Obsession

Впервые в жизни тишина давила на виски. К полу словно прибило, пошевелиться было отчего-то страшно. И только сиплый хрип заставил поднять глаза и с замиранием сердца наблюдать за едва заметным движением, когда Лазин старался шевельнуть пальцами. — Максим... — прошептала Этери, рядом же в немом оцепенении продолжала сидеть Валери. Всё же себя переборов, она на коленях подползла к брюнету, едва касаясь его плеча кончиками пальцев. Но стоило тому дёрнуться, как девушка тут же отскочила, окончательно ударившись пятой точкой о пол. — Макс? Глаза метались от Леры к телу Лазина, и только когда оковы страха стали постепенно спадать, она заметила, как еле движется его грудная клетка. — Господи... Снова оказываясь рядом, теперь она может отличить пятно крови на чёрной одежде где-то в районе бедра, пока Макс едва ресницами шевелит, пытаясь что-то прошептать. — Скорую! — Лера словно отходит ото сна, вскакивая на ноги. Но от Этери, видимо, ждать мало, чего стоит. Ведь девушки даже адреса точного не знают. Оттого и остаётся выбежать в коридор, и уже там заорать, как потерпевшей. — Скорую!!! Спустя, кажется, примерно минуту криков, подтягивается кто-то из персонала. А уже немного погодя и половина отеля. Возле сотрудников толпятся и зеваки, но некоторые из них оглядываются всё же, дескать, вдруг убийца ещё здесь? Но убийцы след давно простыл. Его и его горе-супруги, которая наверняка сейчас сидит молча рядом, на пассажирском. А ещё она наверное едва держит язык за зубами, дабы не завопить громче Леры, потому что вся сложившаяся ситуация неслабо по психике ударила. Ведь она на все сто была уверена, что Глеб в этой жизни полюбить вряд ли кого-то может. Но то, что этим человеком окажется рабыня из притона, било по самолюбию с размаха. Сейчас же она нервно теребит подол сарафана, мечтая, как хлопнет дверью по приезду и выкурит сигарету, что так необходима. А ещё хочется кондиционер в машине прибавить, душно кажется. Но он молотит, как проклятый, и если бы не взвинченное состояние, разгоняющее по телу кровь, то сосульки бы давно из носа показались. Глеб тормозит у дома резко, и Кэр наверняка бы носом панель поцеловала, если бы не ремень защитный. Хлопает дверью он нервно, заставляя содрогнуться всё внутри салона, жену в том числе. И она молча выходит следом, стараясь поспевать за блондином на своей невысокой платформе. А когда входная дверь их дома закрывается, то у Карины будто открывается второе дыхание, и та с прытью шикает вслед Миронову, запасаясь уверенностью в том, что он ей ничегошеньки не сделает. — И как ты это объяснишь!? Глеб останавливается, приподнимает от удивления бровь. Разворачивается даже, пристально глядя в глаза вопрошающей к нему. — Что всё это значит? Она хочет было в голос больше настырности впустить, да не выходит, ещё и уверенность вся мигом на нет сходит, когда блондин вдруг меняет траекторию, и теперь движется на неё довольно быстро. А как только рядом оказывается, без стеснения сжимает на её горле пальцы, к стене оттаскивая. — Меньше всего в своей жизни я хочу что-либо тебе объяснять! — глаза холодные, как лёд, а голос пронзителен настолько, что Кэр чувствует всю внутреннюю агонию, передающуюся с каждым его словом. — Заикнёшься хоть кому-нибудь о том, что произошло, и твои родители будут навещать тебя в психушке! Будешь мешаться под ногами и доставать вопросами – узнаешь мою обратную сторону! Так что будь добра, выполняй свою функцию и помни, ради какой ты тут цели! А теперь скройся с моих глаз как можно быстрее, — каждое слово чёткое, а тон острый, как стекло, и от этого слёзы на глаза наворачиваются. Но она поклялась себе, что ни один мужчина слёз её не увидит, оттого и постаралась удалиться как можно быстрее, как только Глеб расцепил пальцы на несчастном горле и позволил вдохнуть наконец полной грудью. И как только дверь в её комнату хлопнула, Миронов прикрыл глаза и постарался выдохнуть, собирая по крупицам в голове беспорядочно разбросанные мысли. Действовать нужно было немедля.

***

Звук сирен слышат все улицы, по которым несётся машина скорой помощи. Этери внутри, она сидит рядом с капельницей, держа за руку того, кто также, как и она, привык бороться за жизнь. Слеза пробивается, когда она видит попытку Макса улыбнуться, подбодрить возможно, мол, всё хорошо будет, и не из такого дерьма выпутывался. А пока здание больницы, санитары, носилки, и часы ожидания операции и вердикта. Благо, Валерия всё ещё рядом, не отходит. Её присутствие помогает чувствовать себя не такой одинокой и беспомощной. А ещё она вопросами не валит сейчас, что немаловажно. Но своего времени Этери так и не дожидается. По всей видимости, пережитый стресс даёт о себе знать, она вырубается прямо в больничном коридоре на небольшой, но кажущейся сейчас такой уютной лавочке, уложив голову на плечо Валерии. И из сна выводит не подруга, и даже не голоса врачей. На пробуждение влияет разговор Максима и, кажется, представителя полиции. — Как он выглядел? — отдалённо слышится из палаты, когда девушка открывает глаза. — Могу сказать, как он будет выглядеть. Как труп, — рычит Максим, и от слов этих Этери на месте подскакивает, устремляясь к нему в палату. — Ожидайте, мисс, — путь преграждает пожилой врач, но из приоткрытой двери вновь доносится голос. — Пустите её, — и теперь мужчина перечить не думает. Наоборот, даже по-джентльменски приглашает в палату. — На сегодня всё, я хочу отдохнуть. Лазин кивает полицейскому и тот лишь кивает в ответ, пряча в карман свой блокнотик. Желает скорейшего выздоровления, пока Макс уже жестом подзывает стоящую столбом девчонку, мнущуюся с ноги на ногу. — Иди сюда, — тихо, хрипло и спокойно. А ещё маняще как-то, и это заставляет девушку зашагать к нему в руки. — Ты как? — изумлению быть, ведь это она сейчас этот вопрос должна задавать. — Что ещё ты обо мне знаешь? — она опускает глаза в пол, решаясь узнать всё здесь и сейчас. — Кроме моего настоящего имени... — Всё, — ответ короткий и ясный, сопровождающийся его косой улыбкой. — Что между вами происходит? Зачем всё это? Зачем тебе Лера? За что ты так поступаешь... — сил на последующий вопрос не хватило, да и Макс прервал бы, это по глазам было видно. Да и вообще она уверена не была, что ответы на вопросы получит, но попытаться стоило. — Я расправляюсь с людьми по-своему, — Этери уши навостряет за этим многообещающим началом, Лазин никогда не делился с нею сокровенным. — Забираю от души по куску. Начинаю издалека. И пояснять не надо, что он имел ввиду. Морт ведь самый близкий Миронову, и только дурак ещё не понял, как он к Лере относится. И, скорее всего, мальчишка бы к старшему побежал, вопрошая о помощи. Тогда-то Макс и доказал бы в очередной раз его беспомощность перед собственной силой, ведь сделать бы ничего не смог. Потом, наверняка, уничтожил бы и самого Михайлова, вновь ударив по Мироновской душе. А там бы и за родителей принялся, заставив Глеба каждые пару недель ходить на очередные похороны. Чёрт, а ведь ещё недавно все его деяния не были так противны. — Пока я жив, Глеб не получит ни тебя, ни первенства в нашей паре, — и последнее он даже с усмешкой произнёс, не желая других слов подбирать. Ведь понятие "союз" уже было ни к месту. — Мои люди уже знают, что делать. Не волнуйся, скоро мы будем жить спокойно. Вот только ни его милая улыбка, ни удручающее "не волнуйся" надежды на что-то хорошее не вселяли. Наоборот, отчего-то сейчас страшно за Миронова стало, который хоть и поступил, как последняя сволочь, но судить его за это было нельзя. Макс искусно давил на больные точки, буквально вынуждая сделать то, к чему Глеб в последствии и пришёл. — Что с ним будет...? — прошептала кудрявая, поднимая на Лазина потухший взгляд. Ответа ожидала с потаённым страхом. — Ты не должна за это переживать, — отстегнул брюнет, поворачивая голову и направляя взгляд в потолок.— Всё будет так, как должно быть. Вряд ли он хотел сказать что-то ещё, и вряд ли вошедшая вдруг медсестра помешала продолжению пламенной речи, которая уже и не требовалась. Этери поняла всё и так. Поняла, чего будет стоить Миронову его промах. Оставалось понять, какие это всё вызывает эмоции. Она определённо не хотела его смерти, никак нет. Потому что можно было врать сколько угодно, но чёртова привязанность к этому парню осталась, как ни крути. Память надолго закрепила на своих стенах его голос, его мимику, его запах. Даже его перепады настроения воспринимались как-то просто. А вот что касалось Макса... она уважала его, безусловно уважала. Но его способы показать своё первенство не приветствовала. Оттого и отошла на шаг, когда медсестра средних лет дала знать, что она здесь для того, чтобы лекарство дать и напомнить, что ему покой нужен. — Я буду за дверью, — тихо отозвалась, получив одобрительный кивок от брюнета, вышла в коридор. И тут же остановила первого мимо проходящего медика, вполголоса спросив: — извините, вы не видели тут девушку? Чёрные волосы, со мной сидела... — Кажется, она к кофейному аппарату шла, — отозвался санитар, не отрываясь от какого-то снимка. Тихое "спасибо", и Этери мирным шагом потопала вглубь коридора, отыскивая тот самый несчастный кофейный аппарат. В больнице уже тихо было, в некоторых отсеках свет и вовсе не горел. И маленькое пространство недалеко от лифта освещал аппарат тот самый, только ни девушки, ни кого-либо ещё рядом с ним не было. — Валери? — не слишком тихо, но и не достаточно громко. Этери позвала подругу, но ответом послужила тишина. — Лера!? — чуть громче, оглядываясь по сторонам, шатенка начала шагать дальше, пока едва освещённые коридоры больницы не начали внушать мнимую панику. — Да где же ты... — приговаривая себе под нос, она не переставала идти, пока кто-то не схватил за руку. — Тссс, — резкий рывок, от испуга было хочется кричать, когда её прижимают спиной к стенке и зажимают ладонью рот. И перед собой она видит знакомое лицо, принадлежащее никому иному, как Морту. Но спокойнее от этого становится едва ли. Парень прикладывает указательный палец к своим губам, показывая, что сейчас ей следует быть тише воды. И после того, как убеждается, что девушка послушалась, опускает ладонь, начиная быстро, и очень встревоженно шептать. — Следуй за мной, если хочешь, чтобы всё было хорошо. Наверняка, ей следует догадаться, что Лера неспроста с поля зрения пропала. Жаль только, что в планы в очередной раз посвящать не собирались, воруя и передавая людей из рук в руки. Но это, наверное, больше её персоны касалось. Она лишь кивает, немного испуганно и даже недовольно, потому что времени на обдумку всего этого не остаётся. Остаётся сердцу доверять, и из рук Михайлова оно не тянет обратно, туда, где за дверью больничной палаты находится тот самый человек, гнев которого тучным облаком накроет всех, если план вдруг провалится. Морт тем временем крепко переплетает их пальцы, вспотевшая ладонь выдаёт панику. Перед стартом остаётся глубоко вдохнуть, а предупредительным выстрелом служит вибрация телефона, оповещая о входящем сообщении. И Этери краем глаза задевает телефон Михайлова, читая единственное, красующееся на экране сообщение. Входящее от: Глеб — У тебя на всё есть пять минут. Вперёд.