Bad guys and the Ink King

      В воздухе повисла пауза. Меняющиеся зрачки Инка погасли, как только он осознал, что явно сказал то, чего говорить не нужно. Повезло ещё, что другие скелеты стояли у него за спиной и не заметили изменившееся выражение лица с заинтересованного на потерянный и провинившийся. В голове у Радужки начали метаться мысли и идеи, которые помогли бы ему выбраться из этой ситуации (если это, конечно, возможно). Зрачки вновь появились, изменившись на голубую спиральку и фиолетовую слезу, но были очень малы. По лбу пошел пот. Молчание прервал Глючный: — Блу влюблен в Даста? — решил переспросить он, пытаясь заглянуть в глазницы и отыскать в них правду. Но в них даже взглянуть сложно было: Чернильный прятал голову в книге, сильно склонившись.       Взгляд художника стал ещё более обреченным, но в черепе промелькнула одна отговорка, которая казалась достаточно правдоподобной, но после этого в мыслях получилось разработать план (не хватало ещё зажженной лампочки над головой).       Скелет с пятном чернил на скуле оторвал взгляд от книги, в которой он увидел девочку по имени Наоми, которая, как было написано в книге, была без ума от парня с именем Джуро, и удивленно взглянул на монстров: — А разве нет? — сложно было скрыть волнение в голосе, но у Чернильного, вроде как, получалось (еще ему повезло, что Найтмер не может ощущать его эмоций, а о зрачках он мог и не волноваться). — Он просто так смотрел на него. Хотя мне могло и показаться. Я не уверен в своих словах.       Еррор скептически посмотрел на Инка, после кинув взгляд на Кошмарика. Тот, уловив этот взгляд, лишь незаметно пожал плечами, мол, не спрашивай, его эмоций — волнения, страха и других — я не чувствую. Инк не выглядел каким-то встревоженным или запуганным. Он смотрел недоумённо, с каплей любопытства и интереса. Не было причин не верить ему. Поэтому глюк немного ухмыльнулся и произнес: — А это интересная информация, — голос был даже немного загадочным. Этот самый голос Инку не понравился.– Но Дасту мы пока этого не скажем, — он подошёл к раскрытой книжке — сначала, конечно, взяв со стола ручку — и написал на пустующей строчке имя «Даст». Радужка облегчённо выдохнул, но мысль, что тут в чём-то есть подвох не покидала его. Хорошо, что у Найтмера был тот же вопрос: — Почему? — Я хочу увидеть его лицо, когда он сам узнает об этом, — ехидно ответил Еррор, рассматривая написанное имя и добавляя после него фразу «но это не точно».

***

      Сегодня была суббота и, как не странно, выходной — а всё из-за того, что заместитель директора ещё не сформировал нормального расписания. Это объявили вчера, в пятницу, на последнем уроке. Сама же вчерашняя пятница прошла относительно спокойно, не считая того, что Даст так и не узнал секрет Блу, хотя художник думал, что Еррор соврал в четверг, когда Чернильный сидел у него в гостях. Но относительно, потому что единственным странным моментом было то, что Глючный спросил у него, когда все сидели в столовой: — А где ты живёшь?       Вопрос Радужку поднапряг, потому что он опять забыл свой адрес, а тихо и беспалевно посмотреть на шарфе не получится: на него смотрят практически все за столом. Он только нервно хихикнул, глупо улыбаясь. Хоррор решил прикольнуться и ляпнул, немного посмеявшись: –Ты что, забыл, где живёшь?       Нервная улыбка стала немного больше, а на черепе появился небольшой румянец от стыда. Он только кивнул, прикрыв глаза ладонью и бормоча себе под нос: «Вот я идиот!». Тут повисло неловкое молчание. Точнее неловкое оно было только для Инка. Но потом громкий смех прокатился по всей столовой. Разные монстры сразу же начали вертеть головами и пытаться понять, что так рассмешило супер-классных-и-мега-очаровательных скелетов. Но так и не находили и продолжали есть свои обеды. Художник же «порадужнел» — а как ещё это описать? — от стыда ещё сильнее. Повезло ещё, что в это время они не следили за художником и тот смог быстренько посмотреть на свой бежевый шарфик, находя нужный адрес. После он, конечно, ответил на интересующий вопрос, но подколов от своих приятелей никто не отменял. Но это и понятно. Кто в здравом уме сможет забыть собственный адрес? Все «Плохие парни» смогут с уверенностью сказать: «Инк!». Вопросов, почему он забыл его, слава богу, не было.        А так, пятница была спокойной. Но сейчас не время вспоминать это. Инк встряхнул головой, отметая все лишние мысли. К нему — он даже не забыл! — зашли в гости друзья и сейчас сидят в его комнате и ждут самого хозяина квартиры, пока тот принесёт напитки. Так что не время на лишние раздумья! Пора идти и обдумывать план над тем, как «победить» команду «Плохих ребят»!       Дошел Радужка до комнаты почти идеально балансируя с тарелкой на голове, в руках же были подносы: один с напитками, а другой с другими разными закусками. Ни капли не пролилось и даже крошки не просыпано. Друзья только слегка посмеялись с такой выходки друга. — Тебе бы в цирк акробатом идти работать, — хихикнул под конец «шоу» Оутер и помог другу донести всё до маленького журнального столика. — Не, это работа не по мне, — запротестовал художник. — Лучше пойти клоуном! — выпалил он, доставая откуда-то со шкафа радужный и пышный парик. Его Чернильному однажды купил Пейнт, когда они вместе сходили в цирк. Сколько радости в тот момент испытал скелетик. Он хорошо запомнил это, жаль, что все выступления животных, акробатов и артистов уже давно выветрились из головы. «Звездные», увидев такую прическу, вновь рассмеялись. Блу даже за ребра схватился, будто у него заболел живот от смеха. Отсмеявшись, Инк начал рассказывать о том, что узнал о Ерроре: — Во-первых, он действительно пользуется девушками, как я и предполагал. И он это делает, так не принужденно! Это ужас какой-то! Я только не понимаю, почему он все ещё так популярен среди девушек, — возмущался он, попивая газировку из своей кружки. — Да, — протянул Дрим, — это действительно странно. Может он как-то угрожает им? — предположил он. — Или подкупает, что более возможно, — немного поразмыслив, задумчиво приговорил Оутер. — А мне кажется, что он просто вежливо просит их молчать, ведь, разочаровываясь в нем, они будут удивляться, что он на такие слова способен и снова будут влюбляться, терпя отказы, — это уже была мысль Ягодки, который грыз принесенные сухарики. — Как же ты все замудрил. Я бы до такого даже не додумался, но мне кажется, что это всё же не то. У него, похоже, какой-то свой метод. Хотя я сомневаюсь в этом, — тоже погадал Инк.       В комнате все замолчали, раздумывая над этим и поедая вкусняшки, принесенные художником. Но размышления прекратились, как только в коридоре послышались тихие постукивания. — Кто это? — спросил Радужка сам у себя и сверился с временем. — Слишком рано для Пейнта. — Может он раньше закончил? — предположил Дрим. — Скорее всего, — Чернильный поднялся с кровати, — или кто-то ошибся квартирой? — снова стук. — Ладно, пойду открою. Сказал и пошел. Но лучше бы он не открывал… За дверью были «Плохие парни».