T.A.R.D.I.S.

      Джон всегда настороженно относился к переменам. Он любил тихую и размеренную жизнь, в которой все было просто и понятно. Люди живут в одном доме на протяжении десятков лет, ходят на одну работу, выстраивают долгосрочные отношения и, как правило, не меняют сформированных убеждений и остаются верны привычкам. Такой образ жизни казался мистеру Смиту правильным, как и его собственным родителям, воспитавшим в нем консервативный взгляд на вещи.       Конечно, в этой стабильной картине мира не было места порывам и спонтанным решениям, что делало жизнь достаточно пресной. Джон объяснял это для себя тем, что у спокойствия есть издержки. Да, он никогда не уезжал дальше Глазго, где жила семья его сестры. Да, он так и не завел новых отношений после скоропостижной смерти жены. Он полжизни занимался преподаванием и изучением погибших цивилизаций, у него не было близких друзей и даже хороших знакомых, с которыми приятно выбраться в бар в пятницу вечером. Но зато в его голове был целый мир, в который Джон окунался снова и снова, переживая удивительные приключения вместе со своими персонажами. И со временем ему стало казаться, что реальность не заслуживает его внимания, и все, что нужно сделать — глубже сосредоточиться на историях, выходивших из-под клавиш его старой пишущей машинки.       Мистер Смит глубоко вздохнул и стал намыливать оконное стекло, на котором кто-то белой замазкой написал неприличные слова, раскрасив по верху красной ручкой. Да, его жизнь была стабильной до недавнего времени. Но теперь у него была новая работа, которая, как оказалось, требовала куда более частых контактов с людьми, чем преподавание в университете.       Коал-Хилл была обычной школой, без всяких там уклонов и наворотов. Ее ученики не были гениями — и это мягко говоря. Эти дети не умели себя вести, разбрасывали вещи где попало, везде клеили жвачки (как они умудряются столько жевать, хотелось бы знать?!), топтали клумбы, носились по коридорам без сменной обуви и просто были невыносимыми маленькими негодяями. После первой недели Джону хотелось запереться в подсобке, предварительно повесив на дверь какой-нибудь знак, отталкивающий посетителей (что-то вроде: «Уходите, люди!»). Его просто поражало то, сколько проблем и вопросов находится в ведении школьного смотрителя: от сопровождения ученика в кабинет медсестры (не проще ли сразу вызвать медсестру?!) до ремонта всего на свете. Во времена его учебы в их школе если и был смотритель, то он был либо пьян, либо отсутствовал.       Нанимая его на работу, директор долго расспрашивал Джона о его карьере. Узнав, что тот был профессором истории, мистер Бишоп был крайне удивлен.       — Сейчас очень нужны преподаватели, особенно такие заслуженные, как вы. Почему же вы выбрали стать смотрителем у нас?       — Можно сказать — устал от бюрократической работы, — вымученно улыбнулся Джон.       К счастью, мистер Бишоп оказался человеком понимающим. Или просто практичным: ему требовался сотрудник, мистер Смит был не против, а значит, не нужно лишних вопросов. Джон даже проникся уважением к новому начальству.       Что ж, зато теперь ему можно было не беспокоиться об оплате счетов. Конечно, зарплата в Коал-Хилл была более чем скромной, но Джону и не нужно было много. К тому же, приятным бонусом был длительный летний отпуск. Но главное, мужчину никто больше не донимал вопросами о научной работе, и, придя домой вечером, он мог полностью отдавать себя литературе.       Было в его жизни еще одно приятное изменение. Оказалось, что у них много общих тем с Кларой, и теперь девушка частенько захаживала к нему, чтобы поговорить о том о сем. Поначалу Джон думал, что ей не понравится его рукопись, однако мисс Осмонд прочла ее уже через несколько дней и сообщила ему с горящими глазами, что ей очень понравилось, и она хочет как можно скорее перепечатать текст в электронном виде. Она также рассказала бывшему профессору о популярном литературном сайте, куда писатели могут выкладывать свое творчество и получать на него отзывы. Джон отнесся к этой идее скептически, однако Кларе удалось уговорить его попробовать. Девушка быстро работала над текстом — на одну главу у нее, от силы, уходила пара дней, а Джон любил писать развернутые главы. В какой-то момент Клара просто стала иногда приходить к нему с ноутбуком по вечерам и быстро-быстро пощелкивала по клавишам, в то время как мужчина громко лязгал кнопками TARDIS. В эти часы им даже не нужно было общаться; главным было то, что оба отправлялись в один и тот же мир.       — Почему ты проводишь время со мной? — однажды решился спросить ее Джон, когда стылым зимним вечером Клара вновь осталась у него. За окном дул резкий ветер и сыпала мелкая снежная крупа, и в его холостяцкой кухне было вполне уютно. Девушка хрустела брусничными вафлями, которые он купил взамен окаменевшего печенья.       — Не подумай, я рад тебе в любое время, — поспешно сказал мужчина. — Но все же. Ты молодая девушка, к тому же, студентка. Ты должна делать всякие… ммм… студенческие вещи.       — Вы имеете в виду тусовки в клубах и свидания с парнями? — усмехнулась Клара.       — Ну или посиделки с подругами, по крайней мере.       Мисс Осмонд пожала плечами.       — Я не очень люблю ходить по клубам. Алкоголь, танцы, снова алкоголь — какой в этом смысл, если тебе все равно не весело?       — Понимаю… — Джон некстати вспомнил собственную юность. Конечно, тогда танцы были совсем другими, а в клубах играли панк-рок, который его родители резко не одобряли.       — У меня есть друзья, но они все разъехались после школы. Кто-то учится в Нью-Йорке, кто-то в Париже. Конечно, мы видимся на Рождество, но это совсем не то. Здесь у меня осталась только Эми, но после того, как она встретила того парня из медицинского… — Клара покачала головой, грустно улыбаясь. — Да, после этого ее стало значительно меньше в моей жизни.       — Но у тебя тоже, вроде бы, есть парень? — осторожно поинтересовался Джон, пряча лицо в кружке. Он толком не знал, как спрашивать о таком, боясь неожиданной реакции собеседницы. Однако Клара восприняла его вопрос нормально.       — Ах, вы про Денни? Видите ли, с ним все очень сложно. Мы не так давно начали встречаться, и я уже думала, что он вполне мой вариант — но тут оказалось, что он собирается пойти в армию! Сказал, что военный контракт это выгодно — хотя мне кажется, что это отец его заставил, считая, что армейский чин это престижно! — девушка закатила глаза. — Как по мне, Денни Пинк никакой не солдат. Он ведь изучал математику и делал в ней успехи… — она прервала свой монолог и махнула рукой. — Ну, что уж теперь. Я решила, что нам лучше сразу расстаться, чем терпеть всю эту неопределенность, связанную с его дурацким отъездом.       — Еще чаю? — предложил Джон. Он чувствовал себя неловко из-за того, что вообще начал этот разговор.       — Надеюсь, я вам не надоедаю, — вдруг сказала Клара. В ее голосе слышалась грусть. — Порой мне кажется, что я всех уже достала своими проблемами и вообще своим присутствием!       — Ну что ты. Я всегда рад тебя видеть, — Джон улыбнулся ей. Он говорил это искренне. Клара, с ее веселым и немного дерзким нравом, добавляла красок в его жизнь. В последнее время он ловил себя на том, что ждет этих встреч. Теперь в рутинных походах в магазин для него появилась игра: подходя к полке со всякими сладостями, мистер Смит придирчиво выбирал, что взять к чаю сегодня. Он даже разжился несколькими видами чая — а также большой прозрачной заварочной кружкой, в которой так причудливо смотрелись раскрывающиеся в кипятке листья и соцветия.       — Тогда можно я тоже спрошу? — Клара с любопытством смотрела на бывшего профессора поверх чашки. — Почему вы живете столь тихой жизнью, если вы такой сорвиголова на страницах книги?       Джон чуть не поперхнулся.       — Почему ты решила, что я писал о себе? — спросил он.       — Все литераторы пишут о себе, — девушка пожала плечами. — По крайней мере, отчасти. Из ваших лекций было ясно, что вы любите древнюю историю и глубоко увлечены этой темой — и это увлечение вы передали Доктору.       — Доктор — властелин времени. Если он не будет знать историю, то ему трудно будет решать проблемы и вообще понимать, что происходит.       — Да, но вы пишете о путешествиях так, будто сами в них бывали. При этом вы домосед, который ни разу не вылетал с острова. По всему выходит, что вам очень хочется куда-нибудь рвануть, но что-то останавливает. Кажется, что все, что происходит в этой книге, вам хотелось бы совершить самому! — мисс Осмонд пытливо посмотрела на бывшего профессора. — Просто признайтесь.       — Клара, это всего лишь вымысел, — попытался улыбнуться он, но получилось плохо.       — Почему бы вам не попробовать? — в карих глазах девушки загорелся огонек. — Неужели вам никогда не хотелось взглянуть вблизи на Эйфелеву башню? Пройтись по улицам Рима, заглянуть в шумную забегаловку в Пекине, пожить в каком-нибудь из этих странных отельчиков в Токио? И я еще не говорю о ловле рыбы фугу или сборе дурманящих листьев на южных плантациях!       — Клара, к чему все это? — холодно произнес Джон. Он чувствовал, что внутри закипает гнев, причем, к его стыду, оказалось, что злится он вовсе не на собеседницу.       — Не знаю, просто вы не выглядите счастливым, — ответила она. — Может быть, поэтому у вас так плохо пишется в последнее время?       Действительно, очередная повесть о Докторе давалась ему очень медленно и со скрипом. Джон извел уже целую стопку черновиков, пытаясь уловить вдохновение и составить такие предложения, которые цепляли бы его, но результаты ему не особо нравились.       — Ладно, — его помощница тяжело вздохнула и выбралась из-за стола. — Я что-то засиделась. Простите, не стоило донимать вас расспросами.       — Ничего, — проворчал Джон, чувствуя предательский ком в горле. — Увидимся на следующей неделе.       Он проводил девушку до дверей и подал ей пальто. Несмотря на возникшее между ними напряжение, мужчина пытался быть максимально дружелюбным. Однако когда дверь, наконец, закрылась, он шумно выдохнул и прислонился к косяку.       Он не ожидал, что слова Клары так заденут его. Что эта девчонка понимает в его жизни? Джон был в два раза старше, и все, что происходило с ним, он, как правило, выбирал сам. Разве жизнь должна состоять из одного азарта и удовольствий? Размеренность и сдержанность — вот залог успеха.       Джон прошел в темную спальню и включил настольную лампу. Выдвинув нижний ящик комода, в котором лежали всякие бумаги, он извлек на свет потертый фотоальбом. Коричневый переплет под кожу, с золотым тиснением — он вспомнил, что Ривер подарила его на пятую, кажется, годовщину их свадьбы.       Открыв альбом, Джон сразу же увидел на первой странице фотографию жены: она стояла под пальмами в белом летнем платье и широкополой шляпе, которая очень шла к ее кучерявым волосам. Фото было сделано в восемьдесят седьмом — тогда они еще не были знакомы, и Ривер отдыхала на Мальте со своим бывшим бойфрендом, который и сделал этот снимок. Но фотография была чудо как хороша. Дальше в альбоме было множество фото из различных экспедиций, куда его супруга ездила со своими однокурсниками. Вот их лагерь неподалеку от того места, где велись раскопки Помпей — Ривер привезла оттуда осколок древней колонны, рассказав смешную историю о том, как тщательно она его прятала от коллег и перевозила через границу — историческая ценность, как-никак! Вот она идет с большим рюкзаком к храмовому комплексу в Мачу-Пикчу. Вот держит в руках здоровенного марлина, которого только что собственноручно выловила в Атлантическом океане… Джон улыбался, медленно перелистывая страницы. Этот альбом практически полностью был посвящен Ривер и ее путешествиям. Встречались, конечно, и их совместные фотографии: прогулки в парке, барбекю, улица, музей… Обычно жене приходилось долго его уговаривать, чтобы сделать фото, поэтому их было так мало: Джон не особо любил свое лицо на снимках — зато фотографиями Ривер мог любоваться вечно.       Он тяжело вздохнул и снова убрал альбом. Слова Клары не шли у него из головы, как Джон ни старался выгнать их оттуда. Конечно, она была во многом права — ведь он и правда писал Доктора с себя. Он дал ему свою внешность и свои увлечения, а еще — необузданную смелость и жажду приключений, которых у него не было. Эти качества он позаимствовал у Ривер; только так он мог увековечить память о ней. Он даже нашел в себе силы написать повесть о женщине, погибшей при странных обстоятельствах на незнакомой планете. В библиотеке.       Внезапный короткий сигнал телефона вырвал его из раздумий. На экране высветилось короткое смс от Клары:       «Мистер Смит, простите меня еще раз. Я не хотела задеть ваши чувства».       Джон слегка улыбнулся в полумраке комнаты. Теплое чувство отозвалось в груди. Он и правда не злился на Клару, ведь она ничего не знала. К тому же, было еще кое-что, в чем мистер Смит с трудом мог признаться даже самому себе: мисс Осмонд ему нравилась. Они знали друг друга не так давно, но всякий раз, когда Джон видел ее, он чувствовал внутреннюю улыбку. И сегодня, когда девушка рассказала ему о своем одиночестве и его причинах, между ними будто бы протянулась незримая нить. Эта нить была совсем тонкой и в любой момент могла оборваться, стоило его помощнице встретить кого-нибудь более интересного. Мысль об этом вызывала грусть. Однако что он мог изменить?..       Что ж, во всяком случае, стоило ответить на сообщение.