Я тоже по девочкам

      Чимин весь потный после тренировок и репетиций. Сначала он репетирует со всеми мемберами, потом отдельно учит соло выступление. Все мысли направлены только на движения в отражении. Чимин пытается контролировать каждый шаг, каждый вдох и выдох, каждый мускул, каждый взгляд. Его тело словно плывет по воздуху и настолько изящно изгибается, будто он змея. Плавные движение перетекают в резкие отчетливые. Вдох. Поворот. Выдох. Взмах рукой. Голова откидывается назад. И полет. Чимин летит ввысь, достигая своего пика. Он дрочит без остановки в душевой после тяжелого дня, что все мышцы продолжают нещадно ныть. В голове пустота. Член опадает после мастурбации. Теплая вода смывает сперму с ладони в сток вместе с напряжением. Чимин еще стоит пару минут под душем, понимая, что его жизнь именно такая какая должна быть, и он делает всё не просто так. Новый день. Всё повторяется. Репетиция. Танцы. Вокал. Танцы. Запись. Вокал. ТАНЦЫ. ТАНЦЫ. ТАНЦЫ… Все мемберы валятся на пол от усталости в завершении последней репетиции новой хореографии, когда на электронном циферблате уже за девять вечера. — Эй, хён! — Чонгук сидит, переводя свое дыхание рядом с мембером. Пот стекает по его лицу и падает на мокрую одежду. Парень толкает ногой Пака, лежащего бездыханно с закрытыми глазами. — Что? — лепечет старший губами, чувствуя, как остывает все его тело, а мышцы расслабляются наконец. Твердый деревянный пол ему кажется самым удобным местом на Земле, что больше мембер не хочет двигаться. — Выпьем сегодня? Чимин распахивает глаза, и загорается жизнь в них. Первая бутылка соджу идет легко. Еда в ресторане вкусная и с алкоголем идеально сочетается. Чимин чувствует себя будто заново рожденным, пока бутылок на столе не увеличивается в раз пять, и расслабляется по максимуму, что не может допить в последний раз. — Ох, — вздыхает Пак, выпивая с трудом соджу. — Надоело, — ставит на стол пустую рюмку и даже не закусывает. Он облизывает свои губы, мнет их, чувствуя горький привкус на языке. — Да. Понимаю, — Чонгук глядит на мембера изподтишка. — Скоро концерт всё-таки и всё ради наших АРМИ. — Вот почему я? Почему именно я должен был? Вот скажи мне, — надрывисто тянет Чимин на своей волне. — Ты ведь лучший танцор, хён, — отвечает младший, но Пак его даже не слышит. — Сам наломал дров, а мне приходится теперь с этим жизнь, — скулит старший. — А? — уже не понимает Чонгук его бурчание. Чимин продолжает ругаться, сжав кулаки. — Вот скажи, Чонгука. Если бы я был девчонкой, я бы понравился тебе? - … — младший лишь хлопает глазами, пытаясь сосредоточить взгляд на лице мембера. У Чимина лицо перекошено то ли от печали, то ли от отвращения. В конце концов все плывет перед глазами и становится еще неясней. — Что ты несешь, хён? Поехали уже домой, — Чонгук собирается встать, но Чимин подпрыгивает и хватает за руку, сажая на месте. — Ну ты мне только ответь. Я бы тебе понравился? — продолжает доколупываться Чимин, пытаясь сделать милое лицо, но перебарщивает конкретно. Чон скидывает руку, морщась. — Ну может быть, — неуверенно отвечает он. — Хм. А я был бы красивой девушкой? — задумывается старший, открывая рот, и ждет ответа от смущенного мембера. — А это важно? — То есть тебе неважно красивым был бы или нет? — Красота ведь не самое важное, хён. Ты добрый человек. Всегда внимательный и заботливый, — честно всё-таки отвечает младший, пряча своё лицо. — Чонгук, — совсем тихо зовет Чимин, стукая пальцами по пустым рюмкам и разглядывая в них отблеск. — Да? — А со мной ты бы встречался? — Что? — давится слюной младший и громко закашливается. — Что ты имеешь в виду? — Ты бы встречался со мной не девчонкой? — Хён! — взрывается уже Чонгук от таких заявлений, оглядываясь ошарашенно по сторонам. Хён совсем свихнулся, думает он и хочет скорее свалить из этого места. Хоть было уже поздновато, но в ресторане было полно людей, сидящих за тонкими невысокими стенками между столиками. — Что ты несешь? Ты чего-то совсем перепил. А ну-ка поехали домой. — Ну ладно, — вздыхает Чимин, откидываясь на стул, не собираясь вставать. Для него весь этот разговор не кажется таким уж странным. Он вообще не осознает, что несет. — Э! — грубо зовет его Чонгук, когда тот продолжает стучать. — Ты чего экаешь, — тут же бросает Чимин севшим голосом и встает. Его качает из стороны в сторону, но он все же выходит на улицу самостоятельно без происшествий. — Ах, хорошо посидели, — вдыхает ночной воздух мембер, чувствуя прохладный ветерок, и съеживается. Он пытается укутаться, но только запутывается в своей большой куртке. Чимин садится в машину следом за таким же пьяным Чонгуком, который готов вырубиться в любой момент. Чон смотрит на задумчивого мембера. — Хён? Что-то не так? — спрашивает он все же, чувствуя, что с хёном в последнее время происходит что-то неладное. Все видят это, но не обращают внимание и просто игнорируют. Чонгук это тоже заметил. — О чем ты, Чонгука? — прикрывает глаза Чимин, откидывая голову на сидение. — То что ты говорил в ресторане. К чему это всё? — Ни к чему. Просто интересно… Вот ты был бы скромной сильной девчонкой, Чонгука. И я бы точно не встречался с тобой. — Это еще почему? — хмурится макнэ, поджимая губы. Немного обидно всё-таки прозвучали слова старшего. — Потому что походу мне нра… — Чимин успевает заткнуть рот, прежде чем мысли успевают вырваться наружу. Он хлопает широкими глазами, смотря вперед, и не верит, что только что чуть не облажался снова. Прикрывает рот рукой и молчит. — Почему? — Да, потому что… — не может подобрать слов Пак, покусывая губу. В голове перекати поле и ничто не приходит на ум. Алкоголь расплескивается в желудке и распространяется по телу, опьяняя. — Ты был бы пацанкой, Чонгука, — быстро всё-таки отвечает мембер и скатывается на сиденье. Ему хочется провалиться сквозь землю, точнее автомобиль, движущийся на высокой скорости по ровной дороги. — Понятно, - сухо бросет Чонгук и отворачивается в сторону окна. Время уже за полночь, а Чимин-хён в последнее время странный и напряженный. Чонгук так и не догадывается почему именно и думает о Чимине-девчонке. — Я пойду в душ первым, — бросает старший, как только мемберы возвращаются в общежитие поглощенную в тишину и мрак. Чонгук не спорит и уходит стираться даже в такое позднее время. Чимин берет свой халат из комнаты, где спит сладко Хосок-хён, и идет на цыпочках в ванную, где есть душевая кабина. В коридоре слишком темно. Он пытается ни во что не врезаться, идет медленно, напевая себе ту самую заевшую мелодию, которую они с Хосоком напевали еще во время их мини-отпуска, и вдруг слышит, как кто-то тоже подходит к ванной с другой стороны, шлепая босыми ногами по теплому паркету. — Чонгук, я же сказал, я первый, — злится Чимин, прежде чем видит бледное лицо мембера перед собой. — Хён! — останавливается он. — Что ты тут делаешь? — Иду мыться. Ты тоже что ли? — Юнги держит ручку двери в ванную комнату, глядя на младшего, неловко покачивающегося на месте. — Да. — Если хочешь, иди вперед. Я подожду, — неожиданно уступает Юнги, отходя от двери на шаг. Чимин тушуется, чувствуя головокружение. Ведь ему не послышалось сейчас, хочет запомнить он слова Мина, чтобы потом рассказать остальным, но как-то неловко даже в голове о таком думать. По традиции старшенства хён, даже не спрашивая, должен был идти мыться первым, но сегодня Мин ведет себя добрее. И добрее он именно к Чимину. — Нет. А… Может… — чешет грязную голову младший, ведь столько мыслей сейчас роются в ней. Но сегодня Чимин явно не может удержать их.— Может помоемся вместе? - бросает он самую нелепую из них. — Что? — Ну, а что в этом такого. Что мы там не видели друг у друга, — дерзит младший и улыбается широко. — Чимин, мы никогда не мылись вместе. — Ну у всех бывает в первый раз. — Стоп, — хмурится Юнги и подходит к мемберу ближе, обнюхивая его. — Ты что пьян? — замечает он красноватые расходящиеся в сторону глаза. Точно пьян. — Ну немножко выпил с Чонгуком, - закатывает глаза Пак. — Немножко? — Да. Я еще не совсем пьян к слову, — мямлит в защиту Чимин, но даже по громкому голосу ясно насколько мембер пьян. — Ну да. Посмотри мне в глаза и повтори это, — серьезным тоном говорит Юнги. Чимин поднимает взгляд и смотрит прямо в глаза мембера. Старший сглатывает, потому что эти приоткрытые пьяные глаза младшего затягивают его душеньку в саму пучину вожделения и чертовой влюбленности, от которой уже отгородился Мин. Но вот появляются двери и распахивают прямо перед ним и наполняют до краев, что чувствует, как лицо краснеет, покалывая. — Давай вместе примем душ, — шепчет низким сексуальным голосом Чимин. Это полный крах системы для Юнги. Он чувствует, как начинает потеть, как все тело пронзает будто иглами, как тяжело вдохнуть, как сердце быстрее бьется в груди и как в голове бегают его мини копии и кричат о сбое. Юнги не может ответить, хоть выбор только из двух вариантов. Он хочет сказать одно, но губы произносят совсем другое. — Я вообще-то не это просил произнести, - отвечает он напрямую, потому что волнительно и немного трясет от мать его Пак Чимина, в которого он черт возьми влюблен по уши. А эти слова только еще больше подливают масло в огонь. А ведь они решили все прекратить в конце концов. — Ох. Ну тогда я подожду, когда ты помоешься, — опускает взгляд младший, чувствуя неприятное покалывание в груди. Юнги смотрит на него и открывает дверь. Он не хочет все испортить. Ведь всё только возвращается на круги своя. — Черт, — ругается он про себя и тянет младшего за руку. Дверь захлопывается. — Хён? — яркий свет слепит глаза младшего. И только когда он привыкает к нему и оглядывается по сторонам, осознает, что находится уже внутри ванной комнаты. — Только помоемся вместе и больше ничего, — строго заявляет Юнги. Чимин чувствует мурашки по коже. Он хлопает глаза, прищуриваясь, и видит старшего в шаге от себя. Ванная слишком маленькая для них двоих. Юнги отворачивается с холодным выражением лица и начинает раздеваться. Чимин стоит смотрит на это зрелище. — Чего стоишь? Будешь ждать снаружи? - Юнги конечно замечает взгляд младшего. — Я… — Чимин не сразу осознает, о чем толкует хён, а когда все-таки догоняет эту мысль, то скидывает с себя всю одежду и смущенно прикрывает пах маленькими ладонями. Юнги не смотрит на него в этот момент и заходит в душевую большую кабину. Он настраивает воду, отойдя ближе к стене и ожидая. Чимин стоит еще снаружи и разглядывает худое голое тело через прозрачное стекло, останавливая взор на бледной заднице самого Мин Юнги. Вода шумит, скатываясь по его телу. Юнги поворачивается к младшему, показывая бессовестно всего себя. И теперь перед младшим совсем другой вид не менее интересный. Чимин поднимает голову и сразу цепляется за томный взгляд сверху, пронизывающий насквозь все тело, прошибая электрическим током, что кровь стыла в жилах. Чимин уверенно сдвигается с места и заходит в кабину. Юнги пробегается по накаченному торсу мембера оценивающим взглядом и хочет подсвистнуть. Чимин стоит безмолвно перед ним, сжимая челюсть. Взгляд дикий и возбужденный. Пухлые губы слегка приоткрыты. Волосы в миг мокнут и прилипает ко лбу. Юнги хочет молиться на этот сексуальный образ. Молчание затягивает их и уносит к чертям. Кажется проходит много времени. Ладонь старшего медленно тянется и касается груди Чимина. Спускается ниже к прессу. Младшего слегка трясет. Он напрягается, и кубики, омывающиеся водой, становится четче видно. Чимин следит за рукой, и громко выдыхает, когда на его твердеющий еще член ложится рука. Он открывает в немом стоне рот, зажмуривая глаза. Это слишком охуенно. Юнги медлителен и тоже возбужден. Чимин заметил это еще раньше. Большая ладонь старшего медленно оглаживает по твердому стволу до самых яиц. — Юнги, — стонет так грубо Чимин, что срывает все тормоза. Мин прижимается к парню и целует так крепко, что они ударяются лбами и носами, так яро, что Чимин спиной врезается в стенку душевой. Юнги целует глубоко, что Чимин забывается, хватает рэпера за задницу и прижимается максимально близко пахом к его паху. Вода льется между ними. Юнги отрывается от пухлых губ и глядит на младшего, разглядывая чертовски красивые глаза, которые поглощают его целиком и полностью. — Чимин… — хочет он что-то сказать, но Чимину не нужны слова. Слова делают больно. Вот что он осознал за последние пару недель. Он хочет лишь целовать Юнги и ни о чем не заботиться. Плевать на всех. Юнги хочет того же. Старший обхватывает их пенисы и начинает дрочить. — Ах! Хён! — начинает трясти Пака спустя пару минут. Он на пределе. Его руки сильнее обхватывает булки старшего, прижимая ближе друг к другу. Чимин смотрит, как трутся два члена. Большая ладонь размазывает выделяющуюся смазку. — Я больше не могу. Я сейчас, — Чимин дрожит от оргазма. Голова его покоится на плече старшего, вылизывающего в это время изящную белую шею, чувствующего горячую сперму. Юнги стонет низким голосом и матерится, чувствуя взрывную волну по всему телу. Член набухает до предела. И он кончает следом. Они целуются с причмокиванием в крепких объятиях. Смывают с себя сперму и пот и выходят из душевой. Чимин вытирается полотенцем и надевает белый халат. Обнимает старшего сзади и слюнявит мочку уха. Они ничего не говорят. Не хотят. Полные эйфорией и удовлетворением, одевшись, они выходят из ванной, переглядываются неловко, улыбаются с полными любви глазами и главное ни о чем не жалеют. — Чимин-хён? Юнги-хён? — а перед дверью в ванной оказывается другой мембер, ждущий своей очереди. — Черт! — Чонгук? — спотыкается Чимин о собственную ногу, но старший успевает поймать его, и парень оказывается в крепких объятиях. — Вы были в ванной вместе? — напряженно спрашивает Чон, оглядывая помывшихся мемберов. — Стоп. Что? Юнги замечает испуганный взгляд Чимина и берет себя в руки, понимая, что им действительно не нужно много слов. — Просто случайность. — Да, — тут же вклинивается нервно Чимин. — Юнги-хён просто случайно зашел в ванную, когда я мылся. — А-а — Чонгук тупит на месте. Его мозг почти не работает и на половину уже спит, а другая половина еще под действием алкоголя. Поэтому он не берет слова старших в голову и заходит в ванную после мемберов. Все это кажется ему каким-то диким странным сном. Он так и думает на следующий день, когда просыпается в своей кровати, ничего уже не помня. — Так всё и было, — заканчивает свою историю Юнги, стоя перед танцором. Чимин стоит с открытым ртом. Хосок хлопает молчаливо глазами, задумчиво смотря вперед. — А можно ведь было… без таких подробностей, — повышает тон Чон и хватается за голову. — Что блять? — все еще удивленный он пытается уложить все в голове, но не представить весь рассказ было сложно. Юнги просит не рассказывать вообще никому и дать им время. Хосок, матерясь, покидает нервно студию Мина, что аж глаз начинает дергаться сильнее. А он ведь так и знал, что между ними снова что-то происходит. Юнги закрывает дверь и оборачивается, замечая очень хмурый взгляд младшего. — Что? — Серьезно? Зачем ты рассказал ему обо всем? — А что? Мы должны были снова соврать ему? — Можно было опустить момент с ванной, — кричит Чимин и ударяет мембера по руке. — Нам ведь еще работать с ним. — Ой. Да ладно тебе. Теперь он хоть отстанет от нас. Так на чем мы остановились?       Юнги не медлит. Он больше не может сдерживаться. Он снова оступается. Руки сами забираются под влажную пропитанную потом футболку и обнимают за талию, притягивая так близко, что Чимин успевает лишь выдохнуть в губы, оказавшись слишком близко к рэперу, видя перед собой только его глаза. Юнги замирает. — Хён? — Чимин пытается собрать себя по кусочкам, но разваливается только от взгляда, от горячего дыхания, что опаляет его. — Если ты правда этого хочешь. — Хочу. — Тогда больше не говори, что между нами все кончено или что ты ошибся и весь этот бред. — Хорошо. — Не лги мне и просто скажи правду. — Я люблю тебя, Чимини. — Хён, — Чимин чувствует, как его сильнее сжимают ладонями. Он не может сдержаться. Губы старшего так близко, что невозможно оторваться. Юнги готов сделать все что угодно, чтобы снова испытать те невероятные эмоции, когда они соприкасаются, что все вокруг исчезает и их тела снова срываются в полете и летят в круговороте, объединяясь в одно целое, что можно почувствовать друг друга на ином уровне. Пак обхватывает лицо старшего ладонями и впивается, чувствуя, как вспыхивает в груди непривычное чувство, которое он все еще не может объяснить. Они целуются нежно или грубо страстно или лениво. Они обнимаются, лаская руками. Юнги срывается к чертям и хочет большего. Руками забирается под спортивные штаны и обхватывает за упругую задницу мембера, сжимая. Чимин тушуется и разрывает поцелуй, горячо выдыхая, прикрывая глаза. Ему все еще непривычно, что хён может делать такие вещи с ним, что он не может контролировать себя. Он смущается, широко улыбаясь. — Хён, мы же не будем ничего такого делать? — О чем ты? — Юнги не отпускает, продолжая сжимать приятные на ощупь ягодицы и прижиматься своим пахом к младшему. — То что мы делаем. — А что мы делаем? — Юнги ехидно улыбается, замечая, как смущается мембер, слегка дергаясь от его касаний. — Хватит так вести себя, — Чимин хочет убрать руки, но Юнги крепко держит его. — Прекрати, — смущенно смеется младший и чувствует горячее дыхание возле уха. Юнги целует мочку уха, облизывая языком, чувствуя, как мембер всем весом валится на него. Ему не хватает сил и, путаясь в ногах, он отступает на пару шагов, падая на черный кожаный диванчик. Чимин нависает сверху, а потом садится на бедра. Он пытается стянуть со старшего футболку, но не получается. Юнги против. Тогда приходится самому этого сделать. Юнги смиряется от невероятного вида и чувствует, как тяжелеет в паху. Он сглатывает и целует влажно сосок младшего. — Хён, — сначала щекотно, а потом неловко младшему, что чувствует возбуждение кончиками пальцев на ногах. Он тянет старшего за волосы, но Юнги не отрывается, вылизывая языком коричневый ореол, потом он оставляет поцелуи, медленно поднимаясь по груди к ключицам. Он чувствует тяжелый член Чимина и до Юнги доходит, к чему всё ведет. А ведь они оба парни. Юнги никогда не задумывался об этом. Он перестает целовать и широкими глазами смотрит на мембера. — Что не так? — Нам нужно вернуться в общежитие. — Ага. Только я хочу еще, — Чимин мягко целует мембера, пока Юнги не обхватывает его язык и не начинает обсасывать.        Вернувшись в общежитие, мемберы стоят в темном коридоре, обнимаясь. Юнги целует Чимина возле лестницы на прощание и поднимается наверх в свою комнату, когда младший чуть ли не кружась, направляется к себе. Юнги улыбается, чувствуя тепло в груди и останавливается замечая тонкие открытые ноги на самом верху лестницы мембера, который всё. точно видел. Парень вытирает волосы полотенцем и начинает спускаться, собираясь заглянуть на кухню, чтобы что-нибудь выпить. Мин замирает на месте, замечая ухмылку на длинном лице. — Хён? — Я думал, вы больше не контактируете, — Ким проходит медленным шагом мимо, оставляя приятный освежающий шлейф после себя. — Как много ты знаешь? — оборачивается Юнги и уже смотрит сверху на Джина. — Достаточно, Юнги. Я, конечно, не против, но любой мог увидеть вас. Вам стоит быть скрытнее. — А ты многое знаешь о скрытности, хён. Джин кидает загадочную улыбку и уходит безмолвно по темному коридору. Юнги угрюмо поднимается наверх и заходит в комнату, которую делит именно с Кимом. Ничего больше не желая, он падает на кровать все еще в уличной одежде и противоречивые чувства захватывают его снова. Джин-хён однако о многом знает, и Юнги думает, кто именно проболтался. Он не думает, что это мог сделать Чимин, и остается только двое, кто могли это сделать. Юнги догадывается кто, но не знает, что Джин сам сумел догадаться. Юнги вздыхает, не желая беспокоиться о мелочах. Сегодня был слишком длинный день. После репетиций он готов вырубиться прямо в одежде. Чимин заходит в комнату тихо и сразу же встречается взглядом с Хосоком, лежащим уже под одеялом и держащим в руках телефон, единственный источник света в спальне. Старший молчит и снова смотрит в яркий экран. Пак неловко проходит дальше, направляясь в гардеробную. — Теперь всё точно серьезно? — Угу, — Чимин неожиданно заваливается на мембера сверху, что тот чертыхается под одеялом и роняет телефон из рук. — Твою мать, Чимин. Ты еще не переоделся же, — возмущается сразу Хосок и отпихивает довольную моську от себя. Чимин смеется и, встав на ноги, начинает раздеваться — Видимо всё серьезно. — Как же так? Я думал, тебе нравятся другой пол. А ты и Юнги не из этих. — Юнги-хён особенный. — И чем же он такой особенный? — Он любит меня. — А ты? — А я… — задумывается на секунду Пак, стягивая с себя штаны. — Я наверно тоже. До этого я сомневался, потому что правда не знал, что чувствую. Но когда я с ним, когда он обнимает меня или целует, я чувствую себя нужным. Разве это не любовь хён? — смотрит Чимин на смущенного Хосока и не перестает широко улыбаться. — Я не знаю. Но если вы оба счастливы, то к черту всё. — Вот именно. Мы не будем торопиться и не будем делать ошибок больше. — Никакой случайности? — Никакой. — А вы обсудили, что будете делать потом? — Нет. Но это разве важно? Будем вести себя как обычно, как и договаривались. — Но хён все равно палится, когда видит тебя. Ты должен следить за ним. — Я буду. Не переживай, хён.       На следующее утро Юнги приезжает в компанию в одной машине с Намджуном и Сокджином. Никаких разгоаоров всю поездку. Все идут в главный зал, где проходит собрание. Юнги получает свой американо и после первого большого глотка наконец чувствует себя бодрее на десять процентов. Мемберы рассаживаются по местам, тут же садятся менеджеры и руководители. Чимин слегка касается ногой лодыжки Юнги, и старший поворачивается к нему. Чимин смотрит в другую сторону будто ни при чем. Мин делает вид, что ничего не произошло, и еле сдерживает улыбку. Намджун не отрывает от него взгляда и встречается с взглядом Сокджина. Тот слегка качает головой. Хосок тоже замечает всё. И понимает, что не только мемберы знают секрет, когда видит взгляд менеджера, все еще тайно следящего за Чимином. Мужчина щурит глаза, замечая «незаметные» игры влюбленных мемберов, и встречается с взглядом Чона. «Твою мать!»