И я верю, что ещё не поздно...

- Петр Иванович, здравствуйте, я к вам с выгодным предложением, - приехала госпожа Шефер к Червинским. - Я всегда рад вам, Лидия Ивановна, проходите в мой кабинет. Они зашли в дом. - Я вас внимательно слушаю. Может хотите чаю?, - проявлял гостеприимство хозяин. - Нет, благодарю. Давайте ближе к делу. Я хочу купить у вас крепостную, её зовут Катерина Вербицкая. - Очень интересно... - Плачу десять тысяч рублей. - Я согласен, - не раздумывая, произнёс Пётр. - Вот и славно, - довольно, но холодно улыбнулась Лидди, - я хочу забрать её немедленно. - Как вам угодно, - улыбнулся в ответ хозяин и позвал Катю. - Вы звали меня?, - зашла в кабинет девушка. - Это твоя новая хозяйка, я продал тебя ей. Крепостная замерла, не в силах пошевелиться. Это было, словно гром среди ясного неба. Ей казалось, что это кошмарный сон. Как же Григорий, ведь он всё ещё не пришёл в сознание? И почему Пётр Иванович решил продать её. - Что встала?! Пошли за мной, - надменный голос Лидии прервал её размышления. Катерина молча пошла за госпожой Шефер - спорить было бессмысленно.       Они приехали в усадьбу Лидии Ивановны. - Пошли, тебя ждут, - всё так же холодно и брезгливо обратилась Лидия к Катерине. Крепостная очень удивилась - кто может её тут ждать. Она вошла в дом и увидела Алексея. - Не ожидала, правда?, - язвительно произнес он. - Нет..., - Катя не понимала что происходит, всё окончательно запуталось. Зачем она нужна Шефер? И что здесь делает Алёша? - Всё просто, теперь ты принадлежишь мне. - Что? Я...я не понимаю. - Тебе и не нужно. В комнату вошла Лидди. - Пошла вон, мне нужно поговорить с Алексеем. Девушка покорно вышла. - Что такое, Лидия? - Я выполнила своё обещание, теперь ты, - она улыбнулась. - Я обо всём договорился, завтра утром мы обвенчаемся. Она подошла к нему, обняла за шею и страстно поцеловала: "Наконец-то ты мой, я так долго ждала этого".       Катя сидела во дворе и плакала. Что теперь с ней будет? Как там сейчас Григорий? Что, если они больше никогда не увидятся? Она так и не успела признаться ему в своих чувствах, теперь уже, возможно, и не сможет. Только бы Гриша был жив, остальное не так уж и важно...