидера. И, исходя из планов отца и её матери, война могла быть довольно кровопролитной. Совместить банды — всё равно, что играть в русскую рулетку: в любое время исход мог быть разным. И не любая кандидатура лидера устраивала его. Уж лучше это был бы он, или его парни, чем какая-нибудь Блоссом, или, того хуже, Купер. Северные, по мнению парня, были одним большим стадом овец разных мастей, которые держались вместе только для того, чтобы не быть съеденными. И в этом было их отличие: принципы южных основывались на поддержке, а северных — на сохранение своей собственной шкуры. А пока брюнет погрузился в мысли, машина мягко припарковалась возле особняка на Прайс-Драйв, 12. Свет горел не во всех окнах, потому что комнат было так много, что Джагхед мысленно недоумевал, зачем семье из трёх человек столько жилых помещений. Может, у Куперов есть свои гастарбайтеры, которые печатают за них «скандально-разоблачительные» статейки? Это показалось ему довольно хорошей, пусть и безумной теорией. Подойдя к массивной двери из красного дерева, он встал рядом с отцом, который трижды постучал по лакированному покрытию. Открыла, что неудивительно, приторно-улыбчивая Элис, которая приветливо кивнула и пропустила гостей в дом. — Здравствуйте, миссис Купер, — Форсайт Джонс Младший снял шляпу и бросил её на столике в прихожей. Джагхед же буркнул невнятное «Здравствуйте» в качестве приветствия и потупил взгляд в пол. Какое позорище — он, по просьбе отца, сейчас стоял в доме своих заклятых, ещё со средней школы, врагов и мило беседовал с ними. — Мистер Джонс, Джаред, добро пожаловать. Проходите в гостиную, я уже накрыла стол. Нам… Предстоит многое обсудить сегодня, — с натянутой улыбкой пролепетала Элис, жестом указывая на самую просторную комнату холла. — Я Джагхед, — тихо прошипел тот, хмуря брови и вопросительно смотря на отца, будто он как-то провинился перед ним. ЭфПи мягко похлопал его по плечу, словно маленького ребёнка, который не хочет есть кашу на завтрак, заставляя пройти в помещение. Сам зал был, на его взгляд, слишком вычурным: куча непонятных статуэток, позолоченная посуда, декорированные розетки на трёхметровом потолке. Такой стиль оформления уже начинал бесить его: всё как под копирку, что Эндрюсы, что Куперы. Никакого разнообразия. — Пап, я вообще не понимаю, зачем мы сюда припёрлись, и что ты хочешь доказать мне этим, но меня сейчас вывернет от этого места, если быть честным, — довольно громко произнёс парень, но миссис Купер сделала вид, что не услышала его реплики, — Слишком пафосно, тебе так не кажется? — Перестань, Форсайт Пендлтон Джонс Третий. Любое твое слово, сказанное случайно или намеренно, отнимает у нас кучу времени и денег, к твоему сведению, так что, будь добр, закрой рот и помолчи хоть пару часов, — тихо прошептал мужчина, и Джагхед понял, что он настроен более чем серьёзно. Он поднял руки в покорном жесте, отходя к подоконнику, облокотился на него, достал из портфеля пачку мятных Мальборо и принялся крутить её в руках. С лестницы послышался размеренный стук каблуков. Неужели Элизабет соизволила напялить на ноги что-то менее отвратное, чем сапоги-ботфорты или чёрные Convers? В дверном проёме сначала показалась пышная розовая юбка из фатиновой ткани, а затем и сама Бетти. Джагхед, посмотрят в её стороны, даже приоткрыл рот, ведь от прежней королевы Северных Змей не осталось и следа. Аккуратно уложенные волосы, слегка завитые светлые пряди, корсет с атласным лентами на нём, юбка, достающая подолом до самого пола и массивные серьги. Только такой он мог воспринимать эту ненормальную выскочку. — Здравствуйте, мисс Купер. Чудное платье, — отсалютовал бокалом мистер Джонс, взглянув на девушку. Она же застыла на месте, уставившись на парня, который непонимающе глянул на неё и саркастично улыбнулся, — Присаживайтесь. — Здравствуйте, мистер Джонс, вы знаете… Я пожалуй пойду, ладно? — нервно сглотнула Элизабет, разворачиваясь, но её перехватила мать, притягивая к себе за руку. — Бетти, ради бога, веди себя не как трёхлетнее дитя, — обвиняюще посмотрела на неё Элис, отпуская запястье, но она была непреклонна. — Я бы могла потерпеть Джонса старшего в нашем доме, но его сынка-выродка даже видеть здесь не хочу, так что позволь удалиться и не мозолить глаза на ваших переговорах, — прошептала блондинка так, чтобы только женщина могла её услышать, — Я поговорю с отцом насчёт этих твоих реформ. Он вообще знает, что ты устраиваешь целый банкет для этого сброда? — Именно поэтому он и свалил из дома, Элизабет, так что прекращай этот цирк и пройди за стол, — едва слышно прикрикнула она, после чего Бетти дёрнулась и резко направилась в свою комнату. Элис же вернулась к гостям, — Извините за этот инцидент. Знаете, она бывает такой невыносимой очень часто, но с этим ничего не поделаешь. Пубертатный период очень сильно сказывается на Бетти. «Ну да, скорее всего, это обычная ломка из-за острой нехватки никотина в лёгких», — на этой мысли Джагхед слегка ухмыльнулся, вспоминая события прошлой ночи, — Миссис Купер, могу я поговорить с Элизабет? — Д-думаю, она не будет против, — от неожиданности, женщина слегка забылась, — Только постарайтесь без глупостей, ладно? Хоть на один вечер, отбросьте свои разногласия куда подальше, — Джагхед нехотя кивнул и встал с подоконника, направляясь на второй этаж.***
Не стучась, парень вошёл в первую крайнюю дверь. В отличие от других, она была светло-кремовой, что давало чётко понять: за ней находится комната Элизабет. И он не прогадал с выбором. Гирлянды, развешанные на стенах, заполняли комнату тусклым разноцветным светом, но при этом она всё равно оставалась в полумраке. Перламутровый орнамент на обоях неприятно резал глаза своим блеском, а розовые оттенки помещения совершенно противоречили его хозяйке. Джагхед даже тихо присвистнул, когда увидел эту вакханалию-мечту любой одиннадцатилетней девочки. Элизабет сидела на кровати, расчёсывая распущенные волнистые волосы. Рвано вздохнув, она прикрыла глаза и попыталась представить себе, что Джагхед Джонс, тонет в какой-нибудь реке в километрах от ее дома, от этих мыслей она невольно улыбнулась. — Второй раз подряд испугалась меня, Купер? — хмыкнул брюнет, закрывая за собой дверь. Бетти вскочила от неожиданности, тихо вздохнула и встала, облокотившись на огромный белый шкаф, — Очень зря. — Выйди, — чёрство буркнула она, разглядывая парня с ног до головы. На секунду он даже показался ей не таким ублюдком в этом костюме, но она отогнала от себя эти мысли. — И не подумаю. Есть разговор, — Джагхед заметил как она сжалась, — Да успокойся, делового характера. Наши предки пытаются свести концы с концами, и соединить банды. Чтоб ты знала, я тоже не в восторге от этой идеи, но если у них есть достаточно денег, они всесильны. Вдвоём в одной банде мы не уживемся, ты ведь понимаешь, о чём я? — Да чего ты, мать твою, хочешь, Джонс? — Гонки за лидерство. Обстоятельства обсудим на нейтральной территории, все условия обговорим позже. Имей в виду, что я никогда не проигрываю, — брюнет усмехнулся, ища что-то в портфеле. — Допустим, — цокнула Бетти, — Ещё есть вопросы? Если нет, то будь добр, свали из моей комнаты. — Видимо, слишком мало розового на один квадратный километр. Похвально, Элизабет, похвально, — Джагхед тихо зааплодировал, словно смеясь над ней. Элизабет резко вскочила с кровати, подошла к нему, с каждым шагом сокращая расстояние. Остановилась буквально в десяти сантиметров от его лица, с неприкрытой злобой посмотрела в глаза и ткнула своим пальцем в его грудь. — Если бы ты только знал, как я тебя ненавижу, — отчеканила Элизабет, уставившись на Джонса в поисках ответного удара. Он вытащил из рюкзака её куртку и резко прижал Бетти к стене справа от них, отчего вещица упала на пол. В полумраке он нашёл её пухлые губы, испорченные красной матовой помадой, смазывая её. Всё ровно так, как он и хотел. Происходящее даже нельзя было назвать поцелуем: он так развратно проник языком в её рот, так требовательно укусил её нижнюю губу, что это являлось своего рода меткой. Меткой очередной жертвы. — Ты спятил? — резко отстранилась Элизабет, вытирая рот ладонью, — Ты реально ёбнулся? — Два-один, — пожал плечами Джагхед, направляясь на выход, — Приятных кошмаров, Элизабет Купер. Джонс вышел, громко хлопнув дверью, а Бетти, как и в ту ночь, сползла по стене, потянувшись за курткой. Плевать, что в соседней комнате мать. Ей просто необходимо было выкурить чёртову сигарету. Чтобы избавиться от этого всего. От чувства использованности.Сейчас она ощущала себя на месте Топаз, и это было её худшим ночным кошмаром.