Carte blanche 3. Nightmare beginning

— Оксан? Она слышит голос как будто где-то за пределом реальности, всё никак не желая приходить в себя. Начинает подступать и головная боль, следом – головокружение, а ещё этот голос назойливый, который никак не хочет в покое оставить. — Окс!? Это Михайлов не унимается, щёлкая пальцами возле лица, а потом и вовсе касаясь щеки ладонью. С небольшого размаху, причём. Смелости придало воспоминание о тех самых днях в общаге, когда отвесить леща этой мадам хотелось каждому. Вот только эти дни давно уже позади, и Лера призывает Морта быть тише, даже руку свою на плечо ему кладёт, словно пытается отодвинуть нерадивого от блондинки. — Слушал бы жену... — вдруг хрипит Оксана, не открывая глаз, — а то я и ответить могу. Практически посылая друг друга, но глаза один за другим всё же открываются, и первое, что она видит — вздох облегчения Леры и её лёгкую улыбку, а уже потом — лицо Морта в метре от себя. И хоть и покинули силы, но она всё же толкает того в грудь, фыркая и шипя, чтобы тот отвалил. Но по правде, ему и спасибо сказать стоит, что на диван уложил, а не на пол. — Кошка дикая, — ухмыляется блондин, чуть отшатываясь. Но улыбки обоих скоротечны, потому что оба помнят, чьё имя произнесла близняшка прежде, чем с ног свалилась. Посему и забывают даже про такую банальность, как стакан воды. Хотя его явно стоило бы предложить. Особенно, учитывая то, что Оксана, судя по всему, бежала сюда в одних носках. Две пары глаз сверлят требовательно, пока девушка потирает ладонью висок и пытается вспомнить, какого хрена случилось. — Где Гоша!? — и вспоминает, округляя глаза и тут же подскакивая с дивана. Порыв такой оканчивается тем, что в глазах мутнеет быстро, благо, руки Михайлова снова не дают свалиться, лишь заботливо усаживают неусидчивую фурию обратно на диван. — Мы с этим разберёмся, когда поймём, каким боком тут причастен Макс, — голосом заботливого и рассудительного папаши Морт не опускает ладони с её плечей, смотря прямо в глаза и пытаясь понять, можно ли сейчас от девчонки требовать того же. Точнее – успокоиться, и объяснить всё по пунктам. — Макс? — удивлённо переспрашивает та, выжидая мгновение. — Чёрт... — и уже вскоре снова держится за голову, прикрывая глаза. Точно. Пожалуй, этим двоим стоит всё рассказать. *Flashback* Настойчивый стук в дверь пугает, заставляет напрячься и, возможно даже на секунду пожалеть, что Тимур сейчас за дверью ванной комнаты. Напор душа настолько мощный, что парень попросту не слышит, как в квартиру кто-то рьяно тарабанит. А затем этому кому-то это дело надоедает. Но выдыхать не стоит, потому что следом Окс слышит, как некто по ту сторону двери теперь нервно орудует ключом в замке. Это не взлом, это значит лишь то, что у этого кого-то есть запасные ключи. А в голове только "блять" и "куда бы деться". — Макс! Дверь наконец открывается, и она слышит грубый мужской голос, взывающий к хозяину квартиры, очевидно. — Максим, блять! И он не успокаивается, чем заставляет Оксану встать с дивана, начав на цыпочках подбираться к коридору на источник шума. И та, с замиранием сердца, бесшумно подбирается к двери спальни, как никогда жалея, что на ней не предусмотрен глазок. — Мне плевать, что ты на это имя не отзываешься, где ты, блять? Окончательно переставая отдавать себе отчёт, Окс зачем-то хватается за дверную ручку, выплывая в коридор. Плевать, этот тип всё равно прошарит по всем комнатам, пока догадается, что Тимур, который, оказывается, совсем и не Тимур, плескается сейчас в душе. — Ты!? Сердце на секунду замирает, когда парень вылетает из кухни, хмуря брови. В нём она узнаёт того самого типа, которого Гоша вырубил в подворотне. Вот только по сценарию он сейчас должен быть на какой-нибудь заброшенной стройке привязанным к стулу, пока Вишну выбивает из него информацию. Только вот... — Какого... — единственное, что она сейчас может выдать. Этот парень избит, он весь в ссадинах, бровь разбита, губа не лучше, тут явно возлюбленный её постарался. Осталась одна маленькая деталь: какого хера этот тип сейчас делает здесь? Как он освободился? И что сейчас, чёрт возьми, с Богдановым? — Маленькая сучка, — рычит тот, начиная надвигаться прямо на неё. И в какой-то момент инстинкт срабатывает на ура. Оксана, что есть дури, толкает парня в грудь, вынуждая стукнуться о дверной косяк, как будто ему до этого не хватило. Выбито лишь несколько секунд форы, девчонка бросается к двери и вылетает из квартиры в одних носках, но сейчас волнует отнюдь не это. Только бы убежать, только бы не догнал... Главное – удаётся добежать до дороги, и сейчас за своей спиной она слышит рёв тормозов и автомобильный сигнал. Только не оборачиваться. Забыв о передышке, она наконец теряется в толпе, рыская глазами по закоулкам, куда рвануть можно. И боль сейчас не ощущается, и плевать, что ноги в кровь. Голова занята только одним. И ему она звонит впопыхах, бросаясь в толпу снова и перебирая ногами как можно быстрее. Слёзы подступают к глазам быстро, как только женский голос сообщает, что абонент недоступен. Главное добежать до квартиры. Только бы добежать... — Пиздец, — и первым подъезжает философское умозаключение Морта, почёсывающего острый подбородок. — Полный, — вторит ему Лера, пытаясь понять, с чего начинать панику и что делать. Потому что в голове теперь вопросов больше. Какого хрена Тимур скрывает своё настоящее имя? Где сейчас Гоша? Почему Лазин трубку не берёт, когда ещё одна голова в этой ситуации ой как не помешала бы? И где, чёрт побери, Миронов? — Я рассказала всё, — Окс встаёт с дивана на этот раз удачно, целясь теперь на входную дверь. — Теперь мне надо найти Гошу. — Что? — поток мыслей не мешает Лере среагировать моментально, и она хватает блондинку под локоть, дёргая её обратно. — Ты сейчас пойдёшь шататься по всем заброшкам города? — удивляется брюнетка, вопрошающе усмехаясь. — А ты предлагаешь мне сидеть здесь, сложа руки? Ну уж нет, — огрызается, пытается вырвать руку, и жутко злится, когда хватка Михайловой становится крепче. — И ты в одиночку собралась пиздовать туда, не зная куда, когда тебя, возможно, ищет теперь не только этот тип, но и сам Тимур?! Или как там его блять... — Пусти... — А потом ещё твой зад надо будет искать и спасать, чтоб тебя! — и обе на тонах повышенных, что вынуждает Морта молча наблюдать за этой картиной. — Ты, блять, еле на ногах стоишь! Тоже мне, машина-убийца в одних носках! — не дожидаясь, пока Оксана рот раскроет, Лера сжимает пальцы на её руке и кидает обратно на диван, заставляя влететь на него обратно пятой точкой. — Гоша не только наш друг, но и единственный, кому удаётся удерживать твою неугомонную задницу в тисках, поэтому в наших же интересах как можно быстрее его найти! А пока сядь, блять, и успокойся! Попытаешься уйти — верну и леща отвешу! Осевшая вдруг Оксана сама сейчас не очень понимает, почему молчит. Почему просто так сидит и пытается вспомнить, когда последний раз видела Леру такой. Вроде бы – никогда. Потом на Морта взгляд переводит мельком, а тот плечами пожимает, как бы извиняясь и говоря глазами своё фирменное "бля, прости, сам вахуе". Вставать не спешит, потому что брюнетка стоит рядом, как грозный надзиратель, бегая глазами по комнате, кажется, за собственными мыслями, что лезут в голову одна за другой. — Ещё и этот хрен молчит, — фыркает в сторону двери, за которой сейчас горе-взломщик. — А ты лучше в душ вали, а то ты похоже пару раз по асфальту поваляться решила, пока сюда бежала, — теперь она даёт право блондинке встать, кивая той на ванную комнату. — Думаю, Нина не будет против, если ты пару её вещей возьмёшь. У вас наверняка размер одинаковый. — Как и морда... — шепчет Оксана себе под нос, уже тысячу раз жалея, что вообще решила сестрой прикинуться. А ведь Нина сейчас наверняка чувствует себя лучше, и пульс не зашкаливает от неизвестности того, что сейчас с её парнем. Но, как ни крути, Лера права. В одиночку кидаться сейчас в неизвестность не стоит. Стоит разве что постараться успокоиться и придумать план дальнейших действий. Хоть и то и другое сейчас сделать очень и очень сложно... *** — Кто звонил? — услужливо интересуюсь, натягивая на себя стринги, стоя при этом к Сименсу спиной. Голос дрожит, ноги – тем более, но я изо всех сил стараюсь держать себя в руках, хоть и пребываю в полной прострации. Признаться, ещё недавно я и представить не могла, что со мной такое произойдёт снова, и если совсем быть честной, то этот первый за три года секс до сих пор кажется чем-то из ряда вон выходящим, как будто это не со мной сейчас было, не в этой реальности. — Вишну и Окс. Короткий ответ, и мне следовало бы что-то сказать, но я молчу. Молчу, переваривая в голове всё, что произошло. А что дальше? Как мы дальше вести себя будем? Что этот акт означал? Какого хера мою голову волнует только это, когда есть дела и поважнее? — Что такое? — его голос вдруг оказывается над ухом и я вздрагиваю, но поворачиваться не спешу. Только замираю, прикрывая глаза и ругая треклятые мурашки, что бегут вдоль позвоночника и выдают с потрохами мою реакцию на его близость. — От ненависти до любви один перепихон? — сучий ты потрох, тебе ещё и весело! Я слышу явную нотку насмешки, вот только понять не могу, какого чёрта она означает? Он не прикасался ко мне с того самого момента, когда мы пытались с горем пополам новый год в доме брата отметить, а теперь стоит и травит свои шуточки, как будто только что школьницу на секс уломал. — Отойди от меня, — рычу сквозь зубы, потому что чем больше мыслю на эту тему, тем больше злюсь. — Обязательно, — заявляет Сименс со всей своей серьёзностью, запуская ладонь в только что натянутые мною стринги и заставляя ойкнуть. — Что ещё? — этот вопрос летит с его уст уже тогда, когда он толкает меня лицом к стенке и прижимается практически всем телом сзади, надавливая ладонью на промежность. — Не надо, — кое-как выдавливаю из себя, но звучит это более похожим на призыв, за что в такие моменты ненавижу себя больше, чем его. — Ещё пожелания? — будь ты проклят. — Пожалуйста, — выдыхаю ещё тише, а сама кладу ладонь поверх его кисти, обхватывая пальцами, предпринимая жалкие попытки убрать его руку. — Не надо... — "Пожалуйста" и "Не надо"... Моя самая любимая пара фраз, — снова слышу усмешку в голосе, а между ног ощущаю пожар. Ещё вот-вот, и его потушит ливень, который с минуты на минуту начнётся, если он не перестанет массировать клитор. — Глеб! — хочу выдохнуть снова, но вместо этого выгибаюсь и выстанываю его имя громче, чем сама того ожидала. Да что уж там... Вообще не ожидала. — Перестать? — гадёныш издевается, обнимая сзади второй рукой и сжимая горячей ладонью грудь до нескромного стона. — Отойти? — снова вторит первичной просьбе, запуская внутрь два пальца. — Боже... — голову кружит окончательно, и теперь я наотрез забываю о том, о чём просила до этого. — Можно просто Глеб, — последнее, что слышу перед тем, как он вновь заполняет меня собой одним рывком, меняя пальцы на член. — Блять! — и снова выругиваюсь на его толщину, что заставляет чувствовать дискомфорт первое время, и это даже пыткой кажется. Но а пока мои голосовые связки посылают нахер спокойствие наших возможных соседей, перед которыми мои глаза обязательно извинятся, если вдруг в холле встретимся. Ускоряясь с каждой чёртовой секундой, он, кажется, перестаёт отдавать себе отчёт, скользя ладонью по груди вверх и уже сжимая моё горло. И я чувствую это лёгкое удушье до искр из глаз, ещё больше растекаясь и принимая тот факт, чего моему телу адски не хватало. Страсти. Той самой внезапной, ярой страсти, что сочетала в себе его ловкость и грубость. Тех ощущений, давно забытых возможно, когда я не была уже хозяйкой своему телу, а слепо поддавалась его силе, с которой он сейчас утаскивал за собой на кровать и ставил на четвереньки. И в глазах мутнело, когда он запускал в волосы пальцы и тянул на себя с рыком, пристраиваясь сзади и не сбавляя обороты. А я лишь в такт двигалась, выгибаясь, словно кошка, сминая под собой пальцами бордовые простыни. И была также податлива, когда он вдруг остановился и резко перевернул на спину, хватая за бёдра и придвигая к себе, заставляя закинуть ноги на плечи и засаживая снова грубо, до отказа, пока тело не привыкало. Мне оставалось только дышать, приоткрыв рот, да хаотично елозить по простыни руками. А его руки, казалось, были везде и сразу. Я чувствовала жар его ладоней на бёдрах, когда он словно насаживал меня на себя, помогая держать мне темп. На спине, где-то в районе поясницы, когда чертил пальцами изгибы, стоило мне выгнуться дугой под его напором. Чувствовала, как эти ладони сжимают грудь и плавно смещаются на горло, добавляя в палитру красок острых ощущений. А ещё я чувствовала непередаваемое жжение там, внизу, и этот тугой комок, что вот-вот должен разрастись до размеров огромного пузыря и феерично лопнуть. Правда, Миронов оттягивал этот момент, как мог, заставляя меня материться и извиваться под ним сильнее, пока сам улыбался своему же умению довести меня до трясучки. Но я покорно принимала это, успевая про себя материть мобильный, который не затыкался. А вдруг там что-то серьёзное происходит, а мы тут проёбываем важное событие? Причём в прямом смысле этого слова. Но а пока я мысленно извиняюсь перед всеми, от кого уже наверняка с десяток пропущенных. Не успеваю посчитать минуты, не успеваю поймать момент, когда по телу проходится разряд тока и отдаётся мелкой тряской, а на живот капает что-то тёплое. Разве что нахожу рядом с собой блондинистую голову свалившегося рядом со мной Миронова, пытающегося привести дыхание в норму. И что-то мне подсказывает, что это всё оттого, что этот марафон ему тяжеловато дался с непривычки, что не может не вынудить меня незаметно, но улыбнуться. Незаметно лишь потому, что половины лица сейчас практически не видно из-за прилипших к нему волос. — Молчи, — вылетает на автомате, потому что я чувствую, что Сименс хочет открыть рот, — не говори ничего... Моя просьба на него действует, потому что я была... убедительна? Либо мой видок оставлял желать лучшего, поэтому он и сжалился, решив не добивать меня своим словесным поединком. Ведь он знал, что так или иначе, но я не оставлю этого просто так, и обязательно сожру себя изнутри вопросами о том "как" и "почему". Но пока я просто стараюсь дышать и ни о чём не думать, ведь для переваривания херни под названием "бабские мысли" у меня будет уйма времени в дороге, в конечном пункте которой нас наверняка уже заждались. *** — Ты какого хрена тут делаешь? — вышедший из душа Тимур был, мягко говоря, озадачен. А если не мягко, то глаза парня явно намекали на то, что он попросту охуел. — Я следовал за девкой, как ты и просил, а тут этот тип ебучий, вывел меня из строя, — эмоционально жестикулируя, юноша вибрирует подбородком, рассказывает впопыхах, пока Мефедов пялится на него, стоя посреди квартиры в одном повязанном на бёдрах полотенце. — Откуда мне было знать, что она у тебя!? — Где она? — нерадивый товарищ лепетал что-то ещё, но Тимур словно не слышал. Лишь чернее тучи стал, повторяя свой вопрос снова и снова. — Где Кескевич? — Она убежала, — брюнет кивнул в сторону входной двери, после чего глянул на Мефа исподлобья. — Она знала про слежку, Макс. Но Мефедов дальше слушал лишь вполуха. Он молча до шкафа дошёл, быстро вытряхнув из него одежду. Оделся, кажется, секунд за десять, пока товарищ продолжать жужжать над ухом. А после всё же соизволил отозваться, будучи практически на пороге. — И куда ты? — нагоняет, понимая, что допустил ошибку, дав девчонке сбежать. — Найду её, — холодно отозвался Меф, напоследок окидывая свою квартиру беглым взглядом. — А если она не захочет слушать? — вопрос, что заставляет Тимура на мгновение остановиться. Что он и делает, бросая косой взгляд через плечо. — Значит сделаю то, что должен был сделать давно. Завершая диалог коротким ответом, он ступает за порог, в считанные секунды удаляясь от квартиры всё дальше. Кажется, ошибкой было заходить так далеко. И теперь придётся брать ситуацию в свои руки.