За кадром

      Новый учебный год сулил что-то поистине захватывающее и чертовски интересное. Беспокойство по поводу случившегося на Кубке Мира по квиддичу нападения Пожирателей смерти и появления Чёрной метки довольно быстро сменилось ажиотажем вокруг Турнира Трёх Волшебников, который всё же решили провести спустя несколько веков. Это действительно было знаменательное событие для всего волшебного мира и, разумеется, для учеников участвовавших школ. Это был шанс продемонстрировать свои способности и умения и, что уж кривить душой, прославиться. Но, к сожалению или к счастью, было введено ограничение по возрасту, весьма расстроившее детей младше семнадцати.       И только всё ещё шестнадцатилетние близнецы Уизли не шибко расстроились, ибо уже придумали план по внедрению своих имён в кубок огня. На скорую руку сварганив в туалете зелье старения, вечером братья с гордо поднятыми головами направились в зал, где стоял кубок и в нетерпении толпились студенты. Парни под восхищённый гул направились прямиком к «возрастной» черте, проведённой Дамблдором лично.       — Ничего не получится, — скептично произнесла Гермиона, покосившись на взбудораженную парочку.       — И почему же, Грейнджер? — еле скрывая своё возбуждение и желание поскорее испытать удачу и зелье, поинтересовался Джордж.       Гермиона приосанилась и, сдерживая улыбку, начала объяснять, чётко проговаривая каждое слово, будто близнецы — какие-то дошколята:       — Такого гения как Дамблдор невозможно обмануть при помощи дурацкого трюка с зельем старения.       — В этом и есть вся его прелесть! — мелодично пропел Фред.       — Как раз потому, что оно дурацкое, — более тихо пояснил младший Уизли.       Грейнджер закатила глаза и уткнулась в книгу, а близнецы встали прямо напротив сияющей светло-голубой парящей линии. Братья синхронно оглянулись: чуть дальше них стояла компания друзей и посмеивалась. Парни глянули на немного обеспокоенную Джессику — она натянуто улыбнулась в ответ и помахала рукой. У Уизли решимости в разы прибавилось, и теперь их мог остановить разве что вселенский апокалипсис. И то — не факт. Близнецы, скрестив руки, со словами «пей до дна» залпом осушили приготовленные пробирки. Затем немного погодя братья одновременно перепрыгнули черту. Всё это время сердце Магнуссон колотилось так сильно, что казалось, будто оно вот-вот сломает ей пару рёбер.       И вот всё позади: парни весело щеголяют вокруг кубка огня под бурные аплодисменты присутствующих и не могут нарадоваться своей изобретательностью. Когда же они закинули пергамент с именами, сердце Джессики успокоилось, и она с облегчением выдохнула. Но не тут-то было. Голубое пламя кубка вдруг разволновалось, ещё тлеющие бумажки Уизли взмыли в воздух и, описав пару спиралей вокруг пламени, вытолкнули близнецов за черту с такой мощью, что те отлетели на несколько метров от кубка и весьма неудачно приземлились на каменный пол. Магнуссон так и ахнула, а остальные студенты, заметив седые макушки и бороды братьев, принялись заливисто хохотать.       — Ты сказал! — почти синхронно, с досадой указывая друг на друга пальцами, воскликнули парни и принялись драться: выдирать волосы, бороду, пытаться оторвать ухо сопернику и так далее.       — Может, стоит их разнять? — подёргав Ли Джордана за плечо, боязно спросила Джессика.       — Не лезь, а то самой влетит, — махнул он рукой и продолжил подбадривать перепалку своих друзей.

***

      — В следующий раз думайте, прежде чем совершить подобную дичь, — бубнила Магнуссон себе под нос, наблюдая, как с каждой секундой волосы братьев приобретают свойственный им рыжий цвет, а бороды укорачиваются. — Хотя зачем я это говорю. Вы же всё равно продолжите фигнёй страдать, — девушка пожала плечами, тяжело вздыхая. С этими близнецами и поседеть естественным путем недолго.       — Так ведь просто жить — скучно, — изредка морщась от действия снадобья мадам Помфри, сказал Фред.       — Глядишь, вся жизнь пролетит, а ты ни разу света белого не видел и не разыгрывал никого. Ужас! — продолжил Джордж, слегка вздрогнув на последнем слове.       — К тому же, будет что нашим детишкам рассказать. Да, Джесс? — подмигнув Магнуссон, игриво произнёс старший Уизли, за что получил смущённый взгляд и тихое «идиот».       Кубок выбрал чемпионов, ими стали Виктор Крам из Дурмстранга и Флёр Делакур из Шармбатона. А от Хогвартса было выбрано, о, чудо, два чемпиона — Седрик Диггори и Гарри Поттер. Эта новость поразила не только студентов, но и учительский состав. Но если профессора быстро примирились с фактом того, что далеко не семнадцатилетний Поттер участвует в турнире, то многие ученики принимать это не хотели, а потому носили значки с весьма обидными слоганами в сторону Гарри. Фред, нисколько не сомневавшийся в том, что Поттер имя в кубок не кидал, был готов наброситься на каждого такого умника. Благо Джессике и Джорджу всегда удавалось его остановить. Но после первого же удачно выполненного задания отношение к Гарри изменилось, и Хогвартс поделился на два равных лагеря — фанатов Диггори и фанатов Поттера.       Близилось Рождество и, следственно, Святочный бал. По словам профессора Макгонагалл, это событие было не менее важно, чем сам турнир. Как сказала декан Гриффиндора, главной целью бала является налаживание культурных и дружеских связей между магами из разных стран. Следовательно, ученики принимающей школы должны не ударить в грязь лицом и показать достойные манеры, гостеприимство и, разумеется, отличное владение вальсом. Когда профессор упомянула медленный танец, у женской части студентов глазки так и заблестели, а мужская, естественно, стала возмущаться. Хотя и они отчасти были этому рады, ведь это была отличная возможность признаться предмету своего обожания или покорить пассию своими танцевальными умениями. Ведь вальс — это так романтично!       — Этот «Грозный глаз» Грюм реально страшный какой-то. Аура у него такая… Склизкая, что ли, — ковыряясь ложкой в каше, произнёс Джордж. После своих слов его аж передёрнуло.       — Зато никого лучше мракоборца в отставке на посту преподавателя Защиты от тёмных искусств и представить сложно. Но соглашусь, он пугает, — Джессика неловко пожала плечами и вернулась к завтраку.       — Мне Рон сказал, что он на уроке непростительные заклятья им показывал. На четвёртом курсе! Говорит, Невилла до потери голоса напугал, — от негодования младший Уизли размахивал в воздухе ложкой, придавая драматичности своему рассказу. Магнуссон не знала, что ответить. У Грюма, конечно, могут быть свои тараканы, но такое… Это уже перебор. — Да и на Гарри он как-то странно поглядывает… Может, он педофил?       — Не выдумывай. Он странный, но точно не педофил, — если честно, Джессика уже ни в чём не была уверена, но пресечь фантазии Джорджа как-то нужно было. — Ешь давай быстрее. Профессор Стебель просила подойти к ней пораньше, — и они продолжили есть, стараясь не думать об этом странном маге.       — Так что, кто из нас пойдёт с Джесс? — плюхаясь за стол справа от Магнуссон, весьма серьёзно поинтересовался Фред.       Джессика так и поперхнулась утренней кашей. Сидящий слева Джордж, немного осуждающе глядя на брата, похлопал её по спине. Джессика, откашлявшись, огляделась по сторонам, благо, время было раннее, и поблизости никто не сидел.       — Чтоб никого не обидеть, — начала она, утирая губы поданной Фредом салфеткой, — предлагаю пойти всем порознь.       Близнецы синхронно хмыкнули и задумались. Никто из них такой расклад не рассматривал, да и правильным они его не считали. Парни друг другу-то уступать не хотели, а кому-то левому — тем более.       — Тогда, что насчёт жребия? — предложил Фред. — Тот, кто вытянет короткую, будет командовать.       Старший Уизли взял три зубочистки, одну сломал и отдал пучок сидящей посередине Магнуссон. «Опять мы решаем важные вопросы с помощью фортуны… Это и означает быть в отношениях с Уизли?» — подумала девушка. И вот каждый взял по зубочистке. По началу у всех на лицах было недоумение, и только потом одно лицо будто софитом осветило.       — Стало быть, Джесс идёт со мной, — радостно улыбнулся младший Уизли, горделиво размахивая сломанным кончиком зубочистки.       Как правило, в подобных спорах удача была на стороне старшего Уизли, но сегодня был явно не его день. Он так и продолжил сидеть, разинув рот, пока Джордж сжимал Магнуссон в объятьях. Джессика же чувствовала себя весьма странно: с одной стороны, она была рада, что идёт ни с кем-то там, а с Джорджем; с другой — Фреда было очень жалко. Почему они не послушали её? В таком случае плохо было бы всем. А что младший Уизли? Он был так рад, что вполне мог кричать об этом на каждом углу. Но всё же и ему было немного, совсем чуточку жаль брата.       — И с кем же мне идти? — с весьма испорченным настроением спросил старший Уизли, подумывая вовсе не идти.       — Пригласи Анджелину, — предложила Магнуссон, пытаясь выбраться из объятий другого брата.       — А ревновать не будешь? — играя бровями, исподлобья поинтересовался Фред.       — Не буду. Потому что знаю, что она вас не переносит, — объяснила девушка, улыбнувшись одному из своих парней.       — А как же Ли? — спросил Джордж, подаваясь чуть вперёд к близнецу и устраивая свой подбородок на светлой макушке Джесс.       — Он Кэти пригласил, Джонсон ему отказала, — отмахнулся старший Уизли.       — Чёрт! — воскликнула Джессика. — Джордж, пулей к профессору Стебель!       И её как ветром сдуло. Близнецы переглянулись и понеслись следом за своей неугомонной девушкой.       Время пролетело слишком быстро, и вот настал день Святочного бала. Магнуссон, погружённая в собственные мысли, чуть не проморгала праздник, и, если бы не порхающая по комнате Анджелина, примеряющая бальное платье и красовавшаяся у зеркала, она действительно не вспомнила бы о бале. Вообще, подготовка к этому событию была неким ритуалом у девушек, на который нужно было выделить целый день, если ни три. Оно и понятно — каждая хотела выглядеть, как королева, и затмить собой всех остальных. Поняв где-то после обеда, что нужно собираться, Джессика принялась одеваться, укладывать волосы и краситься.       — О, Мерлин, ты что творишь? — воскликнула Анджелина, подлетев к зеркалу, у которого Магнуссон красила веки. — Это же совершенно не подходит к твоему платью! Дай я сама.       Девушка даже возразить не успела, как Джонсон выхватила у неё кисточку и, взмахнув палочкой, стёрла то, что было. К слову, Анджелина неплохо разбиралась в моде и отлично сочетала вещи, чем Джессика похвастаться, увы, не могла. Умелым рукам подруги Магнуссон бы доверила даже макияж на собственную свадьбу. Девушка сидела смирно, ни разу не шелохнувшись, пока Джонсон занималась её глазами. Наконец подруга закончила и, чуть отодвинувшись от лица клиентки, удовлетворённо вздохнула.       — Погляди на себя! Все парни просто обязаны упасть к твоим ногам! — со спины положив руки на плечи однокурсницы, проговорила Анджелина, чтобы развеять меланхолию Джессики.       Та смущённо улыбнулась и оглядела себя через зеркало сверху вниз: её разделённые на косой пробор прямые светлые волосы спускались чуть ниже плеч и с одной стороны были подколоты невидимкой; тёмно-синее атласное платье полностью скрывало ноги; верхняя его часть была выполнена из такого же цвета кружева, которое оплетало грудь и плечи девушки, спускаясь до локтя. Хоть Магнуссон платья не очень любила, но была вынуждена признать, что это приталенное с не очень пышной юбкой определённо ей нравилось. Девушка ещё немного покрутилась у зеркала под добрые смешки соседки и уселась на кровать примерить туфли.       — Ты же с Джорджем идёшь? — немного погодя спросила Анджелина, крася губы.       — А ты с ненавистным Фредом? — задала вопрос в ответ Джессика.       — Почему же с ненавистным, — смущённую улыбку подруги Магнуссон никак не ожидала увидеть. — Он мне нравится.       У Джессики челюсть так и отвисла. Девушка медленно поднялась с кровати, не сводя пристального недоверчивого взгляда с подруги, которая в это время начала смущаться ещё больше.       — С-серьёзно? — скептично приподняв одну бровь, переспросила Магнуссон, всё ещё надеясь, что это была странная несмешная шутка.       — Да, серьёзно! А почему он не может мне нравиться?! — Джонсон весьма оскорбилась недоверием однокурсницы и сердито глянула на неё.       А Джессика в этот момент осознала всю катастрофичность ситуации. По сути, она послала своего парня танцевать с девушкой, которая в него влюблена и которая, ко всему прочему, не знает, что у этого парня есть вторая половинка, являющаяся ей подругой… Звучит сложно, но в голове Магнуссон это сложилось, как два плюс два. Послышался смачный хлопок.       — Джесс, ты чего? — Анджелина испуганно поглядела на подругу, которая секунду назад с размаху впечатала ладонью себе по лицу.       — Да так, забыла кое-что, — рассеянно пробормотала девушка и впопыхах начала собираться. Спустя пару минут она пулей вылетела из комнаты, оставив Джонсон в лёгком шоке, и отправилась подальше от гостиной факультета, чтобы не пересечься с Фредом или Анджелиной.       Бал был в самом разгаре: оглушительно громкая музыка заставляла оторвать своё тело от стула и пуститься в пляс; приглушённый свет создавал неповторимую атмосферу, а лица курсирующих от танцпола до столов с напитками студентов были румяные и счастливые, как у детишек в парке аттракционов. И во всём этом буйстве радости барахталась Джессика. До этого она старалась выдавливать из себя что-то, отдалённо напоминающее восторг, но под конец праздника случилось мини эмоциональное выгорание. Девушка, украдкой глядя на вальсирующих и хихикающих Фреда с Анджелиной, чувствовала странную боль.       Отчего-то мысль о том, что между ними может быть что-то, очень сильно тревожила Магнуссон. Хотя, объективно говоря, такой расклад был бы не так плох, ведь уже давно Джессика поняла, что такие отношения долго не продлятся, хоть девушка и старалась об этом не думать. Но сейчас ей абсолютно точно не хотелось видеть старшего Уизли, нежно обхватившего талию Джонсон и мило ей улыбавшегося не только губами, но и пронзительными голубыми глазами, вскидывая рыжую шевелюру и обнажая ряды белоснежных зубов. Та же, в свою очередь, смущённо хихикала и глядела кокетливо исподлобья, словно заигрывая. Джессика прекрасно понимала и знала, что близнецы были красавчиками, и уже привыкла к мечтательным вздохам не только однокурсниц, но и девушек с других факультетов всех возрастов. Но такая непосредственная близость… Для Магнуссон это было слишком. И вот вопрос: что это? Всеразрушающая ревность или детская зависть? И чувствовала бы девушка то же самое, будь на месте Фреда Джордж?..       — Водички? — из раздумий Джессику вывел младший Уизли, как нельзя вовремя появившийся рядом со стаканом воды. Она кивнула и, взяв стакан, залпом осушила его. — Всё ещё переживаешь по поводу Анджелины и Фреда? — на лице Магнуссон тут же отразился весьма красноречивый ответ. Всё-таки не стоило ей рассказывать всё Джорджу. — Расслабься, если что, он точно выкрутится.       — Я и не сомневаюсь, — девушка и сама не заметила, как пустилась в пляску лжи. — Просто переживаю из-за ситуации в целом. Некрасиво как-то вышло.       Младший Уизли ничего не ответил, ибо был согласен с Джессикой. Молчали ребята недолго. На знакомые музыкальные ноты настроение Магнуссон отозвалось сразу: её светло-серые глаза тут же заблестели, и девушка так и ахнула, хватая партнёра за руку.       — Ох, это моя любимая песня. Составишь мне компанию? — Джессика умоляюще поглядела на Джорджа, а тот лучезарно улыбнулся, утягивая девушку на танцпол.       Отчего-то, прижимаясь к груди парня, Магнуссон чувствовала себя удобно. Рука Уизли на талии казалась чем-то обычным и, если честно, не вызывала какого-то особенного мандража и клокотания юного сердца. Сложно было сказать, отчего это: то ли из-за того, что они, как никак, пара, то ли по какой-то другой причине. Зато в груди Джорджа бушевало локальное землетрясение. Его руки слегка дрожали, а дыхание было частым и прерывистым. Джессика невольно хихикнула. Интересно, а если бы тут был Фред, то что бы она чувствовала? Ничего? Или её бы трясло точно так же, как Джорджа сейчас?..