Самый лучший расклад

Утро наступило для обоих очень внезапно. Вымотанные вчерашним днем парни спали очень крепко. Засыпать с Чимином не было чем-то новым, они и до этого пару раз спали в одной кровати. Обычно это происходило, когда у младшего шалили нервы, или он боялся чего-то. Порой это приходилось делать ради того же фансервиса. Чимин был мягкий и горячий на ощупь, а еще закидывал все конечности на старшего и утыкался головой в шею, как сейчас. Это было вполне переносимо, даже удобно. Тем более им никогда не нужно было делить одеяло или доставать второе, потому что они сплетались в единое целое. Юнги было тепло и уютно спать с ним, а Чимин просто любил обниматься, поэтому никто не жаловался. Пак проснулся первый и побежал быстрее отключать пожарную сирену, которая стояла как звонок будильника у Хосока. Пару раз пнув того под зад и пообещав сломать телефон, если в следующий раз он не сменит звук на что-то более спокойное, Пак пониже опустил рукава кофты, взял сменную одежду и кое-что еще, похожее на косметичку, и пошел в ванную, стараясь не разбудить старшего. Но музыкант уже проснулся. После ухода младшего ему не спалось. Он еще лежал, смотрел на потолок и думал о вчерашнем. Когда Юнги пришел к ним в комнату прошлым вечером, он высказал непонимание в отношении того, что младший будет спать в кофте. На что тот резонно заметил, что Юнги тоже пришел в кофте, и они решили оставить все как есть. Спать в пижаме, конечно же, никто из них не додумался. Хоби тактично забил на появление временного сожителя, но порывался сдвинуть кровати, чтобы спать втроем, чем вызвал дикий приступ смеха на следующие минут десять. Хоби вообще был классным и понимающим парнем, который посоветовал Чимину принять ванную и наложить какую-то повязку на ногу, чтобы утром стало легче двигаться, и, пока тот расслаблялся в теплой воде, не стал допрашивать Юнги о произошедшем, а просто обсуждал с ним последние новости. — Сегодня был такой загруженный день, не хватило времени даже на то, чтоб написать Туен. Надеюсь, она не злится на меня, хотя — парень закинул голову назад и мечтательно улыбнулся — Как этот ангел может на кого-то злиться? Думаю, она все понимает. А сейчас она, скорее всего уже спит, в отличие от нас. Как думаешь, нам дадут свободный вечер, чтобы «Сходить в магазин», м? — Не знаю, столько запланировано. Не уверен, что мы будем успевать спать, не то что куда-то выходить. — Жаль… Я бы хотел видеть ее чаще. Чон откинулся на кровать, мечтательно прикрыв глаза. Пока тот не улетел в страну грез о своей любимой, Юнги решил спросить еще кое о чем. — Хос, слушай, а как ты вообще понял, что это она? Хосок снова сел, сделав более серьезное выражение лица. — В смысле? — Ну что Туен — это именно та самая. — Это просто так не объяснишь. Нужно почувствовать — парень странно начал жестикулировать, разгоняя воздух вокруг себя, видимо пытаясь изобразить это ощущение. — А что именно ты почувствовал? — Ну, не знаю даже. Волнение? Я просто столкнулся с ней взглядом и понял это. Я на всякий случай проверил, написав на руке какую-то глупость, но в этом не было особой надобности, я уже все понял. — Ты писал что-то до вашей встречи? — Мы же, кажется, это обсуждали, ты забыл? Писал, но, оказалось, она была такой стеснительной, что просто не смогла себя заставить что-то написать. Такая милая. Она очень смущалась, когда рассказывала, что почувствовала надпись. Ей было так неловко, что она выбежала из класса и долго ополаскивала лицо водой, потому что щеки горели. Они у нее горели и во время рассказа. Это было так очаровательно, что я не решился сказать об этом. — Да у вас прям дорама, а не история встречи. — Ну, скажешь тоже… — Хосок смутился — У тебя будет все так же мило, может, даже еще лучше. Ты, кстати, так и не писал? — Нет. Ты же знаешь, группа… У меня просто не будет возможности быть рядом. Может как-нибудь потом это сделаю. — Вот и Чим-Чим так же. Вот как дети, давно бы уже… — Погоди, что? — Я говорю, дети вы еще! — Нет, я про другое. Чимин никому не писал? — Ну… да? Мы как-то подняли эту тему. Он не особо хочет об этом говорить. Вроде как там никто не умирал, никаких душевных травм нет, но он наотрез отказывается связываться. Не знаю почему. Может тоже из-за группы, хотя, я считаю, настоящая любовь не будет мешать твоей мечте. Иначе это не любовь вовсе. — Мысль хорошая. Вдолби ее ему в голову, хорошо? Буду благодарен. — О-о-кей — Хоуп замялся — А у вас все точно хорошо? — Просто я за него переживаю. — Джин-хён вот тоже. Все мозги ему прокапал с тем, чтобы тот уже «Нашел свою судьбу и жил счастливо». Чимин после таких разговоров как выжатый лимон, серьезно. Мне его даже жаль в такие моменты. — Ну, я не планировал ему нотации читать. И еще, может, тебе стоит поговорить с Намджуном насчет свободного времени? Я почти уверен, он знает все расписание на три года вперед, так что и про более или менее свободные дни точно осведомлён. Думаю, он с понимаем отнесется. — Да я тоже думаю, что надо с ним поговорить. Спасибо, хен. Утром, вспоминая этот разговор, Юнги пытался выстроить хоть какую-то картинку в голове. Он проверил руку, но она была уже чистой. Чимин, видимо, отмыл ее вчера. Или сегодня утром. Неужели его это так напугало? Он решил действовать иначе. Контакт терять не хотелось совершенно, поэтому он подскочил и помчался к себе. Джин-хён уже давно встал, его не было в комнате. — Ручка, ручка, да где эта сраная ручка-то?! Парень бегал по комнате в поисках чего-то пишущего. Наконец, он нашел ее, забил предложение в переводчик, мысленно пообещав взять пару уроков английского у Намджуна, и стал писать, но теперь более аккуратно. «Look, I don't want to scare you. Let's just talk, we don’t have to meet or start a relationship. I just want to know you.» Мин реально начал переживать. Что если и это не сработает? Он просто предложил узнать друг друга и поговорить, почему бы и нет? Он сидел, в нетерпении подергивая коленями, и просто ждал. Надеялся, что его послание хотя-бы не смоют. Он действительно хотел, чтобы его не отталкивали. Ведь если не сейчас, то когда? Они, возможно, так и не смогут принять друг друга. А это плохо, наверное. Для Юнги это звучало ужасно. Конечно, Мин мог и лично с ним поговорить, но это может сделать только хуже. Вдруг Чимин тогда вообще в себя уйдет. Нужно разведать обстановку, подготовить его. Мин чувствовал, что нужно знать больше, прежде чем действовать. По каким-то причинам парень не готов принять этот факт. И ему нужно знать, почему. Юнги ждал все утро, но ответа не последовало. Музыкант просто гипнотизировал надпись. Из других комнат не слышалось ничего подозрительного, кроме типичного утреннего шума, когда парни пытались быстрее собраться. Неужели ему правда все равно? Или он решил игнорировать его? После достаточно долгого времени, он все же стал собираться. Сегодня ожидается очередной день, когда нужно выложиться по полной. И Юнги это сделает, несмотря на образовавшуюся дыру в сердце. День выдался очень странным. Шуга и Чимин впервые за кучу лет бесконечной любви друг к другу старались идти на наиболее дальнем расстоянии. Это заметили все. Если Юнги всегда мог внезапно стать мрачным и нелюдимым, то такое состояние у Пака было для всех в новинку. Парень ходил не особо грустный, скорее потерянный. Тэ с Гуком иногда подходили и обнимали парня, пытались как-то взбодрить в свободные минутки, но ответом всегда был один и тот же. — Ребят, да все нормально, я просто не выспался. Не выспался он, ага, как же. Как только уткнулся в Мина, так и вырубился, будто снотворного выпил перед этим. Ни разу за всю ночь не шелохнулся, так сладко спал, что Мин даже позавидовал. Ему вспомнилось, как после их первой ночевки, младший сказал: «Хён, с тобой так спокойно спать. Я по-настоящему выспался! Ты просто волшебный, ты знал?» Он целый день порхал, как бабочка, по паркету и жалил, как пчела перед камерами. Мин только и делал, что удивлялся его энергичности. Но сейчас парень просто шарахался из стороны в сторону, что-то напряженно обдумывая. Как ему хотелось подойти и выбить из него всю эту дурь. Все знают, если Чимин начинает серьезно думать над чем-то — он занимается самокопанием. То голос его недостаточно хорош, то движение не отточены, то с кожей какие-то проблемы, которые, со времен их знакомства, не проявились ни разу. Чимин любил себя, не был скромным или забитым, но ему всегда требовалось доводить все до идеала. Мин почти на сто процентов был уверен, что он опять себя в чем-то обвиняет. Он решил дать ему время все обдумать и просто ждал. Стратегия, хоть и действенная в большинстве случаев, но ужасно выматывающая. Поэтому под конец дня он был на всех зол и воспринимал все в штыки. Даже не поев, он ушел к себе, сославшись на то, что хочет поработать над песней, и просто сел тупо пялиться в ноутбук. Носить длинные кофты целый день оказалось не так удобно. В футболке было бы значительно прохладнее. Мин не без удовольствия снял с себя одну кофту и надел другую, более тонкую. Безопасность превыше всего. Младший мог зайти в любую минуту. "Хотя, — думал Юнги — зачем ему соваться к нему после целого дня игнорирования?" Но подготовиться все же решил. Он снова посмотрел на послание и с грустью подумал о том, что так может продолжаться всегда. Они могут никогда не стать друг для друга чем-то важным. Он, наверное, ждет умную милую девушку, которую будет купать в своей любви и заботе, носить ее на руках, ноги целовать, оберегать и защищать. Он ждет не бубнящего, как старый дед, хёна, который и на руки его поднять сам может и в нос вдарить, если кто обидит. Он не будет в восторге, если узнает. И это удручало. Вдруг в дверь постучали. —Хён, можно? Юнги быстро задернул рукав. Вспомнишь солнышко, вот и лучики, как говорится. — Блять, Чимин, ты очень вовремя. — Прости, я ненадолго — он открыл дверь с помощью ноги. В руках он держал поднос с едой — Ты же не ел, я подумал, что ты проголодался, пока работал. Юнги втянул в себя запах еды и немного зажмурился. Да, он действительно проголодался и даже не заметил этого. А Чимин заметил. Это было так мило с его стороны, что Мин не смог сдержать улыбки и легкого смущения. — Спасибо, поставь вот сюда. Парень осторожно поставил поднос на стол и присел на край кровати. — Я еще хотел извиниться. Я сегодня сам не свой, ты же не злишься? — Почему я должен злиться? — Юнги усиленно делал вид, что занят чем-то важным, открывая одну вкладку за другой. — Ну просто ты сегодня был таким отрешенным, я и подумал, что ты мог злиться на меня. — Не говори ерунды, я всегда буду любить тебя. Стоп. Что это он только что сказал? Бля-я-ять… Кажется, он спалился. Надеюсь, он поймет это не как признание, а как… — Да, я знаю, хён. Я тебя тоже… …Вот так, да. Он же его хён, точно! Можно любить Чимина просто за то, что он миленький и хороший тонсен. Мин облегченно выдохнул. Но голос Пака был таким вымученным, совершенно не похожий на его обычный. — Как ты себя чувствуешь, кстати? Как нога? — Все в порядке, после всего, что сделали ребята, мне стало в разы легче. Еще раз спасибо за то, что был со мной, хён. — Это не так трудно. А в целом, как ты… — Я не знаю, что мне делать — вдруг выпалил Чимин — Все так запуталось в моей голове. Я просто не представляю, как поступить. — Если не знаешь, как поступить, то подумай, что сделает тебя счастливым. — Тут дело не только в моем счастье. Я боюсь, что сделаю несчастным другого человека, но не могу по-другому поступить. Я не могу стать для него тем, кем должен. — Тогда скажи ему об этом. Будь с ним честен, потому что это будет правильно по отношению к нему. Этот человек обязан знать правду, какой бы она не была. — Ты правда так думаешь? — Да. Парень задумался над этими словами. — Спасибо за совет. Я пойду, пожалуй. После ухода младшего, Мин понял, что сделал что-то непоправимое. Кажется, что фраза : «Я не могу для него стать тем, кем должен» буквально разъедала изнутри. Все было очевидно: он не может быть со своим соулмейтом, а главное, не хочет. И причин оставалось немного. В голове вертелась самая очевидная, но Юнги все еще надеялся, что ошибается. Такого в жизни не бывает, природа этого не предусматривает, так ведь? Так? Он почувствовал, как по руке снова ведут ручкой, вырисовывая буквы. Каждая забирала у него душевные силы, потому что написано было: «I love another person. Sorry.» Без перевода было понятно, о чем речь. Он любит кого-то. Кого-то, кто не является его родственной душой. Это было больно. По-настоящему больно. Будто сердце вырвали из груди, внезапно лишили воздуха и заполнили легкие жидким азотом. Все разом заледенело в груди. Он любит другого человека. И Мин даже и не догадывается, кто это. Хотя, это может быть его преимуществом. Посидев в прострации некоторое время и выпив немного виски из собственных запасов «на черный день», Юнги берет себя в руки. Сдаваться рано. В конце концов, Чимин может ошибаться в своих эмоциях, путать их с привязанностью, благодарностью или чем-то еще. Он не знал этого наверняка, но был уверен, что на это могут быть основания. Он понимал, что утешает себя, что мысли его абсурдные, ведь Чимину не десять лет, чтобы о нем такое говорить. Но Юнги прочно выбил эту мысль себе в голову. И решил, что не сдастся без боя. «Its OK. We can be friends?» Проходит какое-то время, и ему, наконец-то, приходит ответ. «Yes» Юнги готов орать от распирающего счастья. Ему ответили! Это почти диалог! Чтобы парень не передумал, он быстрее пишет; «So, Where are you from?» «Korea» Наконец, можно перейти на родной язык. «Я тоже. Здоров, правда?» «Да, это здорово»