***
Обежав почти весь Хогвартс и не найдя Фреда, Магнуссон столкнулась в одном из многочисленных коридоров школы с Анджелиной. Однокурсница, оценив запыхавшийся и потрепанный вид подруги, поведала, что старший Уизли отбывает наказание за шумное поведение на уроке и сейчас перебирает какие-то склянки в служебном помещении рядом с классом трансфигурации. Джессика, чуть было не забыв поблагодарить соседку, понеслась в указанном направлении. Несясь по знакомым коридорам, Магнуссон уже предполагала, что она будет говорить парню, но отчего-то с каждым шагом её решимость убавлялась и убавлялась. И вот она остановилась напротив указанной двери. Руки затряслись ощутимее, мысли спутались, и девушка уже думала вернуться в гостиную факультета, отложив тем самым разговор ещё на неопределённое количество времени. Но что-то всё-таки заставило её толкнуть деревянную дверь на скрипящих петлях. Сидящий на полу и рассматривающий колбы с потёртыми надписями Фред тут же обернулся на источник шума. Когда он заметил топчущуюся у дверного прёма однокурсницу, то сразу же поменялся в лице и поспешил отвести взгляд. — Что-то нужно? — безучастно спросил старший Уизли. Если честно, Джессика думала, что начать разговор будет не так сложно, но спокойный и даже несколько холодный голос парня вызвал табун мерзких мурашек и выбил последние кусочки разума из головы. Но затянувшееся склизкое молчание, нарушаемое только позвякиванием тонкого стекла, вынудило Магнуссон заговорить. — Я поговорить хотела, — девушка надеялась, что такая фраза заставит Фреда обратить внимание на неё, но что-то пошло не так, и парень даже не шелохнулся, — о том, что вообще происходит… Между нами. Нужно было быть либо слепым, либо слабоумным, чтобы не заметить, что Уизли старший готов идти на контакт. Он отложил колбы подальше, видимо, чтобы не разбить, и наконец соизволил повернуться лицом к Джессике, правда, смотреть ей в глаза парень до сих пор не хотел. Было видно, что и он заметно нервничает: его язык то и дело проходился по высохшим губам, руки не находили себе места, а взгляд скакал с одного предмета на другой. — Ну, говори, — поторопил Фред однокурсницу. Голос его слегка уловимо дрожал. — Ты же тоже понимаешь, что рано или поздно нам придётся прекратить эти отношения? — этим вопросом девушка, словно обухом по голове, огрела Уизли. Парень напрягся и заглянул подруге в глаза. Встретившись с ним взглядом, Магнуссон забыла, как говорить. В голубых глазах парня она увидела и гнев, и разочарование, и неподдельную грусть. Джессика не могла вынести этот тяжёлый взор, поэтому отвела взгляд первая. — Ни ваши родители, ни мои не одобрят такие отношения. Так что нам в любом случае придётся что-то решать… Монолог девушки был прерван Фредом, который вскочил с пола и практически вплотную подошёл к ней. Его грудь часто вздымалась, и кулаки то сжимались, то разжимались, он смотрел на неё сверху вниз и почти не моргал. Магнуссон казалось, будто её сейчас раздавят, а потому поднять взгляд не решалась. — Я смотрю, ты уже всё решила. Так не терпится избавиться от меня? — старший Уизли говорил достаточно тихо, но девушка чётко расслышала каждое слово, буквально выдавленное из глотки парня напротив. Джессике было страшно. Нет, она знала, что Фред, как бы сильно зол не был, не позволил бы себе ударить её. Она боялась недопонимания: боялась, что парень поймёт что-то неправильно, что она сама скажет что-то неправильно. К сожалению, так и получилось. От холодного тона Уизли по спине бегали мурашки, а перед глазами вставала мутная пелена. И это всё? Вот так всё и закончится? Магнуссон не могла и не хотела оставлять всё так, а потому, сделав над собой усилие, девушка вскинула голову, заглянула Фреду в глаза и заговорила: — Не извращай мои слова! Я говорю тебе о своих чувствах, о том, что меня беспокоит. Разве не так поступают пары? — парень был немного удивлён, что однокурсница сорвалась на крик, а потому слегка отступил, сделав пару шагов назад. — Вот ты мне ничего не рассказываешь. Но я не Трелони, мысли не читаю и будущее не предсказываю. Я совсем тебя не понимаю! Я не понимаю, о чём ты думаешь, что чувствуешь… О, Мерлин, я ничего не понимаю! — голос Джессики дрогнул и по щекам непроизвольно побежали слёзы. — Если… Если я тебе больше не нравлюсь, то так и скажи, не держи меня в неведении. Анджелина она… Она хорошая. И я… Я совсем не против, если… Вы… Ну… Закончить мысль Магнуссон не дал Уизли, который ни с того ни с сего решил заключить подругу в объятьях. Девушка брыкалась, пытаясь отстраниться, чтобы продолжить отчитывать однокурсника, но всё же она сдалась и полностью отдалась во власть сильных рук парня. Слёзы сами собой полились ещё сильнее, тонкие пальцы инстинктивно вцепились в белую рубашку Фреда так, словно боялись, что ещё секунда и он опять уйдёт, а сердце подпрыгивало до самой глотки, отстукивая бешеный ритм какой-то ультра быстрой чечётки. Джессика бы полжизни отдала, чтобы простоять так вечно, но вот парень отстраняется сам. Он держит подругу за плечи — она, в свою очередь, ещё крепче сжимает его рубашку. — Прости, знаю, что придурок, — начал Уизли старший тихо ласкающим уши голосом, а в это же время его взгляд ласкал, казалось, каждый изгиб, каждую неровность лица возлюбленной. — Это всё ревность. Правильно ты тогда говорила, что нужно было пойти всем порознь. Или вовсе не идти. — Впредь, слушай, что я говорю, идиот, — пробубнила Магнуссон, надувая губки. Фред прыснул от смеха, но отпускать девушку даже не думал. Молчание, нависшее над ними, отчего-то совсем не казалось каким-то неловким или странным, наоборот, оно ощущалось каким-то сокровенным и правильным. Они чувствовали, что должны что-то сделать, но не знали, что именно. И вот парень подаётся чуть вперёд, Джессика прикрывает глаза — и их губы сливаются в поцелуе. Магнуссон готова поклясться, что в ту секунду у неё остановилось сердце, а потом оно, как по волшебству, с новой силой начало качать кровь. Для девушки всё это казалось правильным и нормальным. Она не чувствовала вины перед Джорджем. В тот момент Джессика жила только Фредом, его слегка обветренными губами и большими ладонями, сжимающими её талию. Сердце трепетало от каждого действия Уизли, и такой же трепет она чувствовала в ответ на свои прикосновения. Вот так всё и должно быть. С Уизли младшим таких острых ощущений не было и не будет. Хоть девушка ещё и не поняла этого, но она была близка к осознанию того, что она по уши влюблена в Фреда Уизли. А он, в свою очередь, убедился в том, что делить Магнуссон с кем бы то ни было не намерен. В самом начале эти отношения втроём были для него забавой, да и свою влюблённость в подругу парень рассматривал не иначе, как «ну, влюбился, так и разлюблю». Однако чувства крепли с каждым днём, не спрашивая у Уизли разрешения, и вот он уже ревнует Джессику к собственному брату, которому, казалось бы, готов был уступить всё. Всё, но только не её. Он и сам не понимал, как может любить кого-то сильнее, чем Джорджа, как может дорожить кем-то больше, чем им. Парень был в шоке, когда осознал, что разговоры о нюхлях, жмырах и тому подобных тварях ему очень интересны, особенно, когда говорит о них Магнуссон. В общем, Фред разобрался со своими чувствами и сказал себе, что за сердце девушки будет бороться до самого конца. Джордж же оказался самым догадливым: после Святочного бала он первый понял причину такого поведения своего брата. Парень Фреда как облупленного знает, всё-таки он с ним прожил девять месяцев в утробе матери и ещё шестнадцать лет в этом мире. Младший Уизли и подругу сразу же раскусил. Но легче от понимания всей ситуации ему не стало. У Джесс и Фредди всё максимально взаимно, буквально шаг — и самая крепкая пара Хогвартса готова. А ему, Джорджу, что останется? Ничего. И именно это пустое «ничего» не давало ему искренне порадоваться за брата и помочь ему с Магнуссон. Уизли младшему было проще пустить всё на самотёк и попытаться забыть о том, что Джессика и Фред любят друг друга, хоть и топчатся на месте, отталкивая один другого. И вот этот день должен был стать решающим в отношениях этих троих, расставить все точки над «i» и соединить сердца бывшей бунтарки и нарушителя спокойствия со стажем, но у вселенной на этот счёт оказались другие планы. 1995 год, 20 февраля, умерла мудрая мать, бабушка и свекровь, Сара Николь Магнуссон. Джессика, узнав об этом вечером того же дня от профессора Макгонагалл, была вынуждена собрать вещи и отправиться в Лондон к родителям, ничего не сказав Уизли. Хотя, если честно, в тот момент она хотела как можно быстрее оказаться дома. Близнецы узнали всё на следующий день от Анджелины и Алисии, которые были весьма взволнованы состоянием подруги и уже за завтраком строчили ей письмо. Вскоре состоялся второй этап турнира, а следом — и последний. Именно он и принёс ворох ужасных событий. Храбро сражаясь, погиб Седрик Диггори, а следом за ним возродился Лорд Волан-де-Морт. Настали тёмные времена, которые сулили не только переосмысление жизненных ценностей, но и чудовищные смерти, гонения и страх.Все точки над «i»
10 сентября 2019 г. в 06:40
Примечания:
Шестой курс.
После Святочного бала всё пошло наперекосяк: Фред большую часть времени стал проводить с Анджелиной, а Джордж за маской веселья скрывал одному ему ведомые мысли, но, в отличие от старшего Уизли, он хотя бы общался с Джессикой. На уроках же вместо весёлой компании Магнуссон ждала первая парта и Алисия, жалующаяся, что все её покинули, кроме Джесс и Кэти. Магнуссон и сама рада бы пожаловаться, но длинный язык Спиннет доверия не внушал, а Белл была скорее младшей сестрой, о которой девушка мечтала всю жизнь, чем подругой. Был ещё Ли, но ему, скорее всего, на мозги капали близнецы, так что ещё больше обременять парня не хотелось. Вот Джессике только и оставалось плыть по течению, ждать манны небесной, золотого дождя или ещё чего-нибудь эдакого.
К слову, Турнир Трёх Волшебников был в самом разгаре: оставался буквально месяц до второго испытания, которое, по слухам, было как-то связано с водой. Все были в предвкушении. Что же придумали для второго этапа? Кто же заработает высший балл? Этими вопросами задавался каждый. Но никто не мог с уверенностью сказать, кто же будет чемпионом, ибо все участники были по-своему сильны и уникальны. От этих размышлений могли оторвать только уроки, которые с каждым днём становились всё трудней. Январь и его прыткий морозец щадить тоже не думали, так что меж коридоров школы лавировать было значительно легче, чем Магнуссон и пользовалась, направляясь на травологию. Но, увы, пришло время выйти на улицу. Слегка поёжившись на холоде, Джессика быстрым шагом направилась в нужную сторону. Завернув за угол по направлению к теплицам, девушка оказалась на непривычно пустой тропинке. Вернее сказать, на почти пустой: в самом конце, у входа в теплицу, переминаясь с ноги на ногу, стоял Ли Джордан. Он кивнул Джессике в знак приветствия и подозвал её ближе, качнув головой.
— Что-то случилось? — своё нетерпение Магнуссон было довольно трудно скрыть: по общению она изголодалась сильно, так что была готова выслушать любой бред.
— Вроде того, — Ли не думал сразу же начинать разговор. Он просто не знал, как сказать то, что волнует его уже весьма давно. А под пристальным и смиренно ожидающим взглядом однокурсницы сформулировать мысль становилось ещё трудней. — В общем, я в курсе, что ты и близнецы… В некотором роде… Встречаетесь. Втроём, типо.
На несколько секунд Джессика будто зависла, как исцарапанный диск. Она опустила глаза в пол и, казалось, сжалась в комочек, не зная, что ответить и как отреагировать. Сказать честно, Джордан и сам был смущён и, не будь он лучшим другом близнецов, пустил бы всё на самотёк и ни за что на свете не стал бы говорить с кем бы то ни было на эту тему.
— Эм, и кто тебе сказал? — робко поинтересовалась Магнуссон, сжимаясь сильнее, словно её сейчас ударят.
— Ну, сложно было не заметить очевидное, — неловко почесав затылок, заметил Ли. — Ты не подумай! Я не издеваться пришёл. Я не имею права вас осуждать, и всё такое, — поспешил оправдаться парень, замечая, что девушке становится всё неудобней с каждой секундой.
— Тогда зачем? — Джессика уже не так стыдилась, как прежде, но посмотреть однокурснику в глаза всё ещё не могла.
— Не мне, конечно, советы раздавать, но… Вы трое — мои очень хорошие друзья, и я не могу смотреть, как вы терзаете друг друга, — Джордан сильно переживал за них, это отчётливо ощущалось в его голосе. — Ты же и так понимаешь, что рано или поздно вам придётся выбирать. Хоть ты меня послушай…
Магнуссон молчала. Не потому, что была искренне не согласна с другом, а потому, что всё, о чём он говорил, было горькой правдой. Всё то, что говорил парень, уже посещало её голову и не раз.
— …пока вы в себе не разберётесь, у вас и дальше будут происходить подобные ссоры без жертвы и виноватого, — услышав это, Джессика непонимающе взглянула на однокурсника. Парень поспешил объяснить: — После бала Фред и Джордж хоть и общаются, но какой-то барьер между ними ощущается. Ты и сама должна была это заметить.
Девушка заметно погрустнела. Как сказал Ли, Магнуссон улавливала непривычно натянутое общение близнецов, но сколько бы она не спрашивала у младшего Уизли, в чём дело, он всё отмахивался и говорил, что всё в порядке. А пытаться заговорить с Фредом было делом гиблым, так как он либо тут же находил неотложные дела, либо на любой вопрос отвечал сухо и односложно. Причём девушка понимала, что в какой-то степени обидела его, но ведь старший Уизли сам предложил решить всё жребием. В общем, ситуация была, мягко сказать, нетипичная.
— Ага, — наконец с трудом выдавила из себя Джессика. — Я поняла тебя.
Она произнесла это необычно сухо и, развернувшись по направлению к теплицам, направилась на травологию с головой, забитой мыслями, никак не относившимися к этому предмету. Джордан же чувствовал себя неудобно — всё-таки не стоило ему вмешиваться в отношения этих троих, но сделанного не воротишь, так что парень, глубоко вздохнув, направился за однокурсницей, надеясь, что в итоге всё образумится.