Кот, который застрял на крыше

Когда они встретились впервые, Нури почти исполнилось шесть. Он жил в небольшом, известном своими лечебными термальными источниками, южном городке. Узкие мощеные улочки, милые домики из кирпича под рыжими черепичными крышами. Мать, отец, шесть сестер и четыре брата. Непоседливый, но не шкодливый, он помогал родителям, втихую таскал сладости, придумывал новые игры когда надоедали старые. Зачарованно рассматривал резные фигурки животных на лотке мастера-камнереза. Иногда, ради интереса, заглядывал в пахнущую сеном и чудесами лавку старого доктора… А если и влипал в истории, то лишь за компанию с друзьями. Зачем их понесло на ту крышу Нури уже не помнил. То ли им захотелось поглядеть на оливковые и гранатовые сады за городскими стенами, то ли пускать мыльные пузыри с высоты было интереснее, то ли просто посекретничать хотелось или на храбрость себя испытать… Это совсем не важно. Важно лишь то, что пятерка разношерстных детишек просочилась в заброшенный особняк, забралась на чердак и через слуховое окно-дормер вылезла на крышу. Помогая друг другу, упираясь ногам в сток, распластавшись по черепице на манер паука, пару раз едва не свалившись вниз, добралась до конька и рядком на нем уселась. Полюбовалась видами, покричала в дымовую трубу, посоревновалась в кидании мелкого мусора на дальность и меткость... Сделала все, что хотела и начала потихоньку спускаться. Нури замешкался. Уходить не хотелось. С острой крыши все занятые своими делами горожане казались до смешного маленькими, улочки и островки зелени — иными, незнакомыми, а небо близким! И он, не смотря на уговоры друзей, решил остаться. Усевшись на конек, глядел вдаль, на чуть подернутое рябью озеро и ленту тракта за городскими стенами. Ветерок приятно обдувал лицо, и Нури, ощущая необычное спокойствие, улыбался своим неторопливо текущим мыслям. Вечерело, но ребенок, замечтавшись, совершенно позабыл о времени. В реальность его вернул звон колокола на пожарной башне. Низкий, тревожный гул разливался над городом, но как Нури не крутил головой, понять, что стало причиной тревоги, не смог. Он поспешно вскочил на ноги, бросился к соседнему краю, надеясь разглядеть что-нибудь оттуда, но... Запнулся, зацепившись за какую-то неровность ремешком сандалии. Все случилось настолько быстро и внезапно, что Нури, уже заваливаясь на бок, успел лишь испуганно вскрикнуть. А затем его потянуло вниз, протащило по черепице и с силой впечатало во что-то непреклонно-твердое. Некоторое время он просто лежал, боясь пошевелиться. Потом ушибленный локоть начал ныть сильнее, пульсация отдавалась эхом в плече. Когда терпеть это уже не получалось, Нури осторожно приподнялся, медленно вытащил из-под себя пострадавшую руку, с трудом перевернулся на бок и прижал плохо слушающуюся конечность к груди…        ***        (=^･ｪ･^=)        *** Глаза он открыл уже став котом. Мир выглядел странно. Цвета потускнели, пейзаж на горизонте размылся… Нури испуганно глянул на свои ноги, но увидел только стройные кошачьи лапы и тонкий беспокойно мечущийся хвост. Потом понял, что лежит на груде своей одежды и наконец сообразил, что произошло. Его первый оборот! Мама ведь о таком предупреждала! И братья рассказывали! И сестры! Восторг затмил и боль, и страх. Нури перекатывался со спины на живот и обратно, шевелил всеми лапами вместе и по отдельности, широко разевал пасть и пытался языком достать до уха… В воображении он уже хвастался новым обликом перед друзьями и ластился к маме… Мысль о доме привела его в чувство. Нури вспомнил о падении и тут же осознал, что все еще сидит на крыше. И что низко расположенная печная труба, о которую он так больно стукнулся, его спасла. Нури осторожно глянул вниз. Земля казалась далеким желтоватым пятном на дне бездонной пропасти. Зато окно-дормер, через которое он с друзьями сюда попал, было совсем рядом, всего в паре канн! Что значит это расстояние для ловкого котенка? Совсем ничего! Он пробежит по скату легко и быстро, даже испугаться не успеет! Нури гипнотизировал заветное окошко, мысленно пересекал крышу и прыгал с рамы на бочку, оттуда на пол. Спускался по лестнице вниз, устремлялся из особняка прочь, миновал улочки и нырял в маленькую кошачью дверцу в родном доме… Дрожал всем телом, покачиваясь на похолодевших лапах. С ужасающей ясностью понимал: сам он отсюда не слезет. Ни за что на свете! Потом он кричал, плакал и звал на помощь, но новое тело лишь жалобно мяукало.        ***        (=^･ｪ･^=)        *** Синие сумерки растекались по городу. В животе голодно урчало. Локоть ныл. Выбившийся из сил Нури безучастно лежал, зарывшись с головой в ворох одежды. Собственный запах успокаивал. Он не смог вернуться в человеческую форму. Не смог отважиться на перебежку до спасительного окна. Не смог привлечь ничье внимание. Он ничего не смог! Он никогда не попадет домой. Больше не обнимет родителей, не увидит братьев и сестер… А ведь сейчас он бы даже противной маленькой ябеде Джане обрадовался! Нури не знал, что делать. Он был в отчаянии.        ***        (=^･ｪ･^=)        *** Колокол давно умолк. Персиковое дерево в неухоженном саду тихо шелестело. Где-то вдалеке лаяла собака. Половицы в доме скрипели под чьими-то уверенными шагами. Этот новый звук привлек котенка. Выдернул из дремотных грез о медовых булочках и нежных маминых колыбельных. Вышвырнул на черепицу остывшей крыши. Нури, немного повозившись, высунул морду из-под подола рубашки, пригляделся к окружавшей темноте. Прислушался. Было тихо. Сердце забилось быстро и тревожно. Ему показалось? Там никого нет? А если есть, то кто? Поможет он или?.. Хлопнула дверь. Кто-то ступил на чердак. Нури, вместо того, чтобы поднять шум, взывая к спасению, затаился. Ему вдруг стало мучительно стыдно беспокоить кого-то из-за собственной трусости. Никто ведь не тащил его на крышу силой! И друзья долго уговаривали спуститься вместе! Но мальчишка, самоуверенный дурак, только отмахивался, смеясь... Пускай этот неизвестный уходит! А Нури останется там, где застрял! И поделом! В этот момент Нури был самым несчастным, потерянным, беспомощным ребенком на свете. И, если б мог, уже разрыдался б в голос! Он не знал, что незнакомец его уже нашел. Почуял разлитый в воздухе кисловато-горький аромат тоскливого страха, как акула чует кровь, а дуллахан — смерть. Поэтому Нури лишь коротко взмявкнул, когда чужая рука бесцеремонно ухватила его за загривок. Оторвала от крыши, поднесла уныло обвисшего кота поближе к лицу... Нури уставился на плотно сжатые губы незнакомца. Смотреть выше, в глаза, скрытые блеснувшими под широкополой шляпой черными очками, было необъяснимо жутко. Губы едва заметно дрогнули, словно их обладатель хотел улыбнуться, но не знал, как это делается. А затем кота перехватили удобнее. Ласково, будто извиняясь, погладили по спине... И спросили: — Где ты живешь? Нури растерянно мявкнул. Тогда незнакомец легко поднялся по наклонному скату до конька. Встал так, чтобы сидящему на его руках котенку было видно спящий город. Желтые огоньки ламп вдоль улиц и разноцветные фонарики над каждой дверью кошачьи глаза различали плохо, но Нури уверенно ткнул лапкой в нужную крышу. — Флюгер с длинноносой птицей? — С едва различимой ноткой сомнения уточнил незнакомец. — Лавка восточных сладостей? Немного приободренный Нури торопливо кивнул и, на всякий случай, утвердительно мяукнул. — Ясно. Незнакомец молча вернулся к трубе, наклонился. Придержав котенка, сгреб с крыши одежду и сандалии. Не колеблясь преодолел так ужасавшие Нури две канны. Ловко запрыгнул в окно, не коснувшись низкой бочки, которую дети использовали как ступеньку. Покинул особняк, миновал сад и целеустремленно зашагал вниз по улочке. Когда Фобос отдавал перенервничавшего, уставшего, проголодавшегося Нури встревоженным родителям, тот уже крепко спал, доверчиво прижавшись к его груди.