Самый лучший расклад

Они писали друг другу весь вечер, говоря о всякой ерунде, начиная от любимого цвета Юнги, заканчивая позорными школьными историями Чимина. После первого такого вечера, они писали друг другу во второй, затем в третий, а потом это просто превратилось в традицию. Они до самой ночи обсуждали интересующие вещи, различные истории. Но это было не так, как они общались в реальности. Чимин как будто раскрепостился, не чувствовал рамок и писал все что, хотел, думал, чувствовал, словно в своей личный дневник, который периодически ему отвечал. Юнги чувствовал, что сам становится в этой переписке другим, более понимающим и нежным парнем. Во всем этом и правда чувствовалась некая связь, о которой без конца твердили другие. Это было что-то глубоко личное, что хотелось оставить только себе и никому не отдавать. За долгое время они умудрились не выдать много персональной информации, но возраст и пол все же выяснили. В последующие дни их переписки, Чимин написал, что, собственно, никогда не мечтал о милой девушке. Он мечтал о милом парне. Поэтому вообще не был удивлен полом своей родственной души. «Не пойми меня неправильно, мне нравятся девушки, но с парнями я чувствую себя более защищённым. Девушке нужна опора в жизни, а я сам хочу чувствовать заботу и поддержку» «Но ведь девушки разные бывают» «Я не встречал такую, которая смогла бы подойти под это описание. Да и смысл об этом рассуждать, если у меня есть ты» У меня есть ты. Эта фраза вызывала у Юнги надежду, что все небезнадёжно. Чимин и Юнги резко перешли на кофты с длинным рукавом. Оба продолжали хорошо общаться друг с другом, как раньше, но что-то действительно изменилось. Чимин будто сиял, ходил с приподнятым настроением, был готов поговорить с другими. В нем буквально бушевала энергия. Он усердно работал, танцевал и пел буквально каждую свободную минуту, лез обниматься и вообще был полон энтузиазма. Но как только они возвращались в общежитие, он бежал в комнату, чтобы поделиться тем, что произошло за сегодня со своей рукой. Ребята многозначительно переглядывались, но спрашивать не решались, потому что помнили отношение Пака к родственным душам. Юнги же просто не показывал виду. Со временем он начал замечать, что все-таки чувствует все мелкие, и не очень, повреждения Чимина, когда тот падал или ударялся об что-то, чувствовал сильные прикосновения. Сам же старался никак не выдать себя, поэтому старался двигаться как можно аккуратнее. Он понимал, что непредвиденные ситуации все же могут произойти. Тем не менее сохранять себя в целости и сохранности получалось вроде неплохо. Он чувствовал, что решением «быть друзьями», они подарили друг другу гораздо больше, чем просто дружбу. Раньше Чимин не решался говорить о своей проблемах и страхах с Юнги, не рассказывал о своей неуверенности в чем-то. Они много общались, но никогда не касались чего-то личного. Юнги, конечно, и так видел его насквозь, но сейчас же он чувствовал, что ему доверяют. Чимин советовался с ним по поводу и без, говорил свое мнение и желания. Он был с ним искренен. Понимать друг друга без слов было, конечно, невероятно. Но и слова могли открыть многое. Юнги ли не знать, он пишет текста, орудует словом. Он знает, на что способны правильно подобранные фразы. «Привет, сегодня бы такой невероятный день! Мы успели все, что запланировали! А еще я виделся с фанатами. Они были такие милые по отношению к нам, подарили кучу мягких игрушек, и я просто в дичайшем восторге. У меня, наконец, начала получаться та песня, про которую я тебе говорил. Было так сложно попасть в ноту после быстрых движений, но у меня вышло! Надеюсь, что не провалюсь на выступлении, мы столько раз все отработали. Но мне все равно кажется недостаточно. Я не хочу петь дома, потому что могу кому-нибудь помешать, но чувствую, что мне нужно больше репетировать.» Мин перечитал еще раз. Он удивился тому, как вообще хватило место все это написать, часть вообще была на ноге. А потом до него дошло. «Фанаты…» Он упомянул их. Специально ли? Кажется, нет. Они и раньше говорили о том, что Пак поет и танцует, но о том, что он известен речи никогда не шло. Мин не отвечает какое-то время, ожидая реакции. Так и случается. Эта часть поспешно стирается и заменяется сердечками. Он начинает смеяться. Конспиратор из него, конечно, тот еще. Юнги отвечает смехом и пишет, что все видел. Нет, ну, а что он, по его мнению, совсем идиот? Это же не социальная сеть, он буквально чувствует, когда на нем пишут. Как он мог не увидеть? После непродолжительного молчания парень все-таки решает ответить ему. «Мы давно уже общаемся… Пообещай мне, что это останется между нами, хорошо?» Мину кажется, что у него начнется истерика. Он, правда, готов раскрыть почти незнакомому человеку, что он, Чимин, из BTS – его соулмейт? Юнги сообщает ему, что любит другого человека, а потом еще и рассказывает о нем. Порой он вел себя крайне опрометчиво. «Ты уверен, что хочешь это обговорить?» «А не стоит?» «Я бы не сказал, что человек, которого ты даже не видел в живую, может вызывать доверие» «Но ты же моя родственная душа. И я чувствую, что ты не предашь меня. Я тебе верю.» Сердце музыканта, кажется, пропускает удар. «Я понимаю. Но мы оба не хотим проблем. Поэтому давай оставим это в секрете.» «Но я очень хочу с тобой поговорить на эту тему! Ты такой зануда иногда.» «Ну, говори, если хочешь. Только не удивляйся, когда в один прекрасный день фанбой придет к тебе на фансайн доказывать, что он – твоя родственная душа, и умолять забрать к себе в лучшую жизнь.» «Ха-ха-ха. Я же не буду говорить тебе группу. Просто скажу, что я айдол. Круто, да?» Юнги прыскает в кулак. «Круто. Ты, наверное, очень известный!» «Мы мировые звезды!» — парень не выдерживает и смеется в голос, пока Пак продолжает писать — «У нас есть фанаты на всех точках планеты! Мы взяли кучу наград, делаем феерические выступления, у нас даже был тур по всему миру! Ты должен мной гордиться, ха-ха-ха» «Мне, видимо, очень повезло с родственной душой”— Мин продолжал издеваться. «Тебе несказанно повезло, друг мой! Я бы скинул свою фотку, но на руках такое сделать нельзя» Мин не прекращает смеяться. Этот ребенок явно гордится своим нынешним положением. «Эй, ты что там, смеешься надо мной?!» «Да как ты такое мог подумать!» «Ага, рассказывай больше, я чувствую, как ты ржал, у меня все щеки красные и рот болит» «Мне необязательно знать такие подробности о твоей сексуальной жизни» «Не шути так, а то перестану писать» Вопреки его угрозам, Юнги отчётливо слышал, как в другой комнате смеется Чимин. Это было так забавно. Юнги чувствует все, что происходит с телом и кожей Пака, может слышать и видеть его каждый день. Их души связаны. Разве это не странно? Судьба действительно дама с чувством юмора. Смех прекращается, и на руке снова появляются слова. «А ты сам чем занимаешься?» Кажется, Юнги попал. Не то, чтобы он ждал, что они будут всегда скрывать друг от друга этот вопрос, но он совершенно не знал, что ответить. Ему не хотелось врать, ведь когда-нибудь пришлось бы сказать правду об их связи. Он придумал пару запасных вариантов, не разрывающих карты, но и не обманывающий, уже давно. Но почему-то было ощущение, что таким образом он только усугубит ситуацию, даст подсказку. Чимин захочет его вычислять? Было бы, конечно, приятно, если тот попытается. Но вдруг у него выйдет? Что делать потом? Он же влюблен в кого-то, им будет, как минимум, неловко друг с другом. Где это видано, чтобы две родственные души, находящиеся двадцать четыре на семь вместе, просто дружили. Звучит совершенно нереально. Но если он не ответит, то Пак может перестать доверять ему. А доверие младшего для него многое значит. Поэтому он надеется на то, что Чимин не начнет докапываться до сути. «Я пишу песни и музыку» Чимин не отвечает долго. Юнги начинает волноваться. Вдруг его раскрыли? Может, он уже полез в интернет за «Списком айдолов, не нашедших свою родственную душу». Даже звучит неприятно. Юнги читал как-то этот список, даже находил там свое имя. Но в чем его смысл? На что эти люди надеются? Что напишут; «Оппа, как тебя зовут?» — и им ответит их кумир? Такого в жизни не бывает. Случай с Хосоком был почти сказочным. Да и не знает об этом никто, кроме близких людей. Но когда Пак снова начинает писать, Юнги забывает, как дышать. «Я удивлен. Вероятно, меня тянет к музыкантам на биологическом уровне» Ему нравится музыкант? В группе все пробовали писать песни, но именно музыкой занимается Намджун, сам Юнги и немного Хосок. Но никто не говорит, что ему нравится кто-то из группы. Это может быть любой музыкант. Чимин дружит с кучей людей из разных групп. Может, Чимин вообще просто фанатеет от кого-то так сильно, что просто не представляет свою жизни с другим. Фанбой недоделанный, забил себе голову какими-то глупостями, а соулмейт страдает. Вот глупый ребенок. «Ты что, фанатеешь от кого-то?» «Нет, не в этом дело. Мне нравится его творчество, да. Но я знаком с ним лично, он тоже мой хён. Мы много времени проводим вместе. Я чувствую, что между нами есть какая-то связь, но не могу ее объяснить. Он не мой соулмейт, я начал чувствовать это постепенно, а не как только увидел. Наверное, это и есть любовь.» Чимин странный. Он описывает его отношения с ним же, но речь явно не про него. Почему? Потому что они, блять, истинные, такое не понимают, как он выразился, постепенно. Намджун? Хосок? Может вообще Джин, он же тоже музыку пишет иногда. Может просмотреть парней других групп, которые его старше? Юнги снова полез в интернет, тлея в себе надежду. И снова ничего путного. Пишут, что на «опознание» истинного — что за дебильное слово — уходит максимум пять минут. Зато круг поиска сократился. И Юнги начинает медленно ненавидеть всех существующих музыкантов. «Ты же на меня не сердишься?» «Я не могу на тебя злиться» «Это хорошо. Извини, что я не могу быть для тебя чем-то большим. Я пытался перестать чувствовать к нему что-то, но меня будто тянет. Мне правда очень жаль» «У него хоть родственная душа есть?» «Он еще не нашел. Мне порой так плохо становиться от того, что он когда-нибудь ее найдет. Трудно осознавать, что когда-нибудь у него будет более близкий человек. Будут отношения, любовь, семья и все это с каким-то неизвестным человеком, а все из-за глупого соулмейтства.» "Глупого" — Юнги полностью согласен. Он сам недавно такими вот речами себе голову забивал. Хосок сразу отпадает, Намджун тоже. Значит не наша группа. Что ж, стоит повозиться с поиском. Или же… «Я не могу сказать, что сочувствую. Себя мне, все-таки, жаль больше. Но может тебе с ним поговорить? Вдруг он разделяет твои взгляды?» «Он не хочет отношений. Он говорит, что родственная душа сама его найдет» Блять, да он издевается. Мина буквально коробит от нелогичности происходящего. Пак либо беспросветно глуп, раз не понял, что влюбился в собственного соулмейта, либо в мире существует еще один музыкант, который не хочет отношений, и Чимин с ним много общается. Какое невероятное совпадение! «С чего ты взял?» «Мне сосед по комнате как-то сказал, он с ним хорошо общается» Ну это уже явно какой-то абсурд. Окей, у Хосока есть друзья-музыканты, может и правда есть музыкант, друг Хоупа, который не ищет свою родственную душу. «Все же тебе стоит поговорить с ним» «Почему ты этого хочешь?» Потому что загадка, блять, или настолько сложная, или настолько тупая. Юнги устал ее разгадывать. Пускай будет то, что должно быть. Если его отправят в далекое эротическое, то старший будет рядом. Если ему не откажут, то Мин просто уйдет в сторону, но будет поддерживать за младшего, что бы не случилось. Потому что должен. Потому что любит. Кого бы там Пак не любил, Юнги все равно не перестанет дарить ему свою любовь. Он просто не может иначе. Он слишком сильно связан с этим парнем, чтобы просто так его отпустить. «Потому что так будет правильно» Ответа Юнги получает, когда практически засыпает. «Я подумаю над этим»