May we meet again?

Октавия несколько дней ходила и размышляла над неожиданным поцелуем с подругой. Он ей понравился, но она была уверена в том, что сама гетеро, ну, по половым признакам... С Рейвен отношения ухудшились... Та не то чтобы поздороваться, а, замечая Блейк, шла в противоположную сторону, да и вообще не обращала никакого внимания на неё. Окти это совсем не нравилось, но она все не могла найти в себе силы, чтобы подойти и объясниться. Сдав обязанности командующей, исчезла Бладрейна, которая казалась страшным сном, и постепенно возвращалась «старая» Октавия Блейк, правда, с хорошим обращением с оружием и владением рукопашного боя. Все же в один из вечеров младшая шатенка решилась на это. Да и по вечерам в лагере особо делать было нечего, если ты не хочешь спать и не готов напиться. Пили здесь редко, хоть столовая и была забита спиртным: бурбоном, виски, ромом и вином. Так как народ понимал, что завтра работать, никто не хотел с похмелья выходить в город и быть покусанным. Все трудились и жили с одной целью – исполнение давней мечты. Да, конечно, они могли жить в городе, но его не отгородишь так, да и им все же привычна местность открытой природы. Блейк вошла в дом подруги. Та даже дома не успокаивалась и корпела над своими механическими запчастями. Блейк в этом ничего не понимала, были ли это хоть реконструкция пуль или создание часов. Жили они на одном участке, только на этом участке было три домика: один – Беллами и Эко, второй — Рэйвен, третий – Октавии. Почему им разрешили жить в домиках по одному? Ну, шатенки отказались жить вместе, а Белл предложил, что если у них с Эко появится ребенок, то девушкам придется съехаться. Все согласились. Лучше так, чем делить дом с другими. — Добрый вечер, Рэй. Может, поговорим? — зашла Блейк и начала сходу. Правда, совсем не ожидала, как поступит с ней подруга. Наорет? Птичка молча отставила свои детали, встала и за руку потянула ее к выходу. — Нет. Я не уйду, пока мы не поговорим! — запротестовала Октавия, разворачиваясь и прижимаясь вплотную к девушке. Та, как ошпаренная, отскочила от нее. — Убирайся вон, Бладрейна! — выкрикнула Рейес, указывая рукой на дверь. Блейк нахмурилась. Может, ей стоило поддаться? Может, тогда бы они восстановили дружеские отношения? Ведь поцелуй был не противным и не отталкивающим, а совсем наоборот. Правда, она не задумалась, что это может еще больше запутать их и без того шаткие отношения. Окти резко двинулась на девушку, прижимая ее своим телом к стене. — Ты что, меня не поняла?! — закричала взбесившаяся Рэйвен ровно до того момента, пока ее губы не накрыли чужие в мягком, слегка робком поцелуе. Старшая шатенка сдерживалась и не отвечала, пока ее губ не дотронулся теплый язычок, умело прорываясь сквозь преграду, созданную Птичкой. Как только язык прорвался, Рэй потеряла контроль над своим разумом и тем более телом, которое просило и умоляло прижаться к нагому телу натуралки. С обеих одежда полетела в разные стороны. Исходя из того, что у девушек давно не было секса, обе были возбуждены, и даже Блейк начала сомневаться в своей нормальности. Понимая, что младшая не знает ничего о лесбийском сексе, роль актива взяла на себя Рейес, хотя это была что ни на есть ее роль: она любила командовать парадом. Уложив Октавию на кровать, не разрывая при этом страстного поцелуя, Птичка начала спускаться к шее, оставляя на ней приятные ощущения, еле дотрагиваясь губами. От этого у Блейк бежали мурашки по всему телу, и казалось, что они собирались в области ее лона, ибо там начало все сжиматься и просить... о проникновении? Да, О знала только такой секс. Рейес понимала это (ноги подруги были широко расставлены и таз приподнимался вверх, прося тем самым большего контакта), но не давала того, чего просила Октавия. Ей хотелось услышать не только частое дыхание девушки, но еще и стоны, а также мольбу о большем. Почему Птичке хотелось помучить ту? Ну, потому что Бладрейна изрядно вымотала ее за все две недели. Стоны начали прорываться, когда старшая шатенка дотронулась языком до небольшой груди и темных сосочков. Начиная посасывать затвердевшие горошинки, Блейк перестала сдерживаться, выпуская стоны необузданной страсти. Руки Рейес тоже были при деле: они блуждали по худым бокам, плоскому животу, добавляя еще больше наслаждения и удовольствия. — Я больше не могу... Сделай пожалуйста, Рэй... Там... В том месте... — со стоном вырвались у шатенки бессмысленные слова (ибо да, она не знала, о чем просить, сдаваясь под этими умелыми ласками). Птичка тоже была возбуждена от стонов, прикосновений к нагому телу и была готова исполнить все желания красивой девушки под ней. Рэй, приподняв одну ногу подруги, соприкоснулась своей пульсирующей точкой с раскрытым, мокрым чужим лоном, накрывая собой и размазывая, пока еще медленно, соки сладострастия. Рот Блайдрейны больше не закрывался, из него вылетали ругательства и даже мат в адрес Птички. Правда, если их перефразировать, то выходило, что-то типа: «Быстрее, милая! Как ты хороша, я тебя обожаю! Не останавливайся, девочка моя!»... Кульминации они достигли одновременно. Рэйвен обессиленно упала на подругу, а та прижала ее к своему подрагивающему телу. Спустя какое-то время Рэй сползла с девушки, укрывая их одеялом. Почему-то она знала, что сейчас та не уйдет. — Помнишь... Тот день, когда Белл привел тебя на маскарад? — О молча кивнула. — Тогда мы с тобой впервые и увиделись. Возможно, ты не помнишь этого в силу своего возраста тогда... Тебе было пятнадцать? Не важно. Но мы вместе провели праздник, даже танцевали несколько раз. Мы были счастливы и не хотели расставаться, пока не прикрыли праздник, и за тобой не пришел брат... — рассказала Птичка, а у шатенки начали смутно, но всплывать картинки вечера, и кому она была обязана своим счастьем. — Ты тоже этого не помнила, так как ты бы рассказала мне сразу... — задумчиво произнесла Октавия. — Да. Помог криосон. Очень эффективная штука, — усмехнулась девушка, понимая, что еще тогда что-то почувствовала к робкой девушке. — Мне тоже помог криосон. Помог простить себя за содеянное, помог продолжить жить и надеяться на лучшее, — шептала Блейк, признаваясь. — Я же говорю, отличная штука! А теперь спать. Завтра новый день и новые заботы. — Да, — коротко ответила О. Они не стали желать друг другу спокойной ночи, не стали выяснять отношения, потому что обе не хотели портить сегодняшний вечер, хотя Октавия еще и просто не хотела об этом думать...