Самый лучший расклад

После приезда в общежитие Юнги вместе с Хосоком дотащили младшего до его комнаты, а после убежал в свою. Его волновало множество вопросов, в которых требовалось разобраться. Почему за такое долгое время это первый, первый блять, инцидент? Почему сейчас? И до этого были падения, растяжения и ссадины. Он же танцор, это его рутина. Почему же тогда Мина ничего не чувствовал? Почему они в принципе не почувствовали, что являются родственными душами друг друга? Другие же понимают это, коснувшись или увидев друг друга. Почему у них не так? Нужно с этим всем разобраться. Юнги никогда не читал ничего на тему родственных душ, но сейчас, пожалуй, самое время ознакомиться с материалом, который он обычно прогуливал или просыпал на парте в школьные годы за ненадобностью. Открыв первую статью, он стал выискивать что-то хотя бы отдаленно похожее на его ситуацию, и нашел много интересной, но, по большей части, бесполезной информации. Соулмейты имеют странную связь, благодаря которой они могут чувствовать переживания друг друга, боль и другие внешние и внутренние факторы, например, чернила или краска. Юнги плохо понял, как это работает, да и, собственно, не считал нужным углубляться в этот вопрос. Подобные возможности появляются у родственных душ где-то в период полового созревания. Но, как и во всех правилах, были и исключения, вроде отсутствие восприимчивости к своему соулмейту или появление этих способностей в более позднем возрасте. На этих моментах музыкант остановился подробнее. Все списывалось на запоздалое гормональное развитие или что-то, связанное с непринятием соулмейта. Кто-то писал, что может появиться новая родственная душа, если один человек не принимает другого, но это были лишь теории, ничем не подкрепленные. Еще натыкался на рекламу с какими-то странными таблетками, похожие на обычный спам. Мин в конец запутался, переходя от ссылки к ссылке, не зная, какому источнику все же доверять. Все было очень сложно. В конечном счете Юнги решил действовать, основываясь на своих ощущениях и собственной логике, уж она его никогда не подводила, в отличии от интернета. Парень закрыл крышку ноутбука и принялся раздумывать. В голову, к сожалению, не приходило ничего толкового. А что он, собственно, может сделать? Подойти и просто поговорить об этом с младшим — было отличным вариантом, но вдруг это напугает его? Вдруг он, как и Мин, не планировал никаких отношений или есть другие причины. Ведь мало того, что он никогда не чувствовал его повреждений, он никогда не видел на руке надписей. Поверить в то, что Чимин, который бегает и обнимает все движимое и недвижимое, не будет пытаться искать человека, с которым связала его вселенная, он не мог. Это было просто невозможно. Не в этой реальности точно. Может, он попал в параллельную? Так, мысли явно ушли не туда. Точно была какая-то причинно-следственная связь во всей этой ситуации. Внезапно он почувствовал что-то на своей руке. Появилось ощущение, будто по ней ползут. От неожиданности Юнги вздрогнул и чуть было не свалился со стула. Он посмотрел на руку и увидел там постепенно появляющуюся надпись. От переполнявших его чувств он сидел, полностью сосредоточенный на своей руке, и не мог пошевелиться. Он никогда не задумывался, как произойдет этот момент и произойдет ли он вообще, но это ни с чем не сравнить. Впервые он ощутил, что имеет связь с кем-то, что не он один имеет власть над своим телом и душой. И это было так волнительно. Он представил сосредоточенное лицо Чимина, его маленькие дрожащие от волнения ручки, держащие черную ручку и аккуратно вырисовывающие каждую букву английского алфавита. Это было вполне умным решением, ведь английский — международный язык, и перевести было бы намного проще в случае, если его родственная душа живет на другом конце планеты. Эмоции били ключом, будто он катался на американских горках, хотя, казалось бы, не происходило совершенно ничего особенного для его мира. Когда ощущение прекратилось, на руке осталась только фраза: «I’m so sorry for the inconvenience. I Hope this didn't cause you any problems. This will not happen again, I promise.» Мин перечитал это еще раз. А затем еще раз. А затем еще и еще, уверяя себя в том, что это происходит в реальности. У него на руке послание, написанное на другом человеке. Уму непостижимо. Только что оно значит? Юнги открыл переводчик и начал вбивать фразу туда. «Я извиняюсь за неудобства. Надеюсь, это не доставило вам проблем. Это не повторится, обещаю.» Что за глупость? Конечно, он тебя прощает, он тебе готов сейчас целый мир подарить просто за твое существование, а ты прощения тут просишь. Но это уже было бы слишком в данной ситуации. Мин широко улыбался, в очередной раз перечитывая свое первое в жизни послание от соулмейта. Его душу переполняли трепет и нежность от осознания, что его родственная душа именно Чимин, что он так переживает за того, с кем связан, что это заставило переступить через себя и написать. Это было так мило и так в духе Чим-Чима. Сам-то парень всю юность падал и получал ссадины, не задумываясь, что это может причинить кому-то вред. Мин снова улыбнулся своим мыслям. Такими темпами у него просто начнут болеть щеки от количества улыбок за сегодня. Хотя, погодите. Что-то тут не сходится. То есть, все эти годы у него была возможность с ним связаться, так почему он раньше этого не сделал? И почему он может видеть надписи, сделанные на нем, но не мог почувствовать боль от травм раньше? Как это работает? Может, он все знает? Скорее всего нет, потому что Чимин просто не смог бы держать язык за зубами и разболтал бы кому-нибудь. Скорее всего самому Юнги и разболтал. Но даже если это и было бы так, ничего бы не прояснялось, потому что многое от Пака не зависит, например, отсутствие боли. Тогда в чем дело? После просмотра статей в интернете он имеет огромное количество биологических и психологических причин, но совершенно не представляет, какая из них может быть следствием всего этого. Он открывает поисковик еще раз, начинает просматривать наиболее подходящие, и где-то на середине статьи вспоминает. Он же не ответил на его послание! И совершенно забыл кто и что ему написал. Чимин же дикий параноик, от отсутствия ответа на свое первое послание он мало того, что будет расстроен, так еще и надумает себе непонятно что, к врачу пойдет с этим или к гадалке какой-нибудь, а может вообще окончательно замкнется в этом плане и никогда не напишет. Все это звучит как-то не очень. Юнги буквально начал чувствовать тревогу своего тонсена, и это не нравилось ему совершенно. Он ищет ручку, набирается смелости, забивает в переводчик нужные слова, снова набирается смелости и начинает писать. Буквы выходят немного дрожащие, но читаемые, что вполне устраивает Мина. Он заканчивает надпись, выдыхает, облокачивается на стул. Теперь остается только ждать. Он перечитывает немного неровную от волнения надпись: «It's okay, don't worry. Where are you from?» Получилось довольно дружелюбно. Это успокоит его волнения и сделает возможным перейти, наконец, на корейский, если Пак ему не решит соврать о своем местонахождении. Они будут переписываться. Это так странно осознавать. Они общаются уже много лет, знают друг про друга практически все, от первой любви до любимого цвета, и только сейчас они просто переписываются с помощью ручки и своих тел, как школьники какие-то. Через пару секунд где-то в общежитии слышится пронзительное: — А-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а! Кажется, он все-таки его напугал. Или это был крик счастья? Мин накинул на себя кофту с длинным рукавом, чтобы не палиться так тупо, и побежал в сторону комнаты младшего. Чимин сидел в позе лотоса на своей кровати, с растрепанными волосами, уже без косметики, в домашней футболке, которую забрал у Юнги, аргументируя это тем, что она очень удобная, согнувшийся над этой самой надписью. Бережно проводя пальцем по только что появившейся надписи, он смотрел на нее нечитаемым взглядом. Сложно было понять, что он испытывает по отношению к ней, но явно не безудержное веселье по поводу нахождения своего истинного. Он даже не заметил, что в его комнату вошел кто-то, так что Мин тихонечко постучал в дверной косяк. — Чимин, все хорошо? Парень дернулся от его слов и торопливо спрятал руку в одеяло. — Хён! Что ты тут забыл? — Ты кричал так, что слышал весь район, так что я подумал, с тобой что-то произошло. — Да все хорошо, я паука увидел и испугался — он виновато опустил глаза. Он всегда делал так, когда врал старшему. Юнги сел рядом с ним и обнял одной рукой за плечо, прижимая к себе. — Покажи мне, где он. Я его убью, и он больше не будет пугать тебя. — Да я уже сам, не беспокойся. — Слушай, я же знаю, что никакого паука нет и не было. Рассказывай, что случилось. — Да ничего особенного, правда. Мин повернулся и посмотрел парню в глаза. Он был немного растерян. Не было грусти, не было радости, была только одна большая неопределённость. Да, похоже у него действительно была причина не связываться со своей родственной душой. Чимин даже во время дебюта был больше уверен в своих действиях, чем сейчас, и это настораживало. Как такой, полный любви ко всем на свете, парень, может быть не уверен в своем истинном? — Ты уверен? — Да — он тяжело вздохнул — На самом деле не особо. Просто я не хочу сейчас об этом говорить, понимаешь? Это очень сложно для меня. — Почему? — Я просто понимаю, что это глупо. Другим людям сложно будет меня понять, но я не могу иначе — такие слова начинали действительно пугать Мина. — Может, я могу попытаться тебя понять, м? Я действительно переживаю. — Прости, хён, но я не могу тебе сказать… Парень уткнулся куда-то в плечо Юнги, тяжело вдыхая остатки парфюма, ведь парень с приходом в общежитие не подумал о том, что нужно переодеться. Постепенно он успокаивался и окончательно расслаблялся рядом со старшим. Они сидели так некоторое время, пока не пришли другие парни, чтобы поинтересоваться, что произошло с Чимином. Он отмазался тем, что случайно наступил на больную ногу. Удивительно даже, как вышло, что ему поверили, ведь парень не поднимал взгляда и немного начал краснеть. Тэ присел с другой стороны и стал гладить спину Пака, обещая сходить и купить какую-нибудь мазь, чтобы нога так сильно не болела, а Намджун предложил все же позвонить в больницу, если все так серьезно. Но сам Чимин ничего не отвечал. Он просто лежал на плече у Мина и напряженно о чем-то думал. Юнги, сказав, что с ним все будет хорошо, спровадил ребят из комнаты на какое-то время и снова подошел к кровати парня. — Слушай, я уверен, что все будет хорошо, и ты зря себя сейчас накручиваешь. Ты же знаешь, я редко ошибаюсь. — В этой ситуации хорошо уже не будет, хён. — В любом случае — он обхватил его руками, увлекая в объятия — Ты всегда можешь поговорить со мной. На любую тему. Серьезно. Я тебе не мамка, чтобы потом отчитывать тебя за твои ошибки, это же твоя жизнь. Но ведь тебе самому будет легче, если ты кому-нибудь выговоришься, слышишь? — он снова посмотрел ему в глаза. Кажется, его «пламенная» речь заимела успех, потому что в его глазах начала проглядываться хоть какая-то ясность. Чимин, с некоторым запозданием, но кивнул старшему. — Хён, кхм, ты можешь остаться сегодня у меня? — парень снова виновато опустил глаза, видимо, застеснявшись своей просьбы — Я не хочу спать один. — Хорошо — он потрепал младшего по волосам — только схожу переоденусь. Выходя из комнаты, Юнги шел с мыслью, что проблема действительно серьезнее, чем он предполагал. Сейчас выпытывать из младшего ничего не стоит, и он не будет торопиться с этим. Но одно Мин знает точно. Он обязательно узнает в чем причина.