Я всё знаю

Каждое первое воскресенье месяца мать Чонгука присылала ему посылку. Раньше вся семья Чон жила в этой квартире, но когда Чону было шестнадцать родители и его брат уехали за город, чтобы отдохнуть от городской суеты, а хату в центре Пусана оставили в распоряжении старшего сына, да и вся семья доверяла другу детства Гука — Чимину. Хоть только на год старше, а голова на плечах все же есть. Хотя все соседи знали, что образ жизни Чимина был достаточно распутным, но он в свою очередь как всегда объяснял это тем, что он любвиобильный и в душе романтик. Чонгук отправился на почту, чтобы забрать посылку. Закрывая дверь подъезда, он обратил внимание на полудохлого Ярика, бомжа, который эмигрировал в Корею из России в лихие 90-е. Гук помнит его с самого детства. Он рисовал ему классики мелом на асфальте, учил его драться, был его первым тренером по борьбе и учил его выживать в жестоких пусанских дворах, рассказывал ему о законах Российской федерации и республики Кореи. Жизнь у Ярика сложилась тяжело. Еще в России он занимался новым в СССР направлением в музыке — рэпом. Но как-то не сложилось. Ярик лежал под скамейкой в стельку пьяный, с фингалом под глазом, весь опухший. Он бормотал что-то невнятное, будто говорил с кем-то. — Ярик! Ну что ж ты! — Чонгук бросился к своему полумертвому другу. — Чубук! Чубук! Ярик всегда не мог выговорить его имя. Диалект, акцент, фонетика родного языка давала о себе знать. — Что ж ты так?! Где тебя так помотало? Чон помог забраться ему на скамейку. — Эх, Чубук, Чубук… Ярик был не настроен на разговоры. Что-что, а это Гук научился понимать давно. Он сунул ему в руку десять вон и побежал дальше. Забрав посылку, Чон вернулся домой, сел на кровать и начал распаковывать ее. На самом верху лежал небольшой конвертик с письмом от матери. «Сына, как ты там? Я вот худею, а ты? Ты тоже худеешь? Я надеюсь, что ты тоже худеешь, потому что на последнем фото, которое ты мне прислал, твои ноги выглядели… Ну… Мягко говоря… Ну ими убить можно! Поэтому посылаю тебе капустки. И заодно пирожки с капустой. И парное молочко. А еще я тебе носочки связала, чтоб зимой пяточки не мерзли. А Чимин там как? Все так же щупленький? Ему передай кексики с изюмом и баночку его любимого персикового джема. Бедненький, голодает там, наверное. А ты с него пример бери! В мое время, когда еще с тобой жила, Чимин так усердно занимался спортом, что аж стены тряслись! Даже ночью! Посылаю бутылочку самогончика батиного, но это все Ярику!!! Смотри мне, не трогай! У нас тут с твоим отцом не соскучишься! Недавно заявил мне, что ты в своих Пусанах с Чиминкой вступаешь в гомосексуальную связь! Ну что сказать? Чимина он всегда недолюбливал. А я ему сразу объяснила, что наш сын не такой и не ведется на современные тренды молодежи! Ну, сына, ты там не бедокурь, а то Чиминка мне все о тебе докладывает! Жду ответа!» Чонгук взял ручку и чистый листок со стола и начал писать ответочку. «Ну мам, ну у меня пресс! И тонкие запястья! И вообще, не жирный я! Вон у Чимина щеки какие! Живем хорошо, не жалуемся. За капустку спасибо, за все спасибо. Чимину и Ярику все передам, можешь не волноваться. Отцу скажи, чтобы не переживал, у меня девушка появилась… Красивая!» Чон тяжело вздохнул, сложил листочек пополам, положил его на стол и принялся разбирать посылку. Увидев большую коробку с кексами, про себя подумал: «Это она что, сыну родному капусту шлет, а какому-то Чимину кексики! Нет, не отдам! Себе оставлю!» Выложил качан капусты, вязаные носки, хорошо упакованную бутылочку для Ярика, джем. А на самом дне лежал красный конверт с подписью: «С днем рождения, сына, худей на здоровье!» Гук потянулся к конверту в надежде, что родители наконец отправили ему деньги. Но очень удивился, разорвав бумагу. Это был абонемент в пусанский спа салон. Чонгук опешил. Хоть это и не деньги, но… Хоть что-то. Чон давно культурненько не отдыхал! Чонгук решил надолго не затягивать с походом в спа салон. Пойдет уже этим вечером. Так как это заведение для Гука уже элитное, то нужно и надеть что-нибудь поприличнее. А из приличного у Чона был только костюм с выпускного. Черный пиджак, белая рубашечка, красная бабочка.

***

Чонгук подошел к стойке регистрации. Милая девушка азиатской внешности приветливо улыбнулась и сказала, что зал массажа временно не работает, так как массажист поспорил с охранником, что сломает рукой кирпич, в итоге сломал руку кирпичем. Гуку пришлось идти в баньку. Зашел в раздевалку, снял с себя одежду и закутался в полотенце. Закрыл шкафчик на кодовый замок и бодрой походкой пошел париться. Выйдя из раздевалки, он словил на себе ошарашенный взгляд паренька. — Эй, пацаненок, ты как полотенце носишь?! У Чона были прикрыты грудь и живот, а все остальное было нагим. Парень стянул с него полотенце и замотал, как это делают настоящие мужики. — Вот так надо! Письку прикрывать! Ты ж не баба! — незнакомец развел руками. — Хосок, пойдем! — произнес широкоплечий мужчина. — Иду, Джинчик, — крикнул тот нравоучительный юноша и пошел под ручку со своим спутником. Чонгук проводил их взглядом и веселой походкой пошел дальше. Приоткрыв стеклянную дверцу баньки, он замер, и улыбка на лице Чона растворилась, и быстро сменилась разочарованием. Гук открыл рот от удивления. На одной из скамеек сидел Тэхен. И не просто сидел, а на коленях у того вызывающего страх мужчины, с которым вчера Тэ переходил дорогу. Ноги перестали держать Чона. Он и подумать не мог, что Тэхен может быть в отношениях. — Чонгук! — завопил Тэ, сидя на чужих коленях, — Намджун, знакомься, это тот самый друг! — О-о-о, привет, — с наигранной улыбкой выдал Чонгук, чтобы не показывать свое отчаяние. Чон подошел ближе и помахал Намджуну. — Ну, что, садись, — указал рукой на свободное место Джун. Они разговорились. Тэхен рассказывал, как ему трудно приходилось в Сеуле. О том, как встретил Намджуна, влюбился, признался. — И вот теперь мы с Намджуником путешествуем по Корее. Правда он работает постоянно, на меня у него вообще времени нету, — Тэ надул губы и провел указательным пальцем по груди старшего. — Малыш, ну я же всегда нахожу для тебя время, — Джун уткнулся в плечо Тэхена. Гук закипал от ревности, ему так хотелось подхватить Тэ за ягодицы и посадить себе на колени, заобнимать и зацеловать каждый сантиметр его нежной кожи. Чонгуку стало настолько обидно и противно от этого, что в горле образовался ком из невысказанных слов и невыраженных чувств. Пелена слез накрывала глаза Чона. — Пацаны, я это, отолью пойду… — шмыгая носом, Гук поплелся в туалетную комнату. Включив воду, Чонгук принялся умываться, периодически посматривая на висящее перед ним зеркало. — Ну что ж я за человек-то такой?! — разговаривал Гук со своим отражением, — все не слава Богу! Чонгук обернулся и задел о раковину краешек полотенца, и оно полетело на пол. В этот момент в дверях оказался мальчик лет шести. — А-а-а-а! — завопил он, смотря в глаза Чону. — Не смотри! — грозным тоном приказал Чонгук, одной рукой прикрывая половой орган, другой — грудь. Мальчик кинулся в коридор с криками: «Папа, папа!» Чонгук накинул на себя полотенце и быстрым шагом направился в баню. — Пацаны, там это, пацан на меня напал! — Что? — Намджун нахмурил брови и уже готовился что-то сказать, но его перебил детский голос. — Папа! — ребенок указал пальцем на Чона, — это он мне письку показывал! Мальчик дергал за руку того самого паренька, который сегодня учил Чонгука, как правильно носить полотенце. — Да ничего я не показывал! — Гук замахал руками. Намджун поднял глаза на вошедшего мужчину. — Хосок! Ебать колотить! — Намджун! Ебануться не вздохнуться! Джун скинул с себя Тэхена, Хосок отпустил руку своего чада. Старые друзья принялись обниматься, хлопая друг друга по спине. Хосок начал тянуться к Намджуну губами, свернув их в трубочку, чтобы поцеловать в обе щеки, как принято во Франции. — Какими судьбами в Пусане?! — проговорил Джун, отстранившись от Хосока. — Да мы тут с Джинчиком и Джанчиком приехали к бабушке хена погостить, вот культурненько отдыхаем! Уже попарились, Джинчик одевается там. Намджун слегка наклонился и улыбнулся Джану. — Джанчик! Я тебя в последний раз видел когда ты пешком под стол ходил! А теперь во какой большой вырос, — Джун взял ребенка на руки, — и тяжелый! — Дядя Намджун, я по вам так скучал! — малыш обхватил шею Кима руками. В дверях показалась еще одна макушка кого-то очень высокого, казалось, что все друзья Намджуна очень высокие, как и он сам, один Тэхен какая-то коротышка. — Хосок, ну что вы там копошитесь?! Увидев Намджуна, вошедший бросился ему на шею с криками: «Намджуха-а-а!» Тот еле удержался на ногах и чуть не уронил ребенка! — Ой, я вас двоих не удержу! — Намджун попятился назад и свободной рукой приобнял Джина. Хосок подошел сзади и властно шлепнул своего мужа по заднице. — Джин у меня — пушинка! А вон ЧОН Джан — уже настоящий мужчина! — сделав акцент на фамилии «Чон», рассмеялся Хосок. Джин отстранился от Джуна и полным ненависти взглядом посмотрел на своего благоверного. — Хосок, мы это уже обсуждали! Это Ким Джан! Намджун поперхнулся, а старший Чон нахмурил брови. — Джинчик, давай не при всех… Джин уже хотел возмутиться, но тут его перебил собственный сын. — Ой, а он мне письку показывал! — крикнул Джанчик, указывая на Чонгука. Намджун повернул голову в сторону указательного пальца Джана. — Кто говоришь тебе писю показывал?.. Джун поставил ребенка на пол и уставился на Чона. — Я что-ли?! — Гук приложил ладонь к своей груди, — да это он сам ко мне в туалет зашел и орать начал! Наверное полотенце испугалось и упало… Хосок закатал рукава своей рубашки и уже был готов ударить Чонгука, но Намджун встал перед Хосоком, тем самым загородив Гука. — Хо, он не педофил, я знаю! Он друг Тэхена… — Если ты моего ребенка совращал, я тебе керосин в ноздрю залью, ты понял?! — рявкнул Хосок из-за плеча Намджуна.

***

Несмотря ни на что, день прошел хорошо. После выяснения что же произошло в том туалете, и кто кому что показывал Джин с Хосоком задержались в сауне до позднего вечера. На выходе из спа салона Чонгук разговорился с Тэхеном. — Ты дядю Хосока не пугайся. Они к нам на Новый год приезжали, добрейшие люди! Он тебя бить не будет… Ну, хотя бы не убьет! — Тэ поправил лямку рюкзака на своем плече и мило улыбнулся. — Да я не боюсь… Намджун же меня защитил… Со стороны парковки послышался звук приближающейся машины. Джун остановил кабриолет прямо напротив входа в здание. — Запрыгивайте, домой поехали! — Нам махнул рукой.