"А вот нужно, куколка."
— Засовывай сама пальцы и дави, мне самой неудобно, — захожу ей за спину, чтобы собрать волосы. — Но я не... — Я сказала: дави! Быстро! Выдав ей, так называемый, приказ, я бегом спустилась на первый этаж, чтобы найти хоть кого-нибудь, кто мог бы сейчас помочь или вызвать скорую."А лучше и то и другое."
Так и не найдя никого, кто мог бы хоть как-нибудь помочь, я ворвалась в кабинет учителей и, порывшись в шкафах и ящиках, нашла свой мобильник. Вызвав, в первую очередь, скорую помощь, я позвонила одному из режиссёров. Рассказав вкратце историю случившегося, я поднялась обратно наверх к Барби и обнаружила ту, лежавшей на кафельной плитке без сознания. Проверив пульс и дыхание, я взяла её на руки и, как мне сказали по телефону, понесла её в отдельную комнату на первом этаже."Чтобы никто не знал?"
Вскоре, на удивление быстро, приехали работники медицины и, выставив меня за дверь, начали возиться возле Михеевой. Через час, пока они находились в закрытой комнате, я начала корить себя за то, что сразу не вызвала скорую, а сама начала пытаться приводить её в порядок. После пришла Горохова и, зачем-то лапая меня, начала расспрашивать что случилось."Блять, Гора, сейчас мне явно не до твоих дотошных распросов и ответов на твою из ни откуда взявшуюся заботу."
После того, как она ушла, буквально через десять минут, вышли доктора из комнаты Михеевой и, сказав что её нужно хотя бы на сутки госпитализировать, увели её под руки в машину. И когда я начала подниматься к себе в комнату, чтобы хотя бы немножко, но поспать, меня остановил режиссёр и попросил пройти за ним. Едва ли я вошла в комнату и приблизилась к столу напротив деревянного рабочего стола, как услышала, как проворачивался ключ в замке двери. — Почему Аня пришла именно к тебе? — моментальный вопрос, когда мужчина ещё даже не сел в своё кресло. — Потому что я единственная из одноклассниц не подстёбываю её. — Между вами что-то есть? — Сугубо общение и ничего больше. — А что у вас с Аней Гороховой? Чувствую болезненный щелчок в обоих висках. — То есть? — Что вас связывает? Я, не долго думая, вздёрнула брови, произнося как можно искренне: — Взаимная неприязнь и соперничество устроит вас как ответ? — То есть, ты признаёшь, что у тебя есть конкурент? — Что? — усмешкой из моих губ, — у Милас нет и никогда не будет конкурента. — А если тебя проверить на детекторе? — То есть, в искренность моих слов вы не верите? — Ты отказываешься? — Этого я не говорила, — склоняю голову, — проверяйте. — Хорошо, ты можешь идти. Усмехнувшись концу диалога, я встала со стула и подойдя к двери, повернулась. — Уйду, если дверь откроете. Или допрос не окончен? — Ксения, не злитесь, — улыбается мне мужчина, — мы просто не хотим испортить себе репутацию. — Подавая заявку на проект, я не думала, что нас будут контролировать в том, чтобы мы не общались со своими одноклассницами. И едва я легла под одеяло, как меня начали мучать мысли о том, что стоит ли говорить Горе о только что случившемся общении с одним из главных проекта. Я, не в силах больше держать эту новость в себе, встала с кровати и только открыв дверь в общую комнату, услышала рингтон будильника за своей спиной. — Сука, — выругнувшись, я закрыла дверь. Из-за того, что поспала всего лишь часа полтора от силы, я, испугав саму себя в отражении, почти весь день ходила с кислой миной на лице. Единственное, что во мне вызывало хоть какую-то эмоцию, а именно, раздражение, так это проверка на детекторе лжи. Войдя со всеми в зал, я сперва подумала, что нас с Горой будут допрашивать прилюдно при всех одноклассницах. Но нет, каждой из нас предстояла индивидуальная беседа с полиграфологом. И ещё одна новость, немного вызвавшая во мне успокоение, так это, что Михеева жива и с ней более-менее всё в порядке. Но, её уход несколько огорчил меня. Когда преподаватели объявили о её, так скажем, отчислении, Барби сорвалась с места и, заливаясь слезами, выбежала из комнаты под смешки девочек. Последуя за ней, я завела её в первую попавшуюся комнату и, развернув к себе, начал успокаивать. — Я не хочу домой, Ксюш. Я тогда себя так вела, потому что сначала косяк скупила, потом алкоголем залила и ещё таблеток сверху накидала. Я не понимала, что делаю, Ксюш! — Попроси учителей, чтобы тебе дали ещё один шанс. — Нет, я не хочу. Какой смысл? Меня тут всё ненавидят и постоянно смеются над мною. Я понимаю, что я глупая, но не настолько же я глупая, чтобы терпеть все эти издевательства? На последних словах она уже не может сдерживать свои слёзы и громко всхлипывает, приправляя всё это душераздирающим поскуливанием. — Ну тише, чего ты так рассклеиваешься? Жизнь на этом проекте не заканчивается. — Мне дома делать нечего, никто из нормальных лбдей со мной не хочет общаться. Всем нужны лишь граммы от меня или кэш. А я больше не хочу сорить деньгами на право и налево. Я хочу стать лучше и быть выше всех своих друзей, — последнее она берёт пальцами в воображаемые скобки. — Давай так, — беру её за подбородок и поднимаю её голову вверх, чтобы она на меня посмотрела, — я даю тебе слайд номер и ты звонишь мне в любое время, хорошо? Чтобы не случилось, я приеду и помогу тебе. Даже если просто скучно станет, звони. — Так можно? — поднимает заплаканные глаза. — Ну если предлагаю, значит да, можно, — смотрю на то, как на её пухлые губы скатывается капля слёз. — А у Ани Горы есть твой номер? — Нет, — пожимаю плечами, не понимая, к чему её вопрос. — Спасибо! — выкрикивает и бросается мне на шею, задевая своей щекой мою. — Да не за что, — сжимаю её, — мелочи же. Она отстраняется, смотрит на меня, вытирает одной рукой слёзы со своего лица, трёт глаза, словно маленький котёнок и, начиная смотреть мне в глаза, неожиданно целует. Это был короткий поцелуй. Но во время него я успела почувствовать всю её боль и отчаяние, что оседало на моём языке солёной влагой. Я отсраняю её, мягко беря за плечи. — Я знаю, — Михеева улыбается, — ты Яну и Аню любишь, — издает смешок, но я понимаю, что он выходит из неё какой-либо издёвки, — ну, или только Аню, я не знаю. Но знаю, что между нами ничего не будет, так что, можешь даже не говорить мне этого. Просто знай, что ты хороший человек и я тоже готова тебе подставить своё плечо в любое время. Без каких-либо надежд и намерений. Безвозмездно, как говориться. Удивлённая такими словами, я киваю, заправляю выбившиеся пряди её белых волос ей за ухо и, целуя в лоб, говорю: — Хорошо. Но, помни, что моё отношение к тебе максимум дружеские. — Кстати о дружеском, — она чуть меняется в лице, — по секрету хочу тебе сказать то, что Гора в тайне от всех занюхивается в ванной на первом этаже. — Тебе показалось, — говоря это, всё же напрягаюсь, — она только отходить от этой дряни начала. — Ксюш, я знаю взгляд и повеление после мета. Она нюхает, я уверена в этом."Нет-нет-нет, — я отказывалась в это верить, — ты не можешь с собой так поступить, рыжая."
Я отказываюсь в это верить, но, всё равно неимоверно злюсь, вспоминая ночи во время её чёртовых ломок. И если то, что Михеева говорит - правда, то мне снова придётся спасать рыжую.***
Задание, где нам закрыли глаза и отправили кучкой на рынок за продуктами, тоже не родило во мне какого-то стимула радоваться и вести себя как обычно. Беседа с людьми, лишенным или частично лишенными зрения заставила меня немного убавить своё состояние амёбы и приподнять голову из своих мыслей.***
Когда Аня попросила меня показать фотографии Яны, я остолбенела."Зачем, малышка? Тебе же станет больно."
Но, тем не менее, соглашаюсь выполнить её просьбу. Я открываю папку под названием "Любимая" и, не давая телефон рыжей в руки, показываю фотографии."Кто ж тебя знает, мелкая? Ты вспыльчивая и с лёгкостью можешь разбить мой телефон, приревновав."
— А это кто? — показывает на фото, где между нами с Яной стоит маленькая девочка. — Это дочь Яны, — улыбаюсь, прокручивая детский смех в голове. — Она живёт с вами? — Нет, Ань, она как и ты живёт в дет.доме, — перевожу на неё взгляд, — ну конечно она с нами живёт, что за вопросы такие? — Да мало ли, — пожимая плечами, отворачиваюсь. Рыжая ненадолго затихла, разглядывая фотографии, которые я ей показываю. Через некоторое время она спросила: — И сколько вы вместе? — Почти три года. — Мм, — говорит, кусая губы и через пару минут добавляет, — жарко у тебя. Я пойду. И после встаёт с кровати и быстро выходит из комнаты."Я же говорила, что тебе будет больно, малышка."
Пожалев о том, что не подумав сказала и лишний раз напомнила ей о детском доме, я через пару минут вышла за ней, надеясь на то, что она как обычно лежит на кровати и либо читает, либо пишет что-то в своём блокноте. Но, вместо Ани я увидела на кровати её выпотрошенную сумку и пару блистеров с таблетками. Испугавшись, того, что она из-за ревности наглотается таблеток, я повернулась к лежащей в кровати Анжеле: — Энж, ты Гору не видела? Та поднимает на меня глаза и кивает на выход из комнаты: — Буквально минуту назад из комнаты вылетела, как осой ужаленная в одно место. — Спасибо, — киваю ей. И сама срываюсь с места, вспоминая утренние слова Барби о том, что рыжая снова начала занюхиваться. Я даже не знаю, какой вариант событий был хуже: то, что она наестся таблеток или то, что может передознуться из-за того, что долго уже ничего не употребляла. Спустившись за считанные секунды вниз и подойдя к двери, я пару раз дёрнула за её ручку и, убедившись в том, что ванная закрыта изнутри и мне никто не собирается её открывать, спросила: — Ань? Ты скоро?"Надеюсь, она не спросит, как я поняла, что в ванной именно она."
— А-а-а, Милас? Это ты? — тишина, что была до этого, сменилась громким шумом воды. Я напряглась, пытаясь расслышать и понять что она делает. — Да, это я. Ты скоро? Слышу ещё какой-то шорох, помимо напора воды и тихий бубнёж. — Да! Точнее нет! Я только зашла! Сходи на вто'ой этаж! — Ты там уже минут сорок купаешься. Сколько можно, Гора? — пытаюсь сделать вид, что я ничего не подозреваю."Хорошо, что врать я умею хорошо. На детекторе лжи это более, чем подтвердилось."
— Сколько нужно, столько и можно. Я тебе гово'ю: выше этажом тоже есть ванная. — Ань, все мои банные принадлежности здесь, — постепенно выхожу из себя, понимая, почему она не хочет мне открывать. — Блять, Милас! Я что, сейчас должна из ванны вылазить 'ади тебя или что?! — Накинь на себя что-нибудь и просто отдай всё. Мои шампунь, гель, мочалку и полотенце. И я от тебя отстану. — Окей, где всё лежит? — доносится через минуту. — На второй полке. Полотенец красный. Там всё красное. Подождав ещё одну минуту и услышав то, что замок двери уже отомкнут, я нажимаю на ручку и захожу в ванную. — Эй, бля, ты чё? — спрашивает, прикрываясь руками. По её телу и полусухим волосам я вижу то, что она вовсе не купалась. Наверное, просто побрызгала на себя водой, чтобы убедить меня. Осмотрев её внешний вид и остановив взгляд на носках, из которых торчал пустой пакетик."Значит, шорты ты сняла, чтобы не спалиться, а про носки забыла. Конспиратор из тебя хуёвый, мелкая."
— Это ты чё?! — подхожу к ней ближе, — ты чё делаешь с собой?! Ты только, сука, отходить более-менее начала от этой херни! — Всмысле? — после этого тупого вопроса с не менее тупым выражением лица, я цепляюсь пальцами за её подбородок,— да отпусти, ты чё?! Чё ты делаешь-то, алё?! Я в секунду сжимаю её лицо максимально сильно и тут же, резко от себя её отталкиваю, увидев то, что карий цвет её радужки почти не заметен из-за сильно увеличенных зрачков. Аня не удерживается на ногах и падает назад, врезаясь в шкаф спиной. — Думаешь, по тебе не видно? Да ты одной мимикой неживой палишь себя. — Тебе вообще похуй должно быть так-то. Поняв, что сама она не поднимется, ибо я переборщила с силой, я беру её подруги и усаживаю на стул. Она тут же начинает бледнеть и закатывать глаза."Надеюсь, это не из-за того, что ты упала." — испуганно думаю.
— Сука, ты опять вся белая, — говорю вслух. — Бля-я-я-я, — тянет после беззвучного шевеления губами длинной в половину минуты. Увидев то, что она скоро отключится, я подходу ближе и, держа её за плечо, выставляю руку перед её лицом. — Гора? Сколько пальцев я показываю? На это она, нахмурившись, закрывает глаза и я впадаю в самую настоящую панику. — Я не зна-а-ю-ю. После её слов меня начинает трусить и я, не зная что ещё делать, начинаю трясти её. — Открой глаза. Аня, не засыпай, отк'ой глаза. Блять, да не спи, говорю! Но она не слушается и вырубается. А я стою как вкопанная, не зная, что делать. Как только я попыталась встать и крикнуть кому-нибудь, чтобы они вызвали скорую, то Аня сразу же схватила мою руку. — Никому не гово'и, — чуть ли не по слогам, — пожалуйста. — И что мне делать тогда с тобой? — сажусь рядом с ней на корточки. — Такое уже было. Через пару часов отпустит. И почему-то я поверила ей. — Тогда пойдём, я тебя в комнату отнесу. И как только я встала и начала искать её шорты, как услышала позади себя кашель и звук плеска какой-то жидкости на кафельную плитку пола. Повернувшись, я увидела, что Аню вырвало. Вырвало на пол, на шкаф и... на себя. Выругавшись, я приняла решение раздеть её до нижнего белья и усадив в душевую кабину, сбить с неё напором рвотные массы. Но, приступив к делу и поняв, что простой воды недостаточно, чтобы до конца убрать запах, я, снова выругавшись и покрыв рыжую матом, начала намыливать её, так же, не снимая одежды. Во время купания рыжеволосой и бессознательной Ани, я успела вспотеть так, что липкий пот стекал по моей спине дорожками."Оказывается, человек намного тяжелее, когда он полностью расслаблен. И особенно когда с ним нужно обращаться хорошо, ибо ему и так херово."
Поднимаясь по лестнице к общей комнате, я пинком открываю дверь и заношу заснувшую Горохову на своих руках. И как только я вошла, в спальне девочек воцарилась тишина. — Что с ней? — первая подошла Зарина. — Судя по всем симптомам, солнечный удар, — нагло вру, на самом деле прекрасно зная, что с ней. И только потом понимаю, что сегодня она не была на солнце. — Давно в отключке? — подходит Костина. — Минут сорок. — А почему ты только сейчас ещё занесла? — Потому что её стошнило и мне пришлось кое-как сбить с неё рвоту, прежде чем нести сюда. — Бедная Горушка-а-а, — жалобно тянет Зарина, — я же ей вчера говорила, чтобы она поменьше на солнце в своей черной кепке была. Нет же, не слушала меня!"А вот и спасение, в виде Зорьке подоспело" — думаю, облегчённо вздыхая.
— Уберите с её кровати всё, — киваю на вываленные ею утром вещи. И как только девочки всё убрали и я наклонилась, чтобы аккуратно спустить мелкую на постель, как та открыла глаза. — Нет! Я не хочу спать одна!"Только не это."
— Так ты же тут не одна. Мы все с тобой, — мягко говорит Зарина, — бредит, наверное. — Я хочу спать с Ксюшей. От услышанного меня бросает в жар и я, ошарашенно на неё смотря, так и замерла в скрюченном положении. Переведя глаза на девочек и увидев что те улыбаются, я вопросительно посмотрела вниз. — Ну, раз ребёнок хочет, то надо выполнять, — смеётся Конор. — А вы...— не знаю, как спросить. — Если утром спросят где она, то скажем, на пробежке, — говорит Анжела. — Мы так и говорим иногда, кстати, — слышу голос Смирновой рядом. — Эй, — Энж на неё шикает, — иди, Ксюш. Если что, я скажу, что Аня бегает. Благодарно киваю и захожу в комнату, дверь которой Дина мне предусмотрительно открыла. Помня про слова Горы о том, что ей станет лучше через пару часов, я решила быстренько сходить в душ и привести себя в порядок. Как только я вышла из ванной, по времени нужно было идти на обед. Сегодня нам давали сырный суп, картофельное пюре, говяжие бифштексы, а на десерт, как и обычно, множество шоколадных батончиков и свежий, словно только что с печи, ягодный пирог. Взяв с собой порции первого, второго и третьего для Ани, я, с подносом на перевес, поднялась на верх. Поставив его на тумбочку позже кровати, я посмотрела запястье, где находились мои наручные часы. Цифры показывали на половину пятого вечера. Аня спала почти десять часов. И именно спала, а не была в бессознательном положении. Судя по моей постели, на которой она лежала, она ни раз переворачивалась. Да так много, что простынь, что была заправлена под матрас, была наполовину упавшей с кровати. Сев рядом со спящей девушкой, я докаснулась до её плеча. — Ань? Ты как? В ответ была тишина, нарушаемая лишь её сопением. Целый день, благо это был выходной, мы ничего не делали, так как у учителей были другие, не рассчитанные на нас, планы. Переложив рыжую к стенке, для своего удобства и для того, чтобы она не упала, я легла рядом, принявшись за чтение. Читала я ровно час а потом, проведать Аню зашли девочки. Но, услышав мою шиканье, они замолчали и встали как вкопанные. — Не просыпалась? — Неа, — отвечаю Зарине, — но температуры вроде бы нет. Лоб не горячий, по-крайней мере. — Ну пусть спит, тогда. Может, к нам её отнести, как ты спать-то будешь? — предлагает Конор. — Я пробовала уже, — признаюсь, — как только начинаю поднимать её, она начинает поскуливать. — Ну, Анька и даёт, — смеётся Энж, — Ксюх, не хочешь с нами посидеть? Мы в крокодила хотим поиграть. По взгляду Костиной я поняла, что она не хочет, чтобы я шла. И поэтому, смерив спящую девушку взглядом, я аккуратно, чтобы не разбудить её, встала с постели. И тут же снова услышала тихие стоны. — Спи-спи, — говорю ей, — я скоро. Выйдя из комнаты, я врезалась в Косполову. — Ой, Ксюх, ты молодец такая. Я девкам всегда говорила, что ты классная, но они только сейчас это поняли, походу, — под конец она махнула рукой и засмеялась. — Ага, только по Костиной этого не заметно. — Да у неё на гражданке проблемы какие-то, — говорит тише, — не обращай внимания. Посидев до полуночи, мы разошлись, решив, что завтра рано вставать и нам пора ложиться спать. Ещё немного почитав, я укрылась одеялом, посмотрела на часы и решила заснуть. Было уже без пяти минут час ночи, а это говорило о том, что утром мне очень и очень трудно будет вставать. Но, едва ли я задремала, как Аня начала вертеться. Открыв глаза, я начала следить за тем, что она будет делать дальше. Осматривая комнату и задерживая взгляд на кровати Дины, рыжая почему-то хмурилась. Она уже собиралась лечь обратно на подушку, но, увидев меня, резко отшатнулась. — Чего дёргаешься? В первый раз видишь меня что ли? — А почему я здесь? Вкратце рассказав о том, что она не захотела спать одна и про комментарий Костиной, Аня начала рассказывать про то, что на неделе у неё было задание искупать собаку. Я не знаю, почему из всех возможных тем для разговора она выбрала эту, но я покорно слушала. Даже сон, который накрывал меня с головой, отступил прочь. Услышав то, что не справившись с задание, Аня расплакалась, я удивлённо на неё посмотрела."Я не думал, что ты умеешь плакать из-за таких мелочей. Значит, проект тебе теперь и правда нужен."
Оказалось, плакала она из-за того, что боится собак. — А ты чего боишься, Ксюш? Неожиданный вопрос ввёл меня в ступор. Немного подумав, я отвечаю: — Предательства. — Ты что, думаешь, что Яна тебе изменит, пока ты здесь? Я снова в ступоре. — Я боюсь того, что сама смогу предать её, — смотрю на неё, — порой это чувство очень сильно обостряется и всё, о чём я могу думать лишь то, как бы не сорваться."Не сорваться на тебя, чертёнок."
— Ты про Аню? В мыслях усмехнувшись её мыслях о Михеевой, я соглашаюсь, кивая ей. — Да. Она громко вздыхает, закрывает глаза и, немного помолчав, говорит: — Выпить бы сейчас что-нибудь. — Из алкоголя или вообще? — Из алкоголя, — кивает, — 'азг'узиться хочется немного хотя бы. — Ну, я когда этот за́мок исследовала, наткнулась на подвал с плохим замко́м. После этого предложения мы встаём и выходим из комнаты. И я тут же закатываются глаза, когда Аня, проходя мимо кровати Анжелы, цепляет рукой её настольную лампу. Та, конечно же, не упала, очутившись в ладонях рыжей, но Косполова что-то промычала, переворачиваясь на другой бок. — Давай, ты тише будешь, ладно?"Все, конечно, и так про нас знают, но лишние поводы для обсуждений я хочу всё-таки избежать, мелкая."
Умом понимая, что пить ей сейчас нельзя, в моей голове сформировалась идея. И как только мы дошли до цели и я оставила Аню у входа, заверив её тем, что она будет стоять на стрёме и если что, сигнализировать мне. Но, на самом деле, я её оставила не за этим. Мне нужно было время, чтобы вылить вино из её бутылки и разбавить обычным вишнёвым соком. И когда я откупорила бутылку, то поняла, что выливать его некуда. Не было ни горошков с цветами, ни пустых тар, ни кружек. Вылить вино прямо на пол я не могла. Во-первых, пятно на плитке пола будет более, чем хорошо видно. А во-вторых, мне элементарно жалко. Пришлось чуть больше половины бутылки выпить. Благо организм у меня на алкоголь стойкий, и благо я сегодня очень сытно поужинала. Залив сок в бутылку и откупоривать свою, чтобы моя не выделялась на её фоне, я пошла на выход.***
— Я всё, — выхожу из подвала и замыкаю дверь. На мои слова Аня вздрогнула и поёжилась."Прости, что испугала, мелкая." — усмехаюсь про себя.
— Почему ты такая шумная, когда не надо? — оборачивается. — Я шумная? А не ты ли торшер при выходе их общей комнаты чуть на пол не свалила? — смеюсь. Споря из-за мелочей мы, безобидно толкаясь, вышли из замка. На улице было очень тихо и прохладно. Заезды на небе были рассыпаны мелкой серебряной пылью, а большая луна освещала двор школы размеренным свечением. Из любование меня вытащила ладонь Ани, которая редко неожиданно взяла меня за пальцы. Не понимая, что она делает, я смотрю на неё. В её глазах отражается ночное светило, заставляя её глаза блестеть. Видимо почувствовав, что я на неё смотрю, она поворачивается. И почему-то отворачиваюсь. — Я сначала не поняла, что ты делаешь, — говорю. — Не п'истаю я к тебе, не бойся. — Да? — я спускаюсь с лестницы, — а я думала, что ты только это и делаешь. Малая. — Я? К тебе? Не неси чушь, Милас, — идёт за мной. — А то, что я тебя малой назвала, тебя не задело, не? Настолько на предыдущих моих словах скенц... сконсе... сконцентрировалась, — пытаюсь сказать и под её улыбку продолжаю:, — всё, я пьяная. — Я тоже, Ксюш. — Пошли под наше дерево?"Наше дерево." — отдаётся её голос эхом.
Назвав её ещё раз "малой", я срываюсь с места, желая, чтобы она побежала за мной. И она бежит, крича мне: — Не малая я тебе! — Малая! Остановившись, чтобы посмотреть, не стало ли ей опять плохо, я оказываюсь почти снесённой с ног. Чуть ли не упав и выронив из рук свою бутылку вина, я спрашиваю, не ушиблась ли она. — Ммм, н-н-нет, — заикаясь отвечает. Мой мозг, под влиянием алкоголя заставляет смотреть меня на рыжую так, как я только иногда мечтаю. — Точно? — зачем-то дотрагиваюсь до её плеча. Словно завороженная я смотрю на неё, в темноте отмечая каждую веснушки на лице и каждый выбившийся из причёски волос. Я смотрю на неё, и не могу даже сделать шаг от неё назад. Я смотрю на неё, не желая прекращать нас зрительный контакт. Аня кивает, видимо отвечая на какой-то из моих вопросов но, я уже не помня, что спрашивала, наклоняюсь к ней. Рыжая выбирает закрыть глаза и не смотреть на меня. Чувствуя, что она начинает падать, я обхватываю её талию двумя руками и удерживаю, боясь притянуть её к себе, тем самым испугав. Через минуту она открывает глаза и, смотря себе под ноги, произносит: — Там вино 'азливается. — Да похуй, — тихо говорю ей. Я целую её, мягко прикасаясь к тёплым губам. Я целую её, нежно поглаживая плечи подушечками больших пальцев. Я целует её, плавно одной рукой добираясь рыжего хвоста. Я целую её, убирая резинку с её волос. Я целую её, зарываясь ладонью в кудри. Я целую её. И она, дрожащими губами, целует меня в ответ.***
— Пошли спать, чертёнок, нам уже пора баиньки. — К тебе? — она хмурится рыжие брови и я непроизвольно улыбаюсь."Это всё алкоголь" — оправдываю себя.
— Ко мне. Малая. Аня на это ничего не отвечает, возится в обувнице и что-то про себя шепчет, смеясь."Точно "малая". Пьяная "малая". На сегодняшнюю ночь моя пьяная "малая"."
Я терпеливо жду её несколько минут и потом, видя то, что она залипает, так и сидя на корточках, трогаю её за плечо: — Спишь что ли? — Не, — тут же отзывается, — пр'осто думаю. — Пойдем спать, а то думалка отвалится скоро, — тихо смеюсь. И, чётко видя её в утренних сумерках, беру её за ладонь и веду за собой по лестнице вверх, то и дело оборачиваясь и проверяя, как она там.***
— Ксюш? — слышу обращение к себе через десятки минут тишины. Лёжа друг на против друга на моей, не предназначенной для двоих людей кровати, мы до этого молчали. — Что? — смотрю на неё пьяными глазами. — Я, вот, не понимаю... — Если опять скажешь, что меня, то я не знаю, что с тобой сделаю. На это"Ты же почти не пила, маленькая. Так от чего ты говоришь такое?" — спрашиваю про себя, хоть и тоже иногда задаюсь подобными вопросоми по отношению к рыжей.
— Ого, — хмыкаю и пожимаю губы, — глубоко. — А ты как думаешь? Ну, на этот счёт. — Не знаю. Возможно, именно я, чтобы закалить тебя, — предполагаю, еле шевеля от вина языком. — А-а-а, — тянет, перед тем как начать, — а возможно такое, чтобы сделать меня счастливой? От таких слов я опешила и, собираясь с мыслями и на несколько секунд замолчала. Но, найдя ответ, я наконец-таки отвечаю, поворачиваясь к ней: — Если только не на долго, — притягиваю её к себе. И целую в лоб."У меня же, всё-таки, есть Яна" — заканчиваю про себя.
— Уверена?"Но я больше ни в чём не уверена."
— Да, — вру. — Тогда, — делает глоток, — тогда я уве'ена, что я запомню эти чувства на всю жизнь. И уве'ена, что такого со мной больше никогда не будет. — Не будет, — соглашаюсь, кивая, — будет лучше. Намного лучше. Главное, не привыкай ко мне, чтобы потом не пропустить свою лучшую будущую любовь."Я говорю тебе не привыкать, но привыкла уже сама. Давно и, кажется, на долго на всегда."