Властелин Времени

Скарм старался не привлекать к себе особенного внимания: двигался впереди, проверял окрестности, но на людей все равно оглядывался с интересом. Он был около десяти зим, по крайней мере, столько уверенно помнил. Двуногие, присвоившие себе титул царей природы очень удивились бы, узнав, что те, кого они звали "животными" или "лемутами" давно умеют считать, вычислять и ведут свой календарь, связанный с сезонными и климатическими изменениями, куда более точный, чем многие человеческие. Существа, между собой использующие понятие "Говорящие", вообще многому научились, ухитрившись не привлечь к себе особенного внимания. Иногда Скарм раздумывал, почему Говорящие еще не объединились и не смели людей с занятых ими удобных земель. Возможно, потому, что просто не воспринимали мир своей неоспоримой собственностью... Он родился и вырос под землей, в одном из тысяч забытых городов, источивших тело континента. Он научился жить, защищаться и убивать, из смешного звереныша стал Охотником - сильным, бесстрашным, разумным. Он покинул свою стаю и ушел, когда пришло время: драться из-за подруги, которая как только понесет - отгрызет твою голову, чтобы не угрожал потомству, Скарм посчитал глупым. Он прошел весь Каннд, от большой воды до большой воды, частью под его поверхностью, а частью - через леса, реки и горы. Он видел Говорящих, безмолвных, многих других, и только двуногих из них не понимал. Не понимал, но хотел понять, потому что они не укладывались в общую картину мира. Они создавали, чтобы разрушать и требовали, словно имели на то полное право. Они то сражались между собой, то бросались на защиту сородичей. Они привели в мир Смерть, но искали и находили от нее защиту. С самого первого столкновения люди вызывали в Охотнике странные, зачастую противоречивые эмоции. С одной стороны, к ним почему-то тянуло - может быть - сказывались годы или столетия, проведенные его предками вместе с человеком до Смерти (Скарм считал, что до нее Охотники были лучшими товарищами и хранителями людей, потому что единственные из всех видов Говорящих появились и рождались в городах, а не где нибудь в пустынях и чащах). С другой стороны, самые тяжелые раны ему наносили именно люди, причем не потому, что Охотник нападал. Первый раз он попытался заговорить с красным человеком, забредшим на край города. Человек испугался, но ответил. Затем, когда Скарм вышел к нему, человек испугался окончательно и напал, выстрелив из арбалета. Рассерженный Охотник загрыз его, но на бедре остался шрам от стрелы. Позже он снова пытался приближаться к путникам, одиночкам и группам, но встреча всегда завершалась одним и тем же: решив, что лемут расслабился и отвлекся, его пытались убить. Говорить мысленно тоже боялись, словно он, подобно белым людям, мог подчинить себе чужой разум, а "звучать", говорить вслух, как они, Скарм не умел. Именно это могло бы помочь, но об обучении не шло и речи. Белые люди не вызывали у Охотника доверия - они тоже не рвались говорить, только приказывали и продолжали внутренние, довольно бессмысленные с его точки зрения, монологи. Побывав в их городе и выполнив два-три скучных задания (кого-то убив), Скарм сбежал, и больше к белокожим не приближался. Кроме одного, очень странного своей привычкой на равных беседовать с любым существом, будь то Охотник или соседнее дерево... Большой, как Скарм окрестил для себя крупного самца-человека, остановился, и выжидательно посмотрел на Серого, остроухого и более подвижного. Серый умел что-то такое, чего не мог никто другой. Он знал потаенные тропы, и сейчас это было важно, потому что дальше их путь вел именно по этим тропам. Серый оглянулся на вожака. Он боялся - на тропах могло встретиться что-то опасное, - но ослушаться не решался, хотя мог бы - Большой не был зол, и наказывать не собирался. Он вообще не отличался особенной злобностью, насколько мог ощутить Охотник. - Подойди, Скарм. При переходе мы должны касаться друг-друга. Приглашение-пояснение было... правильным. Эти двое общались хорошо, гораздо лучше, чем многие Говорящие и намного лучше, чем любые люди, белые или красные. Они не забывали пояснять то, что Охотник мог не знать, и не приказывали. Соответственно, Скарм по большей части выполнял их просьбы, не пугал резкими движениями и бросками, и вообще вел себя дружелюбно. Он подошел, прикидывая, как бы коснуться - хватит просто привалиться боком или нужно браться рукой? Большой положил ладонь товарищу на плечо, а Серый опустил свою на холку Охотника. Это было не слишком приятно - холка место неприкосновенное, особенно учитывая, что там у Скарма остались четыре до сих пор болезненных шрама. Двуногий ощутил всплеск неприятия и убрал руку, вопросительно наклоняя голову. Скарм вскинулся на задние лапы и оперся о плечо Серого. - Шаг. Он послушно переступил, и реальность вокруг мгновенно изменилась. Никакой тропы, никакого плавного перехода, просто раньше вокруг тянулась прогалина, заросшая мелким орешником, а подальше гордо поднимали кроны большие деревья, а теперь по левую руку был луг, и, намного дальше, очень старые строения, а по левую - вековой лес, наверное, куда старше окружавшего дорогу. Резко сменились запахи, сменились звуки, и Скарм поскорее принял естественное положение Охотника - на четырех конечностях, в готовности к прыжку и атаке. Строения ему не нравились - в них, вполне возможно, была достаточно опасная жизнь. Кроме того, что-то ограничило лес, обрезав его край, словно острыми зубами - это было странно, и, соответственно, опасно. - Арамиль? Еще один переход или сперва пройдемся пешком? - Если можно, пешком, - попросил Серый, и Большой снисходительно кивнул. Он спешил, но все равно принимал болезненный страх сородича. Или не сородича, потому что Говорить Большой, в отличие от Серого, то ли не умел, то ли не мог, да и слышать его было тяжело. Удавалось уловить только самый верхний уровень мыслей, а намерения так и вовсе не читались. Если Большой решит нанести удар, это может сыграть Охотнику плохую службу... Сперва Скарм хотел быстро предупредить об опасности Серого, но потом все-таки выговорил вслух: - Луг ловушка. Говорил он пока хуже людей, и понимали Скарма не всегда, но во-первых, Большой поправлял его, пояснял ошибки, и это было хорошо, а во-вторых Вожаком был Большой, а до Вожака информация должна доходить в первую очередь. На этот раз Большой его понял. - Почему? - Лес его не занял. Серый посмотрел на луг, и медленно кивнул. - Что-то живое, - сказал он вслух, и громко подумал "мерзость". - В траве или под травой. Похоже на хищную сеть. Скарм не настолько хорошо чувствовал чуждое существо, но Говорить оно однозначно не пыталось, только ждало. - Интересно... Ее край можно определить? - Я поведу, - ответил остроухий, и двинулся вперед осторожным танцующим шагом. Скарм переместился ближе к краю пышной лесной зелени, потому что опасность могла притаиться и там. Как минимум трех больших животных поблизости он чуял, и был готов дать бой. Первое большое животное решило поймать себе двуногих, зажатых между лесом и безголосым ползучим врагом ровно три минуты спустя. Это было что-то вроде лесного куна - рослое, коренастое, длинное существо пыльно-коричневого окраса с густым мехом. Незначительно крупнее Охотника, оно явно не сталкивалось с его видом, иначе не было бы настолько беспечно. Зверь бросился на идущего первым Серого, слишком сосредоточенного на наблюдении за живой сетью. Весьма вероятно, что он распорол бы остроухому горло длинными клыками, торчащими из пасти на полторы ладони, но Скарм великолепным прыжком сбил существо в полете, оттолкнувшись от него и отправив врага на опасную территорию: лемуту хотелось посмотреть, что из этого получится. Получилось зрелищно - коричневое тело врезалось в землю, перекатываясь по ней, и мгновенно вверх взметнулись тонкие, как нити, ростки ядовито-зеленого цвета. Они оплели пронзительно закричавшего зверя, пронзили его и растерзали за считанные секунды. Охотник удивленно фыркнул - да уж, в эту дрянь лучше не вступать. Серый отшатнулся от границы живой сети подальше, задержал взгляд на Скарме и склонил голову, приложив руку к сердцу. Охотник снова фыркнул, на этот раз гордо. Как боец, в новой стае он был лучшим, понимал это и был весьма доволен, что и остальные это тоже понимали. Сворачивать в лес не имело смысла - Большому там было бы неудобно, поэтому пока они двигались вдоль обреза чащи. Охотник старался не слишком отдаляться от людей, чтобы никто на них опять не выпрыгнул. Судя по ощущениям, немного впереди двигался кто-то еще, и этот кто-то был, возможно, даже Говорящим, но сейчас молчал. Их стаю пока не видели или не обращали на нее внимания. - Впереди другие, - сейчас Скарм был очень рад, что может изъясняться вслух. Говорить, при всем удобстве этого способа общения, можно было только громко, особенно на небольших расстояниях, поэтому слышали тебя все, и свои, и чужие. Чтобы сохранить свое присутствие в тайне, следовало как минимум молчать, или думать коротко и просто, как настоящие звери. Вслух получалось куда тише, и одновременно с маскировкой... - Люди? - уточнил вожак. - Не знаю, - честно ответил Охотник. Запах существ перебивал едкий аромат пирующей живой сети. - Люди, - сказал Серый, указывая рукой на мелькнувшие в зарослях силуэты. Спустя несколько мгновений двое людей и большое животное, которые обычно звали лорсом (а Охотники - "рогатым"), выбрались на край прогалины и настороженно огляделись. Люди были красными в соответствии с цветом кожи, почти старик и совсем юноша. Старик схватился за метатель, мальчишка подался за его широкую спину, а зверь угрожающе раздул ноздри. - Привет вам, странники. Мы не враги и не причиним вреда, - громко и с внушающей удивительное доверие интонацией сказал Большой. Звучать у него получалось почти как у Детей воды, способных приманить добычу своим мурлыканьем. - Берегись! Лемут! - вскрикнул в ответ парень. Скарм отпрыгнул от темного глаза ствола, укрывшись за ближайшим деревом. Большой, демонстрируя дружелюбие, вышел вперед с поднятыми руками, хотя уворачиваться и воевать был готов. Серый отступил за его плечо, но тоже как-то по-своему готовился к атаке. Охотник скользнул между ветвей огромной змеей, закрывая сознание от настойчивого чужого поиска. - Вам повезло, - отрывисто сказал старик. - Еще немного, и тварь бы напала. И она еще вернется... - Если речь идет о сером создании с длинным хвостом, то это не тварь, а существо разумное, дружественное, наш проводник, - спокойно пояснил Большой, и охотник снова удивился. Удивился и почувствовал странное внутреннее тепло - ни один человек на его памяти не заступался за лемута перед другим человеком. - Вы служите Нечистому?! - Мы чужие в этих местах, пришли издалека и не знаем местных названий. Кто такой Нечистый? Старик подозрительно щурился, но темноволосый и лохматый Большой ничем не напоминал белокожих Адептов, да и не снисходили они до разговоров, упиваясь силой, переполненные собственной значимостью. - Нечистый... он и есть Нечистый, - человек сплюнул. - Враг всего живого, причина Смерти на Земле. А лемуты - его создания и слуги. Жрут все, что попало, убивают ради забавы... - Что ж, тогда наш спутник точно не лемут, - шевельнул плечом Большой, и Скарм впервые обратил внимание, что кожа его сильно изменила цвет с момента встречи. Сейчас краснотой, особенно на плечах и лице она могла тягаться с закатным цветком, и оттенок этот почему-то ассоциировался с плохим жаром и болью. - Он разборчив в еде, на моей памяти убивал только при защите отряда, вежлив и весьма любознателен. - Не лемут? - Не лемут. И причинять ему вреда вы со своим юношей не станете. - Ну... если не лемут... А почему тогда спрятался? - опять засомневался красный, вглядываясь в кустарник. Метатель он опустил, а Большой теперь стоял в двух шагах: вполне достаточно, чтобы подбить ствол, испортив выстрел. - Кто не отступит, не желая нападать, когда на него направляют оружие? - Хм... Пусть выйдет. - Только когда вы уберете огнестрел. - Почему это? - Чтобы не было соблазна им воспользоваться, - Большой развел руками. - Либо, если так будет проще, наши пути разойдутся прямо сейчас, и каждый пойдет в свою сторону. - Откуда вы взялись-то? - Я - из страны, которая называется Свадрией, в землях Еуропы. А как называется эта земля? - Каннд. Еуропа... но разве это не континент за Лантическим океаном, стертый Смертью с лица земли? Большой шевельнул бровями, изображая ими задумчивость. Скарму доставляло удовольствие наблюдать за видимым проявлением его эмоций, не всегда совпадающим с мыслями. - Каннд... Одна из стран континента Амарик, насколько я помню древнюю географию. - Амариса. - Возможно, но названия, согласитесь, не сильно изменились в разных местностях. И язык друг друга нам понятен, хотя произношение отличается. Вероятно, Еуропа все-таки не настолько пострадала от Смерти, как принято считать здесь. Серый стоял, виновато опустив голову. Кажется, его странная тропа привела не совсем туда или совсем не туда, куда следовало. - Итак, расстаемся или наш товарищ к нам присоединяется, будучи уверен в своей безопасности? Старик задумался. Он должен был чувствовать присутствие Охотника, но не мог определить его укрытие, и, вероятно, не слышал привычной людям ярости боя. - Если ты готов за него поручиться. Помни: нападете - и Транк не оставит от вас двоих целых костей. - Не думаю, что есть нужда в угрозах. Скарм? Пожелаешь ли ты присоединиться к беседе? И снова Большой думал правильно - ведь Охотник мог и не решиться подставиться под выстрел. Страх красного старика никуда не делся, он все еще был опасен. Но сейчас, пожалуй, стоило, подыграть вожаку. Охотник выскользнул из ветвей неспешно, не делая прыжков и прочих резких движений, и направился к Большому по дуге, подставляя врагу незащищенный бок. Руки старика крепче сжали оружие, а Скарм, приблизившись к Большому, сел между ним и Серым, обвив хвостом лапы. Эту позу он не любил, предпочитая сразу укладываться на бок, но людям она почему-то нравилась. - Дрессированный лемут! - мальчишка даже не счел нужным понизить голос. - Здорово! Как ты его выучил, человек Еуропы? - Кто выучил тебя дерзить незнакомцам? - спросил Большой резко, еще до того, как спину Скарма взъерошила гневная дрожь. - Я, кажется, говорил, мой товарищ - не лемут, не дрессированный зверь, и достоин уважения не меньшего, чем любой иной. Прости его, Скарм. Молодость редко сочетается с ясным разумом. Старик задумался. Он явно встречался с Охотниками и представлял, что они умеют и что обычно делают. Он боялся того, что лемут может сотворить с его мелким спутником, и еще больше - странного человека, назвавшего лемута достойным уважения. Боялся, но в то же время испытывал искренний интерес: годы и опыт не сделали из старика всезнайку. Скарм фыркнул беззлобно, и произнес, как можно четче выговаривая слова: - Молодой, глупый. Проживет долго - научится.