Властелин Времени

В этот вечер мы сидели у костра впятером, плюс лорс. На самом деле животное мало отличалось от лошади, разве что рогами и достаточно скверным характером. Хенрик Тейборн, охотник, вернее - разведчик охотничьих угодий и троп, как представился старик, поддерживал пламя высоким и ровным, вроде бы отпугивая какие-то ночные угрозы, реальные или мифические. Если он начинал какую-то тему, то не умолкал, пока не сочтет таковую законченной, но спрашивал охотно и не менее внимательно слушал. Его внук, Рафал, имел неприятную привычку вставлять комментарии, вернее - бубнить себе под нос, не слишком задумываясь, насколько они вежливы и слышны. Арамиль отмалчивался, Скарм слушал, стараясь не слишком часто демонстрировать свои проблемы с произношением, и отвечать за всех приходилось исключительно моему сиятельству. Сиятельством в данный момент я был почти во всех смыслах слова, потому что безбожно сгорел без рубашки под чужим солнышком. Сгорел настолько, что пошевелиться было физически неприятно, но, разумеется, жаловаться не стоило. Стоило найти одежду, только взять ее было негде: по словам Хенрика, до ближайшего живого города было не меньше двух недель пути. При вопросе о забытых городах он снова вытаращился с суеверным ужасом, и увел разговор в другую сторону. Ночной стражей, теоретически, должен был заниматься лорс. Старик и мальчишка улеглись у его мощных ног (надеюсь, сонный копытный на них не наступит, я рискнул бы проделать такой фокус только с арбогастром), а мы, соответственно, устроились по другую сторону костра, втроем. Арамиль опять свернулся в клубок, на этот сразу устраиваясь у Скарма под боком, а я маялся - соприкасаться с чем-то верхней частью торса было непереносимо. Мутант шевельнул ушами, поворачивая голову: - Ссспать? Пришлось покачать головой. - Пошщиму? - Потерплю. - Хотя смысла терпеть не было никакого, завтра я только добавлю. - Пошщиму? Больно? - У тебя стали получаться сложные слова. - Ссснаю, - довольно ухмыльнулся Скарм. - Хоррошо. Ты не отфеттил. - Больно. Солнце обожгло спину, и теперь слезает кожа. - Ссонтсссе... - задумчиво повторил Охотник, и мягко вытек из-под спящего эльфа, ухитрившись его не разбудить. - Помочшь? - Как? - Сити... Я остался "ситеть", как он и просил, а Скарм, зайдя со спины, прошелся раскаленным и шершавым, как точильный камень, языком по пострадавшей спине. Чтобы не заорать пришлось очень крепко сцепить зубы, но почти сразу кожа онемела, будто нанесли мощный анестетик, вроде тех, что нам подарил Форт. Собственно, вытерпеть надо было только первое прикосновение, а потом делалось вполне сносно. - Весьма признателен... Удивительное у вас свойство. Вообще, вы удивительный народ, Охотники. - Тта-а, - ухмыляясь, согласился Скарм, отвлекаясь от процесса на пару мгновений, и обходя мое бренное тело по кругу. - Ты эт-та пн-нимаишь. Эт-та хршшшо... Сстаиа тсссенит - хршшшо. - А мы стая? Мутант снова отвлекся от вылизывания ожогов. - Ссстайа. Итем фмиессти-и. Ссрашаемсса. Сстоим са... - Друг за друга? - Тта-а. - Разве так не должно быть? - Толшно, - согласился Охотник, и дружелюбно толкнул в плечо влажным, как у пса, носом. - Сспать? - Не знаю. Спасибо тебе, стало намного легче, но именно спать пока не хочется. Нужно придумать, что делать с одеждой и снаряжением. Вернее, где их взять... потому что без снаряжения далеко мы не уйдем и ничего достойного не совершим. - Ф гороти-ие. - В каком именно городе? - Фнис-су. Пот ссимлиеий. - Ты знаешь туда вход? - Наи-иту. - Насколько это опасно? Существо неопределенно передернуло лопатками. Разумеется, любой забытый город или крепость - это опасность и немалая. Дурацкий вопрос... - Завтра сможем спуститься? Мутант кивнул, тихо фыркнув, и наклонил голову набок: - Сстарикх? С нами? - Не думаю. Он боится подобных мест. Кроме того, зверь и мальчик... - Т-та, - согласился мутант. - Ни-иутопныйи. - Мы пока тоже не слишком удобны, - звучало невесело, но реальность есть реальность. - Верните мой доспех... Скарм шевельнул ушами, демонстрируя непонимание. - Металлические части, одеваются для защиты поверх одежды. - Ахха... А кто сабрал твои-и доспех? - Никто, Скарм. Просто я ухитрился попасть сюда почти с постели, без одежды и оружия. "Верните мой доспех" - это строчка из песни. - Хм? - Привет вам, тюрьмы короля, где жизнь влачат рабы. Меня сегодня ждут петля и гладкие столбы. Прости, мой край. Мой мир, прощай! Меня поймали в сеть, но жалок тот, кто смерти ждет, не смея умереть. Разбейте сталь моих оков, верните мой доспех: пусть выйдет десять смельчаков - я одолею всех. Голос невольно зазвенел, а перед глазами один за другим проступили три эшафота, на которые поднимался Шенегар Тротт и самый первый, который пришлось два с лишним часа рассматривать через щель в стене... - Это очень старая баллада, Скарм. Но я ее понимаю. Я понял, что Арамиль уже не спит, а внимательно смотрит из-под ресниц, и могу поклясться хоть Рунным Посохом, он тоже понимает эту балладу. Очень хорошо понимает... Остроухий потянулся, делая вид, что только просыпается, и поднял голову. - У тебя хороший голос, Дженар. Мне приснилось, что говорит кто-то из сородичей-эльфов. Скажи, ты умеешь петь? - Немного. - Петь тихо? - Наши соседи по лагерю спят. - Не думаю. А если в самом деле хотят спать, то не проснутся, - возразил Арамиль. - До полуночи еще далеко. - У нас нет лютни или гитары, чтобы играть, - высказал последний аргумент я. - А петь без музыки не очень удобно. Петь в далеком юношестве ваш покорный слуга любил и не стеснялся. Не прогуливал уроков, честно учил длинные и сложные партии, подавал надежды, как поэт и менестрель, и, если бы родовой традицией не было становиться воином и политиком, мог бы оказаться в Большом Театре Гранбритании... Мог бы, в далеком прошлом. И, как потом говорил один заклятый враг, "теперь пишет эпитафии исключительно огнем и кровью". Стоит ли об этом жалеть? Нет, не стоит. Жалеть вообще не стоит, потому что ничего не вернуть и не переиграть, а полководец и дипломат Тротт и для Гранбритании был полезнее многих его других вариаций. - У меня есть флейта, - безжалостно сообщил эльф. Видимо, ему действительно было интересно. - Достаточно просвистеть или напеть ритм, и я подхвачу. - Тебя интересуют мои тексты или любые тексты моих земель? - Твои? Боги, зачем я это сказал?! - Стихосложение входит в двенадцать обязательных умений дворянского сословия... - Тогда твои. - По крайней мере позволь начать не с них. - Как будет угодно, - улыбнулся уголками губ Арамиль. Он опять сбросил маску, и настоящий, жесткий, в чем-то очень похожий на Яспера, он нравился мне куда больше испуганной тени. Играл он великолепно - мелодия флейты текла, как горный ручей, мгновенно подстраиваясь под любые изменения тона и ритма, подчеркивая слова, но не заглушая их. Должен признать, петь под его и аккомпанемент было прекрасно. Надеюсь, мой остроухий спутник испытывал хотя бы частично соизмеримое удовольствие... - Позволишь угадать, какие из текстов твоего пера? - спросил он, наконец, отняв инструмент от губ. - Если пожелаешь... - Крошка Джон, баллада о троллях и другие баллады - некий фольклор. И две или три арии из спектаклей тоже были. Песня от имени волка, разговор с учеником и монолог рыцаря - однозначно твои. - Ты прав, Арамиль. - Это было слышно. И красиво. Мой народ считает себя великими мастерами в светлых искусствах, но многим из них стоило бы услышать наш внезапный концерт. - Возможно, после этого мне бы перерезали горло. - Возможно. Потому что иначе пришлось бы признать, что человек, хотя бы один, владеет светлыми искусствами не хуже народа Ольх. - Я давно не получал такого удовольствия. Благодарю тебя. Скарм, гревшийся возле перемигивавшихся последними язычками пламени углей, шевельнул ушами. - Сфонко, - сообщил он. - Но могу сслушшать. Значшит хорошшшо. Ийес-сли плохо - не могу. - А ты уже слушал чьи-то песни? - В горроте, - шевельнулся мутант. - Т-та, сслушшал. Он перекатился на бок, блеснув темным глазом. - Сспать. На этот раз никто возражать не стал. С утра меня безо всяких вопросов и предупреждений снова вылизали, и это простейшее действие повергло Хенрика в суеверный ужас. Сперва он проделал сложнейшую жестикуляцию в пространстве, когда нос мутанта был отвращен от него. Вероятно, это обозначало, что я окончательно и бесповоротно спятил, или уже должен был отоварить Скарма шестопером, который был беспечно отложен в сторону. Затем, выбрав момент, когда мутант отправился на охоту, а Арамиль занялся выполнением неспешных разминочных упражнений, старик подкатился к моей персоне, едва не спотыкаясь от избытка чувств. - Клянусь Единым Богом, ты безумен, свадриец! Как можно позволить лемуту касаться себя даже не лапой, а пастью? Учуяв хоть каплю крови, он разорвет тебя прежде, чем ты поймешь, что происходит! - Я уже не один раз говорил, что Скарм, а, может быть, и весь его род Охотников не похож на тех, кого ты зовешь лемутами, мастер Тейборн. То ли Скарм необычен для своего рода, то ли Охотники к лемутам не относятся, но тебе, охотнику, уже следовало бы понять и принять этот факт. Разве ты не видел ссадины на моих плечах и на руках Арамиля? Они получены позавчера, до сих пор иногда сочатся кровью, но что-то наш друг не спешит нас разорвать. - Он может сдерживаться только ради какого-то злого умысла Нечистого! - Не ты ли вчера говорил, что слуги Нечистого носят белый металл, пояса либо ошейники, и не имеют права его снимать? Скарм - друг, я уверен в этом. - Что будет, если сейчас вместо добычи он принесет тебе тело какого-нибудь странника?! - Во-первых, это маловероятно, поскольку желай он поохотиться подобным образом, то напал бы ночью, сперва на лорса, потом на вас. Во-вторых, я спрошу, чем угрожала ему эта добыча... Кусты затрещали, и Скарм действительно появился... с усилием удерживая навесу тело крупного, плотного человека в уже конкретно порванной одежде. Швырнул его нам под ноги, и угрожающе щелкнул зубами, когда тот попытался шевельнуться. Приехали... Старик потянулся к огнестрелу, так что мне волей-неволей пришлось нависать над добычей мутанта. - Р-ррабофф... - Охотник сбился на фырканье, отплевываясь от меха, кусок которого покрывал плечи чужака и крепился к его поясу ремнями. - Ффу! Рабоф-ф... - Рабовладельцы? - Т-та! Тселый лакхер-рь! Нас-с сслышшали! - Так, милейший, - не слишком ласково процедил я. - Плохая рекомендация, верно? - Уйми свою тварь... - Правда? А зачем? - осведомился ваш покорный слуга искренне надеясь, что Скарм не слишком обидится на определение "тварь" и подыграет. - Сколько вас? Куда двигались? - Сам угадывай! Ай!!! Арамиль небрежно наступил человеку на пальцы. - Дес-сяток, - выплюнул мутант. - Благодарю, Скарм. Тебя пойдут искать? - Особенной надежды на сговорчивость пленника не было, и избавляться от него надо было не откладывая. - Пойдут искать нас, - покачал головой Тейборн. - А нам с такой толпой не справиться. Нужно уходить. Скарм фыркнул пренебрежительно, но если хотя бы пятеро из врагов вооружены огнестрелом, для нас они действительно представляют серьезный риск. Хотя и трофей достаточно интересный: у них просто обязаны быть какие-нибудь одежда, запасы и оружие... Пусть такой подход и выглядит разбойничьим, но судя по беспокойству старика и мутанта, рабовладельцы вполне могут попытаться добавить нас к числу своей живой собственности, а становиться чьей-либо живой собственностью лично мое сиятельство никак не собирается, поэтому вполне согласно напасть первым. - Доброго пути, - пожелал я вслух, уже продумывая, что и в каком порядке делать, и слегка пнул пленника. - Ты не ответил на вопрос. Твои приятели решат, что тебя съели или пойдут это проверять? - От лемутов не уходят живыми, - выговорил тот хрипло. - Искать не пойдут. А за вами... за вами - да, ждали только света, так что молись... - Чтобы у них оказалось все, что нам нужно, - буркнул я. Кроме шестопера на ремне всегда болтался кинжал, поэтому с жизнью работорговец расстался быстро и просто. - Боже Всемогущий! - Его надо было отпустить? - спросил я у Хенрика, чертящего в воздухе какой-то ритуальный символ. - Чтобы привлек к нам внимание, и в цепях оказались все, от тебя до Арамиля? - Нет, но... - На краснокожем лице с длинными усами снова мелькнуло подозрение. - Чужая жизнь для тебя ничего не значит? - Если это жизнь врага - только количество моих спутников, которым он мог бы навредить. - Боже Всемогущий, - растерянно повторил старик. Его лорс и Охотник одинаково насторожились. - Идут, - едва слышно выговорил Арамиль, указывая в сторону угрозы, не слишком шумно приближающейся из зелени. Скарм растворился среди листвы спустя мгновение, сид - получив разрешающий кивок, а я сам занял относительно незаметную позицию за толстым узловатым стволом. По сути на прогалине остался только лорс, поэтому, когда первый рабовладелец высунулся из зарослей в поисках новой добычи, он не то чтобы растерялся, но потратил на оглядку лишнее мгновение, а потом на него беззвучной смертью упал Скарм, в один укус отделяя голову от шеи. Кто-то закричал, грянул выстрел, и ваш покорный слуга ворвался в заросли, стараясь создать как можно больше шума. Невысокий коренастый разбойник попытался воспользоваться копьем, но мне удалось отвести оружие, после чего шестопер довершил работу. Второй, с широкой, очень грубо кованной саблей попытался нанести удар сбоку, но тоже продержался не долго. Спустя мгновение рядом отряхнулся забрызганный кровью Скарм. - Фсе. Они кончились. Двоих положил я, а остальных, выходит, Охотник? Интересно, а как Скарм относится к своим сородичам? Я бы, кажется, не отказался получить таких бойцов под руку Ордена. Хотя эти люди очень плохо вооружены и совершенно не носят доспехов... Как оказалось, Скарм задрал только шестерых противников - одного застрелил Тейборн, когда этот рыжебородый субьект обнаружил и попытался оглушить мальчишку, а второго поднял на рога лорс. Старик все еще рисовал в воздухе кресты, когда мы двинулись по обратному следу, осмотреть честно добытое. Правда, в это двое охранников каравана нам попытались помешать, но Скарм в три секунды прибавил их к своему счету. Воистину, великий воин, о чем я ему и сообщил. Добыча, на мой непривычный к условиям Каннда взгляд, показалась достаточно скромной - пять человек, смотанных ремнями выше талии так, что они больше напоминали какие-то своеобразные копчености, непонятное существо женского пола с зеленой кожей и глазами, девчонка лет пяти-шести в клетке, с десяток грузовых животных, похожих на обычных быков, и до десятка тюков. Арамиль догнал нас спустя несколько секунд и с интересом осмотрел чужой лагерь. - И что теперь? - Теперь? Возьмем, что потребуется, развяжем этих, и двинемся своим путем. А где застрял Тейборн с его свитой? - Молится над трупами и просит своего бога простить этим людям их грехи. Как будто Бог слушает или не способен принять решение сам. - Вероятно, зависит от Бога, - пожал плечами я, приступая к осмотру первого тюка. Скарм, сунувший нос во второй, громко чихал - кажется, там оказался перец. Когда он чихнул раз в пятнадцатый, я указал магу на пострадавшего, выдал ему флягу и относительно-чистый кусок тряпки, то ли шарф, то ли повязку, висевшую на кусте, и он послушно отправился выполнять задачу. Кое-что у наших несостоявшихся хозяев было: тюк оффовых зерен, которых я по праву захватчика отсыпал в поясной кошель, некоторое количество готового шоколада в слитках, обернутых бумагой, тюк красного и тюк черного перца, сверток с несколькими рулонами пестрых тканей, и тюк орехов. Золота и камней не нашлось практически ни у кого - всего пара монет и перстень из белого металла с непонятным символом, Охотнику незнакомым. Он подошел, как только отфыркался в мокрый платок, и с интересом наблюдал мою ревизию. В последнем тюке, к счастью, оказалось какое-то количество одежды, в том числе - подошедшего размера рубашка из светло-серой, самой простой ткани без воротника и подобие колета из тонкой кожи. Защита плохая, но от солнца и шипов спасет. Такого понятия, как доспех, у рабовладельцев вообще не было, даже кожаных пластин, нашитых на тряпку. Из оружия нашлось одно старинное дульнозарядное ружье с раструбом на конце и с десяток снарядов к нему. - Что ты делаешь, Шенегар? В голосе старика слышалось осуждение, смешанное со страхом, и не могу сказать, чтобы оно доставило вашему покорному слуге особую радость. Да, Шенегар Тротт, граф Суссекский, лорд-протектор Свадрии, герцог Аугсбургский и магистр ордена Сокола Союза Орденов занимается банальным мародерством во вражеском лагере. Да, Пра Фленн наверняка побрезговал бы осматривать каждый вьюк и котомку, а Мелиадусу не хватило бы на это терпения, что тоже со стороны сочли бы брезгливостью. Но - вашу достойнейшую матушку, Хенрик Тейборн, - идти дальше в неизвестные земли, причем неизвестно, по скольким мирам, при этом - вести за собой Охотника и сида, который мало приспособлен к тяготам странствий, а потом неведомо где и как добавлять к этим двоим третьего, регулярно и глубоко влипающего в неприятности. Поэтому я возьму необходимое по праву силы, тем более что и нас не собирались угощать чаем. - Ты хотя бы пожелал легкого пути в Свет этим несчастным? - Нет. И не уверен, что подобная публика попадает в Свет, а не в более подходящее для разбойников место. - Их нужно будет похоронить, - продолжал старый разведчик и мне очень захотелось или его стукнуть лбом обо что-нибудь, или стукнуться самому. - И кроме того, почему ты не развязал пленников? О пленниках, я, честно говоря, просто забыл, да и внимания они к себе особенно привлечь не старались, а доставать девочку из ее клетки что-то и вовсе не хотелось, потому что зачем ее вообще туда засунули? - Хотя бы потому, что их пятеро, а нас со Скармом только двое, - пожало мое сиятельство плечом. - При том, что даже ты норовил назвать моего спутника лемутом. Если бы я их сразу развязал, несчастные или побеждали бы, на погибель в лесную чащу, или попытались бы напасть, и что хуже я даже не знаю. Ты принадлежишь этой земле, знаешь несколько языков, и сможешь объяснить, что мы не враги, хоть и явились издалека. - Ты не пожалел даже женщину и несчастного ребенка, - с укоризной продолжал Тейборн. - В моих землях существа под названием "ночной смех" выглядят как дети, а питаются человеческой плотью. Случалось, что две-три таких твари вырезали целые поселки, а уж сколько путников, пожелавших помочь ребенку на ночной тропе, погибло, лучше даже не считать. - Твой разум подобен древней машине, компьютеру, не совершающему ошибок, - глухо проговорил старик. - Но неужели сердце тверже куска камня? - Мое сердце еще бьется в груди только потому, что в большинстве случаев подчиняется разуму или хотя бы прислушивается к его советам. - Я развяжу пленников, - сообщил он и повернулся спиной. Скарм покосился на меня, но бороться с этим источником доброты и всепрощения попросту не имело смысла. Надеюсь, девчонка не разорвет ему глотку до того, как удастся ее прикончить... Впрочем, первыми он освободил все-таки мужчин, двоих - таких же краснокожих, как сам, одного более светлого и двоих более темных, все средних лет и устрашенно косятся на Скарма в ответ на все увещевания. Охотник скептически морщил нос, при этом его же весьма заметно задирал - ему страх, похоже, доставляет определенное, специфическое удовольствие. Арамиль беззвучно подошел к зеленой женщине и некоторое время стоял неподвижно, глядя ей в глаза, а потом так же медленно подобрал нож одного из убитых караульных и перерезал удерживавшие ее ремни. Чудо природы еще несколько секунд таращилось на сида, а потом стремительным прыжком унеслось с поляны куда-то в зелень. Надеюсь, она не решит спрыгнуть оттуда обратно на наши головы... Внук Тейборна направился к клетке. За странным ребенком я наблюдал исключительно краем глаза, и вроде бы никакой враждебности она не проявляла, а когда открылась дверь клетки, даже вылезать не стала, наоборот, подалась назад, к решетке. Поэтому я позволил себе отвлечься на вытряхивание из достаточно удобного вещмешка прежних пожитков и наполнения его тем, что могло потребоваться в нашем странствии: кусок полотна на повязки (будет хорошо, если не потребуется), шоколад в качестве лакомства и неплохого продовольственного запаса, сушеное мясо и фрукты, то ли кружка, то ли плошка из старинного белого металла, почти вечного, такой же древний, но все еще надежный поджиг, плотно свернутый плащ вдоль спины, чтобы все остальное не мешало при ходьбе. Когда я в следующий раз поднял голову, собирались все. Даже Хенрик Тейборн, который собирался хоронить убитых. Даже Скарм. А Арамиль медленно пятился от ковыляющей к нему девочки.