Заклятые родственницы
22 июня 2019 г. в 19:11
Сентябрь окончательно вступил в свои права. Деревья ещё горели разноцветной листвой, но вечера наступали быстро, а ночи становились все холоднее. Казалось, время то убыстряло свой бег, то наоборот тянулось непозволительно долго. Друэлла Блэк ненавидела осень. Эта пора года ассоциировалась у нее с увяданием, затхлостью и смертью.
Тем забавнее было то, что болезнь появилась в острой форме именно теперь. Друэлла почти две недели провела в постели, а сегодня даже не нашла сил встать. Хотелось выть от боли, зелья уже не помогали. Хотя если задуматься, то это было вполне справедливо. Как говорила ей в детстве мать «за все нужно платить», сейчас она расплачивалась за свое желание сохранить красоту и молодость. Но злило ее не чувство боли или собственная беспомощность, злило, что рядом с ней была Беллатрикс. Хотя нужно отдать ей должное, заходила она к ней только по необходимости и не лезла с лишними разговорами. Сейчас же она провожала колдомедика, и Элла знала, что до ужина её беспокоить не будут. Сон почти, забрал ее в свой плен, но чертов домовик, пропищал, что пришла Леди Вальбурга. Настроение и без того ужасное стало еще хуже.
— Здравствуй, Элла. Даже спрашивать не буду как ты, Беллс лишает тебя радостей жизни? — заклятая родственница выглядела прекрасно, от нее пахло сигариллами, только пряди выбились из прически.
Вальбурга уселась в кресло напротив ее кровати, пододвинув столик для чая поближе. Что странно вина при ней не наблюдалось, что расстроило Эллу донельзя. Через секунду в комнату зашла Беллатрикс.
— Вал, я рада тебе конечно, но Элле нужно отдыхать. Колдомедик сказал… — в домашнем платье и заплетенными в косу волосами, без косметических чар Белла выглядела моложе и даже как-то беззащитнее. Элла вдруг заметила ее синяки под глазами и обломавшийся ноготь.
— Ты здесь не хозяйка, и даже после моей смерти ей не станешь. Я дееспособна и сама могу решать отдыхать мне или принимать гостей. Лучше бы привела себя в порядок! — Элла все-таки не сдержалась, и раздражение последних дней нашло своего адресата.
— Раз злишься, значит, зелья действуют, поправляешься. Три дня ядом не плевалась. Значит так леди, вина не больше бутылки, курить колдомедик запретил категорически. Не убейте друг друга. Au revoir, — Белла крутанулась на каблуках и исчезла в неизвестном направлении.
Вал лишь рассмеялась, и тут же эльф принес вино и бокалы. Выпили они конечно не бутылку и даже не две. Им двум леди Блэк было и что вспомнить и что обсудить. Ругаться не хотелось, во всяком случае, сегодня. Раскрасневшись от тепла камина и вина, Вальбурга скинула мантию и туфли. Женщина улеглась на кушетку, обитую пыльно-розовым бархатом и, распустив все ещё черные волосы наконец-то закурила.
— Ты хоть немного скучаешь по Сигнусу? — почему задает этот вопрос и именно сейчас Элла не знала.
— Естественно, ровно пять минут. Каждый день, перед сном. Если буду делать это утром, то настроение портится. Хотя Сигнус мне и брат, но он тот ещё ублюдок, — Вальбурга рассматривала тени от люстры на потолке.
— Был, он был ублюдком. Я не скучаю. Хотя все в этом доме напоминает мне о нем. Белла, кстати, не позволила мне выбросить его вещи. Лично забрала дневники и его любимый плед. Они с Нарциссой неделю попеременно просидели около его портрета, без толку. Вал я должна его ненавидеть, но нет. Даже ненависти и той нет, — Элла воспользовалась мундштуком и закурила.
В возразившего было домовика, полетело силенцио. Вальбурга развернулась к ней лицом и залюбовалась, как и прежде. Друэлла Розье была очень красива в юности. Высокая, в меру стройная, но с красивой грудью. Сочетание небесно- голубых огромных кукольных глаз и блестящих прямых длинных до середины спины светлых волос придавало ей загадочности. Правильные черты лица, линия высоких скул, безупречная белая кожа. Элла была идеальна, это было одной из причин того, что она стала Друэллой Блэк. Не то чтоб она влилась в семью, но старалась, как могла. Сигнус же всегда защищал жену, и лишь при Вальбурге мог высказаться резко в отношении супруги. За что потом получал и нагоняй, и утешение в постели сестры.
Именно любовная связь внесла разлад в отношении почти подруг. Элла с детства слышала, что быть Блэк, практически то же самое, что быть королём. Лет в четырнадцать она решила, что достойна, быть королевой, пусть и не коронованной. В девятнадцать она ей стала. И даже корона у нее была. Жених и его сестра преподнесли ей в качестве свадебного подарка тиару в форме короны из белого золота, украшенную розовым кварцем.
Элла помнила до сих пор то чувство эйфории и радости. Конечно, были проблемы с родителями мужа, но зато и Вальбурга и Альфард чаще поддерживали ее. Все было хорошо, пока Сигнус не решил, что им нужен ребенок. Точнее наследник и дочка. Ее семейные зелья красоты и молодости были практически несовместимы с беременностью. Ему она об этом не говорила. После второго выкидыша, Элла сама загорелась стать матерью не просто ребенка, но наследника. И наконец, перестала принимать зелья. Казалось бы, немного терпения и все. Но кто же знал, что ее мужу придет идея обследоваться самому. Семейный колдомедик Блэков выдал тайну Эллы. Сигнус напился, разбил все запасы зелья и пропал на три дня. Вернувшись, он переехал из супружеской спальни.
О любовнице мужа Элле рассказали сестры Ив и Беатрис. Им понадобилось четыре месяца, чтобы вычислить кто она. Ив требовала устроить допрос Вальбурге, покрывающей брата. Беатрис же предлагала нанять детектива, чтоб получить доказательства измены.
— Элла хватит терпеть. Она постоянно с ним и в казино, и на раутах, даже в министерстве. Я понимаю родственные узы, но они давно не дети, — эта фраза что-то щёлкнула в ее голове. Какие бы не были у них с Вал хорошие отношения, родная кровь всегда ближе, а на женскую солидарность рассчитывать не приходилось. А потом на одной из вечеринок которую устроили в честь дня рождения Сандры Лестрейндж, выпивший Альфард сдал сестру и брата.
— Глупенькая Элла. Они спят вместе с выпускного вечера Вал. Насколько я знаю, был перерыв, но месяцев как пять все вернулось на круги своя, — опрокинув очередной бокал виски. Элла видимо была так плоха, что брат мужа вывел ее на воздух, на террасу. Как завороженная она смотрела на танцующие пары. Вот Сигнус ведет Вал в танце, объятия чуть теснее, чем принято, ее руки обвивают его шею. Но они всегда так танцевали, к этому все уже привыкли. Обиды не было, боли не было только злость.
Вернувшись, домой она закатила скандал, кричала, швыряла заклятия, распугала всех домовиков. Сигнус сидел в кресле и просто смотрел на нее, периодически выставляя щиты от летящих осколков стекла.
— Представление окончено? Элла у меня завтра много дел. Есть вопросы, задавай. Нет, расходимся по своим спальням. — голос абсолютно спокойный и холодный.
— Как давно вы с Вал? И сколько это будет продолжаться? — Друэлла устало опустилась в кресло напротив.
— Аль разболтал? Давно, с рождения как-никак она моя сестра. Если ты про наш так называемый роман, с восемнадцати лет Вал. Я хочу чтоб ты кое-что поняла. Отрицать свою измену я не собираюсь, это бесполезно. Но с момента начала наших с тобой отношений я не спал с ней. Ровно до того момента когда узнал, что тебе твоя кукольная внешность дороже наших отношений и детей. Поэтому твои претензии не имеют смысла. Хочешь оставаться Леди Блэк, мы закроем эту тему, — Сигнус развернулся и ушел к себе, даже не удосужившись выслушать её ответ.
Тогда Элле казалось, что хуже уже стать не могло, но оказалось что все еще впереди. Когда через полгода Сигнус заявил, что они едут в Прованс она обрадовалась, думая, что их отношения стали налаживаться. Вместо этого она стала мачехой. Муж просто поставил ее перед фактом, что ребенок сестры это и его ребенок, абсолютный Блэк и будет принят в род как наследник. Первый месяц был ужасным. Девчонка раздражала ее неимоверно, просто тем, что жила. Когда голубые глаза на маленьком личике стали карими, Друэлла Блэк возненавидела Беллатрикс. От воспоминаний её отвлек вопрос Вальбурги.
— Если хочешь, я поговорю с Белл. Она может быть чересчур деспотична, — подливая в бокал еще вина.
— Это даже забавно. Что сейчас со мной именно та, кого я ненавидела даже больше чем тебя. Ты не хотела детей, и родила троих наследников роду Блэк. Я пыталась забеременеть несколько лет и что? Две дочери, одна из которых сбежала с грязнокровкой, а вторая полностью растворилась в своей семье. Белла уже через минуту была тут, как и колдомедик, — то ли вино горчило, толи слова.
— Не сравнивай, из меня мать тоже отвратительная. Сириус меня ненавидит, как и весь Род. В погоне за старшим, я не уделяла достаточного внимания Регу. С Беллой мы, скорее подруги, чем мать и дочь. Иногда когда я смотрю на родовой гобелен, мне кажется, что от Блэков ничего не останется, и все мы к этому будем причастны, — Вальбурга приказала домовику все убрать.
На следующее утро Белла обнаружила Друэллу мертвой. Та выглядела так, будто просто уснула и лишь холод рук выдавал правду. Вал помогла организовать похороны. Нарцисса всю оставшуюся жизнь будет винить себя, что не успела попрощаться. Андромеда попадет на могилу матери лишь после окончания Второй Магической Войны. Беллатрикс еще несколько лет будет думать, что сделала недостаточно.
Последнее, что услышала в своей жизни Друэлла Блэк это, то, что у тех, кто Блэк по крови, месть всегда очень сладка. Задыхаясь от яда, она поняла, что из двух самых любимых женщин своего мужа, она сильнее ненавидела не ту. Беллатрикс ее простила, а вот Вальбурга — нет.