Красный Капюшон. Книга первая: Знакомство

— Как вульгарно, — Кейра сморщила изящный носик, обращая внимание на состояние своего подопечного, и повернулась к старшему мужчине. Её голубое платье взмахнуло подолом, что выглядело весьма предостерегающе. — Я была о Вас лучшего мнения, комендант. — О, Госпожа, не подумайте ничего плохого. Просто я слишком хорошо знаю Роше, и то, какого обращения он к себе заслуживает. — Демитрий, — хрипло прорычал Вернон, делая судорожный вздох сквозь сжатые зубы. — А ты всё скалишься, — улыбка пропала с лица коменданта, и он почти печально покачал головой. — Как понимаю, Роше здесь не слишком рады, и мне придётся взять его с собой в Марибор, — взгляд чародейки стал неодобрительным. — Отнюдь. Можете не беспокоиться по этому поводу. Наши личные дела никак не затронут королевского указа. — Очень на это надеюсь, комендант, — в этот раз в тоне чародейки прозвучала строгость, которую совершенно не ожидаешь услышать от столь юной особы. — Я бы не хотела докладывать королю о том, что мне портят работу. — Всё будет исполнено в лучшем виде. Должный уход и максимальный комфорт для скорейшего выздоровления. Я даже готов предоставить свою личную служанку по такому случаю. Думаю, никто так не позаботиться о Роше, как она. Цени мою щедрость, щенок, — Демитрий поклонился чародейке и вышел, громко хлопнув дверью. А Вернон вновь вспомнил, как нужно правильно дышать. Здоровая рука подломилась, и он рухнул на постель, зашипев от боли в плече. — Ты же догадываешься, что я не собираюсь разбираться ещё и с этим, Роше, — Кейра подошла к кровати, и Вернон наконец-то обратил внимание на то, что было у неё. Деревянная баночка с мазью. — Что это? — Не твоего солдафонского ума дело, — чародейка отодвинула край рубашки, осматривая рану. Роше тоже опустил взгляд и удивился отсутствую перевязки. — Либо ты сказочный везунчик, либо законченный неудачник. Удивительно прямо, клинок прошёл прямо под ключицей, не задев ни костей, ни связок. Опалились они, конечно, сильно, но по сравнению с сухожилиями можно считать, что практически не пострадали. Если добавить к этому прижжённые кровеносные сосуды, я бы назвала это поражающим воображение везением на грани банального чуда, не иначе. Это существенно сокращает мне и Висенне работу, а тебе даёт немалые шансы на возвращение в строй в прежней боевой форме. — Почему тогда я левой рукой двигать не могу? — Потому что аккуратность повреждений не отменяют их последствий! — нехотя отозвалась Кейра, нанося мазь на плечо, но по какой-то причине не касаясь раны. — Скоро придет Висенна. Наша теория о том, что пока клинок находится в твоих руках, рана не тлеет — оправдала себя. — Мне и поссать с ним выходить? — вяло огрызнулся Вернон, просто чтобы сбросить напряжение от встречи с Демитрием. — Как ты себе вообще этот процесс представляешь? — Я его никак не представляю, — пожала плечами блондинка. — Не строй иллюзий на свой счёт, Роше. Я вожусь с тобой только по приказу короля. И мне не доставляет никакого удовольствия ни то, что я вынуждена нянчиться с простолюдином, вроде тебя, ни то, что вынуждена находиться в подобном клоповнике, как Майена, вместо того, чтобы разбираться со всем тем беспорядком, что сейчас творится в Вызиме. Не думай, что я не догадываюсь о твоей причастности к внезапной смерти Феркарта от этой… Штуки. — Мне тоже не доставляет никакого удовольствия нахождение здесь! — А вот это меня уже совершенно не волнует, — отмахнулась чародейка. «Стерва белобрысая», — подумал Роше, недовольно глядя в потолок. Чувствовал он себя полностью разбитым и опустошённым. Сколько бы ему ни пришлось лечиться, Вернон искренне надеялся, что займёт этот процесс не очень много времени. Но с его удачей на это рассчитывать не приходилось. Руку он практически не ощущал — так, на грани чувствительности — а уж о том, чтобы хоть как-то ей управлять и речи не шло. А если к нему ещё и служанку приставят, то не пройдет и дня, как вся крепость будет знать, кто и, самое главное, в каком состоянии находится в полной власти и распоряжении Демитрия.       В Майене Вернона никогда не любили, и он всем желающим отвечал взаимностью. Поэтому, как только станет известно о его нахождении в крепости… Дотянуть бы до выздоровления, одним словом. Но всё это детский лепет по сравнению с тем, что может сотворить комендант.       Пучко Вернон боялся до дрожи в коленях и темноты перед глазами. Комендант у крепости сменился, когда Роше стукнуло одиннадцать. Демитрий был мужиком сволочным и суровым, наказывающим за любую провинность не только своих солдат, но и живущих рядом с крепостью селян. Не прошло и года, как Майена и все окрестные поселения начали ходить по струнке с новым командованием, а местное мужичьё лишний раз вякнуть боялось, не то, что дурное слово сказать. Нарушить приказ, не успеть выполнить работу в положенный срок или запросить лишнюю цену было чем-то немыслимым…       В дверь робко постучали, и, получив разрешение войти, на пороге показалась очень молодая девушка, почти девица. В простом сарафане с чумазым подолом, перевязанным обычной веревкой. Крестьянское лицо обрамлено абсолютно седыми волосами, заплетёнными в простую, но длинную косу, подхваченную чуть выцветшей синей лентой. В огрубевших от работы руках она держала поднос с миской, от которой исходил густой пар, а по комнате мгновенно распространился запах наваристого бульона. Сердце Вернона в очередной раз сжалось, пропуская удар. — Доброго здоровья, милсдарь и милсдарыня, — едва слышно поздоровалась девушка, покорно не поднимая головы. — Меня зовут Млада. Господин комендант приказал мне позаботиться о раненом милсдаре, пока он не оправится. Я принесла обед — куриного бульона с луком. — Как раз вовремя, — Кейра закончила наносить мазь и теперь вытирала руки, когда заметила взгляд Вернона. — Что опять? Твоя очередная знакомая из детства?       Роше сглотнул, чувствуя, как в горле образуется ком, да только и смог, что позвать: — Матушка…       Она подняла на него взгляд своих серых, почти прозрачных глаз, и с оханьем выронила поднос из рук. Миска ударилась об пол, проливая своё жирное содержимое. Она не изменилась с их последней встречи. Всё такая же, как и четыре года назад. И десять лет назад. На её лице не появилось ни единой морщинки, ни одного даже едва заметного признака старости. Только волосы окончательно утратили свой тёмный цвет, да глаза, казалось, стали ещё более прозрачными в своей серости. Девушка прижала ладони к лицу, в неверии смотря на Роше. — Эльфка что ли? — спросила Кейра, брезгливо глядя на разлитое содержимое, но её уже никто не слушал. Млада бросилась к кровати, задевая ногой поднос, и, едва не поскальзываясь на бульоне, практически упала на колени перед Верноном. Дрожащими руками, осторожно, словно самую большую драгоценность, взяла его лицо, заглядывая прямо в глаза и выглядывая такие знакомые черты. — Это ты? Это правда ты, Вернон? Великая богиня, я же не сплю? — она не дала ему ответить, обняв так крепко, как позволили маленькие руки, и спрятала лицо где-то на уровне шеи. Роше стиснул зубы от боли, но не издал ни звука, здоровой рукой прижимая девушку, что выглядела младше темерца… Даже младше Кейры, но была его матерью, которую он не видел вот уже четыре года. Глаза неприятно защипало. Как же он скучал по ней! — Живой. Всё таки живой! Я молилась… Молилась всем богам, чтобы ты остался жив, родной мой, — рубашка начала становиться мокрой от чужих слёз, но Вернону было всё равно. Сейчас он как никогда жалел, что не чувствует вторую руку и толком не может шевелиться, просто чтобы крепче прижать к себе мать. — Я так боялась. После Соддена… Так ждала. Высматривала тебя в каждом проходящем мимо солдате, но так и не увидела. Где же ты был, малыш мой?       Она на миг отстранилась, поднимая заплаканные глаза и заглядывая прямиком в душу, а Вернон не знал, что ответить. Потому что никакие слова не смогут оправдать той ошибки, которую он совершил, приложив все силы, лишь бы оказаться как можно дальше от крепости и её коменданта, совершенно не подумав о той, кто также жил здесь. Но Младу не волновал его ответ, она опустила взгляд и только сейчас обратила внимание на страшную открытую рану на его плече. Её полувсхлип-полувскрик заглушили прижатые ко рту руки. — Богиня, что это? Что с тобой случилось, Вернон? — Благословите эту рану. Только благодаря ей Вы видите собственного неблагодарного сына, — хмыкнула Кейра, о которой Вернон уже забыл. Вот же гадюка! А беловолосая чародейка только хмыкнула и направилась к выходу. — Что ж. В семейных разборках я тем более участвовать не собираюсь. Вернусь вместе с Висенной. Надеюсь, этого времени вам хватит, чтобы нареветься от души.       Млада непонимающе посмотрела на сына, а он ничего не мог ответить, только прикусил губу, чувствуя, как предательски слёзы текут по щекам, и не находил слов. — Прости, — тихо прошептал он, вцепившись здоровой рукой в рукав её сарафана, как утопающий цепляется за соломинку. — Я… Я виноват перед тобой, матушка. Я так… — Тише, дорогой мой. Ничего не говори и ни за что не извиняйся, — она накрыла его ладонь своей и посмотрела с такой теплотой, что сердцу стало ещё больнее от собственной гнусности. Прав Демитрий. Прав. Какой же он ублюдок. — Я всё понимаю. Ты живой, и ты рядом со мной. Всё остальное не имеет значения.       Он нашёл в себе силы прижаться к ней, зарывшись носом в сарафан где-то на уровне живота. Прямо как в детстве, когда прибегал после очередной трёпки. Нет, матушка не понимает. Только сам Вернон знает, насколько он перед ней виноват, и что никогда не заслужит прощения. Просто потому что не достоин за свою подлость и позорную трусость перед Майеной. — Всё хорошо, Вернон, — она точно так же, как и раньше начала гладить его по голове. И в этом было столько любви и заботы, сколько может дать только мать. — Теперь всё будет хорошо.       Да. Теперь, всё действительно будет хорошо.

***

      Висенна появилась в сопровождении Кейры Мец, когда воссоединившиеся мать с сыном уже слегка успокоились, и мгновенно скривила губы, заметив бардак и то, в каком состоянии теперь находился её пациент.       Фламиника тут же выдворила Младу, приказав ей прибраться наконец-то в комнате, и заткнула оскалившегося было на неё Вернона одним только взглядом зелёных глаз, способных сейчас метать отнюдь не метафорические молнии. — Тебе нужен покой, а не подобные выходки со стороны коменданта. Я ещё поговорю с ним о том, как подобные потрясения влияют на ход восстановления истощённого организма!       Темерцу ничего не оставалось, кроме как недовольно фыркнуть и позволить с собой делать всё, что вздумается чаровницам. Сегодня он был уже в более вменяемом состоянии, а потому смог наблюдать за всеми манипуляциями фламиники. Она осмотрела его рану со всех сторон, чуть сильнее сжала ладонь, сжимающую серый кинжал, и достала из-за пояса кожаную флягу, булькнувшую чем-то внутри. Как оказалось после, водой. Хотя вряд ли это была обычная вода. — Мазь, которую я дала Кейре, помогла, — задумчиво сказала Висенна. — Воспаления нет. Нагноений удалось избежать, и всю отмершую плоть мы тоже очень аккуратно убрали. Так что попробуем заняться самым важным. Сначала попытаемся нарастить и соединить кровеносные сосуды, восстановим опалённые участки кости, затем займёмся сухожилиями и связками. — А мышечная ткань? — В последнюю очередь, — покачала головой на вопрос блондинки друидка. — Не уверена, что и за ближайшие дни управлюсь со всем перечисленным. Природная энергия лечит не так, как заклинания. Это долгий процесс и очень точный. Ошибёмся — Роше рискует остаться без руки вообще. — А если повезёт? — настороженно спросил Вернон, наблюдая за манипуляциями фламиники. — Если повезёт — ты вернёшься на королевскую службу полностью дееспособный. Правда я даже не берусь сказать, сколько времени понадобится на полное восстановление. Месяц, полгода, год. Мало просто излечить подобную рану, нужно ещё и вернуть руке прежнюю функциональность. А ведь мы не знаем всех побочных свойств этого кинжала. — Яда мы не обнаружили, — насторожилась Кейра. — Как и магических остатков. — Известных нам магических остатков, — наставительно подняла палец вверх фламиника, тем не менее, не отрываясь от работы. — Я давно живу на этом свете и немало повидала, но с такой магией не сталкивалась. Поэтому и не берусь предсказать последствия. Они могут быть незаметны и для вашей диагностики, и для моих эликсиров. Роше, попытайся расслабиться. Сейчас будет больно.       Расслабиться у Вернона не получилось. Больно было — не то слово. Пусть сегодня его уже не жгло, как раньше — заживо — но когда в твоей ране булькает и перетекает какая-то странная вода с наложенными сверху не то листиками, не то травами, приятного в любом случае мало.       Он бы не смог описать словами, что именно с ним делала Висенна, да и вообще старался как-то отвлечься. Получалось слабо, поэтому пришлось терпеть, стиснув зубы, и всеми силами стараться оставаться в сознании. Последнее, чего хотел Вернон, это случайно потерять сознание и провалиться в Пекло. Нет уж, перетерпит.       И терпеть пришлось долго. Одному проведению ведомо, как он дотянул до конца, так ни разу и не потеряв сознание, когда уставшая фламиника наконец отстранилась, переводя дух. — Сейчас кое-что попробуем, — Висенна приняла поданное Младой полотенце и вытерла ручьями текущий со лба пот. — Пошевели пальцами.       Роше попытался. Ничего не вышло. Напряг все свои имеющиеся силы, но рука так и не шелохнулась. Вот же дьявольщина! Висенна нахмурилась и неожиданно надавила куда-то на предплечье. — Твою мать! — его аж подкинуло. Левая рука сжалась до побелевших костяшек, а вот разжиматься уже отказалась категорически. — Реакция есть — это очень хорошо, — фламиника задумчиво потёрла подбородок и начала плавными движениями массировать конечность, от плеча медленно спускаясь к пальцам. Судорожно сведённые мышцы начали постепенно расслабляться. — Значит, завтра продолжим лечение в том же направлении. Связки срастаются медленнее, чем я рассчитывала. Кейра, той мазью, которую я дала, нужно будет намазать бинты перед перевязкой. А вот эту, — фламиника достала из сумки небольшую деревянную баночку. — Втирать прямо в рану три раза в день. Натирать густо, чтобы она не успела впитаться до следующего применения. Млада, тебе я дам рецепт пары настоек из полыни и аира. Полынь прогоняет дурную энергию, а аир поможет улучшить кровообращение. Роше должен будет пить настой утром и перед сном. Кейра, проследи чтобы не образовывались пролежни. Ему не желательно лишний раз двигаться или менять позу. Никто не гарантирует, что ремни не ослабнут и клинок не выскользнет из ладони. А до того, как я полностью залечу рану, его вообще не стоит отпускать. И не вздумай использовать магию, Кейра. Мы не знаем, не пустит ли это все мои труды насмарку, так что рисковать не будем. Запомнила, Млада? Ни при каких обстоятельствах твой сын не должен отпускать этот кинжал. Но и сама ты не смей к нему прикасаться. Даже если он вдруг окажется на полу. Не смей его трогать! Дождись меня или Кейры. — Поняла, Висенна, — женщина склонила голову, давая понять, что всё поняла. В её глазах Вернон прочёл беспокойство и страх за собственное дитя. — А ты, Роше, отдыхай, набирайся сил. К сожалению, с постели ты встанешь не так скоро, как я рассчитывала.       Он кивнул, всё ещё морщась от неприятных ощущений. Чаровниц из своей комнаты он проводил с плохо скрываемым вздохом облегчения, прежде чем улыбнуться матери. Им предстояло наверстать упущенное. — Значит, король самолично пригласил тебя на службу? — Я пока прохожу обучение, — ненатурально скривился Вернон. — Так что я скорее на жаловании, чем на службе. — Дорогой мой, — Млада мягко улыбнулась, вновь заглядывая своими проницательными серыми глазами куда-то в душу, прежде чем накрыть его здоровую ладонь своей маленькой и тоненькой. — Будь ты на простом обучении, наш король не стал бы тратить столько усилий на твоё лечение. Ты уверен, что только на жаловании? — Я участвовал в паре операций со своим отрядом, но ничего особенного в них не было. Скорее подготовка к будущим заданиям под присмотром и полным контролем нашего командира — Маркуса, — нехотя признался Вернон. Он не особо горел желанием рассказывать матери о своей службе за эти четыре года. Бахвалиться там было нечем, а волновать Младу лишний раз переживаниями за собственного сына… Роше сам себе бы не позволил. — Маркус хороший командир. Наверное, лучший из всех, с кем мне доводилось сталкиваться. Под его руководством я многому смог научиться. — Те операции, в которых ты участвовал… Это была одна из них? — спросила матушка, печально посмотрев на рану. — Не совсем, — покачал головой Вернон, отводя взгляд. — В это я ввязался по собственной глупости. Хотел помочь в расследовании на покушение одной… Женщины. Очень важной женщины. Подробностей рассказать не могу, уж извини. — Ты никогда не был равнодушен, когда дело касается девушек, — ласково напомнила Млада. — Заступался за них и старался помочь, даже когда тебя об этом не просили. Даже когда знал, что не получишь благодарности за свою помощь и заступничество. Я всегда гордилась подобным благородством с твоей стороны.       Вернон бы не согласился с этим утверждением, но переубедить матушку в этом никогда не получалось. Убеждать в который раз, что ему просто не нравилось наблюдать, как местная пьянь пристает к девицам, потому что всегда в этот момент вспоминал собственную мать и ничего благородного в собственных поступках не наблюдал, было пустой тратой времени. — Тебе удалось помочь той женщине? — заметив паузу спросила Млада, и тут Вернон окончательно стушевался. — Давай не будем об этом, — попросил он. — Я уверена, ты сделал всё, что в твоих силах, — Млада ободряюще сжала его ладонь. — Иначе просто быть не может.       Они сидели так уже много часов, навёрстывая годы, проведённые в разлуке. Разговаривая обо всём и ни о чём одновременно. За время этого разговора Млада успела сделать всё, что от неё требовалось, а Вернон с наслаждением поел горячего жирного бульона, недовольно фыркая под добродушный смех матери, что кормила его словно маленького ребенка. Попытка удержать ложку дрожащей, пусть и здоровой рукой окончилась почти трагически. Хорошо хоть вторую миску с супом удалось спасти. Только ощутив вкус мясной наваристой похлёбки, Вернон в полной мере понял, насколько же он голодный. Сколько он не ел? Два, три дня? Не удивительно, что после всего пережитого кроме боли он чувствовал ещё и ужасающую слабость. Есть хотелось страшно, но Роше прекрасно знал, что после подобного сразу наедаться от пуза было просто опасно, поэтому терпел. Голод — дело привычное, переживёт. Хотя за последние полгода он настолько привык к сытному трёхразовому питанию, что почувствовал себя где-то разбалованным такой прекрасной жизнью.       Однако всё хорошее рано или поздно подходит к концу, и Млада начала собираться. — Задержись ещё хотя бы на немного, — попросил Вернон, хотя и знал, что это бесполезно. — Несколько минут ничего не решат. — Ты же знаешь, родной мой, господин комендант не любит ждать, — Млада ласково, но с грустью улыбнулась. — Не беспокойся и отдыхай. Набирайся сил. Ты это заслужил. А я приду к тебе завтра поутру. — Он всё-таки сделал тебя своей «личной» служанкой? — каверзный вопрос вырвался раньше, чем Вернон смог себя остановить. Млада прекратила собирать грязную посуду на мгновение и теперь уже сама отвела взгляд. — Да. — Ты не должна была соглашаться. — Я не хочу спорить и переубеждать тебя, Вернон. Мне всё равно никогда это не удавалось, — тихо произнесла она, беря поднос в руки. — В этом ты слишком похож на отца. Такой же упрямый и целеустремлённый.       Своего отца Вернон не знал, но матушка рассказывала о нём только хорошее, хотя Роше слабо в это верил, потому что ни разу не натыкался на подтверждение или на опровержение её слов. Не сказать, что он искал их особо.       Единственное, что он знал об отце точно, что звали его Роше. Поговаривали, он являлся охотником, что жил в деревушке близ Майены. Человеком был упрямым и простым, который, уйдя однажды в лес, просто не вернулся. Вернон тогда уже родился, но был слишком мал, чтобы помнить этот момент. Слухов ходило много. Кто-то говорил, что его волки подрали, кто-то — что на разбойников наткнулся, а кто-то утверждал, что видел отца Вернона в Мариборе с какой-то женщиной. Чему из этого верить — Вернон не знал. Да ему и плевать было. Отец ушёл и не вернулся, а они с матерью остались совсем одни. Это было главное.       И Млада была вынуждена ложиться под местных мужиков, просто потому что платить за работу им было нечем. Она не могла наколоть достаточно дров на зиму, вспахать огород без лошади и плуга, приготовить ужин, потому что запасов не хватало даже на себя, о содержании коров или на худой конец куриц даже речи не шло.       А когда Вернон подрос и окреп достаточно, чтобы брать хоть какую-то часть забот на себя, Млада начала пытаться найти работу, которая смогла бы позволить им оплачивать хоть что-то. И не прекращала этих попыток даже тогда, когда у самого Роше не осталось никаких иллюзий по этому поводу. Повариха, травница, пастушка, швея, даже служанка при старом коменданте!.. Но дурная репутация уже успела плотно закрепиться за вечно молодой женщиной, и «эльфячью шлюху» никто не желал брать к себе в работницы. И словно масло в огонь — каждый мужик в их селении и за его пределами готов был рассказать, в какой позе драл его мать просто потому, что она должна была хоть как-то позаботиться о сыне. Чтобы они не замёрзли, не умерли с голоду, чтобы просто пережили очередную зиму или жаркое лето. Их спасала только её внешность. Вечно молодая, почти девица. Даже сейчас женщина, которой уже пора было нянчиться с внуками, выглядела младше собственного сына!       Всё изменилось с появлением Демитрия, благородным жестом пристроившим местную «шлюху» к делу буквально у себя под боком. И даже позволивший женщине перебраться вместе со своим сыном в Майену. Вот только Вернон знал, что за подобную «доброту» Млада вновь расплачивалась через постель коменданта…

***

Отчёт по объекту «Некто».       В ходе проведённого расследования нашими осведомителями присутствие объекта в Озёрном городе так и не было установлено. Есть предположение, что он покинул город. Поиск нынешнего местоположения затрудняется отсутствием внешних данных объекта.