Ты поймёшь

      Ёжик всю ночь то проваливался в краткий, чуткий сон, то просыпался и ходил по комнате, потом ложился обратно и долго ворочался так, что волосы начинали электризоваться. В его мыслях снова и снова прокручивался будущий разговор с Крошем. Как он боялся! Как он переживал! А если откажет? А если пошлёт? А если согласится? И ещё очень много всяких пресловутых "если". Когда Ёжик совсем отчаялся нормально поспать, начало всходить солнце. Сегодня рассвет был по особенному красный и яркий. В голове очкарика мелькнула мысль, что было бы не плохо встретить такой же с ним. Но всё не вечно. День продолжал вступать в свои права. Солнце давно оторвалось от линии горизонта и начинало освещать верхушки деревьев, стоящих где то в дали, а затем и полянку, находящуюся в паре шагах от дома Ёжика. Начали просыпаться птицы. Зажужжали какие-то насекомые. Парень решил умыться. Из зеркала на него смотрел вроде бы он и в то же время его пугали изменения собственного лица после бессонной ночи и переживаний. Кожа, и без того аристократически бледная, стала ещё бледней и приобрела слегка сероватый оттенок, под глазами нарисовались мешки, а сами глаза не понятно почему лихорадочно бегали туда сюда. Ёжик наклонился к крану из которого текла чуть прохладная вода, набрав её в ладони, сложенные ковшом, он обильно умыл лицо. Из зеркала смотрело то же измученные лицо, только теперь оно было мокрым, вода стекала по щекам и капала с подбородка, а намокшие лиловые волосы прилипали ко лбу. Ёжик сидел у окна и читал какую-то книгу по ботанике. То ли его действительно волновал вопрос почему один из кактусов желтеет, то ли он пытался убедить в этом самого себя. —Фух, ну и жара! – раздалось громогласно и весело со стороны входной двери. —Привет, Крош... – пролепетал Ёжик и снова уткнулся в книгу, делая вид, что читает текст, а на самом деле пряча свои порозовевшие щёки. —Привет, Ежидзе – с улыбкой поздоровался друг – хотел позвать тебя прогуляться, но пока дошёл понял, что мы умрем от жары. —Тогда, может вечером, когда спадет жара? – предложил Ёжик, откладывая книгу в сторону – У меня как раз есть некоторые дела, которые я закончу к этому времени. —Как скажешь! - сказал кролик - Эх, я пойду тогда дома уберусь, а то там такой завал, что ты меня скоро потеряешь в моем же бардаке! Удачи и до вечера! - прокричал Крош выходя на улицу и шумно захлопывая за собой дверь. "Как бы мне тебя не только в бардаке не потерять" - подумал Ёжик, когда лёгкий ветерок от закрытой двери долетел до его лица. На протяжении нескольких часов парень ходил по дому, переходя из комнату в комнату. "Крош я... Крош мож... Крош ты... Крош. Крош. КРОШ...": крутились в голове вариации того, как же всё таки начать разговор. Бесконечный поток мыслей закручивался в огромную воронку и все сильнее и сильнее засасывал сознание Ёжика. Время все приближалось к вечеру. Солнце начало заходить за горизонт и небо приобретало красный оттенок. Ёжик пришёл на место встречи раньше, чем предполагалось. Даже переживания не могли помешать его пунктуальности. Сидя на скамейке, стоящей под деревом, он всматривался в тропинку, по которой должен был прийти Крош. Ожидание. Ожидание напрягает и не даёт расслабиться. Чтобы хоть как-то занять себя Ёжик срывает растущую рядом ромашку. Он то крутит её по оси, вправо, влево, то подставляет под закатное солнце, лучи которого, проходя сквозь белые лепестки придают им розовый оттенок. Бледная, почти белая, кожа Ёжика тоже розовеет от заката. Тонкими и длинными пальцами очкарик медленно начинает отрывать лепестки от ромашки. Они издают предсмертный щелчек, а затем медленно кружась в воздухе плавно и бесшумно ложатся на землю. "Любит, не любит. Любит, не любит.": невольно про себя говорил Ёжик, но когда лепестки закончились он совсем сбился, совсем забыв должно быть сейчас такое желанное " любит" или колючее и горькое "не любит". Послышались чьи-то шаги. Широкие и неторопливые. Парень прислушался. Эти шаги он узнает из тысячи. Так ходит только один единственный и особенный человек – Крош. Он шёл неспеша. Во рту между губ у него был зажат колосок, видимо гулял где то в поле. Увидев друга, кролик широко улыбнулся, помохал рукой и в пару широких шагов-прыжков оказался возле скамейки. —Привет, Ежидзе! – громко проговорил Крош садясь на лавочку рядом с другом. —Привет – ответил ему Ёж и скромно улыбнулся. Впрочем он всегда был не очень эмоциональным, по крайней мере снаружи. Яркое закатное солнце освещало загорелую кожу Кроша. Голубые волосы стали отливать каким-то сиреневым цветом. Парень щурился, смотря на закат, а колосок в его губах плавно двигался вверх и вниз. Ёжик невольно засмотрелся на эту картину. —К-к-крош – тихо позвал друга очкарик. Разговор нужно было начать. Голубоволосый оторвал взгляд от заката, повернул голову на друга и вопросительно посмотрел. —Как думаешь, это нормально, если друг любит друга? – было решено начать издалека. —Ну конечно, они же друзья! Они должны любит друг друга! – ответил Крош немного посмеиваясь. —Я...я имел в виду не эту любовь... – Ёжик старался говорить как можно спокойнее и не заикаясь, что у него получалось, но с большим трудом. —Да? Какая же ещё может быть любовь между друзьями, если они друзья? – удивлённо уставился на друга кролик. —Ну допустим один хочет быть больше, чем друзья... —Это как это? Парочкой что ли? – спросил Крош и почему-то рассмеялся. —Да – ответил парень с лиловыми волосами и его друг почему то затих. —Так стоп! Ты к чему клонишь, Ёжик? – спросил его кролик и сузив глаза приблизился к лицу друга. —К тому... – очкарик нервно сглотнул – что... т-ты мне нравишься, Крош... – все таки выдавил из себя парень с трудом выговаривая каждое слово. Кролик переменился в лице он медленно отодвинулся от друга и резко поскочил на ноги. Глаза были удивлённо распахнуты и бегали из стороны в сторону. —Ты...э...ты чего, Ёжик? – проговорил Крош с нервным смешком в голосе – Хехехе, ну ты это кончай прикалыватся!.. —Я серьёзно... – грустно выдохнул лилововолосый – как никогда... —Ты...ты ты чего? Я-яя не такой! Я это...я конечно люблю тебя, но э-это, как друга! – говорил Крош явно нервничая – Ааа, всё, мне пора! С этими словами голубоволосый скрылся из виду, а Ёжик так и остался сидеть на скамейке. Сердце нервно билось с такой силой, что вздрагивала вся грудная клетка. К щекам подступил жар, голова тоже становилась горячей. Ёжик готов был заплакать, но что то не позволяло. В горле встал жгучий ком, мешающий говорить и нормально дышать. Парень уткнулся лбом в собственные колени и сидел не подвижно. Ему не хотелось думать ни о чем и ни о ком, но мозг сам собой воспроизводил сюжет произошедший ранее. Это убивало, а если не убивало, то заставляло страдать ещё сильнее. Ёжик поднял голову и посмотрел на солнце, которое вот-вот собиралось заходить. Глаза были сухими и красными, губы поджаты. Резко парень встал и побежал в сторону дома, игнорируя нормальные дорожки и прыгая прямо через кусты. Для не спортивного Ёжика преодоление такой сложной полосы препятствий было поистене удивительно. Забежав в дом, парень захлопнул дверь и сполз по ней вниз. "Дурак, дурак какой же дурак". Он запустил пальцы в свои волосы и спрятал лицо в колени поджатых ног. Неизвестно сколько он просидел подпирая дверь и глядя куда-то в пустоту помнаты. Его взгляд упал на чемодан. Завтра его здесь не будет.