Меж двух миров.

Глава 8. Стоило мальчишке скрыться в переплетении улиц, как Ханар медленно опустился на подвернувшуюся лавочку у ближайшей стены дома. Сейчас, когда рядом была лишь Лета, претворяться сильным, не знающим усталости темным магом, необходимость отпала. Девушка ощутила жалость, когда видела эти сутулящиеся плечи, посеревшее лицо, кажущееся на фоне темных волос еще более бледным. Нервно сцепив длинные пальцы, чародей смотрел куда-то в пространство. Прошедшая бессонная ночь и трудный день накануне, тяжелым камнем придавили Ханара к земле. - Давай я хоть сумки понесу, - предложила Лета, присаживаясь перед магом на корточки, посмотрела снизу вверх, - Мне не тяжело. А люди решат, что ты просто заставил их самих воспарить, еще и уважением к тебе проникнуться. - Да, уже, а после меня завалят заказами на такое волшебство, а я и знать не знаю, как сотворить подобное. Придется тебе для половины города сумки таскать. Невеселая улыбка, искривившая бледные губы, оказалась настолько привычной, что нервное напряжение слегка разжало тиски в груди Леты, и девушка вполне искренне рассмеялась. - А ты заломи такую цену, что бы даже аристократы трижды подумали. - Спасибо, конечно, за идею, - чародей улыбнулся, - но, в любом случае, разрешить девушке тащить сумки, мне не позволяет ни воспитание, ни совесть. Неожиданный порыв ветра, пронесся по улице, взметнул волосы Леты, уронив одну из синих прядей на ее лицо. Ханар, не успев понять, что делает, протянул руку и заправил непослушный локон за ухо девушке. Заметив удивление в глазах Леты, он осознал, какую вольность себе позволил, вскочил на ноги и, чуть отойдя в сторону, принялся судорожно чертить в воздухе руну «Бодрости». Лета, стряхнув оцепенение, тоже встала. - Ну, все, домой! - проговорил Ханар через чур бодрым голосом, стоило руне вспыхнуть и погаснуть, - А то, боюсь, через полчаса мне магия не поможет. - Да уж, - проговорила Лета, постаравшись за усмешкой скрыть охватившее ее смятение, - сон под забором – это крест на репутации! Жирненький такой! Она задвинула все свои совершенно не нужные мысли в дальний угол сознания и привычно пристроилась справа от Ханара. Подстроившись под его размашистый шаг, девушка принялась щебетать какую-то несусветную чушь, лишь бы не дать тишине повиснуть между ними. Тишине, которая была раньше столь уютной, а теперь напрягала. Спустя минут двадцать чародей уже прикрывал тихо скрипнувшие ворота «родового гнезда». Огни освещения метнулись вдоль подъездной дорожки, зажгли свет на крыльце, выхватив из тьмы скрючившуюся на ступенях фигуру. Лета испуганно вздрогнула, но тут же расслабилась, увидев, что Ханар даже не удивился позднему гостю. - Долго же ты, - раздался голос, по которому девушка наконец-то опознала Ниира, звучал он несколько обиженно и с нотками обвинения, - не будь я магом, уже заработал бы себе насморк от вечерней росы. - А что ты снаружи забыл? – в тон ему ответил Ханар, - Запасной ключ знаешь, где взять. С опознавательными рунами знаком. - Да был я внутри, - как-то вяло отмахнулся от темного мага светлый, - посмотрел на творящийся там бедлам и предпочел здесь отсидеться. Если бы не виделись утром, решил бы, что тебя разорвали на сотню кусков, и, возможно, половину из них съели. Даже зная, что с тобой все в порядке, у меня на несколько мгновений появилось стойкое желание, вызвать бригаду магов поисковиков. Или броситься на твои поиски самому. Ханар, не особо вслушиваясь, толкнул дверь и медленно побрел в сторону лестницы, руна «Бодрости» стремительно теряла свое действие, и усталость все больше давила на плечи, вытисняя все желания, кроме одного: побыстрей опустить голову на подушку и уснуть. Но мечтам его не суждено было сбыться, Ниир каким-то плавным, едва уловимым движением, буквально перетек от двери к лестнице. - Я вообще-то к тебе по делу! – возмутился он, не давая друг пройти, - По очень важному делу! – поспешно добавил он, видя, как в глубине черных глаз чародея разгорелся недобрый огонек раздражения, - Мне нужно залечь на дно на пару недель. - Ты опять своими выходками допек Нариэля? – поинтересовался Ханар. - Видимо да, раз он велел не показываться ему на глаза в ближайшую тысячу лет, - покорно опустил голову Ниир, - И в имении не появляться! И что бы даже нога моя не вступала на земли клана! А я всего лишь… - Умоляю, не надо подробностей, я без того слишком устал, - попросил темный маг, и недоверчиво поинтересовался, - Думаешь, двух недель хватит, что бы он остыл? - Нет, - качнул головой светлый и, хитро улыбнувшись, добавил, - думаю и трех дней без меня не протянет. - А две недели, значит, на тот случай, если вдруг протянет? – понимающе кивнул Ханар, - Ладно. Спальня - твоя, ну а мне – кабинет. В других комнатах вековой слой пыли.. Есть возражения? - Дед еще хотел… - попытался продолжить общение Ниир, но больше ничего сказать не успел. Ханар, чувствуя, как последние секунды руны «Бодрости» истаивают, сотворил телепорт и исчез. - Позер, - усмехнулся полуэльф, - ну а мы ножками. Лета зашла в кабинет спустя несколько минут, просто желая удостовериться, что с магом все в порядке и он, в полудреме, не «колданул» себе портал вглубь парка. Сумка Ханара валялась на полу, а сам он, как был в куртке и сапогах, свернулся клубком на диване. Сапоги, измазанные не до конца засохшей кладбищенской землей, оставляли ржавые разводы на светлой ткани обивки, когда чародей ворочался, пытаясь улечься поудобней. Лете стало жалко диван, да и Ханара за одно, спать в обуви, то еще испытание для ног. Куртка тоже по удобству для сна далека от пижамы, но вытряхнуть из нее совсем не легонького мага девушка не смогла, так что пусть будет благодарен, что хотя бы разула. Затем Лета дошла до стола, а точнее до кресла, которое стояло рядом. На его спинку был небрежно брошен шерстяной плед в сине белую клетку, который девушка заметила еще в прошлое посещение. Подхватив одеяло, Лета укутала мага. Тот что-то едва слышно пробормотал, завозился, устраиваясь поудобнее, подложил под щеку правую руку, а левую свесил с дивана. У Ханара были длинные пальцы, в родном мире Леты про такие сказали бы: пальцы пианиста. Девушка давно обратила внимание, что в мире Са практически все маги от самого младшего ученика до глубокого старца обладали изящными руками. Видимо постоянное рисование рун вкладывала свой отпечаток. Однако, сейчас совсем другой вопрос беспокоил девушку. Она вспомнила, как эти пальцы заправили прядь волос ей за ухо, как невзначай коснулись ее щеки. Лету в этот момент словно ударило током. Она не могла понять, зачем Ханар это сделал? Для кого-то другого, такой жест не значил бы ровным счетом ничего. Но темный маг с большой неохотой разрешал вторгаться в свое личное пространство. Такое позволялось разве что Нииру, и он, пожалуй, был единственным, чье общество темного мага не просто не тяготило, а было приятным. С остальными господин Наритан вел себя сдержанно, на грани холодной вежливости. «Конечно, трудно было не заметить, - подумала Лета, - что его отношение ко мне сильно поменялось с нашей первой встречи, но что бы на столько! Из непонятного феномена, на который можно и внимания не обращать, я стала кем? Другом, которому можно прикоснуться без всякого подтекста и романтического трепета??» Мысли в голове казались раскаленными углями, засыпанными в пустую черепушку, и медленно разогревавшие ее. Лета отошла к окну, приложила разгоряченный лоб к холодному стеклу, желая хоть чуть-чуть погасить этот непрошеный пожар. Она и правда боялась надумать лишнего. «Почему я вообще придала этому жесту столь глубокое значение? – раздраженно одернула сама себя девушка, - Он и раньше дотрагивался до меня, даже на руках таскал. Правда, всякий раз это происходило, когда дело касалось жизни и смерти. А мои прикосновения к нему вызывали с его стороны лишь раздражение и недовольное бурчание. А тут сам… Эта его вечная скованность в отношении меня, и вдруг такой открытый жест. А может я для него теперь не просто друг, а кто-то больше? – девушка тяжело вздохнула, - Или я опять пытаюсь увидеть то, чего нет и в помине». - Да, блин! – Лета со злостью вцепилась себе в волосы, - У меня сейчас голова лопнет! Нужно срочно чем-нибудь отвлечься! Была бы тут хоть пара грязных чашек, помыла бы их раз сто. О! Там же целый коридор, моими стараниями, в разрухе утопает. Совмещу, приятное с полезным. Довольная своей сообразительностью, девушка сбежала по лестнице на первый этаж, распахнула двери в правое крыло и в шоке замерла. Длинный коридор заливал лишь неяркий лунный свет, но даже в столь неверном освещении становилось понятно, что с приборкой Лета опоздала: стены и пол сверкали чистотой, на подоконниках в горшках зеленели домашние цветы. Даже окно оказалось целым, хотя его разбил приятель Маро, когда ему померещилась какая-то тень в той стороне, и он в панике запустил в нее табуреткой. Снаряд, кстати, пролетел буквально в миллиметре от головы Леты, заставив ее на мгновение пожалеть, что она решила таким образом проучить непрошенных гостей. Даже «труп невесты», как обозвала Лета самодельное чучело, кто-то снял с потолочного крюка и разобрал на составляющие, аккуратно сложив на застеленной кровати мешок, парик и «ночнушку». Девушка со вздохом закрыла дверь, той сам комнаты, где оставила «невесту» в подвешенном состоянии, и с визгом отскочила прочь от непонятной тени, выросшей буквально из ниоткуда. Довольная произведенным эффектом, тень расхохоталась знакомым голосом, и Лета едва не накинулась на виновника своего испуга с кулаками. - Я, похоже, никогда от этого не устану, - утирая выступившие от хохота слезы, проговорил Крим. - Ха-ха, очень смешно, - фыркнула Лета, всерьез задумавшись, обидится или нет. Решив, что не стоит, а то некому будет удовлетворить ее любопытство, она поинтересовалась, - Чего не спишь? - А я, как и ты, девочка, во сне практически не нуждаюсь, - ответил Крим, и ехидно поинтересовался, - О чем грустишь? Неужели расстроилась, что все здесь привели в первоначальный вид? - А как же, - в тон ему проговорила Лета, - Я так старалась, в работу над интерьером буквально всю душу вложила! - О да, красота была страшная!! Сразу была видна рука мастера! - И кто же посягнул на святое? – заинтересованно произнесла Лета. - Конечно же, господин Ротим. Я его таким ошарашенным никогда не видел. Что бы вернуть все как было, ему потребовалось три «Домовых», да не простых, а усиленных. Позвольте выразить восхищение! - Всегда к вашим услугам! – важно напыжившись, чуть склонила голову девушка, но, не выдержав и пары секунд, звонко рассмеялась. Крим расхохотался следом. - Тебя все еще интересует, почему господин Наритан так ненавидит арашей? – спросил наемник, когда их искренний смех утих. Лета сразу посерьезнела, задумалась, а так ли уж ей необходимо это знать. Да, в тот момент, когда она находилась в центре событий, когда она увидала боль на лице Ханара, ее и вправду сжигало любопытство. Но сейчас, по прошествии времени, когда те события закрыли новые, ей наоборот хотелось скорей позабыть и араша, и ту гнусность, что вылезла вслед за знакомством с ним. - Не хочешь про арашей, могу любую другую историю рассказать, - видя ее колебания, поспешно предложил Крим, - я много знаю. Начиная с академии. - Ты так давно знаком с Ханаром? - удивилась Лета. - Честно? Первый раз в лесу под Малой костью встретились. - Ааа, - понимающе протянула Лета, - Ниир. - Ну, что-то типа, - кивнул головой Крим, - Должен же я отплатить за услугу, которую хочу попросить. - Да я могу и так, - успокоила его Лета. - Зато я не могу, - возразил ей наемник, и так серьезно и непреклонно это сказал, что девушке расхотелось спорить. - Ладно, араши так араши, - махнула она рукой. - Тогда пошли на крышу, - глаза Крима радостно блеснули, - Я не люблю замкнутых пространств. А там звезды… Наверх они выбрались через небольшое чердачное окно, удобно разместились на небольшом плоском отрезке, на изломе крыши. Над головами горели крупные звезды. Луна светила ярко, но этот свет совсем не рассеивал тьму ночи, наоборот, он словно делал окружающие тени еще глубже и непроглядней. Внизу раскинулся парк. Самые высокие деревья едва доставали верхушками до края крыши. Свет луны серебрил листья крон, а когда легкий ночной ветерок шевелил их, казалось, что вокруг шумит море, а они с ассасином сидят на крохотном клочке суши, на личном необитаемом острове. - Так что тебе рассказать? – нарушил Крим зыбкую тишину, повисшую между ними. - Давай, сперва, ты озвучишь просьбу, - предложила Лета, - а то вдруг я не смогу ее выполнить, и окажется, что вознаграждение получено зря. *** Парень в черной толстовке, подошел ночному клубу и в задумчивости окинул его взглядом. Вокруг достаточно популярного в последнее время местечка буквально бурлил народ. Вот подъехало очередное такси, выпустила из своего кондиционированного нутра трех молоденьких девиц, едва перешагнувших порог возрастного ограничения для ночной жизни. Длинные стройные ноги казались бесконечными из-за коротких юбок и высоких каблуков, и были столь маняще привлекательными, что парень проводил их мечтательным взглядом до зеркальных дверей. «Если бы не дело, может, что и вышло, - подумалось ему, - а так я сегодня не при параде». Парень выудил телефон из заднего кармана, узнать время, скользнул взглядом по фотке на заставке. - Видишь, Вилка, на какую глупость ради тебя решился, - тихо пробормотал он, - Если бы не твое исчезновение, меня бы здесь не было. Но другого способа тебя вернуть нет, я уже все перебрал. Часы в углу экрана показывали полдесятого вечера, значит, нужный человек появиться часа через полтора, но может и раньше, так что стоит глядеть в оба. Парень убрал телефон, выудил из полупустой пачки сигарету, закурил, и присел на низкую оградку, тянувшуюся вокруг парковки. Время еле ползло. Ночной клуб, словно живое существо, заглатывал молоденьких и симпатичных девчонок и мальчишек, и отрыгивал подвыпившие парочки, которых тут же подхватывали дежурившие неподалеку такси. Ожидание затянулось, ночная прохлада окутала город, вытеснив надоевшую дневную жару. Парень продрог, но продолжал сидеть, у него просто не было выбора: это единственное место и время, которое подходило для встречи, а ждать следующих выходных слишком долго. Наконец, когда надежда совсем оставила его, ко входу в ночной клуб подъехал внедорожник, чей дорогой вид буквально кричал: «Мой владелец настолько богат, что это ваша забегаловка должна ему доплачивать, за то, что он решился ее посетить». С водительского сидения легко соскочил мужчина лет тридцати, обошел авто, открыл пассажирскую дверцу и протянул руку своей очаровательной спутнице, помогая ей спуститься на асфальт. Он, мягко обняв ее за плечи, не спеша пошел к центральному входу, и вдруг перед ним выросла темная тень. Девушка испуганно вскрикнула, мужчина весь подобрался, боясь не столько за себя, сколько за спутницу. Но тут неизвестный скинул капюшон толстовки, светлые волосы рассыпались по плечам молодого человека, и мужчина расслабился. - Кого я вижу, - усмехнулся он, и сделал знак подбежавшей от клуба охране, что все в порядке, - Курьер… - Давайте без официоза, - оборвал его парень, натягивая капюшон обратно, - мне нужна помощь, можем поговорить наедине? - Вот так вот сразу с места в карьер? – усмехнулся мужчина и добавил, обращаясь к спутнице, - Милая, подожди меня за столиком, я быстро. Девушка, в сопровождении охраны, направилась к клубу. - Так что ты хотел, я тебя слушаю. Спустя пять минут, в которые уложился краткий рассказ, закончившийся собственно просьбой, мужчина как-то по-другому взглянул на парня, более тепло что ли. - И что ты мне готов предложить, в обмен на помощь? - Вообще-то, это Вы мне остались должны, после прошлого раза. - Ты сейчас смеешься? – мужчина нахмурился, выискивая в лице парня напротив хоть намек на шутку, и не заметив ее, удивленно присвистнул, - Ты мог попросить луну с неба. Любую луну с любого неба любого из миров, да даже каждую вторую из существующих лун себе в личное пользование, а просишь такую малость? Ты ведь понимаешь, что больше у тебя такой возможности не будет?! И из-за кого! Из-за простой девчонки! Мужчина расхохотался. Парень еще больше насупился, глубже прячась в надвинутый капюшон. - Неужели ты ее настолько любишь? Мало наказан за прошлые ошибки? - Это не Ваше… - начал парень, но одернул себя, - Давайте оставим эту тему. Поможете? Мужчина еще раз взглянул на парня, вынул из внутреннего кармана маленький ежедневник в кожаном переплете, быстро что-то написал и, вырвав страницу, отдал ее парню. - Здесь тебе помогут. А это, - мужчина вынул из того же кармана и протянул парню стеклянную бусинку, - Подтверждение, что ты от меня. Но ты же понимаешь, что даже с моей протекцией, плата будет не маленькая. Впрочем, где ее взять, ты знаешь. Будем считать, что на этом мои долги перед тобой полностью покрыты. Мужчина направился в сторону клуба. Парень проводил его глазами до стеклянных дверей, спрятал исписанный листок и бусину в карман джинс и тоже ушел. На следующее утро парень остановился на площадке третьего этажа, вытащил из кармана толстовки лист, вырванный из ежедневника, на котором размашистым подчерком был выведен адрес. Он все-таки не ошибся, хотя ожидал чего-то явно другого: не настолько обшарпанного подъезда, деревянная дверь которого не имела даже кодового замка, не говоря уж про домофон. Лестница со стертыми ступенями, покосившиеся, погнутые перила, окно между вторым и третьим этажами заколочено фанерой, лампочки горят лишь на первом и последнем. Он и сам не привык к роскошным пентхаусам, но даже то место, где ему приходилось сейчас, обитать выглядело в разы лучше. Оно, по крайней мере, было знакомо до последнего таракана. Еще раз оглядевшись, парень нажал на кнопку звонка. Где-то в глубине квартиры раздалось хриплое треньканье, которое почти сразу смолкло, а потом раздались шаркающие шаги, кто-то долго шумно дышал у самой двери, видимо пытаясь разобрать сквозь «глазок» хоть что-то на полутемной площадке, и лишь спустя минуту раздался надтреснутый старческий голос: - Кого там нелегкая принесла? Парень вытянул перед собой руку, зажав между указательным и большим пальцами стеклянную бусину, мелькнула искра, распугав по углам тени, словно кто-то щелкнул кремневым колесиком зажигалки. - Не уж то клиент, - раздалось удивленное бормотание, щелкнул пару раз отпираемый замок, дверь распахнулась, и на пороге возник сухонький, низенький старик, с морщинистым лицом и на удивление молодым, цепким взглядом, - Да еще какой клиент! Что же уважаемому… - Давайте не переходить на личности, - тут же прервал его парень и нервно огляделся. Старик понимающе усмехнулся, отступил в сторону, приглашая зайти. Парень натянул капюшон толстовки поглубже и шагнул следом, оказавшись в полутемной прихожей, с выцветшими, местами облезшими обоями. Протертый половик; три двери, ведущие куда-то в глубь квартиры, сейчас плотно прикрытые; мутное зеркало; шкаф с покосившимися дверцами, завешанный какими-то пальтишками; обувь, видавшей лучшие годы, сваленная кучей в углу - оглядев интерьер, парень нетерпеливо обернулся к старику. - Так и будем тут стоять? - Ну, так, плата вперед, - спокойно проговорил старик, - Прислал вас конечно уважаемый человек, но сможете ли расплатиться? Парень раздраженно поморщился, он давно отвык, от такой неприкрытой наглости и недоверия. Сдернув с плеча рюкзак, он пошарил в его недрах и, выудив полулитровую бутыль с мутной, слегка светящейся жидкостью, показал ее старику. У того глаза расширились от удивления, он пожирал взглядом вожделенный сосуд, боясь протянуть к нему нервно подрагивающие руки. - Неужто… - пробормотал он, наконец, - Откуда взял? - Где взял, так уже нет, - холодно ответил парень, и уточнил, протягивая обещанную плату, - Работа будет сделана чисто? - Не сумневайтесь, - часто закивал старик головой, едва не вырвав из рук желанную награду, - Ни ваша контора, ни какая другая не пронюхает, хоть землю носом рыть будет. И быстро скрутив крышку, сделал несколько судорожных глотков, прямо из горла. Глаза его засветились так же, как и жидкость в бутылке. Парень поспешно отвернулся, не желая видеть истинную сущность, что скрывалась за маской старика. - Ну, че замер-то? – поинтересовался спустя почти минуту тот же скрюченный старик, стоя у одной из открытых дверей, и ехидно поглядел на парня, - Пошли. - А сколько миров сможем охватить? - Да сколько хочешь, – легкомысленно махнул рукой старик, - ну и на сколько твоих сил хватит. Спустя еще полчаса парень сидел на лавочке в соседнем дворе и пытался понять, что в его теле не болит. Казалось каждая косточка, каждая мышца, даже каждый волосок ноет и скулит. Трудно было продержался до последнего. Старик, который сначала злорадно усмехался, под конец смотрел уже с ужасом и почти каждую минуту спрашивал, не пора ли остановиться. - Ну, Вилка, - вздох он, глядя в медленно ползущие по голубому небу пушистые облака, - надеюсь, что страдал я не зря и послания тебя найдут. *** Крим задумчиво оглядел Лету, что-то прикидывая, затем засунул руку во внутренний карман и вытащил оттуда золотой кулон овальной формы. Искусная чеканка, когда-то украшавшая его, теперь почти стерлась, а мелкие камушки, бывшие частью рисунка, выпали, оставив от себя лишь пустые крепления. Наемник надавил ногтем большего пальца на край медальона, и верхняя крышка откинулась. Внутри оказался спрятан миниатюрный портрет, столь же выцветший и затертый, как и внешняя оболочка. Единственное, что можно было с уверенностью сказать, там была когда-то нарисована молодая женщина, с очень красивыми глазами. Да, глаза были шикарные, эльфийские. - Сможешь восстановить портрет? – озвучил свою просьбу Крим, - Только у тебя получиться. - С чего ты взял? – удивилась Лета, ее, если честно, впервые просили о таком. - Ну, мое настоящее лицо ты передала достаточно точно, - в глазах Крима зажглась усмешка, - Я был очень удивлен. А еще я видел рисунки тех, кого господин Наритан поднял скелетами. Тоже очень близко к оригиналу получились. Поверь, я их встречал раньше. - Да на меня тогда просто вдохновение накатило, - попыталась отвертеться девушка. Вдруг Крим опустился на колени перед сидящей на сломе крыши Летой, умудрившись при этом не соскользнуть с мокрой черепицы. Взял руки девушки в свои и, глядя ей в глаза, мужчина с мольбой проговорил: - Прошу, помоги мне, девочка! Я помню взмах ресниц и нежную улыбку, ямочки на щеках и три маленьких родинки вряд над правой бровью. Звонкий смех. Нежное прикосновение длинных пальцев к тихо звенящей струне. Я помню многое, но не могу отдельные кусочки собрать в целое. Воспоминания затерты, как и этот кулон. А если он вдруг потеряется, у меня не останется совсем ничего. Лета вдруг ощутила, как жар прилил к щекам. На несколько мгновений показалось, что это именно ей только что признались в любви. Желая скрыть эту внезапно нахлынувшее смущение, она язвительно проговорила: - Ладно, попробую, если руки вернешь. Крим негромко рассмеялся, отпустил ее ладони и протянул папку с листами и карандашами. - Был настолько уверен, что соглашусь? – усмехнулась девушка. - Скорей очень надеялся, что не откажешь, - в тон ей ответил мужчина, - Ну, а теперь обещанная плата. И так, когда господин Наритан был маленьким… - Стой, - тормознула его Лета, - Если ты хочешь, что бы я нарисовала малознакомую девушку, то должен рассказать ее историю, а не чужую. - О ней, - Крим слегка растерялся, - но если рассказывать о ней, придется говорить о себе, а я на это не имею права. - Но у меня иначе не получиться. Тебя я тогда нарисовала, потому что ты меня очень заинтересовал. И скелеты тоже. Я не могу рисовать то, что мне не нравиться. Точнее могу, но без души получиться просто… - Ладно, я понял, - взмахом руки, остановил ее Крим, - Я расскажу тебе… м-м-м… сказку про одного глупого мимикра… Нет не тебе, ведь я тебя, в своем истинном облике не вижу и не слышу. Я расскажу эту сказку луне, потому что ни один смертный или бессмертный не должен знать ее, иначе я нарушу клятву, пусть и силой вырванную. Крим рассматривал луну, словно прикидывая, о чем ей рассказать. - Итак… Как там обычно сказка начинается? Жил-был… *** Жил был мимикр. Было это в те времена, когда о болезни Хаоса никто не знал. Хаос был лишь цементом, что скреплял между собой кусочки упорядоченного мироздания, и ни о каком вторжении никто даже помыслить не мог. Юный мимикр только-только вырвался из-под опеки Тех Кто Шел Следом, которые посчитали, что он достаточно обучен и достоин на самостоятельную дорогу. *** - Тех Кто Шел Следом? Кто это? Типа высший совет? – поинтересовалась Лета. - Вроде того, - кивнул Крим, - Не отвлекайся. Рисуй. *** Так вот, наш мимикр был наивен, как только что вылупившийся цыпленок, и так же любопытен. Принялся скакать из мира в мир, благо в то время это было сделать не сложнее, чем перейти из комнаты в комнату. Меня лица, как другие меняют платья, в зависимости от мира. Прошло какое-то время, достаточное, что бы расширить свои познания о мирах, но не достаточное, что бы повзрослев, растерять юношескую непосредственность. И вот однажды в одном из миров, в самый разгар лета, в прохладной лесной тени он встретил ее. Она и сама была подобна тени от бегущего где-то высоко пушистого облака, столь же легка и невесома. Пугливая, как олененок, однако, столь же любопытная. Красивая. Она видимо не знала, что таким неземным созданиям опасно бродить в одиночку. Именно такие мысли и чувства породила она в душе юного мимикра, и он высказал их все на одном дыхании, даже не задумавшись, о чем говорит. И предложил проводить красавицу домой, что бы ни кто не обидел. Но в ответ получил от нее предложение: «не совать нос не в свое дело». Да еще в таких выражениях, какие он никак не ожидал услышать от столь эфемерного создания. А пока мимикр пытался выбраться из шока, куда его закинуло столь явное несоответствие внешности и внутреннего содержания, это неземное создание уселась на землю и совершенно по земному заревело. Оказалось, она сбежала от опостылевшей опеки многочисленных родственников, желая хоть одним глазком взглянуть на другие миры. Ускользнула в первый подвернувшийся телепорт, и еле убежала от каких-то зеленых жаб, которые явно вознамерились ее съесть на ужин. Все это она рассказала между всхлипами, а когда новый знакомый расхохотался над ее бедой, буквально кинулась на него с кулаками, рыча как дикая кошка. Когда девушка немного успокоилась, мимикр ей объяснил, что местные жители вполне безобидные существа, и наверняка, просто хотели ей помочь. А потом юноша стер с нежных щек следы слез и грязные разводы, угостил золотисто-зеленым яблоком и повел знакомиться с местными. *** - Офигеть! – опять оторвалась от рисунка Лета, - Мало того, что разболтала свою историю первому встречному, так еще и спокойно так пошла с ним к каким-то жабам. А вдруг этого незнакомца эти самые жабы и послали, в надежде заманить сбежавшую добычу обратно на не состоявшийся ужин! - Ну, во-первых, это же сказка, - ответил ей Крим, - А во-вторых, когда я… Когда тот юный мимикры в последствие задал тот же вопрос, девушка лишь пожала плечами. Сказала, что сама от себя не ожидала такого безрассудства, видно сказался стресс. *** Простились они на закате, у телепорта в центральном городе, став за пол дня если не друзьями, то хорошими знакомыми. Юный мимикр был твердо уверен, что это была первая и последняя встреча. К тому же его жизнь ограничивали одно Главное правило: никто вне его родного мира не должен знать, какой он расы. А еще в тот момент юный мимикр принял одно очень важное решение. Он, наконец, определился, как именно будет выглядеть, какую маску сделает своей основной. Ту, которую он неосознанно натянул, когда лишь увидал свою новую знакомую. Именно эта маска на долгие-долгие годы станет его истинным лицом. Прошло еще немного времени. Мимикр возмужал, освоился в мире людей, нашел работу. По велению Тех Кто Шел Следом, он вступил в гильдию, которая занималась охраной караванов и частных лиц от опасностей дорог как внутри одного конкретного мира, так и в межмировых переходах. Каково же его было удивление, когда в одной из первых миссий, он встретил ту девушку, практически не изменившуюся, за то время, что они не виделись. Теперь, зная больше о расах, населяющих Упорядоченное, он мог с уверенностью сказать, что перед ним эльфийка, при чем очень юная. Она тоже его узнала, сильно обрадовалась, часто на привалах они вели неспешные беседы. Мимикр с удивлением узнал, что девушка умеет смеяться, как никто другой. Умеет радоваться всему, что ее окружает: будь то белое пушистое облако, медленно ползущее по небу или яркий цветок, который ей принес юный мимикр. Потом были еще встречи. И каждая была особенная. Каждая драгоценным камнем сверкала среди череды серых скучных будней. Каждая встреча, словно теплое летнее солнце, согревало мимикра. Он уже не мог помыслить себе жизни без своей эльфийки… *** - А потом случилось что-то плохое, - пробормотала Лета, отрываясь от наполовину сделанного рисунка. - Почему? – удивленно поинтересовался Крим, старательно пялясь на луну, хотя ему очень хотелось оценить ход работы. - Ну, в вашем мире я еще не одной истории любви, которая закончилась бы словами: «и жили они долго и счастливо» не слышала. У всех какая-нибудь гадость в конце, - грустно махнула рукой девушка, - То мужа убили, саму до смерти довели, дочку используют во зло. То чужую девушку своей женой сделали, а та возьми и смотайся, бросив не любимого мужа и вроде как любимую дочку. Хотя и в нашем мире не скажу, что все истории с радужным «хепи эндом» в конце. - Да нет, пока никаких гадостей не предвиделось, - утешил ее Крим, не весело при этом усмехнувшись, - Пока нет… - Ладно, продолжай свою сказку. - Дни складывались в недели, недели в месяцы, а те соответственно в годы, но два влюбленных сердца не замечали этого. Они оба принадлежали к расам, которые из-за практически бесконечной жизни не замечают ход времени, и время проносилось как будто мимо них. - Хочешь сказать, - опять прервала рассказ Лета, с любопытством глядя на Крима, - Мимикры так же бессмертны, как эльфы. - Нет. Эльфы долго живущие, а вовсе не бессмертные, - уточнил наемник. - Хочешь сказать, - удивленно воскликнула девушка, - тебя вообще невозможно убить? Но мужчина рядом лишь неопределенно хмыкнул и продолжил рассказ. *** В те стародавние времена эльфы еще не так пеклись о чистоте крови, не сажали своих дев, если они уже достигли возраста взрослости, под замок, не выдавали замуж лишь за принцев крови. Даже на браке сильно не настаивали, потому что для долгоживущих официально данные клятвы перед семьей и богами это очень ответственный шаг. Так что двум вполне сформировавшимся личностям разрешали жить в свое удовольствие. Естественно, в приделах разумного. Родственники эльфийки были уверены, что ее возлюбленный той же расы, пусть и не из аристократов, но сильный воин, способный защитить. Этикет жених знал, кодекс чести соблюдал, в своей гильдии не последнее место занимал, его уважали и ценили. Те Кто Шел Следом тоже смотрели на отношения молодого мимикра сквозь пальцы, пока он не нарушал главного правила и не раскрывал своей истинной личности. А потом два правящих эльфийских клана решили породниться. Не знаю, что за помутнение произошло в их светлых головах, почему они выбрали именно ту эльфийку, что любил мимикр, для заключения этого династического брака. Просто однажды утром, когда заря окрасила кроваво алым восточную часть небосвода, в дом, где проживал мимикры, буквально ввалилась его прекрасная эльфийка. Глаза ее были красны от слез, волосы растрепанны, а одежда так изодранна, словно она всю дорогу к нему пробиралась сквозь терновые кусты. Когда он испуганно спросил, что случилось, она разрыдалась и никак не могла остановиться. Лишь влив в нее огромную дозу успокоительного, мимикр смог добиться от нее более-менее связного рассказа, и не поверил тому, что услышал. Как могли эльфы, что больше других рас ценили свободу выбора, обречь свою дочь на брак с нелюбимым, зная, что ее сердце уже занято. Она умоляла – ее не желали слушать, она попыталась уйти – ее посадили под замок, а когда она смогла сбежать – ее едва не поймали, она чудом смогла вырваться. Тогда мимикр решил поступить, как настоящий мужчина, прийти и потребовать себе ту, что и так принадлежала ему душой и телом. Девушка опять разрыдалась, просила и требовала, чтобы он не совершал такую глупость. Уверяла его, что знает место, где их не найдут, предлагала сбежать туда. А потом вдруг потребовала прямо здесь и сейчас обменяться клятвами, тогда уж их точно не разлучат. Но мимикр не послушал ее, возможно, он все еще верил, что произошла какая-то ошибка, что благородные эльфы выслушают его и поймут. Когда его любимая уснула, он отправился к ней домой и… *** - И? – нетерпеливо потребовала Лета, когда Крим вдруг оборвал свой рассказ и молчал невыносимо долго. - И они больше не жили долго и счастливо, - глухо ответил наемник, устало прикрывая глаза. - Нет, так не пойдет! – разочарованно прокричала Лета, - Давай нормальный, пусть даже самый грустный и ужасный конец сказки, чем этот обрыв. А не расскажешь, я тебе тогда портрет не отдам, вот! И девушка проворно спрятала папку с листами за спину. Крим скептически хмыкнул, чуть дернулся, и спустя мгновение уже сжимал в руках папку с набросками. Лета лишь возмущенно ахнула, даже не заметив, как из ее рук эта папку исчезла. - Ну, и пожалуйста, - обиженно протянула она, поднялась на ноги, отряхнула платье и, демонстративно не глядя на Крима, зашагала к чердачному окну, сжимая в руке карандаши. Сделала она всего шагов пять, когда наемник перегородил ей путь. - Что это? – с волнением в голосе, спросил мужчина, протягивая ей лист. Во взгляде его пылало изумление, а руки так тряслись, что девушка не сразу разобрала, собственный рисунок на дергающемся перед лицом листке. - Свадьба, - коротко, растеряв всю злость и обиду от вида настолько разволновавшегося Крима, проговорила Лета. - Откуда ты узнала? Как? Я же ничего не говорил… И тут все не так… Не совсем так… Почему она плачет? Почему? Она была такой счастливой, когда произносила клятву. Я видел!… Слышал!... Вот из этой самой ниши! – он ткнул в самый угол рисунка, где скорей угадывалась, чем действительно была заметна тень замершего человека, едва прорисованная несколькими быстрыми штрихами. Вдруг у мужчины, словно исчез внутренний стержень, ноги его подломились, и он осел на крышу. - Крим, - неуверенно позвала, до смерти перепуганная его поведением Лета, опускаясь рядом и аккуратно трогая его за плечо, - Я не специально, правда. Мне… я не всегда понимаю… рука сама выводит… - Неужели, - раздался еле слышный, полный боли голос, - неужели вот это правда, а не то, что я увидел? Неужели все это время я ее незаслуженно ненавидел? Даже узнав о ее смерти, продолжал лелеять эту ненависть, упиваясь жалостью к себе? – и вдруг подняв глаза, в которых стояли слезы, вцепился твердыми, как проволока, пальцами в плечи девушки и, глядя полубезумными, изменившимися глазами в глаза Леты, буквально простонал, - Скажи мне, девочка, неужели вот это правда? - Я не знаю, - тихо прошептала девушка, чувствуя, как слезы ползут по ее щекам, - Я не знаю. И поддавшись порыву, крепко обняла Крима, буквально вцепилась в него, вжала в себя, не давая вырваться, чувствуя, как тело этого крупного, всегда такого язвительного, сверхговорливого мужчины бьет дрожь. Спустя довольно длительное время, когда они оба успокоились и просто сидели рядом, глядя, как гасли звезды, и медленно, пока что неуверенно подергивался розовой дымкой восток, Крим тихо проговорил: - Его поймали, едва он переступил порог родового замка любимой. Кто-то незнамо как узнал тайну, которую он ревностно охранял даже от той, что была ему ближе всех. Они поняли, как сделать так, что бы этот глупый мимикр, был в вечном подчинении у их рода. Они взяли с него нерушимую клятву служить им, и их детям, и детям их детей на веки вечные. А она стала женой другого. Вот как невесело кончается эта сказка, девочка. Потом он встал, протянул руку Лете, помог ей дойти до чердачного окна, прощаясь, поцеловал кончики измазанный в карандаше пальцев, отдал папку. - А как же портрет? – неуверенно спросила девушка, прижима собрание рисунков и глядя на Крима. - Оставь себе, - ответил наемник, в зеленные глаза которого снова светились ехидство и цинизм, вот только теперь они казались Лете напускными, не настоящими, - Все, что мне надо, я уже вспомнил. А если опять забуду, знаю, у кого спросить. И еще, девочка, лучше не рассказывай мои сказки никому, уж больно они грустные. Плохой из меня сказатель. И рассмеявшись, скатился по скользкой черепице, словно сноубордист на доске по снежному склону, и без единого звука исчез за краем крыши. Лета постояла еще немного, в странном оцепенении, любуясь, как медленно заползает на небосклон не до конца проснувшееся солнце, тяжело вздохнула и поспешила вниз, туда, где раздавался бодрый голос Ханара и недовольный Ниира. Лета усмехнулась, обычно было как раз наоборот, и это разжигало любопытство, пряча странности сегодняшней ночи в дальние уголки души. Откладывая все треволнения и размышления на потом.