08:32
08:31
08:30
«Надо же, прошло всего полторы минуты, - думал Джексон, - а по ощущениям, вечность. Время – это ведь та ещё сволочь. Оно течёт всё время, не меняя скорости. Но в представлении людей оно либо бежит со скоростью гепарда, либо тащится как черепаха, зависит от обстоятельств». Джексон знал, что в их стрессовой ситуации, будет казаться, что время бежит быстрее обычного. Это сейчас, прошло всего полторы минуты. Одно моргание глаз и пройдёт уже пять минут, потом восемь, потом девять, десять, а потом… вернётся он. В голове Джексона пронеслись другие слова преступника: «Если вы ответите неправильно или у вас не будет ответа, тогда я убью одного из вас».Неужели, это вправду случится?! Цифры на табло станут 00:00, завертится дверной вентиль, железная дверь откроется с громким скрипом по полу, войдёт маньяк, поймёт, что они ничего не знают; он подойдёт к одному из них, а затем пырнёт бедолагу ножом или выстрельнет из пистолета или ударит тяжёлой битой по голове, много есть вариантов. Вслед за отчаянием, на Джексона напало другое чувство, давно знакомое – страх. Страх быть убитым. Да, он полицейский, его работа рисковать жизнью, и он прекрасно знал, что полицейский может найти свою кончину с пулей в черепе, где-нибудь в подворотне. Но, оно дело думать об этом, другое столкнуться с этой угрозой в реальной жизни. Его убьют. Первым или последним, какая разница, этот псих прикончит его, и он так и не узнает из-за чего. Не об этом Джексон мечтал, когда будучи мальчишкой смотрел взахлёб сериалы вроде «Полиция Нью-Йорка» или «Убойный отдел»; когда восхищался крутостью Клинта Иствуда, который лихо обезвреживал преступников своим Магнуном; и думал, что все полицейские ведут роскошный образ жизни как детективы Крокетт и Таббс из «Полиция Майами». Никто из этих героев его детства, не погиб бы такой идиотской смертью, при такой идиотской ситуации. Погибнуть в перестрелке с каким-нибудь наркобароном или гангстером, вот это идеальная гибель для полицейского. Но так… Джексон испустил безмолвный смешок. Самое нелепое во всём этом, это то, что он сам должен ответить, почему его хотят убить. «Зачем, я собрал вас здесь?».«Господи, что за бред?!» - безмолвно кричал Джексон. У него в мыслях, ассоциативно, пронеслась картина. Обычный мужчина, возраста Джексона, идёт по улице, никого не трогает и тут возле него останавливается полицейская машина. Ни с того, не с сего, полицейские хватают бедолагу, засовывают в машину, привозят в тюрьму, проводят к электрическому стулу, сажают на него, прикрепляют, цепляют к голове провода и когда палач уже готов опустить рубильник, несчастного спрашивают: «Почему мы хотим вас казнить?». «Это бред, бред, бред…» - сокрушался опустошённый Джексон.****
Тем временем часы над дверью продолжали тикать.07:59
07:58
Из отведённых десяти минут, прошло уже две, а в комнате по-прежнему не прозвучало ни слова. Джексона вывел из раздумья негромкий шум, рядом с ним. Он посмотрел вправо. Негр безуспешно пытался вырвать свой столб из пола. Он злился, бил ладонью по середине столба и снова пытался его вырвать. Джексон смотрел на это и понимал, что попытки негра, освободиться таким образом бесполезны. Хотя столб и старый, но он намертво привинчен к полу и потолку новейшими болтами. Негр никогда не вырвет его, да и разломать пополам кусок железа тоже не получится. Джексон взглянул на свои наручники. Только сейчас он ощутил, как сильно они жмут. В этот момент, Сара первой решила прервать столь долгую тишину. - Значит так, слушайте все сюда, - сказала она своим повелительным тоном, не допускающим никаких возражений, - я понятия не имею, кто вы все такие, - с этими словами, она обвела левым указательным пальцем, всех кто был в комнате, - но если вы, чем-то насолили этому парню, - она указала пальцем в сторону двери, - тогда немедленно признавайтесь, прямо сейчас. Я из-за вас умирать тут не собираюсь. «Ох, старая, добрая Сара и её диктаторская манера разговора: я всегда права, а вы все кретины, - подумал Джексон. Не будь он, сейчас, в заднице, он бы даже посмеялся от воспоминаний. – Подумать только, пять лет прошло, а она не изменилась. Всё такой же взгляд на людей, сверху вниз». Джексон вспомнил их последний разговор, возле их некогда любимого итальянского ресторана на Бэй-стрит. Сара, слёзно позвонила ему на мобильник и попросила о встрече. Джексон к тому времени, уже порядочно устал от нытья Сары про то, что в её адрес летят слухи, о том, что она оказалась замешана в служебном романе, который закончился разводом сотрудника полиции. Эта встреча тоже ничем не отличалась. Сара опять ревела в рубашку Джексона и жаловалась, что из-за гуляющих по всему полицейскому управлению слухам, она не может спокойно ходить, она опасается за свою карьеру, которую строила годами. Джексон бы посочувствовал ей, но он сам устал от этой ситуации: устал от взглядов коллег в спину; устал от начальства которое пыталось докопаться до причин его развода с женой; устал от судебных заседаний, на которых его жена добилась, чтобы Джексон выплачивал ей моральную компенсацию в размере ста тысяч долларов и Джексон её до сих пор выплачивал и наконец устал от нытья Сары, которая за два месяца ни разу не спросила про его самочувствие. Когда Джексону это надоело, и он высказал свои претензии Саре, она начала кричать, что ему плевать на неё и он о ней, совершенно, не думает. Тут терпение Джексона кончилось, он, на глазах у всех зевак, наорал на Сару и спросил, когда она думала о нём, в последний раз, а не о своей грёбанной карьере. Джексон пытался объяснить, о своём душевном состоянии, но Сара вместо того, чтобы хотя бы выслушать его, принялась кричать в ответ, что её карьера для неё на первом месте, а он - эгоист чёрствый, который не хочет этого понимать, потому что не любит её, а использует лишь как подстилку для перепихона. Джексон был зол, рассержен, как никогда в жизни. Он не знал, что его тогда разозлило сильнее: то что весь их годовой роман, Сара свела к тому что он ею пользовался как подстилкой для перепихона, ведь он её по-настоящему любил или её фанатичный, нездоровый эгоизм и мысли лишь о себе. Тогда Джексон крикнул, что в гробу он видал карьеру Сары и её саму там же, после чего развернулся и ушёл. В спину ему летели настолько грязные ругательства, что можно было засомневаться, что их выкрикивает женщина. Спустя пять лет, Сара Мёрфи, всё также считает себя единственной правой, а всех остальных виноватыми. И ему ещё пришла в голову идея, защитить её от ниггера. Судя по всему, высокомерие Сары, не понравилось, не только Джексону. - Мэм, я конечно всё понимаю. Вы – мисс крутой прокурор и привыкли всех обвинять, - язвительно сказал мексиканец, обнажив свою огромную хитрую улыбку, - но, если вы не расслышали, тот мудак ясно сказал, про всех нас. Так что не отнекивайтесь. - Да, насрать я хотела, что он там сказал, - злобно ответила Сара. – Я должна выбраться отсюда. Мне лично признаваться не в чем, не перед кем. Так что, вы все, давайте начинайте говорить. - Да этот ебанат, просто разводит нас, - гневно, сквозь зубы, сказал негр. Все уставились на него. - Что значит, он просто разводит нас? – спросила Сара. - То и значит. Это просто прикол над нами, - ответил негр. - Откуда такая уверенность? — Это же ежу понятно. Станет хоть один, даже самый отбитый психопат, похищать прокурора? «А ведь ниггер прав! - подумал Джексон, - Кто-бы ни был под резиновой маской, похитив Сару, он подписал себе пожизненный приговор в одиночной камере где-нибудь в ADX[5]. Сара уж точно проследит за этим». Джексон вспомнил ещё одни слова похитителя: «Если вы ответите правильно, тогда я освобожу вас, а сам застрелюсь». Джексон вспомнил, как в полицейском участке, обдумывая мотивы похитителя, он пришёл к выводу, что тот – отчаянный парень, которому нечего терять. Слова преступника «а сам застрелюсь» и предположения негра о приколе, потвердели правильность его догадок. Их похититель – человек, который всё потерял в этой жизни, у него не осталось того, ради чего можно жить. Но вместо того, чтобы просто совершить суицид, он решил, перед смертью, поквитаться с теми, кто довёл его до этого. Джексон, опять, мог гордиться своим собственным расследованием. Дело осталось за малым, всего-то выяснить, чем именно девять незнакомых человек так насолили этому несчастному, что он решился на десять убийств, включая себя. Из раздумий, Джексона вывело негромкое причитание со стороны «Брэда Питта», который сложил руки в молитве, обхватив столб. - Отец наш, сущий на небесах! Да святится имя твоё; да будет царство твоё, на земле и на небе. Хлеб наш насущный дай нам на каждый день и…и…и… Чёрт! – с этими словами, он стукнул кулаком по столбу. – Вечно забываю, как там дальше. Падре, вы не поможете мне? – робко, обратился он к священнику. - Для начала, перестань чертыхаться, когда обращаешься к господу нашему, - укоризненно, сказал священник. - Да, хорошо. Простите меня, святой отец! – с этими словами, молодой человек, смиренно опустил голову, практически до самой груди. - Извиняться надо не передо мной, а перед отцом нашим всемогущим, - продолжил, спокойным, но укоризненным тоном, священник, - ты всю молитву неправильно произнёс, сын мой! Знаешь ли ты, что это называется богохульством? - Я…виноват…я не хотел. Простите меня, ещё раз, Господи! – пробормотал молодой человек. – Я учил молитву, но давно, очень давно. Уже забыл её. - Когда, в последний раз, ты посещал церковь, сын мой? – спросил священник. - Не помню, - потратив секунду на воспоминания, ответил молодой человек. – Давно это было. По-моему, в детстве. Мама меня водила, каждое воскресенье, учила как молиться. А потом, когда я вырос и уехал из дома, стало как-то не до этого. При упоминании о маме, молодой человек снова ударил кулаком по столбу, несильно. Его глаза заблестели. Джексону даже стало его жалко. Он подумал о своей матери, которая жила в их родительском доме на улице Сан-Джулиан. Она ведь тоже, сейчас, место себе не находит, волнуется за единственного сына, который даже не знаете, почему его похитили и вернётся ли он живым. - Так давай помолимся вместе, - предложил священник, - только правильно. - Спасибо вам, святой отец, - покорно согласился молодой человек. - Я начну, а ты повторяй за мной. Вдвоём, священник и молодой человек с внешностью Брэда Питта, сели на колени и скрестив руки в молитве, принялись, уже правильно, читать молитву «Отче наш». Священник произносил слова молитвы, молодой человек повторял за ним. Старушка-азиатка, которая до этого что-то громко вскликивала, на своём языке, увидев молящихся, тоже села колени и начала кланяться руками до пола, молясь на своём, понятном только ей, языке. Никто в комнате, более не присоединился к молитве, но и мешать не стал, всего лишь отведя взгляд, даже негр. Джексону, в какой-то момент, тоже захотелось сесть на колени, но он не стал этого делать. Возможно, потому что он был далёк от религии, но он никогда, в сложных ситуациях, не рассчитывал ни на кого, кроме себя. Джексон часто видел, как пули поражали мирных людей или его коллег, насмерть и происходило это как раз, потому что, все эти люди не успевали моментально среагировать. Джексон и сам несколько раз попадал под перекрёстный огонь, но он выживал, потому что знал, если хочешь выжить, надо моментально реагировать. Твоё спасение зависит от тебя, а не от высших сил. Даже будучи прикованным в тёмной комнате, Джексон продолжал думать также. Даже если бог есть, то он не пришлёт им ключи от наручников. Они должны выбраться сами. С другой стороны и судить этих верующих, Джексон не мог. Они в отчаянии, поэтому и просят помощи, даже если нет уверенности, что адресат их мольб, существует. Молитва, при такой-то ситуации, не самый худший вариант поведения. Взгляд Джексона упал на рябого, напротив него. Тот тоже не сел на колени и даже наоборот, сделал несколько шагов прочь от священника, вправо, как будто сцена моления вызывала у него отвращение. Джексон понял, рябой испытывает те же чувства к религии, что и он сам. Когда все молящиеся, закончили и встали на ноги, Сара решила продолжить свой импровизированный допрос. - Кому-то должно быть что-то известно! – уверенным тоном говорила Сара. – Нас же убьют, если мы ничего не скажем. Быстро, говорите, чем вы все занимаетесь? При этом вопросе, взгляд Сары направился в сторону негра. - Что ты на меня сразу уставилась, сучка крашенная? – гневно отреагировал негр. – Если ты ослепла, тут кроме меня, ещё восемь человек. Джексон осуждал всякое проявление расизма, но он отлично понимал, почему Сара, из всех девятерых узников, бросила взгляд именно на единственного чернокожего. Если бы Джексону предложили сделать ставку, угадать кто из их компании преступник, то Джексон не задумываясь указал бы на негра. «Он точно не дружит с законом» - думал Джексон. Всё в нём это подчёркивает: его немотивированная агрессия, его ненависть ко всем окружающим, его цепочка в виде доллара. Всё говорило, что этот негр, в полицейской камере проводит больше времени чем дома. «Наверняка, ещё и в банде какой-нибудь состоит, - решил Джексон, - в «хромых» или «кровавых»». Джексон оглядел негра, в поисках опознавательных татуировок на его теле, но их не было, да и одет он был ни в красное, ни в синее[6]. Сара не стала отвечать негру, видимо сочтя его замечание о ещё восьмерых людях, убедительным. В комнате снова установилась тишина, которую прерывало лишь тиканье красных цифр на табло.06:35
06:34
При каждой смене чисел, Джексон чувствовал, как у него ноги подкашиваются, а сердце бьётся с каждым ударом, сильнее. Уже, почти четыре минуты, они тут находятся, но не выяснили друг о друге, ровным счётом, ничего. - Кто-нибудь, хотя бы предполагает, почему он здесь? – робко спросил рябой. – Хоть какие-то предположения. Должна же быть какая-то причина, почему он похитил нас. После пары секунд выжидательной паузы, первым решил заговорить мексиканец. - Ну ладно, я первым сознаюсь, если никто не против, - сказал мексиканец, не убирая, свою язвительную ухмылку, - у меня, довольно нечистое прошлое… - Насколько нечистое? – спросил Джексон, почему-то не удивившись признанию мексиканца. - Насколько возможно, - всё также язвительно, ответил мексиканец, - я приторговывал наркотиками, барыжил алкоголем, устраивал подпольные казино, покупал копов и политиканов, запугивал конкурентов, делал больно должникам, помогал моим соотечественникам пробраться и осесть в Штатах, не бесплатно разумеется. Но я понятия не имею, кто именно из всех ублюдков, которым я попортил жизнь, решился сделать это со мной, - с этими словами, мексиканец тыкнул указательным пальцем свободной левой рукой, в сторону двери. - Я работаю охранником в баре, в Северном Голливуде, - решил исповедоваться, следующим, «Брэд Питт». – Как-то, я пинком под зад, выставил одного клиента-дебошира. Он наорал, что убьёт меня за это. Правда потом, он сел в свою тачку и вмазался в телефонную будку. Он был таким бухим, что даже из машины выйти не смог. Потом приехала полиция и забрала его. Больше я его не видел. - А я не собираюсь ничего говорить. Не дождутся, суки! – оскалился негр. – Жопой чую, что это подстава копов! - Ты с ума сошёл, - сорвалось у Джексона. - Правда? Сам посуди. Этот псих собрал девятерых преступников под одной крышей, так? Запугал нас, чтобы мы начали говорить, так? Мы начнём сознаваться в своих прегрешениях. Копы это всё запишут на диктофон и упекут нас за решётку. Я ни слова не скажу! – твёрдо заявил негр. - Никакая это не подстава копов, - сказал Джексон. В этот момент, в разговор, впервые с тех пор, как зажглось табло, решил вмешаться толстяк. Всё это время он продолжал стоять, оперевшись спиной о свой столб и обводить пальцем левой руки свою грудь, регулярно высовывая язык и облизывая губы. «Если и существует самая большая мерзость на планете, то это – этот жирдяй, - подумал Джексон, - интересно, он сам-то знает, насколько рядом с ним мерзко дышать?» - Пару лет назад, у меня был друг, - начал он, всё тем же, медленным, приторно-сладким голосом, - так вот однажды, он перебрал в одном заведении, - с этими словами толстяк щёлкнул пальцем себе по шее, - и подрался с одним типом. А этот тип оказался копом. Через пару часов, мой друг был в такой же комнате и под жёстким допросом, объяснял, почему он, вероломно, напал на стража правопорядка. «Складная история, - подумал Джексон, - только почему у меня ощущение, что этот «друг» и есть ты сам?» - А я о чём говорю? – воскликнул негр. – Это подстава. Они нас за дураков держат. Думают мы испугаемся и начнём говорить, то, что они хотят услышать. Не дождутся! СЛЫШИТЕ МЕНЯ, ШЛЮХИНЫ ДЕТИ, НИ ХРЕНА ВЫ ОТ МЕНЯ НИЧЕГО НЕ УСЛЫШИТЕ, - последнею фразу негр прокричал в воздух, словно комната, действительно, была заставлена диктофонами. - Да прекрати ты, - вскрикнул Джексон, которого эта тема, начала раздражать, — это не может быть подстава! - Откуда, такая уверенность? – задала ему вопрос Сара, впервые, с тех пор как они в комнате. -Да потому что, я гений, мать вашу! – ответил Джексон, глядя прямо в голубые глаза Сары. Джексону, предположения о полицейской подставе, изрядно поднадоели. Сколько версий, они успели выдвинуть: выкуп, борец за справедливость, мститель, экстремал, похитители органов, розыгрыш. Но вот варианта с полицейской подставой, ещё не было. С одной стороны, Джексону хотелось верить в это, ведь если это подстава, тогда их хотя бы не убьют. Но своей разумной частью, Джексон понимал, что это слишком бредовый вариант. Разумеется, он знал, что полицейские, действительно, применяют подобные методы работы: притащить подозреваемого в одинокую, тёмную комнатку, подержать его там некоторое время, чтобы сломить, а затем начать допрос и рассказать, что его напарник, уже сдал его и если он сам сознается, то получит меньший срок; или посадить в камеру подозреваемого, подсадного заключённого и тот, используя свои навыки актёра, вытянет из подозреваемого нужную информацию. Все эти приёмы, полицейские часто используют и Джексон сам принимал в них участие. Ситуация, в которую они попали, действительно, напоминала подставу, но Джексон не мог в это поверить. Какой смысл его участия в этой подставе? Его должны были предупредить, такие операции разрабатываются заранее. Может дело в его преступлениях? Но каких? Джексон любил свою работу, ему нравилось быть полицейским. Он никогда не брал взяток, никогда не стрелял в безоружных, никогда не злоупотреблял своими полномочиями. Конечно же, иногда, он применял грубую силу при арестах и допросах, но так делают абсолютно все полицейские. К тому же Джексон поступал так, лишь в крайних случаях, когда подозреваемый вёл себя агрессивно или начинал сопротивляться. И как Джексон ни старался, он не мог припомнить, чтобы в результате, его допроса, хоть одному арестованному он сломал руку или нанёс тяжёлое физическое повреждение. «А в чём смысл, участия Сары в этой подставе? – подумал Джексон». Да, она строгий и властный прокурор, но в её работе, это необходимые качества. Джексон при всём желании не мог представить Сару, берущей взятки или покрывающей преступность. Да и потом, он знал, что у федералов есть давно налаженные схемы проверки и контроля за прокурорами. Если бы Сара была под подозрением, на неё нашли бы менее затратный способ, добыть компромат. Джексон посмотрел в потолок комнаты и провёл по нему и углам, взглядом, в поисках видеокамер, но ни одной не увидел. Это заставило его, в очередной раз, убедиться в правильности своих суждений – полицейская подстава, это бредятина! - Эти предположения, ничего нам не дадут, дети мои, - сказал священник, - человек, который похитил нас, доведён до отчаяния. Он не хочет жить. Мы что-то сделали ему. Что-то очень плохое! Мы должны вспомнить наши самые ужасные поступки, настолько ужасные, что из-за них, он готов убить девять человек. Предложение священника казалось дельным. Все узники, погрузились в себя, в поисках своих самых ужасных поступков. Джексон был не исключение. Ему показалось забавным, но священник повторил вслух его же измышления об отчаянном человеке. Джексон вспомнил обещание преступника - «а сам застрелюсь». Даже если они догадаются до правильного ответа, и преступник сдержит своё обещание и отпустит их, сам он сведёт счёты с жизнью. Джексон подумал, интересно, преступник и вправду хочет, что они ответили на вопрос, почему они здесь, или он знает, что до ответа нельзя додуматься и просто хочет помучать их, прежде чем убить. Но, что же они такого сделали, ужасного, что из-за этого, их хотят убить? Снова и снова, Джексон прокручивал свою жизнь перед глазами, пытаясь вспомнить свой самый ужасный поступок. Но как он ни старался, ничего серьёзного, вспомнить не мог. Чем больше у него не получалось вспомнить, тем сильнее у него к горлу подступал ком раздражения, который усиливался тем фактом, что ему нужно ещё и понять, как все остальные восемь человек, с ним связаны, которых он никогда не видел. Правда…был один случай! «Нет, этого не может быть, - поспешно подумал Джексон, — это было так давно. Я уже забыл про это. Не вспоминал, несколько лет». Ну нутро ему говорило, что кроме того случая девять лет назад, больше ему ни за что мстить и не могут. «Нет, этого не может быть, - продолжал пытаться погасить нежелательные воспоминания Джексон, — это произошло девять лет назад. Почему тот парень, раньше ему не отомстил, если хотел?». «Потому что он не может, - отвечал голос внутри Дина, - и никогда не сможет, благодаря тебе и твоему напарнику». «Но он мог нанять киллера, - спорил сам с собой Джексон, - а тот бы выследил меня и застрелил бы у участка. Зачем откладывать месть на девять лет?». «Подготовиться». «К чему? – не понимал Джексон. – Выследить обычного офицера полиции, когда он будет выходить из участка и застрелить его или если угодно, похитить? И какое отношение к этому имеет Сара? А остальные семеро?». «Может стоит рассказать всем про этот случай? - подумал Джексон. – Может вправду, они все как-то связаны с тем парнишей и у Джексона есть шанс, вывести всех на правильный путь, возможно спасти всем жизни?». Некоторое время Джексон выжидал, едва удерживая рот закрытым и думал, стоит или не стоит рассказывать про тот трагический случай в его карьере, девять лет назад из-за которого ему и могут мстить. И когда он уже хотел рассказать, вмешалась Сара: - Мне сознаваться, абсолютно, не в чем, - заявила Сара, своим повелительным тоном, - я ничего не сделала. - Вас похитили, специально, как и нас, - мягко заметил священник, — значит была какая-то причина. - Да плевать я хотела на причину! – воскликнула Сара. – Я окружной прокурор. Я слежу за порядком во всём городе; меня хвалил за работу, сам губернатор; с мэром мы вообще на короткой ноге. Благодаря мне этот город, до сих пор, не загнулся от преступности. «Ох, Сара, Сара, с её самовлюблённостью и одержимостью работой, - подумал Джексон, - никогда не признает, что она хоть в чём-то виновата, даже перед смертью». Забавно, а ведь раньше, эта черта её характера, даже возбуждала его. - Так что мне каяться не за что, - продолжала Сара. – Я сажаю преступников и если это кто-то из них устроил всё это, в качестве мести, то я тем более не раскаиваюсь. - А может вы кого-то невиновного посадили? – спросил «Брэд Питт». – А теперь он или его кореша мстят вам? - Исключено! – выставила раскрытую левую ладонь в сторону молодого человека, Сара. – Я никогда не завершаю дела, если оно не разобрано, мною с самой пристальной тщательностью. - Ну ошибки же бывают, - продолжал настаивать «Брэд Питт». - Бывают, - согласилась Сара, - но только не у меня. Пока подсудимый сам не признает свою вину, я расследование дела не заканчиваю. Я бы не стала окружным прокурором, если бы у меня вскрылись судебные ошибки. - Ну ты оказалась здесь, дочь моя, - мягко сказал священник, — значит какую-то ошибку, ты точно совершила. Сара не нашлась что ответить на это. Зато в разговор вмешался рябой. - Простите меня, святой отец, - обратился он к священнику, - но, самое ужасное преступление, которое мне приходит на ум – это растление ребёнка. При этих словах, у священника открылся рот. Его лицо побледнело. Все в комнате, кроме азиатки, которая продолжала заниматься какими-то своими делами, посмотрели на священника. - Я…я…я ни-ни-никогда бы такого не совершил, - пытался сохранять самообладание священник, - никогда! - А, по-моему, довод веский, - заметил мексиканец. - Да как вы смеете такое говорить? – священник сказал это мексиканцу, но по ощущениям все комнате. – Я верный слуга господа и спасителя нашего – Иисуса Христа. - Да все вы так говорите, - продолжал язвить мексиканец. - Просто вы сами сказали, вы здесь, значит какую-то ошибку вы совершили, - извиняющимся тоном, опустив взгляд в пол, сказал рябой. - Я Богом клянусь, - чуть ли не плача крикнул священник, - я не делал никогда ничего подобного. Даже в мыслях. Джексону даже стало жалко священника. Он был далёк от религии, но почему-то именно этому священнику, он верил, что тот никоим образом не причастен к совращению малолетних детишек. Хотя, он и мог понять, почему все посмотрели на священника. Джексон вспомнил, как несколько раз он слышал по телевизору, вскрывшееся скандалы внутри отдельных приходов, когда священник соблазняли детей, воспользовавшись их наивностью и непониманием происходящего и совершали с ними действия сексуального характера. Это было ужасно! Джексон подумал, что это, наверное, одна из причин почему он скептически относится к церкви. Конечно же, детей совращают не только они. Но, одно дело, когда это совершают психопаты с повреждённым мозгом; другое дело, когда это, с полным осознанием происходящего, совершают люди, которые называют себя слугами бога на земле, хранителями морали и нравственности. В такие моменты и понимаешь, что эти люди лишь называют себя хранителями ценностей и устоев, а под их сутанами находятся обычные люди, с вполне человеческими пороками и страстями. - А я вот, делал и не только в мыслях, - произнёс толстяк, облизнув краем языка свои пышные усы и закатив глаза. Взгляды в комнате, перенаправились со священника на толстяка. - …эм… девочек или мальчиков? – поинтересовался «Брэд Питт». - А для вас, это имеет значение? - Нет, вовсе нет, - поспешно отвёл взгляд «Брэд Питт». — Вот и для меня тоже, - равнодушно ответил толстяк. При этих словах Джексон не смог сдержать себя. Он сорвался с места в сторону толстяка, с целью разорвать эту жирную тушу, на куски. И он бы сделал это, но наручники, предательски удерживали его возле столба, не позволяя достать до толстяка, даже вытянутой рукой. Между ними расстояние было, метров пять. Толстяка же, поведение Джексона, больше потешило. Он даже не сдвинулся с места, продолжая обводить пальцем вокруг груди. - Спокойно, друг, спокойно, - ёрничал толстяк, - а то надорвёшься. Джексон ничего не замечал вокруг себя. Для него исчезла комната, в которой он был заперт и другие семь человек. Сейчас у него в мыслях, лишь проносились фотографии детей, которые стали жертвами сексуального насилия. Джексону подобный случай попался лишь однажды, но он помнил его во всех деталях, даже спустя четыре года. Он работал в южном бюро, первый год, как раз тогда он и познакомился с Роджером, который работал дольше его в полиции. Однажды, им поступил вызов – отправиться к одному дому в Комптоне, где предположительно жил маньяк, который долгое время находился под подозрением, по обвинению в похищении малолетних. Задача Джексона и Роджера была установить наблюдение за домом и следить за ним, до подъезда основной группы захвата. Комптон – самый неблагополучный город во всех Соединённых Штатах, населён в основном чернокожими и прочими цветными, которые промышляют лишь криминалом. Комптон известен как арена столкновений различных банд. Все жители Лос-Анджелеса знают, что в этот район лучше не соваться, там пулю можно схлопотать только за то, что ты не так одет. Даже полиция старается туда не соваться. Поэтому Джексону и Роджеру пришлось быть очень острожными, только чтобы доехать до злосчастного дома. Им это удалось, они доехали до нужного дома и начали наблюдать, с противоположной стороны улицы. Им оставалось всего лишь дождаться группы захвата, но Джексон до сих пор помнил, как боялся, что местные гангстеры расстреляют их из Узи. В таком районе как Комптон, местные не имели ни малейших представлений об авторитете полиции. Джексон и подумать не мог, что его ждёт худшее. Наконец, спустя десять минут, прибыл отряд SWAT[7]. Они окружили полуразрушенный дом и вскоре взломали дверь и ворвались во внутрь. Джексону и Роджеру выпала честь, попасть во внутрь и увидеть, как спецотряд валит на пол маньяка и скручивает ему руки за головой. Но в следующую секунду, Джексон увидел из-за чего именно арестован маньяк: на столе, в центре маленькой комнаты лежала на животе окровавленная, мёртвая девочка. Тут же стало понятно – девочка была изнасилована, причём неоднократно. А сегодня, этот ублюдок решил убить её, видимо сочтя, что его жертва уже нежизнеспособна. Хотя Джексон и работал в полиции, к тому времени, уже семь лет, но такую картину он увидел впервые. В следующее мгновение, Джексон, не помня, как, оказался на улице и согнувшись пополам, блевал. Он не мог остановиться: от ужаса, от мерзости, от жалости к ребёнку. Он помнил, как ощутил похлопывание по спине, Роджера. Его напарник не мешал ему испускать пар, лишь проговорил: «Ты перенёс это лучше меня. Я вообще в обморок грохнулся, в первый раз». В подвале этого же дома, была обнаружена вторая девочка, сестра-близняшка убитой, живая, но крайне запуганная. Она даже никак не отреагировала на появление полицейских. Как оказалось пуэрториканский сорокалетний ублюдок по имени Денис Алькала (его имя Джексон будет помнить даже на смертном одре) долго следил за двенадцатилетними девочками-близняшками, когда они, каждый день возвращались домой со школы. Проследив за их маршрутом, ублюдок похитил их и на своём фургоне привёз в своё убежище в Комптоне. В течении недели, пока полиция разыскивала его, он держал девочек в подвале и по очереди выводил в единственную комнату дома, где привязывал их к столу и насиловал. Когда он почувствовал, что копы дышат ему в пятки, он решил убить обеих девочек. Первой, ему удалось перерезать горло. Опоздай полиция на полчаса, и вторая девочка тоже валялась бы в собственной крови. Второй девочке была спасена жизнь, но в последний раз увидев её, закутанной в покрывало, садящейся в машину скорой помощи, Джексон понял, что жизнью назвать, теперь, это будет сложно. Генитальные травмы, разрыв прямой кишки, гематомы по всему телу, выбитые зубы – это были лишь цветочки, в сравнении с духовным состоянием малышки. Не будучи психологом, Джексон понимал, что её ждёт: потерянная возможность общаться с людьми; полная потеря доверия к кому бы то ни было; боязнь этого мира; панические атаки по ночам; закомплексованность и зажатость, словно за каменной стеной; вечное чувство вины за убитую сестру; а возможно и суицид. В тот день, Джексон, как никогда, ощутил неистовое желание вытащить пистолет и застрелить ублюдка, который сидел, в наручниках, на заднем сиденье полицейской машины. Пускай его, после этого уволят, посадят, но он избавит землю от гнилой мрази. Инстинктивно, его рука, даже, потянулась к кобуре, но в последний момент, её схватил Роджер. Джексон, словно в тумане, услышал его голос: - Не надо, приятель! - Ты видел, что он с ними сделал? – сквозь зубы, спросил Джексон. - Лучше бы не видел. Ну если ты его убьёшь, ты окажешь ему услугу. Предоставь его правосудию. Пусть его увидят люди. Пускай он помучается от их злости. - А если ему, слишком маленький срок дадут? - Какой ещё, маленький срок? После того, что он натворил, он тюрьму покинет только в виде обожжённого уголька. Если до этого, охранники не утопят его в сортире. Джексон, молча, согласился. В тот же день, сразу после этого ареста, Роджер повёз Джексона в ближайший бар и весь оставшийся день они потратили на снятие стресса и шока. Там же, Роджер и рассказал Джексону, что нет более гнусного преступления, чем совращение детей. Все преступления ужасны, но, когда дело касается детей, начинаешь задумываться об умственном состоянии этой планеты. Ужас в том, что дети не понимают, что с ними совершают что-то плохое. Большинство детей приучают слушаться взрослых и поэтому они не смеют возразить, когда посторонний взрослый приказывает им следовать за ним. Попав в руки маньяка, дети слепо, делают то, что им прикажут, не понимая, что с ними собираются делать. Роджер сказал, что иногда детей отпускают и они ничего не рассказывают родителям, просто становятся закрытыми, молчаливыми, часто плачущими, а родители не могут понять, в чём причина перемен настроения ребёнка. Ведь ни одному родителю, в здравом уме, не придёт мысль, что его сына или дочь, изнасиловали. Они списывают это на усталость от школы или переходный возраст и не догадываются, какой ад происходит в маленькой душе и так до тех пор, пока ребёнок, не дождётся, когда родители уйдут на работу, а потом откроет окно и выпрыгнет. Роджер посоветовал Джексону, постараться, не принимать эти случаи близко к сердцу. Всех детей, они, к сожалению, не спасут, а если принимать на душу, каждый случай, то ты сам однажды выпрыгнешь из окна или повесишься на самодельной удавке. Роджер сказал Джексону, просто делать свою работу и всё от тебя зависящее. Спустя несколько дней, Джексону стало легче. Больше подобных случаев ему не попадалось, но фотографии искалеченных детей, он ещё видел неоднократно. И каждый раз, когда это происходило, Джексон отчаянно жалел, что у полицейских США нет полномочий расстреливать преступников «по соображениям совести». Джексон заметил у себя, одну странность. После того случая, он не мог спокойно смотреть на одноэтажные маленькие домики, в одном из которых, они и схватили Алькалу. Этого ублюдка, полиция вычислила, но кто знает, сколько ещё таких подонков, скрываются, в таких же домах. Все эти воспоминания, разом, накатили на Джексона, как только толстяк произнёс, своим мерзким, равнодушным тоном, что он делал это с детьми и для него нет разницы, с мальчиками или девочками. Вот он, один из этих подонков, который похищал невинных детей и возможно насиловал их, в одном из тех одноэтажных домов, может быть тоже в Комптоне. И сколько у него на счету этих детей? Джексон не мог себя сдерживать, ему хотелось только одного: убить этого сукина сына, забить его, пробить ему ногами дырку в голове и наблюдать как, через неё вытечет его долбанутый мозг. Но сраные наручники не давали ему этого сделать. - БОЛЬНОЙ, ТЫ, СУКИН СЫН! –заорал Джексон. - Согласен, - всё тем же, притворно-интеллигентным голосом, говорил толстяк, - ну, кто из нас, не без греха? Джексон не знал, что его злит сильнее: ужас преступлений этой жирной падали или то, как он спокойно об этом говорит, совершенно не стесняясь? - Если бы, мы были в комнате без окон и дверей, ты бы пожалел, что родился на свет, жирная мразь! – продолжал тянуться к толстяку, Джексон. - Друг мой, мы сейчас в комнате, без окон и дверей. Так что же тебе мешает? – не шелохнувшись, сказал толстяк. – Ах да, забыл. Этот миленький браслетик у тебя на руке. Джексон снова дёрнулся в сторону толстяка. До этого, он хотел всего лишь, выбраться из треклятой комнаты, но сейчас ему очень хотелось, чтобы маньяк в маске застрелил этого жирного. Избавил землю от мрази. Толстяк, наблюдая как Джексон пытается его достать, лишь ухмыльнулся и облизнул губы. - Приятель, перестань уже свой спермотоксикоз на мне вымещать. Для тебя что важнее сейчас, выяснить со мной отношения или, как и для меня, спастись? - Ты заслужил смерти, сука! – крикнул Джексон. – Надеюсь он тебя, первым, завалит. - Что ж, возможно, я и вправду, заслуживаю смерти, за свои грехи, - покорно согласился толстяк, - но, а ты то знаешь, за что тут оказался? Да и остальные тоже? – обратился толстяк ко всем. – Вы то, чем таким провинились, что попали сюда? Вопрос был безответным. Как и за пять минут, до этого, ни у кого из узников не было ответа, лишь отдельные предположения. Но ни одно не тянуло на то, чтобы из-за него оказаться прикованным к столбу и ожидать смерти. Тем временем, табло продолжало тикать:05:20
05:19
05:18
«Пять минут, - подумал Джексон, - прошло уже пять минут. Целых пять минут крысиной возни, за время которой они обменялись всеми возможными теориями своего похищения, а выяснили только, что большая часть похищенных имеет скелеты в шкафу. Они даже имён друг друга не знают». Словно, прочтя мысли Джексона, рябой, напротив него, нагнулся и подобрал с пола, синий мелок. Джексон, за всеми разговорами, уже и перестал обращать внимание, что весь пол усеян разноцветными мелками, «подарком» от их маньяка. - Меня зовут Эдди Вигота, - предварительно прокашлявшись, негромко, сказал рябой. - Привет, Эдди, - издевательски произнёс мексиканец, словно в клубе анонимных алкоголиков. Эдди развернулся к стене, на которой, частями сохранилась шпаклёвка и небольшими буквами, написал своё имя и фамилию. Под инициалами, он написал две большие буквы FH. - Я - генеральный директор фармацевтической кампании «Fortress Health», - произнёс Эдди и замолк, словно сказал, что-то постыдное. – Не знаю, может моё имя или работа, скажут вам что-то. - Нет, Эдди, - сказала Сара, - ничего не говорит, прости. Джексон пытался вспомнить, слышал ли он когда-нибудь это имя или фамилию – Эдди Вигота. Возможно, он привлекался к ответственности. Но, как Джексон не старался, вспомнить он не мог и что-то говорило ему, что это потому, что, он не слышал об этом человеке, никогда. Кампания «Fortress Health» тоже ему ни о чём не говорила, как и остальным узникам. Джексон понимал почему. Когда ты покупаешь таблетки в аптеке, тебя мало волнует, кто их произвёл. Впрочем, поступок Эдди, ему понравился. В нём есть смысл. Поэтому Джексон, подкатил к себе, ближайший мелок, ногой и поднял его. - Я – Дин Джексон, - с этими словами, он тоже повернулся к стене и на уцелевшем куске шпаклёвки написал своё имя, - из Южного централа. На какой-то мгновение Джексон задумался, стоит ли ему сказать всем, что он полицейский? В конце концов, если не скажет, Сара рано или поздно, выдаст его. Но подумав, Джексон решил не говорить. Всё-таки, как минимум, трое из девяти узников – преступники и двое, сейчас, думают, что участвуют в полицейской подставе. Незачем, давать им повод для злости. - Я – Куган, - произнёс толстяк, но писать на стене, не стал. - Меня, вы уже знаете, - без привычной гордости сказала Сара, - Сара Мёрфи. Прокурор округа Лос-Анджелес, - с этими словами, Сара, тоже подобрала мелок и написала на стене своё имя. - Мисс Мёрфи, - обратился к ней Эдди, - из тех преступников, которых вы отправили в тюрьму, вы не припоминаете, были ли такие, которые могли бы, в теории, устроить эту месть над вами? - Да хоть отбавляй, - устало ответила Сара, - куча. Врагов у меня предостаточно. Маньяки, психопаты, коррупционеры, насильники; на любой вкус. Правда они все в тюрьме. - Но кто-то мог освободиться, - заметил Эдди. - Да, мог, - согласилась Сара, - только их не выпускают просто так. За ними следят специальные люди. Если бы кто-то из них начал планировать месть, это заметили бы. К тому же, я тоже всегда под наблюдением. - А как же, этот ушлёпок, тогда проник на вашу парковку? – спросил Куган. - Понятия не имею, - ответила Сара раздражённо, будто Куган спросил что-то глупое, - может пропуск стащил у кого-нибудь из сотрудников; может охранника оглушил. Выберусь отсюда, обязательно спрошу у него. - Меня зовут – отец Фрэнсис, - представился священник, подобрал мелок и написал имя на шпаклёвке. – У меня свой католический приход в Сан-Уэлли. - А ты откуда, Эдди? – решил поинтересоваться Джексон. - Родом я из Бронкса, - пробормотал Эдди, - но так живу на Кэйлптон-стрит. Джексон почувствовал горечь во рту. Опять бессмыслица! Представиться друг другу по именам, было хорошей идей, только что это им дало? Да, он знал Сару, а она знает его, но они знали друг друга и до этого и их знакомство, ни на что его не натолкнуло. Других же узников, он никогда в жизни не встречал и не слышал про них. И судя по их пустым лицам, друг про друга, они тоже ничего не слышали. «Зачем, я собрал вас здесь?». Действительно, зачем он собрал девятерых человек, которые абсолютно друг о друге не слыхивали? От отчаяния, Джексон готов был уже предложить вариант, что они вдевятером пользовались одним общественным туалетом, но потом вспомнил, что они из разных районов города и поэтому даже такой вариант невозможен. «Полнейшая идиотия, - сокрушался Джексон, - полнейшая»! - А я тебя знаю. Это внезапное высказывание заставило Джексона, моментально, поднять голову и повернуть в сторону того, кто это сказал. Это был «Брэд Питт». Судя по его дальнему взгляду, направо, он обращался к мексиканцу. Все присутствующие в комнате, начали переводить взгляд с мексиканца, на «Брэда Питта» и обратно. - Кто ты такой, мать твою? – изумлённо спросил мексиканец. По его удивлённому лицу, с которого исчезла ухмылка, Джексон понял, что он не притворяется. «Брэд Питт», по примеру, остальных, подобрал с пола кусочек белого мела и повернувшись к стене, также начал писать своё имя: - Меня зовут Кристиан. Кристиан Коултер. - Чего-то не припоминаю тебя! – произнёс мексиканец. - Не удивительно. Давно это было. - Что было? - Я когда-то денег у тебя занимал. - Погодите, - ошеломлённо воскликнул Джексон, у которого внутри замерцала надежда. Он обратился к мексиканцу, - как тебя зовут? - Салли Фелтон из Вегаса, - представился мексиканец. - Так вы знаете друг друга? Ты одалживал ему деньги? – спросил его Джексон, указав рукой на Кристиана. - А я откуда знаю? Мальца спроси, - важным тоном ответил Салли. - Ещё бы ты меня помнил, - сказал Кристиан, - я для тебя был, всего лишь, один из твоих многочисленных клиентов. А вот для меня, те деньги, были залогом жизни. - На что, ты одалживал? – спросил Джексон. - На покупку наркотиков. - Наркотиков?! - Если быть точнее, амфетамин. Два пакетика, по сто таблеток. - Так ты диллер? – злобно спросил Джексон. - Нет, нет, - поспешно развёл руками, взволнованный Кристиан, - я не планировал этим заниматься. У меня другого выбора не было. Я вообще не из Лос-Анджелеса, я – актёр по образованию. - Правда? – спросил Салли. – Что-то не видел тебя ни в каком фильме? Другие узники комнаты, включая Джексона, тоже не выразили удивления при знакомстве. - И не увидите, - смиренно сказал Кристиан, уткнувшись лбов в столб. – Не надо было мне уезжать из Висконсина. Это была моя самая большая ошибка. У меня с самого начала, всё пошло через задницу. Я приехал в этот говённый город, девять лет назад. Хотел стать актёром. Не сложилось. Работы мне никто не предлагал. Через год, у меня закончились деньги. Сначала родители помогали, переводами, но я не мог их доить вечно. Короче, я оказался в полной жопе. Я был нищим. - И что ты сделал? – спросил Джексон. - Мне нужны были деньги, иначе я оказался бы на улице, - оправдывался Кристиан. – Как раз тогда, я, случайно, узнал про предложение о продаже двух пакетиков амфетамина. Чтобы их купить, нужно было 5 000 долларов. Я последние бабки для этого насобирал, но мне всё равно не хватало ещё 1000. - И тогда, ты обратился к Салли? – догадался Джексон. - Да. Все знают, что Салли Фелтон занимает кому-угодно, любые суммы, без предоставления гарантий, с твоей стороны. Одно только условие – возврат с процентами, в зависимости от одалживаемой суммы. В моём случае, 5%. - Что ж, вполне похоже на мои расценки, - ухмыльнулся Салли. — Значит деньги ты получил. Что было дальше? – не терпелось узнать Джексону. - Я купил этот амфетамин и хотел его продать, кому-нибудь, по большей цене, - продолжал Кристиан. – Вскоре, нашёл клиентов. Мы встретились с ними, за городом. Я продал им весь фет, они мне дали деньги – 10 000. А потом показали мне коповские удостоверения. СУКИ! Так я и загремел на три года, в тюрячку. Встреча в безлюдном месте, помеченные купюры, запись процесса сделки. Джексон узнал почерк стандартной работы УБН[8]. - Бедняга, - посочувствовал Кристиану, Куган. - Херово так было, в тюрьме, - сокрушался Кристиан, - все три года. Когда вышел, было ещё херовее: жилья нет, работы нет, денег нет. - А что с моими бабками? Ты вернул их мне? – спросил Салли. - Конечно, - ответил Кристиан. – Все знают, что бывает с теми, кто не возвращает Салли Фелтону, долги. Салли, при этих словах, не только ухмыльнулся, но и потёр свою бородку, левыми пальцами. Ему, явно, льстило, что все знают про его репутацию. - Как бы не было херово, - продолжал Кристиан, - но долг Салли, вернуть надо было. Меня выпустили в начале Мая. Я раздобыл денег и к концу месяца, расплатился с тобой, Салли. Вернул все 1050 долларов, до последнего цента. А потом устроился охранником в ночной бар и вот так вот и работаю, уже пять лет. - Рад за тебя, - глядя в потолок, равнодушно, пробубнил негр. - Кристиан, почему ты сразу не сказал, что знаешь Салли? – не понимал Джексон. - Я его не сразу узнал, - оправдывался Кристиан, - прошло всё-таки восемь лет. На этом история Кристиана закончилась. Джексону верилось, что всё, что он рассказал правда, тем более и Салли не возражал. Хотя ему и казалось удивительным, как можно не запомнить двухметрового мексиканца, даже с учётом семи лет. Однако, на какое-то мгновение, Джексону показалось, что, когда Кристиан говорил, что он сумел раздобыть денег для Салли, он как будто отвёл взгляд, словно совершил, при этом, нечто постыдное. А может, у него самого, уже просто паранойя начала развиваться. - Я кастинг пропустил, - грустно сказал Кристиан. - Ах, ты кастинг пропустил, - возмутилась Сара, - то есть нас тут всех могут убить, а тебя сейчас какой-то дурацкий кастинг волнует? Кристиан ничего не ответил, лишь закрыл глаза, не отрывая лба от столба и начал хныкать. Джексон не стал его мучать более расспросами, потому что видел, что куда-бы ни был этот кастинг, для Кристиана он был очень важен. Возможно, с его помощью, он хотел восстановить свою карьеру актёра, но из-за этого похищения, все его мечты, в очередной раз сорвались. Возможно даже, что для него нет разницы: умереть здесь или оказаться, со сломанной судьбой, на свободе. - Отстань от него, - решил Джексон защитить Кристиана от нападок Сары, - парню и так тяжело. - Нам всем, сейчас, тяжело, - заметил отец Фрэнсис, - нужно держаться. После рассказа Кристиана, комната снова погрузилась в тишину.04:35
04:34
Джексон пытался запустить своё расследование, с учётом новых фактов. До этого он думал, что только он и Сара, знают друг друга и он считал, что это не более чем случайность. Теперь же, оказывается, что Кристиан знает Салли, который одалживал ему деньги. Из девяти узников, четверо знают друг друга. Нет, это точно не совпадение. Остальные пять человек, пока не признают друг друга, но может они тоже не могут, пока вспомнить? От новых фактов, у Джексона даже поплыло перед глазами. Ему нужна была ещё информация, какая угодно. - Слушайте, - обратился он ко всем узникам, - из всех нас, только один Салли, не из Лос-Анджелеса? - Ну, я родом из Канзаса, - сказал Куган, - но так, по каким только тюрьмам не чалился. Отсюда и до самого Мэна. - А я вам вообще не интересен? – внезапно дал о себе знать негр. - Надо же кто заговорил, - сострил Салли, - ты вроде сказал, что ни слова не скажешь. Я сразу понял, что ты из Лос-Анджелеса. Ненавижу этот город. В нём полно ниггеров и нытиков. - Ты у меня, сейчас, нытиком станешь, - с этими словами негр, замахнулся левым кулаком и попытался врезать Салли. Но тот успел, вовремя, отклониться, а негру подойти ближе, не позволили, в очередной раз, наручники. Салли от этой картины стало смешно. Он засмеялся, его смех был таким же громогласным, как и его рост. - Господа, - обратился к Салли и негру, Куган, - больше всего, ваши девчачьи игры, веселят меня, но мне кажется, сейчас не та ситуация. Мы совсем забыли, кое о ком. С этими словами, Куган посмотрел в сторону старушки-азиатки. Его примеру, последовали остальные. Джексон и сам удивился, как часто они про неё забывают. За всё это время, она ни слова не произнесла на английском. Лишь что-то бубнила быстрое, нечленораздельное, на своём родном языке. Старушка, заметила, что всё внимание устремлено на неё. Она стояла, держась правой, закованной рукой за столб и смотрела на всех в ответ. На её морщинистом лице не было страха, лишь непонимание. Джексон подумал, что, если её поставить рядом с громилой Салли, она ему и до пупка не достанет. Первым, контакт с ней, попытался установить отец Фрэнсис. - Вы говорите по-английски? Старушка ответила что-то непонятное и очень быстрое. - По ан-глий-ски, го-во-ри-те? – повторил ту же фразу, но по слогам, Эдди, который был к ней ближе всего. Старушка снова начала тараторить, что-то непонятное. Джексон даже не был уверен, понимает ли она, что у неё спрашивают. - Кто-нибудь, знает, что за язык? – спросил Джексон. - По-моему китайский, - предположил Кристиан. - Откуда ты знаешь? - Смотрел старые фильмы Джона Ву. - Плевать что это за язык, - разразился негр, - но он меня бесит. Надеюсь, первой грохнут эту узкоглазую кошолку. После этих слов, старушка, злобно, посмотрела на негра. Неизвестно что на неё повлияло: почувствовала ли она агрессию со стороны негра или узнала слово «узкоглазая», с которым наверняка сталкивалась, живя в Штатах, но внезапно, она начала извергать на негра громкий поток непонятных слов. Джексон не знал китайского, но готов был поклясться, что вряд ли эти слова были пристойными. - Что? Что, ты там бубнишь? – издевательски спрашивал старушку, негр. – Я ни слова не понимаю, что ты там языком чешешь. С этими словами, негр коснулся указательными пальцами краёв своих глаз и раздвинул их в стороны; затем, высунул между зубов, язык и начал издавать смешные звуки, отдалённо похожие на речь старушки. Старушку это вывело из себя, она начала сильнее возмущаться на негра. В комнате раздавалась какофония из непонятных ругательств китаянки и звуков изо рта негра. Пока, внезапно, из уст старушки не прозвучало, с сильным акцентом, но до смеха знакомое слово «ныгэр». Негр прекратил кривляться, а Салли разразился ещё более громким смехом. Это было заразительным: Куган, Кристиан и Сара тоже рассмеялись; Эдди, широко, улыбнулся; даже губы отца Фрэнсиса на мгновение преобразились в улыбку. Джексону тоже было смешно, хотя он и прикрыл рот, ладонью. Ему показалось это странным – одному из них грозит смерть, всего через четыре минуты, а они угорают с того, что старушка-китаянка заткнула негра, сказав самое оскорбительное для них слово. Но, это действительно было смешно. - Похоже она всё-таки, что-то знает по-английски, - задыхаясь от смеха, произнёс Салли. - Да уж, очень смешно, - состряпал подобие улыбки негр, - но ничего, мы ещё посмотрим кто сдохнет первым, а кто посмеётся. В комнате снова наступило молчание.03:47
03:46
У Джексона учащалось дыхание, при каждой смене чисел. Он заметил, что все остальные тоже заметно нервничают. Отец Фрэнсис опустил голову и беззвучно молился. Эдди водил рукой с наручниками вверх-вниз. Сара, тревожно, оглядывалась по сторонам. Кристиан пытался стянуть с себя наручники, переломать цепь между браслетами, но Джексон знал, что ничего у него не выйдет. Полицейские наручники – это не те увеселительные, мохнатые браслеты, которые продают в секс-шопе и специально делают таким образом, чтобы из них можно было вытащить руки в экстренном случае. Полицейские наручники делаются из твёрдой стали, их не стянуть просто так с руки, да и цепь на них можно сломать только обладая силой Дуэйна Джонсона, не меньше. Негр стоял, оперившись спиной о столб и смотрел в одну точку, перед собой. Даже Салли выказывал волнение, хотя и продолжал ухмыляться. Лишь один Куган никак не показывал, что ему боязно. Он продолжал стоять у столба, как проститутка на панели и водить пальцем вокруг груди, иногда облизывая губы длинным языком. «Воистину не придумали более мерзкого существа, чем этот толстяк, - подумал Джексон». - Чувствую подлую полицейскую подставу, - наконец произнёс Куган. - Господи, опять? – вскричал Джексон. – Я же уже сказал вам, никакая это не полицейская подстава. - Почему вы так уверены? – спросил отец Фрэнсис. Джексон помедлил с ответом, но понял, что больше не может молчать. - Потому что, я сам полицейский! Комнату наполнило громкое восклицание негра. - Я знал! Я так ведь и знал, что это подстава! – вскликивал негр, указывая пальцем на Джексона. – Среди нас, крыса. - Я не крыса! – оскалился Джексон. Господи, как же он хотел этому ниггеру врезать по его лысой башке. - А чё ж раньше, тогда, не сказал? Говори, падла, что тебе об этом известно? - Да ничего мне не известно, - тараторил Джексон, - я такой же, как и вы, дебилы! Меня тоже похитили, и я понятия не имею кто и почему. Так что я свой, кретин! Негр и Салли ответили на это издевательским смехом. - Ты свой?! – переспросил негр. - Да, - ответил Джексон. - Слушай сюда, крыса ментовская, - негр угрожающе сделал шаг в сторону Джексона, - в моём районе, копы, не свои. Джексон ожидал подобной реакции, от таких-то элементов, но хотя бы он скинул лишний груз тайны, с себя. - Я - не дебил! – послышался за плаксивый, тихий голосок Эдди.02:20
02:19
02:18
- Готов поспорить, - продолжил Куган, - что, когда время истечёт, наш хозяин в маске войдёт сюда. Выведет одного из нас в коридор и шмальнёт пару раз в воздух, чтобы мы думали, что его убили. - В точку, - поддержал негр. - Вы так в этом уверены? – спросил Эдди, негра и Кугана. - Всё так и будет, - ответил негр, - они запугать нас хотят. Пусть коп всё подтвердит. - ДА НЕ ПОДСТАВА ЭТО, - заорал Джексон, - нас убьют. - Мне нравится твоя настойчивость, друг, - обратился к Джексону, Куган, - но, что, если ты, что-то скрываешь от нас? - Я ничего не скрываю, - от того, что ему не верили, Джексон готов был головой об стену биться. - Ты промолчал, что ты коп, - сказал негр. - Я не хотел внимания к себе привлекать. - А теперь, чего захотел? –спросил негр. - Да слушать ваш бред про подставу надоело, сволочи, - в эту секунду Джексон хотел, чтобы в самом деле, маньяк в маске вошёл и убил одного из этих двоих, чтобы они наконец поняли. - Правда глаза колет? - Да пораскиньте вы мозгами, придурки, - голос Джексона начал срываться, - если бы это была подстава, зачем мне раскрываться? - Запутать нас хочешь, - ответил негр, - чтобы мы подумали, что ты свой и начали говорить. Только намотай на ус и дружкам своим копам передай, я ничего не скажу. - Да перестаньте все вы, - взмолился Джексон, ко всем обитателям комнаты, прежде всего к отцу Фрэнсису и Эдди, - неужели вы не понимаете, что это всерьёз? Этот психопат убьёт нас всех, по очереди. Мы должны подумать. Если он нашёл повод собрать нас всех месте, то и мы найдём.01:35
01:34
01:33
Чем ближе было «00:00», тем сильнее чувствовалось, как в комнате становится жарче. Джексон подумал: «А может это действительно, всё полицейская подстава? Слишком абсурдная ситуация. Девять человек которые не видели раньше друг друга и среди них китаянка, не знающая, ни слова по-английски. Что они могут узнать?». - Кстати, мы до сих пор, ничего про тебя не знаем, - обратилась Сара к негру. - А мне есть смысл, что-то говорить? Китаёза, по-моему, ясно меня назвала. Вы же все думаете, как она, да? Ниггер! - Зато, ты можешь гордиться собой, - весело сказал Салли, - ниггер, это слово, которое объединяет людей разных языков, культур и континентов. Кстати, всегда было интересно, «ниггер» с одной «г» пишется или с двумя? Негр выставил кулаки на уровне пояса и поднял два средних пальца, в сторону Салли. - С двумя, - ответил он, - один, - негр приподнял свой левый палец, - и два, - он приподнял второй палец. У Салли такое объяснение вызвало очередную волну истеричного смеха. - Может вы прекратите, - взъелся Эдди, - по-вашему, это всё повод для шуток? - Ну прости, Эдди, - съязвил Салли, - просто я волнуюсь. Хочу, хоть немного расслабиться. - Нас же, скоро убьют! - Убьют только одного из нас, - поправил испуганный Кристиан, - он так сказал. - Если это только, не подстава, - уточнил Куган. - НЕ ПОДСТАВА ЭТО, ЖИРНЫЙ ТЫ КУСОК ГОВНА, - что есть мочи крикнул Джексон. - Девочки, девочки, - развёл руками Салли, - хватит сориться. Через пятьдесят три секунды, наш общий знакомый вернётся, и мы точно узнаем, подстава это или один из нас умрёт.00:53
00:52
00:51
00:50
Тишина в комнате стало такой тихой, что Джексону казалось, он слышит, как кровь течёт у него в капиллярах. - Я не хочу умирать, - плаксивым голосом, сказал Эдди. - Крепись, сын мой, - с этими словами, отец Фрэнсис положил Эдди руку на плечо, - наша судьба в руках Бога.00:45
00:44
00:43
00:42
Внутри Джексона боролось два чувства. Краем сознания ему хотелось, чтобы Куган и негр были правы и это действительно оказалась полицейская подстава или ютуб-прикол. Тогда он выживет. Набьёт морду всем, кто это устроил, даже если Роджер, к этому причастен, но выйдет живым. Однако, рациональная часть Джексона продолжала кричать, что не может это быть подставой. В чём её смысл? Да, большая часть обитателей комнаты, как оказалось, замешаны в криминале, но Джексон и Сара тут причём? И с каких пор у полиции появился новый метод допроса преступников – похищать их на улицах, да ещё и освещать это в СМИ? Но если это не подстава…значит есть риск, что их действительно убьют. Комната продолжала находиться в тишине. Никто не произносил ни слова. Все глаза были уставлены в красные цифры табло. Джексон подумал, может они что-то упустили, что-то важное? В детективах всегда так происходит – герои мучаются над разгадкой, а оказывается, что ответ был всё это время у них на виду, прост они не обращали на него внимание. Но, что он мог упустить? Девять человек; он и Сара – бывшие любовники; Салли занимал деньги Кристиану, чтобы тот купил и перепродал наркотики, но тот попался, отсидел три года, вышел и вернул Салли деньги. Остальные пять человек…? И каким образом его роман с Сарой, может быть связан со сделкой Салли и Кристиана? Нет, никакого ответа. Полнейшая бессмыслица или не бессмыслица, просто они не могут понять, за своими склоками.00:10
00:09
- Господа, - произнёс Куган, - на случай, если я ошибаюсь и кого-то из нас, действительно убьют, хочу сказать. Мне было приятно провести последние десять минут моей жизни, в вашей компании.00:04
00:03
00:02
00:01
00:00
****
Как только на табло выскочило четыре ноля, оно потухло. Дверной вентиль тут же завертелся против часовой стрелки. У Джексона всё пересохло, изнутри. После нескольких вращений, вентиль остановился, и железная дверь начала открываться, также как и в-первый раз, громко скрипя по полу. Комната начала заливаться ярким светом, отчего все девять узников опять зажмурили глаза и прикрыли их рукой. «Пожалуйста, - молил Джексон, - пусть это будет розыгрыш, подстава, пранк. Что угодно, но не по-настоящему». Джексон отчаянно жаждал услышать весёлый смех, вспышки фотокамер, гул репортёров, взрыв петард. Но, вместо этого, Джексон услышал, до ужаса, знакомые тяжёлые шаги от гриндерсов. Когда его глаза привыкли к свету, он посмотрел в сторону распахнутой двери. Похититель в маске стоял рядом с дверным проёмом, напротив Кристиана и китаянки. На нём были, всё те же широкие камуфляжные штаны и чёрная толстовка, с накинутым капюшоном. Он молча, оглядывал своих узников. Никто из прикованных к столбам, не проронил ни слова. - Итак, ваше время вышло, - спокойным, но твёрдым голосом, объявил похититель, - вы выяснили, почему вы здесь? - Послушайте, - заговорила Сара, - дайте нам больше времени. Вы требуете от нас слишком многого, мы ведь даже не знакомы друг с другом. Мы готовы выполнить ваши требования, но и вы пойдите нам навстречу. Не успела Сара договорить, свою дежурную, на случай переговоров с террористами, фразу, как Джексон понял, что на этого психа, это не подействует. Действительно, дождавшись, когда Сара закончит говорить, маньяк, ни произнеся ни слова в ответ, сунул руку в правый карман штанов и вытащил оттуда пистолет. «Кольт М1911. Калибр 11.45 миллиметра. Магазин – 7 патронов. Скорость пули 252 метра в секунду. Дальность 70 метров. Сильная отдача» - моментально узнал пистолет, Джексон. Преступник поднял руку с пистолетом, на уровень плеч и повернул вправо. В какой-то момент, дуло пистолета, оказалось смотрящим на Джексона. Внутри у него всё похолодело. Но пистолет двинулся дальше и завис напротив Кристиана и больше не двигался. - Нет, пожалуйста, не надо, - заплакал Кристиан, скрестив руки в молитве, - умоляю, не делай этого. Я хочу жить! Удивительно, но преступник опустил пистолет. «Неужели на него подействовали мольбы? – подумал Джексон». Преступник, подошёл к Кристиану вплотную, схватил его за воротник клетчатой рубашки и подтянул к себе, так что лицо бедняги едва не касалось резиновой маски. Кристиан был так напуган, что даже не пытался высвободиться. Маньяк поднёс свой рот к уху Кристиана и начал что-то, быстро, нашёптывать ему. Никто не произносил ни слова. Джексон был к Кристиану ближе всего, он навострил слух, пытаясь расслышать, что психопат говорит Кристиану, но ничего разобрать он мог. Преступник, тем временем, закончил шептать и отпустил Кристиана, после чего вернулся на то место, где стоял. В этот момент, Джексона поразила перемена выражения лица Кристиана. Когда на него направили пистолет, он был испуган и отчаян, но сейчас на его лице читалась другая эмоция – шок. Шок не от ужаса, а тот шок, когда ты понимаешь, что натворил что-то очень ужасное и последствия отразились прямо на тебе. Несколько мгновений Кристиан смотрел куда-то в пол, с открытым ртом. «Ну же, - молил Джексон, - скажи, что он тебе сказал». Но Кристиан, ничего не говорил. Наконец он осилил поднять свой взгляд на преступника. - Да откуда я мог это знать? – шокировано спросил он. Преступник, всё так же, не говоря ни слова, вновь, поднял пистолет и вновь направил его на Кристиана. - Пожалуйста, нет! – снова заплакал Кристиан. – Умоляю, прости меня! Маньяк в маске, взвёл курок. - Нет, прошу, не делай этого! Пожалуйста! Прозвучал выстрел! У Джексона, от такой близости, заложило в ушах. Он резво отвёл взгляд в пол. Рядом кричала Сара. Напротив него, визжала китаянка. Кто-то выкрикивал: «Больной урод»! Кажется, Салли. Когда Джексон смог поднять глаза, его взору предстал участок стены, на котором Кристиан написал своё имя. Теперь над надписью «Кристиан Коултер» образовалось огромное кровавое пятно, а прямо по надписи стекали капли крови. Джексон не мог, до конца, сообразить, что только что произошло. Его грудь бешено сокращалась от дыхания, а сердце билось так сильно, что, казалось, сейчас пробьёт грудную клетку. Его глаза повернулись в сторону столба Кристиана, но его там уже не было. Вместо этого, от столба, до дверного проёма, тянулась кровавая дорожка, по полу. Взгляд Джексона поднялся к дверному проёму. Убийца вытащил тело Кристиана в коридор и положил на пол, после чего выпрямился и зайдя в проём, обратился к выжившим восьмерым. - Я ещё раз повторяю. Вы должны ответить, почему вы здесь? И если хотите выжить, то ответе и почему он здесь был? С этими словами, убийца кинул взгляд на труп Кристиана. - У вас десять минут! И не проронив больше ни единой фразы, преступник вышел из комнаты и закрыл за собой гремящую дверь. Вентиль повернулся несколько раз, влево. Табло над дверью, снова, зажглось красными цифрами.10:00
09:59
09:58