Modern

весь офис смотрит на него, как на серьёзного человека, которому не знакомы обычные мирские чувства, составляющие большую часть человеческой жизни. он уважаем всеми в этом офисе, но никто даже не задумывается о том, что и в его жизни когда-то было место счастью, а не одной только холодной суровости, что застыла каменной маской на его лице. он холоден, равнодушен и абсолютно отстранён от людей, но не от дел своей компании. люди здесь загребают деньги руками, лопатами и более современными изобретениями в сфере робототехники., но для Хэйтема Кенуэя деньги — всего лишь мелочь, ненужные бумажки и электронные знаки на карточке и счетах в различных банках мира, где нули у разрядов сложно посчитать. он может купить весь мир, но не может купить счастье себе… себе и собственному ребёнку. единственному человеку, которого он так сильно любит и старается оберегать. он пытается сделать все, чтобы его сын не нуждался ни в чём, но ему не хватает банального тепла… тепла, которое могла бы дать мать, а не вечно занятой работой отец. все должно было быть иначе. абсолютно. Хэйтем потирает лицо ладонями, когда дверь кабинета закрывается, и слышен отделяющийся цокот женской шпильки. секретарша покидает рабочее место и на всём этаже Кенуэй остаётся один. где-то ещё в здание до самого утра будут шарахаться люди, но здесь больше не появится никто. как кто-то ещё никогда не появится в сердце мужчины. — Ты не представляешь, как ты нужна мне… Как мне плохо без тебя, любимая… Ты не представляешь, — вздыхает Кенуэй, кидая взгляд на рамку с фотографией, с которой на него смотрит своими темными глазами улыбчивая девушка. девушка-мечта. ——————————————————————— тот день начинался как любой обычный день у обычной семьи. шумные и веселые сборы. кто-то едет на работу, а кто-то в торговый центр развлекаться и наслаждаться выходным днём. и абсолютно ничего не говорило о том, что именно сегодня произойдёт событие, которое коренным образом изменит жизнь Хэйтема. мужчина подъезжает к торговому центру с оперативной группой, когда внутриклеточной началась пальба, когда мирное урегулирование конфликта не дало своих плодов. в ход пошли пули. ответ ударом на удар. он заходит внутрь, когда уже налетчики уложены мордами в пол, а врач на месте считает все трупы. тел много, слишком много, чтобы это было чем-то вроде попытки ограбления, захвата важной стратегической точки в городе, может что-то ещё. нет, здесь все совершалось ради убийства. ради того, чтобы люди погибли просто потому что оказались не в то время не в том месте. Хэйтем проходит по территории, мимо опрокинутых скамеек и мусорных контейнеров, мимо поваленных декоративных пальм, но останавливается, когда слышит детский плач. едва уловимые всхлипы, но тамплиер слышит их и не может не обратить внимания. он находит источник шума с помощью зрения, лезет под тёмную лестницу, светя фонариком, и находит ещё несколько тел. несколько тел и ребёнка с заплаканным лицом, что прижимает к себе труп и ревет. маленький мальчик с темными волосами и таким выразительным взглядом. Хэйтему требуется некоторое время, но до него доходит, что происходит. — Кайджел? — со страхом и ужасом в голосе произносит мужчина, всматриваясь в ребёнка. нет, это не просто ребёнок. это его сын. луч от фонаря падает на лицо тела в руках мальчика… мужчина замирает, не произнося ни единого слова. взгляд его стальных глаз пустой. он смотрит на родное лицо любимого человека, к чьему телу прижимает его сын. и молчит. он молчит. его руки трясутся, но он не удерживает фонарь. по щеке девушки до подбородка тёплой, красной струйкой стекает кровь, окрашивает пальто, окрашивает одежду сыну, затвердевает грязной коркой, сцепляя волосы. и абсолютно стеклянный взгляд за мгновения до конца полный безграничной нежности и любви. мальчишка сидит над телом, жмётся к нему. он испуганно смотрит на отца, на этот луч фонаря. он уже подумал, что явились за ним, узнали, что он сбежал сюда. — папа? — мальчишка щурится от света. его голос сиплый, тихий, — папочка, помоги ей! Кенуэй вытаскивает из кармана платок и прижимает ко рту, чтобы не сорваться на крик, не взвизгнуть, как испуганная женщина, не разрыдаться, не показать свой страх и весь тот спектр эмоций, что сейчас бушует в нем. мужчина хватает сына за пуку и вытягивает из-под лестницы. мальчик не упирается, но не сразу отпускает тело матери. Хэйтем обнимает его, прижимая к себе. Он смотрит на жену, на ее потускневшие карие глаза, на застывшие в глазах чувства. По щекам все же катятся слёзы, впитываются в платок, который он ещё прижимает к себе. мальчишка вцепляется в одежду мужчину. на свету он выглядит ужасно, все лицо и руки перепачканы кровью, но он жмётся к Кенуэю всем телом, боясь отпустить ещё и его. и если взрослый мужчина едва сдерживает слёзы, то что говорить о маленьком мальчике, который ревел в самом начале и ревет сейчас вновь. Хэйтем поднимается с сыном на руках. Крепко прижимая к себе, выносит мальчика из центра и относит к машине скорой помощи, которая почти всегда катается с ними. он уносит сына отсюда прочь, чтобы тот больше ничего не увидел, не узнал, не услышал. не нужно ему это. его психика… она не выдержит такой нагрузки. он же всего лишь маленький мальчик. маленький мальчик, увидевший самое ужасное, что есть в человеческой жизни: убийство и смерть. — папа… папа… — жалобно произносит ребёнок, когда его уносят — забери маму… — он утыкается в плече мужчины и не желает его отпустить. врачи принимают ребёнка и экстренно начинаю его осматривать, замечая кровь на руках и лице. — я вернусь, Кай, вернусь. я… я к маме… — мужчина еле глотает слёзы, пытаясь держаться. он целует сына в лоб и оставляет на попечение врачам, что уж точно его не оставят. слух режет плач собственного ребенка. Хэйтему искренне жаль сына… искренне жаль себя. и жалобные всхлипы и упоминание о любой жене только больше ломают сваи мужчине. он едва ли держится, едва ли идёт вперёд к той лестнице, где уже достают тела, где чужие руки касаются его любимой. Хэйтем орет, чтобы ее не трогали, положили обратно. он остаётся один на один с трупом, осторожно берет его на руки, опустившись на пол на коленях. сдерживать себя уже бесполезно. слезы капают на лицо женщины. он стирает запекшуюся кровь с лица собственными слезами, прижимает холодную ладонь к своей щеке… ——————————————————————— он стоит под дождём без зонта, пока порывы ветра треплют его пальто и шарф. в руке мужчина крепче сжимает букет. её любимые цветы… алые розы. сколько всего ей он их подарил. сколько раз при этом он говорил ей, что любит её. безумно. так, как до этого не любил никого. сердце отказывается биться и раз за разом пропускает удары. он молчит. стоит и молчит, пока дождь заливает его и мир вокруг. он не может положить эти цветы. он не может ее отпустить, никогда не сможет. кого угодно, но только не её. промокший до последней нитки он стоит, чувствуя любимые руки на плечах, торсе, лице. он шепчет, что любит ее и клянётся сам себе, что слышит ответ. в голове. она рядом с ним, совсем близко. и он не желает расставаться с ней. не желает… но уладят цветы, вставая на колени. он скользит ладонями по могильной плите, обводит пальцами её имя, цифры и эту грустную фразу, где заточена вся его боль. он целует плиту, холодный камень, а не её губы… не губы своей Шэй.