Я тоже по девочкам

      Юнги хочет вышибить дверь ногой, когда выходит из студии Бан ПиДи. Он вне себя идет по пустым коридорам быстрее обычного, чтобы придушить одного мембера с самым длинным языком. Юнги против насилия, но хочет сделать что-нибудь после часовой беседы с продюсером. Он не может поверить, что с ним так поступили после всего. Ведь он так доверяет мемберам всегда и во всём. Они ему как вторая семья и даже ближе и единственные на кого он может еще положиться. Но не сегодня.       В небольшом здании, где расположен Бигхит Интертеймент, студии располагаются очень близко, поэтому Мин слишком быстро оказывается у пластиковой стеклянной двери рядом с его собственной студией и стучится настойчивей обычного. Он не желает ждать, когда ему гостеприимно откроют, поэтому в тот же миг поворачивает ручку, распахивая дверь и врываясь внутрь.       Младший мембер взволнованно поднимается с кожаного кресла, убирая в сторону наушники, выставляя вперед руки для защиты, когда Юнги идет неистовой бурей с грозой и сверкающими молниями в глазах и останавливается прямо перед ним, вздымая широкой грудью. Мин молчит. Пытается сдержать свой яростный порыв и успокоить каждую клеточку тела, что плавилась в нем от желания выплеснуть всё, но в глазах напротив видит испуг и сожаление. Напротив стоит всё-таки друг, а не враг. — Я всё объясню. — Мы ведь договорились, — низким холодным голосом тянет Мин. Сужает глаза и смотрит еще с большим осуждением. — Хён, прости, — голос дрожит. Младший не знает что делать. Самому неприятно от своего поступка. Чертовски стыдно и под сердцем гложет невыносимо. Парню не по себе. Он не знает, что может произойти. Он не готов драться. Он не хочет насилия, но от хёна исходит такая пугающая аура зверя, словно он вот-вот набросится на свою добычу. — Ты не имел права. А ему ты сам расскажешь? — выгибает бровь старший и давит взглядом снизу. — Чимин уже знает обо всем. — Где он? — тушуется Мин на секунду. И взгляд его меняется на лице. Брови поднимаются выше, а в глазах отражается неуверенность. — Сам знаешь. Мне пришлось это сделать, ведь они догадывались уже сами. — Но ты всё рассказал им, когда пообещал мне. Как я могу теперь тебе доверять? Ты должен был просто поговорить со мной прежде всего и не доносить до них. Ты хоть понимаешь теперь что будет? — Может так будет лучше, хён. Рано или поздно вы бы всё испортили. Я беру на себя всю ответственность. Да, я не сдержал обещания. Но однажды ты меня еще отблагодаришь, что всё закончилось именно так. — Не будь так уверен. — Ты так любишь его, хён? — Всё кончено. Можешь гордиться собой. — Хён? Юнги разворачивается и уходит прочь из студии рэпера, громко захлопывая дверь за собой, давая понять, что он чертовски зол. Мин идет в единственное место, где может найти Чимина в это время, когда из окна уже виднеется заходящее за горизонт солнце и окрашиваются пушистые облака в розовые оттенки.       Старший и не заметил, как пролетел сегодняшний день. Еще днем он виделся с каждым мембером. Все вели себя как обычно и слушали будущее расписание выступлений. Юнги просто работал и пытался не думать о Чимине, его серьезном взгляде, его смехе, когда Чонгук снова дурачился перед зеркалом, рассмешив хёнов. Юнги глядел из-под бейсболки и думал лишь, что всё ради АРМИ, ради себя, ради них, ради него. Его постоянно ругали из-за ошибок. Юнги не мог сконцентрироваться. Он чувствовал усталость из-за расписания. Плюс ко всему Пак Чимин, который даже в мешковатой одежде на размер больше выглядел, как аполлон сошедший с небес. — Может уже возьмешь себя в руки? — кидает грубо Хосок, глотая из бутылки прохладную воду. Юнги молча кивает, переводя дух, и замечает в отражении короткий строгий взгляд Чимина, продолжающего оттачивать движения с танцорами. — Я выйду, — бросает Пак позже и уже оказывается за дверью, пока остальные отдыхают. — Я тоже, — тут же вскакивает Юнги и исчезает в один миг. Знающие мемберы напряженно переглядываются. Чимин отходит недалеко, направляясь в туалет. Он чувствует, как за ним не спеша следует старший. — Может прекратишь так палиться? — оказываясь за закрытой комнатой, бросает Пак. — Да что я сделал опять? — строит дурачка из себя Мин и подходит заигрывающе ближе к младшему. — Серьезно? — Чимин лишь устало смотрит на того и не реагирует. — Может прекратишь? Или хочешь, чтобы все поняли, что происходит? — Не хочу. Но… — Юнги наклоняется ближе к мемберу и целует в губы, понимая, что совсем неправильно делать это даже в уборной, но чертова любовь ударила ему в голову и клинит всё. — Хён? — отрывается Чимин с недовольным лицом. — Не делай так больше. Прошу. Чимин закрывается в кабинке, громко вздыхая. Юнги безмолвно поджимает губы, а затем выходит из уборной, бурча себе под нос, чтобы больше так не делать, и вдруг замечая в коридоре Хосока, говорящего с одним из менеджеров у комнаты практик. Они напряженно замолкают, переглянувшись, когда Юнги доходит до них. — Что происходит? — скрещивает Мин руки на груди. — Ничего. Всё в порядке? — спрашивает неуверенно Хосок и нервно бросает взгляд на менеджера. — Да, — чешет голову Мин, непонимающе. — Юнги, зайдешь после репетиций к Бан Пидиниму, — говорит менеджер ему совсем спокойно. — Х-хорошо, — отвечает Юнги и вопросительно глядит на младшего. Чон пожимает плечами, и они возвращаются в репетиционную. Чимин заходит через пару минут совсем поникшим. Практика продолжается как ни в чем не бывало. Юнги злится. Пытается сделать всё идеально, чтобы просто поскорее разобраться с Шихеком, чтобы там ни было, но все равно надумывает себе разные причины, почему вызывают только его, отрицая, что это связано с ним и Чимином. «Нет. Это невозможно.» Уставшим он первым покидает зал и идет в кабинет главы. Шихёк кажется важным и грозным, сидящим за своим большим столом в своем огромном кабинете, но Юнги знает какой он на самом деле. — Я знаю, что ты взрослый парень Юнги-я. Но всем нам нужно быть начеку, когда вы все время под прицелом сми и фанатов. — Что вы хотите сказать? Я не понимаю… — Присядь, — указывает Бан на кресло напротив него. Юнги не уверенно проходит и садится. — Как долго это происходит? — голос пидинима пугает, что руки Юнги покрываются мурашками. Он сглатывает ком в горле, пытаясь собраться с мыслями. «Что черт возьми происходит?» — Это началось после того обморока Чимина или раньше? — не успевает ответить Юнги, как Шихёк продолжает. — Что простите? О чем вы? — Кажется нам о многом стоит поговорить, Юнги. И я надеюсь ты поймешь, что я хочу тебе сказать и мы придем к общему решению ситуации.       Теперь Юнги не знает что делать. Он беспокоится. Он боится. Он осознает свои ошибки и случайности. Он знал чем всё закончится в тот же миг, когда впервые решился. Но не думал, что все дойдет до такого серьезно. Он должен встретиться с Чимином. Это всё, что он хочет сейчас. Но будет ли рад увидеть его младший, думает он, шагая по пустым коридорам. Юнги не уверен. Он уже подходит к репетиционному залу, замедляясь. Чувствует, как сердце бешено стучит в груди, что закладывает уши. Он громко выдыхает и зажмуривает глаза. Сжимает ладони в кулаки, что вены начинают выпирать сильнее. Юнги надеется, что выйдя из этой комнате позже, он не возненавидит себя еще сильней. Он хочет знать, что думает обо всем Чимин. Это главное сейчас. Мин считает до десяти, когда кажется, что прошла целая вечность, когда делает наконец свой первый неуверенный шаг, натягивая серьезный вид. Странное чувство подкрадывается позади и поглощает рэпера вдруг. Юнги может предвидеть будущее. Он представляет свое фиаско, но всё равно поворачивает ручку, толкает дверь и видит на другой стороне комнаты в отражении зеркала неуверенного бледного себя в страхе. Взгляд опускается ниже и фокусируется на сидящем на полу парне. Младший сидит на полу у зеркала и тыкает в телефоне. Он поднимает голову, когда слышит, как открывается дверь, и видит, как входит медленно Мин. Чимин встает с пола и не смотрит на мембера. Хватает свою одежду со стула и идет безмолвно, пытаясь пройти мимо. — Чимин. Прости, — успевает Юнги схватить за руку младшего, смотря напряженным взглядом в пол. — Всё кончено, хён. Теперь они все знают, — Чимин холоден как никогда. Тянет свою руку. Юнги ослабляет хватку. — Почему ты мне не сказал, что случилось в спортивном зале? — все же спрашивает Мин, чувствуя себя сейчас так отвратительно, что не знал о случившемся. — Я не хотел тебя беспокоить и остальных, — лишь отвечает сухо младший. — Ты должен был мне сказать. Мы ведь всё еще Бантан. — Ну теперь ты знаешь, — вздыхает устало Чимин, не желая продолжать разговор. — Не доводи себя снова, Чимина. — А ты перестань вести себя как придурок, — повышает тон Пак и вздыхает. — И что теперь? Что тебе сказал Пидиним? — Если это любовь, то я должен подождать. Подождать немного. Он не запретил нам быть вместе, но… — Не запретил? Но что? Нам лучше поменьше общаться? Нам постоянно будут мешать? Делать вид, что ничего не было? Это но… Может тогда лучше покончить со всем? Разве это не лучший вариант ради наших. Мы должны быть благодарны им, мы не можем подвести их. Не сейчас, — теряется Чимин. — Ты прав, — Юнги отворачивается. — И о чем я только думал? Ты прав. Шихек прав. Все правы. Но думаешь я оставлю все так просто? — В каком смысле? Ох! — Чимина вдруг охватывает тепло. Большие руки обнимают его крепко. Горячее дыхание щекочет ухо. Он чувствует запах тяжелого парфюма, все еще держащийся даже после долгих тренировок. Чимин сглатывает и не отталкивает старшего. — Прежде чем всё это завершится, прежде чем мы разойдёмся, я хочу чтобы ты сказал мне только одно, — Пак хватается за плечи старшего дрожащими руками, слыша только этот низкий шепчущий голос, ласкающий слух. — Что сказать? — поддаётся Чимин. — Как ты не хочешь этого. — Что? — Скажи честно, что ты чувствуешь ко мне. — Ты ведь знаешь. Юнги смотрит в лицо, не выпуская из объятий, смотрит на младшего хмуро, касается кончиком носом щеки, медленно ведет, и целует в губы, желая, чтобы его жизнь оставилась на этом моменте навсегда, зная, что выйдя из этой комнаты практик, все закончится раз и навсегда. Чувства пройдут не сразу, но все же. Может не его, так Чимина. Это легкая эйфория закончится между ними и остынет их связь. Юнги видит это в будущем. Работа сожрет их до боли, до слез, до ненависти, до радости, но они будут рядом все равно. — Это не конец. Я буду ждать. Год или больше. — Я всегда буду рядом с тобой, хён. — Я большего и не прошу, — с влажными щеками Юнги поджимает губы и обнимает еще крепче Чимина будто это их последняя встреча. Когда они выходят из комнаты практик уже другими, все те прошлые недели кажутся лишь ярким сном, после которого пробуждаешься и не можешь поверить, что это было так реалистично, оставаясь в памяти недолго. «Я по девочкам, хён» — слова Пака, не подозревающего какие чувства вспыхнут в нем после того дня. «Я тоже по девочкам, Чимина» — ложь, которая изменит все. Так глупо начавшись и так глупо закончившись, что Юнги хочет рассмеяться, но не может. Он смотрит на закат, окунувший небосвод розовыми оттенками, и чувствует слабый теплый ветерок, освобождающий его. — Вам придется расстаться, но не ради других, а ради себя, — говорит Шихёк. — Если ты его любишь, Юнги, и он любит также тебя, ваша любовь не исчезнет никогда, ничто не сможет встать между вами, даже я. — Не будьте так глупы, хён, всё проходит, — Юнги остается честен с самим собой до самого конца, но сейчас он понимает, что сам глупец с большой буквы, а рядом с ним идущий человек еще глупее его. Чимин хочет всем рассказать, как красиво Юнги плачет, но от этого не смешно совсем, от этого грустно и больно. И Чимин клянется себе, что никогда не разлюбит Юнги, и когда придет время, они будут вместе. Юнги не слышит это, но понимает, когда Чимин все же улыбается ему и звонко смеется в последних лучах солнца, вытирая влажные щеки Мина. Тень окутывает их. — Я люблю тебя. — Я знаю.