Непоставленная точка

      Она будто не могла дотянуться. Это было какое-то невнятное, отдалённо знакомое послевкусие. Но разобрать его Холмс не удавалось.       В голове надрывно гудела боль. Знакомые симптомы приходили с первым невнятным ознобом. Она укуталась в пальто, плотно запахнув его и сунув сомкнутые в замок руки между колен, в собравшийся между ногами и провисшей тканью карман теплого воздуха. То, что прежде ей удавалось притуплять, сейчас постепенно входило в полную силу, застилая её сознание красной пеленой, мешающей думать. После травмы мигрень стала её постоянным, с трудом преодолимым спутником. Она приходила резкой вспышкой, будто Мелинду снова опрокидывали на острое ребро деревянного стола, раскалывающее её череп; мозг пылал в горячке. Затем накатывала тошнота, а вместе с ней тело охватывала полнейшая слабость. В мышцах, суставах и костях растекался раскалённый металл.       Пока у неё было время, но в Лондон нужно было вернуться сегодня же вечером.       Холмс неспокойно трясла ногой и выглядывала из окна наружу. Она справилась в полицейском участке — что было довольно непросто, учитывая позицию детектива по поводу её участия в расследовании — и уже несколько минут ждала Джона Ватсона, а тот всё не появлялся.       Её всё не оставляло ощущение, что она упускала что-то. Оно было неоднозначным, больше похожим на сомнения, нежели на понимание того, что что-то ускользнуло от её внимания. Оно было будто крохотная капля несильного яда, неспособная её убить, но постоянно настойчиво зудящая. Так Холмс чувствовала себя с октября. И особенно остро проявилось это сейчас, когда впервые за долгое время она выбралась из своей относительно надёжной крепости.       Когда дверца наконец открылась, впуская в салон ледяной воздух, и Джон упал на сидение, Мелинда в борьбе с дрожью сжала руки между ног с такой силой, что жалобно заныли предплечья и локти.       — Я… — начал было Ватсон, но звучание его голоса — любой звук вообще — она сейчас снести была неспособна, а потому бросила:       — Не сейчас.       — Но послушай, я…       — Не! Сейчас! — выкрикнула она, и он от неё отшатнулся. Чарлз за рулём вскинул голову, его встревоженный взгляд Холмс перехватила в зеркале заднего вида.       — Что с тобой?       — Замолчи.       И чтобы заслониться от него, она высвободила руки, потянулась к брошенному под ноги рюкзаку и достала из него ноутбук. Подключившись к раздаваемому её мобильным телефонном защищенному интернету, она зашла на сайт гольф-клуба Таптон. В графе контактов нашла электронную почту отдела маркетинга, взломала её, отсортировала входящие и исходящие по ключевым словам «Уилл» и «Таптон», получила его адрес, подобрала пароль и оказалась в его заполненном корреспонденцией ящике.       Отрывки слов прохожих и усталые вздохи тормозов рейсовых автобусов, прокатывающихся мимо, глубоко вколачивались в голову Мелинде и с каждой минутой становились всё невыносимее, громче. Резко ударив по кнопкам, она свернула почту Таптона и открыла карту.       — Ты когда-то был в национальном парке Пик Дистрикт, Джон? — спросила Холмс, отыскав подписанный этим названием зеленый островок левее Честерфилда.       — Нет…       — Ну что же, отвезите нас туда, Чарлз.       В размеренном гуле колёс в арках, в пейзаже, сменившемся с пестро-мелькающего городского разнообразия на спокойствие заснеженных сосновых боров и извилистой реки между склонов, она нашла облегчение. И пусть строчки спутывались перед её взглядом, а свечение экрана остро резало веки, ей всё же удалось поработать.       Детектив Бакстер двигался наугад, но — так или иначе — в относительно правильном направлении. Из скупых собранных им материалов она узнала полное имя Чарлза и домработницы Таптонов, а так, через почту Уилла отыскала их трудовые договора и копии документов, сберегаемые в облачном хранилище. Из полицейского же дела почерпнула контакты юриста, составлявшего брачный договор для Уилла и Эмили. И пусть полный текст в сети не отыскала, вычленила из заархивированной переписки Таптона с адвокатом базовые пункты.       К моменту, когда Ватсон покосился на свои наручные часы и несмело проговорил, обращаясь не то к Холмс, не то к Чарлзу:       — Нам пора возвращаться в город. Нас ждут, — у Мелинды было почти всё необходимое.       Сорок минут обратного пути к вилле Таптона ей потребовалось, чтобы взломать его кабинет в онлайн-банкинге, а через тот загрузить налоговые выписки. Захлопнув ноутбук, она ощутила головокружение настолько сильное, что дважды промахнулась мимо рычага дверной ручки. Когда тот наконец оказался гнутым пластиком под пальцами, на её локоть легла рука Ватсона.       О соседстве с ним Мелинда ни разу не сожалела. Он обладал твёрдым зеленым взглядом и умением её не замечать, когда ей хотелось остаться незамеченной. Но в это мгновенье ценимое Холмс качество подвело доктора:       — Что с тобой, Мэл? — вкрадчиво спросил он, наклоняясь к ней.       Ответом, почти соскользнувшим с кончика её языка было:       — Ты слепой идиот.       ***       Она подняла на него расфокусированный, предельно усталый взгляд и упрямо выговорила:       — Ничего.       Это вторило ответу, который Джон давал сам себе, задаваясь тем же вопросом на протяжении последних месяцев. И каждый раз это было ложью.       Холмс подхватила свой рюкзак, толкнула дверь и шагнула наружу. Снег, мокрыми хлопьями падавший в Лондоне, когда они оттуда уезжали утром, похоже, добрался до Честерфилда. Он пошёл закручивающимся в потоках ветра хаотическим танцем, неприятно царапал кожу, колючей холодной крошкой попадал в глаза. Джон вслед за Мелиндой поспешил по засыпаемому белым мостику ко входной двери.       На этот раз её открыла Ирэн Адлер. Она, похоже, приехала незадолго до них, ведь в волосах её ещё поблескивали талые капли, а на щеках, оттеняя кровавую бархатистость губ, растянулся морозный румянец.       — Вы вовремя, — сообщила она, коротко улыбнувшись. — Проходите в столовую, там уже…       Проигнорировав её поднятую, указывающую направление руку, Мэл свернула в другую сторону. По пустой бетонной коробке коридора она прошагала к двери в туалет, толкнула её, вошла и громко за собой захлопнула. На вопросительный взгляд адвоката Ватсон пояснил:       — Нездоровится.       За большими окнами столовой, примыкающей к большой хромированной кухне, разыгралась настоящая метель. Так стекла будто утратили прозрачность, стали белой стеной, и комната вдруг сжалась. Джон ощутил себя будто зажатым в ловушке.       На круглый деревянный стол домработница торопливо накрывала простой белый сервиз и причудливые хрустальные стаканы. Хозяина дома пока не было, и гостеприимство вместо него решила проявить Ирэн Адлер.       — Выпьете чего-нибудь? Вина? — Предложила она, и Ватсон качнул головой:       — Нет, благодарю. У меня сегодня ночное дежурство.       Она повела изогнутой темной бровью и обернулась к окну.       — Знаете, в такой буран вполне могут остановить поезда, — произнесла она озадачено, а затем усмехнулась. — Думаю, нет другой такой нации, кроме англичан, кто так боится снега. А я, пожалуй, выпью.       И, плавно ступая на каблуках, мягко покачивая обхваченными юбкой бедрами, она повернулась и направилась на кухню. В монохромной серости она с теплым оттенком темных волос и повисшим вокруг шеи пестрым платком была единственным сосредоточием приятного глазу. Джон наблюдал за тем, как она подошла к небольшому винному холодильнику с прозрачной дверцей, наугад вытянула оттуда две бутылки, быстро сравнила их и сделала выбор.       — Вы военный, так ведь? — произнесла Ирэн под тонкий стеклянный звон, снимая с полки пухлый бокал на тонкой ножке. Оглянувшись на Ватсона, она улыбнулась и ответила на отобразившийся в его выражении вопрос: — Это видно по Вашей выправке.       Пробка поддалась массивному металлическому штопору с громким хлопком, золотистое вино потекло в бокал с приятным густым плесканием.       — И Вы одиноки, — продолжила Адлер. Возвращаясь той же грациозной походкой, она добавила: — В глазах мужчин, знавших женщин, это всегда отчетливо видно.       Она принесла с собой терпко-виноградный запах и эхо мыслей, которых Ватсон избегал. Последней женщиной, которую он в известном смысле знал ещё в ноябре, была Мелинда Холмс. И после неё многое в этой сфере для Джона поменялось. На место прежней, до службы в Ираке, легкости в нахождении кратковременных спутниц пришла какая-то угнетающая его самого лень. Он всё ещё отмечал красоту женщин, распознавал, когда они — например, Мэри Морстен всё ярче и отчетливее — проявляли к нему свой интерес, но перестал к этому стремиться. Впрочем, и к Холмс, казалось, не стремился.       — Ох, так близко к ней и так невыносимо далеко, — сказала Ирэн Адлер. И Джон поймал себя на том, что бессознательно оглянулся на коридор в ожидании появления Мелинды. — За что Вы так себя терзаете, доктор?       — Не понимаю, о чём Вы, мисс Адлер.       — Ну да, — скрывая улыбку за поднесенным к губам бокалом отозвалась она. Гнутое тонкое стекло вспышкой отразило свечение ламп. Эта искра отдалась и в голубых глазах Ирэн, не отводящих от Джона взгляда.       — Мы просто соседи, — пояснил он. Адлер невнятно повела плечами.       В другое время — какое-то время, событие, перемену в нём самом назад — он обернул бы это замечание о его одинокости в приглашение вместе провести вечер. С юных лет Джоном двигала уверенность, часто удивляющая его одногодок, порой воспринимаемая самонадеянностью. Он не считал, что был каких-то девочек, позже девушек и теперь женщин недостоен. Ему были чужды терзания друзей по службе, в увольнениях проедающих взглядом дыры в приглянувшихся им дамах, но не решающихся к ним подойти из нелепой установки, что она точно его отошьет, что он не дотягивает. Ватсон весьма отчетливо видел, насколько дорогим лоском обладала Ирэн Адлер. И его это не останавливало. Его останавливало что-то другое.       — Вы уже вернулись! — Разом перешагивая все три ведущие вниз ступени, воскликнул Уилл Таптон. Он появился, как раз когда стала затягиваться неловкая пауза. — Вам удалось что-то узнать?       — Да, мистер Таптон, — пока Джон мешкал с ответом, произнесла идущая следом за ним Мелинда. На её лбу взблеснули несколько капель, короткие пряди у лица намокли. Она остановилась на верхней ступени, опустив плечи, будто вместо мешковатого рюкзака держала в руках что-то невыносимо тяжелое. Губы вытянулись в тонкий белый залом.       — Главная ошибка, повторяемая удивительно многими, состоит в том, мистер Таптон, что убийцы наивно полагают, что подозрение не падёт на них, если они сами наймут частного детектива. Какой же оплошностью с Вашей стороны это было.       — Простите?!       Уилл Таптон замер, наполовину обернувшись к Холмс голову. Мэл, пусть и нездорово ссутулившаяся, возвышалась над ним таким же устрашающим вороном, что и недобро поглядывал пустыми глазницами с её шеи. Напряжение, будто стремительный поток воды, затопило столовую до потолка. Все замерли. Ирэн Адлер остановила у лица руку, так и не донеся бокал до следующего глотка. Домработница застыла со стопкой тканевых салфеток, которые сворачивала над сервируемым столом. Джон и сам ощутил резкий укол судороги в напрягшемся бедре.       — В браке с Эмили Вы очевидно не были слишком счастливы. По крайней мере, не настолько счастливы, как в длительных отношениях с любовницей. Но разводиться Вы не спешили, потому что согласно брачному контракту, на подписании которого — какая ирония — настояли когда-то именно Вы, если инициатива о расторжении брака поступит от Вас, Вам придется выплатить Эмили компенсацию в размере сорока миллионов фунтов. Колоссальная сумма, расстаться с которой Вы не хотели. А вот к расставанию с женой были решительно готовы.       — Что Вы?.. — едва слышно выдохнул Таптон, вдруг так густо покраснев, что рыжеватая борода потускнела на фоне вспыхнувшей кожи. Холмс перевела остриё своего стального взгляда на Ватсона.       — Джон, что ты узнал в салоне красоты, куда Эмили ходила утром перед своим исчезновением?       — Клиентка, назвавшаяся Эмили Таптон у них была, но это была не она, — вытянув из кармана замятый снимок, сообщил Ватсон. — Вы сказали нам, что это был её любимый салон. Но в то утро женщина, выдававшая себя за Вашу жену, была там впервые.       — Вы ошиблись в слишком многом, — продолжила Мелинда. — Вы сказали, что думаете, что её похитили. Это раз. Простая фигура речи, но так отчётливо транслирующая то, что в исчезновение своей жены Вы не верите. Во-вторых, письма. Они составлены очень лениво, главный акцент в них на деньгах, которые Вам, вероятно, было нужно провести через своего бухгалтера без налогов для оплаты своим подельникам. Нет ни требований, ни даже упоминания Эмили. Но главный промах в том, что у Вас есть привычка делать записи просто на стопке бумаги на Вашем рабочем столе. Ранее сегодня Вы поступили именно так. И перед тем, как напечатали отправленные себе же письма, сделали то же самое. На одном из листов остался отчётливый вдавленный след Вашего почерка. В-третьих, Ваши свидетели. Водителя и домработницы не было дома в день предполагаемого исчезновения Эмили — Вы дали им выходной, который они, соответственно их выпискам по счёту, провели со своими семьями. В-четвертых, Ирэн Адлер. Вы обратились в «Годфри и Нортон» аккурат за неделю до исчезновения Вашей жены, чтобы бюро помогло Вам в переоформлении тех земельных участков, что были — опять же, во избежание больших налогов — оформлены на Эмили.       Из-за спины Холмс, откуда-то снаружи, с подъездной дорожки перед домом донеслось урчание двигателей подъехавших автомобилей. Сквозь высокие окна у входной двери отчетливо красно-синие вспышки сообщили о прибытии полиции.       — Я могла бы продолжить, но детектив Бакстер, к счастью, прислушался ко мне, и нашёл главную улику.       Едва его имя прозвучало, детектив в сопровождении нескольких патрульных офицеров вошёл в дом. С тем же угрюмым видом, что и в участке, он объявил:       — Уилл Таптон, сэр, Вы арестованы по подозрению в убийстве своей жены. Её машину нашли утопленной в одном из искусственных прудов в Вашем гольф-клубе.       — Но это же неправда! Неправда! — закричал Таптон и неловко попытался вывернуться из рук подступивших к нему полицейских. Он споткнулся, гулко рухнул на пол, едва успев выставить перед собой руки; и приземлившись на них, взвыл: — Но как же так? Как же так?!       Джон наблюдал за тем, как офицеры подхватили Таптона и попытались поставить на ноги. В его представлении мира сорок миллионов не стоили ничьей жизни, и уж тем более не жизни женщины, когда-то выбранной себе в близкого спутника жизни. Когда жалостливо всхлипывающего хозяина дома вывели, окаменение, сковавшее всех остальных, спало. Холмс поспешила за детективом с вопросом:       — Вы нашли тело?       Любопытство подтолкнуло Ватсона сделать шаг к ним, но мягкая теплая рука Ирэн Адлер обхватила его кисть.       — Постойте, доктор. Это несколько… — она округлила глаза, и лицо выразило то недоумение, которому она не смогла подобрать слов. Адвокат отошла к почти накрытому столу, отставила бокал и подхватила со стула свою сумку. — Обескураживающе. Не такой исход мне — и мистеру Таптону, в первую очередь — представлялся. Но Вы и мисс Холмс выполнили работу. Вот.       Она протянула белый конверт, похожий на тот, в котором утром передала Джону билеты. В этот раз он оказался увесистее и толще.       — Благодарю. Я передам Мелинде.       — И, доктор.       — Да?       Ирэн быстро перевела взгляд на темный силуэт Холмс рядом с Бекстером.       — Берегите себя.