***
31-е октября 1978 года
Этот праздник планировался тщательно, и в конечном счете Фредди был полностью удовлетворен. Французский квартал, славящийся духом богемы, ящики элитного шампанского в подарок журналистам и парням из «Elektra», подвыпившие красотки, одетые лишь немногим больше манекенщиц из их последнего клипа, который дал высокоморальной общественности очередной повод для бурного возмущения, клоуны, чечеточники и славящиеся на всю Америку новоорлеансдские трансвеститы — словом, все, чтобы обеспечить череду сплетен на ближайшие месяцы. Фредди веселился, насколько хватало сил, беззаботно улыбался и громче всех кричал и свистел, наблюдая за танцовщицами в костюмах монахинь, готовых в любой момент скинуть схимнические одеяния и совершить смертный грех, и не желал мучить себя тяжелыми мыслями. «Скандальные вечеринки «Queen» уже давно стали чем-то вроде бренда; казалось, пресса готова окрестить таковыми даже банальные посиделки в баре после концерта при условии, что в них принимает участие он, Фредди Меркьюри. Бороться с этим бесполезно, значит, остается одно — отрываться на всю катушку. Держать марку, не разочаровывать прессу и поклонников. Использовать любые, даже самые нелепые выдумки на благо группы и их нового альбома, который пока американская аудитория принимает так себе. И кому какое дело до того, что ты отыграл двухчасовой концерт, по обыкновению выложившись на все сто, и сейчас едва стоишь на ногах, не говоря уже о том, что вся эта затея в действительности тебе глубоко противна? Майами прав, любая реклама, даже скандальная, — это, прежде всего, реклама. Мало-помалу гости, утомленные представлением, расселись за столики, тихонько выпивая и болтая в узком кругу. Вечеринка близилась к завершению. Компанию Фредди составляли разве что верный Пол и Лайза Робинсон — его давняя американская знакомая из журнала «Rock Scene». Трезвый как стеклышко, в строгой светлой рубахе небесного оттенка, собранный и спокойный, Пол неотступно был рядом. Преданный пес, не покидающий хозяина ни на минуту. Не из-за Пола ли парни вскоре переместились в другую часть зала и за целый вечер обмолвились с ним лишь парой фраз? — А почему ты не любишь «Star Wars»? — хохотнула Лиз, искоса поглядывая на один из экранов, демонстрирующих самые откровенные сцены из видео «Bicycle Race». Фредди придвинулся ближе и положил руку ей на плечо, давая понять, что намерен сообщить нечто, не предназначенное для посторонних ушей. — Видишь ли, дорогая, в семьдесят третьем я едва не переспал с этой американской крошкой… с «принцессой Леей». — Шутишь! — А вот и нет. Она тогда встречалась с Зигги, но он ушел в очередной наркотрип, и дорожка оказалась свободной. — И что же вам помешало? — Представляешь, у нас уже все было на мази, как вдруг какая-то сволочь сболтнула ей о Мэри… Лиз состроила хитрую мордашку, сделавшую ее совершенно очаровательной. Собственно, их дружеский флирт и пьяные шуточки неожиданно оказались едва ли не единственным стоящим сегодняшним развлечением. — Мальчики, я на минутку. — Дама поднялась из-за стола и, постукивая каблучками, удалилась. Фредди как раз собирался воспользоваться ее отсутствием и послать Пола за новой бутылкой «Dom Perignon», как вдруг к ним подсел Брайан со стаканом пива. Видимо единственное занятие, какое он сумел себе найти, — неприкаянное хождение туда-сюда по периметру танцпола с редкими кислыми улыбками на камеру — ему наскучило. — Фред, что за черт? — буркнул он, демонстративно не замечая Прентера. — Ты не предупредил, что собираешься пригласить этих… — С отвращением Брай указал глазами на компанию «цыпочек» — впотьмах не отличишь от настоящих. — Чем ты недоволен, кудряшка-милашка? — отозвался Пол, опередив Фредди. Ядовито-слащавый тон говорил о том, что нарочитое пренебрежение к его персоне не осталось незамеченным. — Расслабься! Поверь, никто не покушается на твою гетеросексуальность. — Фред! — Брайан был решительно настроен говорить с королем, игнорируя прихвостня. — Дорогой, ты не принесешь еще шампанского? Спасибо. — Фредди мягко пресек поползновение Пола вновь вклиниться в разговор. Оставшись с Брайаном наедине, он перво-наперво обвел глазами зал в поисках остальных. Роджер, сидя за столиком неподалеку, расписывался прямо на спине какой-то красотки. Дикки обнаружился у края танцпола вяло отплясывающим нехитрый ритм под давно приглушенную музыку. Отлично, оба заняты своим делом и, похоже, вполне довольны происходящим — стало быть, ему предстоит разобраться только с Бри. Он вновь поглядел на Брайана — и окончательно убедился в двух вещах: во-первых, тот явно выпил больше, чем привык, и во-вторых, Брай также глухо ненавидит эту показушную вакханалию, вот только в отличие от него не считает нужным скрывать свои чувства, как всегда, строя из себя стыдливую девственницу. — Ты слишком взвинчен, дорогой, — изрек Фредди, улыбнувшись пошире. — Смотри, Ро и Дикки веселятся вовсю. Давай мы с тобой выпьем что ли… — Он непринужденно звякнул бокалом с остатками шампанского о стакан Брайана, как бы намекая, что сейчас не время брюзжать. Не тут-то было! Брай, хоть и допил свое пиво, но униматься был явно не настроен. Он был настроен — судя по всему, тверже некуда — в очередной раз вынести ему мозг проникновенным разговором. — К чему все это, Фред? — Брайан состроил еще более недовольную гримасу. — Сначала твои голые девицы на велосипедах, а теперь… Если уж вам с Майами взбрело в голову устроить промо-вечеринку, разве нельзя было сделать все скромнее и… приличнее? Блять, ты же сам даешь повод полоскать свое имя на все лады, а потом бесишься! — окончил он сквозь зубы. Что ж, вероятно, выпитого хватило, чтобы развязать ему язык, но не хватило, чтобы заставить расслабиться. Фредди дал себе пару секунд, чтобы совладать с волной раздражения. Нет, он не собирался читать Брайану лекцию о том, почему им обоим надлежит заткнуться и постараться получить удовольствие. Под градом вспышек фотокамер велик риск, что твое перекошенное лицо завтра украсит передовицы. Другая причина — ему вовсе не хотелось в очередной раз успокаивать совесть Брайана Мэя. Как раз напротив, в глубине души зародилось странное желание во что бы то ни стало вырвать святошу Бри из так любимого им состояния рефлексии — тем более, что на поверку эта задача вовсе не такая уж трудная. План созрел за секунды, но затея настолько понравилась Фредди, что он тут же вознамерился осуществить ее во что бы то ни стало. — А может, смоемся вместе? — О чем это ты? — Внезапное напряжение в голосе Брайана порядком веселило. — Честно говоря, мне самому осточертело это сборище. — Фредди был убедителен как никогда. Благо, ему почти не пришлось кривить душой. — Давай сбежим? Прихватим пару бутылок и какую-нибудь милую «монашку». Организуем собственную вечеринку. Что скажешь? — Ты что, перебрал с выпивкой? — Брайан нахмурился сильнее, однако было видно, что соблазн уже начал борьбу с закостенелой добродетелью. Этого-то Фредди и добивался. — Дорогой, я вполне серьезно. Помнишь ту очаровательную японскую малышку, которая залезла к нам в номер пару лет назад? — Хироку? — Да-да... И как ты только запоминаешь их имена? Я ведь тогда пообещал, что компенсирую ее уход. Брайан невольно улыбнулся, припомнив выкрутасы Фреда в тот вечер, хоть тогда готов был провалиться сквозь землю. — Ага, «в какой-нибудь более аглоязычной стране с опытной шлюхой». — Вот именно. Так чем сейчас не подходящий случай? Боже, храни Америку! — Фредди усмехнулся, запрокинув голову. — Сам знаешь, я не забываю о своих обещаниях. Брай смутился еще больше. Его глаза лихорадочно забегали. Оставалось только добить. — В общем, ты как хочешь, а я сваливаю. — Фредди картинно поставил стакан на столик и, наградив Брайана многозначительным взглядом: «Иди за мной или оставайся» направился прочь. За последний год Роджер бессчетное количество раз закатывал ему скандалы, но Брай… Брай со своим морализаторским тоном и праведными речами бил хоть и реже, но больнее. Каким-то образом ему раз за разом удавалось подбирать слова, способные ранить душу до кровавых лоскутов. Иной раз напоминание о том, что и у него, Брайана Мэя, вообще-то рыльце в пушку, готово было сорваться с языка, и все же обычно Фредди предпочитал ретироваться. Отсидеться где-нибудь в одиночестве, как тогда, в «Rainbow», борясь с внутренней бурей и давясь невысказанными словами, потому что напоминать Браю об американском туре семьдесят четвертого — это слишком. Но возможно, именно сегодня ему стоит наконец поддаться искушению и как следует проучить?***
Брайану не потребовалось много времени на принятие решения. Уже после, отбивая скорый шаг по дорогому паркету бального зала «Fairmont», он мимоходом задумался, какого, собственно, черта делает, однако эта бледная тень здравомыслия растаяла так же неожиданно, как и появилась. И правда, какая нахрен разница, почему он вдруг бросился догонять Фреда — потому что выпил лишнего или, быть может, потому что Крисси, как бы горячо он ее ни любил, даже в лучшие времена не была самой страстной из женщин, а уж теперь-то, когда Джимми всего четыре месяца, к ней, вечно усталой и недовольной, и вовсе лишний раз не сунешься? В конце концов, разве он — не мужчина? Разве не трудился как проклятый весь последний год и не заслужил немного невинного безумства? Совсем как в те беспечные деньки, когда роуди водили к ним — ко всем четверым — девочек на выбор, и они были вынуждены тесниться в одной гримерке, наплевав на стеснение… Заслышав шаги за спиной, Фредди притормозил. — Послушай, ты в самом деле уверен, что нам стоит?.. — Брайан отчаянно пытался подобрать верные слова. Все же между их прежней жизнью и нынешней простерлась настоящая пропасть... И у этой пропасти, на удивление, имелось имя. Она уже спешила им наперерез с откупоренной бутылкой и с таким ревностным видом, что лицо Брайана невольно вспыхнуло. Фредди как ни в чем не бывало взял у Пола шампанское и кратко оборонил, чтобы тот «передавал дорогой Лиззи его извинения». Брайан не знал, что и думать. Как ни гони от себя подобные мысли, их Фредди Балсара из прошлого и этот новый Фред, свободно якшающийся с Прентером и подобными ему «розовыми ангелами», — в его представлении два разных человека. Должно быть, это и есть главная причина, почему в их отношениях наметился сбой. С того вечера в доме у Майами Брайан ясно понял одно — что он совсем не знает Фредди. Его друг вдруг начал рассыпаться на глазах на две, три, пять, десять, сто разных личностей, едва ли имеющих что-либо общее. — А как же Пол? — Едва ли этот вопрос отражал истинную причину его сомнений, но ничего получше Брай так и не придумал. — Причем тут Пол? — Ну, вы же с ним… Фредди только пожал плечами, имея в виду, по-видимому: «Он мне не жена и уж точно не нянька. Как-нибудь переживет». — Только давай без шуток, брат, — сказал Брай со всей серьезностью. — Я хочу, чтобы девушка и вправду была девушкой, иначе… — За кого ты меня держишь? — картинно возмутился Фредди с кошачьей улыбкой на лице. — Хотя… фиг с тобой! Не доверяешь мне — ради бога, выбирай сам. Уж ты-то наверняка сможешь отличить женщину от мужчины, правда? Брайан был вовсе в этом не уверен, однако разглядывать впотьмах руки и шеи этих шлюшек, чтобы удостовериться в их половой принадлежности, было выше его достоинства. Вырвав из рук Фредди бутылку, он жадно приложился к горлышку, хотя еще недавно зарекся пить до конца вечера, после чего указал на первую попавшуюся. Миловидная брюнетка стояла у барной стойки и беседовала с барменом, сдержанно хихикая. Раздетая, если не брать в расчет узеньких трусиков. Была ли это та самая, на чьей заднице Фредди оставил автограф в самом начале пьянки, или какая-то другая, Брай не имел понятия, однако надеялся, что минимальное количество одежды не оставляет шансов неприятному «недоразумению». У Брайана подгибались колени, но по счастью Фредди оказался не прочь взять инициативу в свои руки, и вскоре они втроем оказались у него в номере, пьяно-беззаботные, готовые ко всему. Фредди прижимал к себе девушку, нашептывая что-то ей в ушко, та отвечала сдавленными смешками, а Брай плелся следом, воровато оглядываясь и думая только о том, чтобы никто не заметил их — почему-то его не покидало чувство, что они совершают что-то, выбивающееся за рамки обычных ночных шалостей. Смятение только усилилось, когда в двери щелкнул замок, и вскоре ловкие пальчики проникли к нему под джинсы — паразит Фредди успел шепнуть девице, что его приятель слишком зажат и нуждается в особой ласке. Не выдержав, Брай поспешил скрыться в ванной с ясным пониманием того, что, если он все-таки отважится остаться, ему потребуется больше выпивки. По зрелому размышлению, он поступал смехотворно. Кое-кто из гостей еще раньше удалился в номер, прихватив с собой одну-двух танцовщиц, чтобы продолжить развлекаться в приватной обстановке, и Брай, откровенно говоря, сам подумывал последовать их примеру. Внезапное предложение Фредди стало просто финальным толчком… … и все же, исходило от него. И, возможно, именно поэтому казалось едва ли не преступным. Что ни говори, «новый Фред» был вызывающе порочен. Это выбивало из колеи. Порождало порой такие странные чувства, которые Брай сам от себя не ожидал. Он боялся этого, как люди боятся темной стороны своей личности, потому что сами не подозревают, на что она способна. Однако, пытаясь отсидеться за закрытыми дверями, он лишь приближал собственный крах. К тому же смутное ощущение риска дурманило разум, вызывая приток адреналина — видит Бог, если Брайану Мэю чего-то и не хватало в жизни, то именно этого! Когда он наконец собрался с духом и покинул свое убежище, скинув рубашку и гордо подняв голову, два соблазнительных тела, мужское и женское, синхронно двигались, соединенные в естественном акте жизни. Фредди не терял времени даром, как будто потешаясь над его нерешительностью. Он входил в свою партнершу сзади, то медленно и осторожно, то невозможно усиливая темп, сводя происходящее до стихийного животного совокупления, и, придерживая ее за плечи, слизывал с бледной розовой кожи капли дорогого шампанского. У Брайана закружилась голова. Он понял, что и без дополнительной дозы алкоголя или кокса стремительно теряет связь с реальностью. Впервые в жизни он поймал себя на мысли, что Фредди, черт его подери, красиво сложен — тонкая талия, широкие плечи, длинные ноги… Странно. Ему не впервой видеть товарища без одежды, так почему нечто подобное не приходило в голову раньше — например, в студии у Мика Рока или в одной из многочисленных гастрольных поездок, когда они вынужденно делили номера в гостиницах? «Новый Фред» был не просто порочен. Казалось, он один мог превратить порок в своеобразный вид искусства.***
Брайан отключился под утро, когда из него были выжаты все соки. Пылая от стыда, он все же окончательно уверился, что эта ночь — лучшая за последний год. Фредди не просто разделил с ним одну проститутку — он подначивал его, распалял и в конечном счете не отступился до тех пор, пока нечто, дотоле мирно дремавшее на дне души, не освободилось вместе с каким-то демоническим, исступленно-восторженным вздохом, и тогда все, что знал Брайан Мэй о «правильно» и «неправильно», на краткие мгновения утратило смысл. Наутро первым, что он услышал сквозь негу неглубокого утреннего сна, были странные звуки за дверью — громкий топот ног, хохот и крики: «Рэтти, мать твою, отдай сейчас же блядский фотоаппарат!..» — Что там за черт? — Брай, нехотя оторвал голову от подушки и часто заморгал в попытках вернуть остроту зрения. Фредди сидел на подоконнике. Между его пальцев тлела зажженная сигарета. Кроме них в номере, похоже, никого не было. — Кого-то из техников таки застукали в постели с трансом, — пояснил Фредди будничным тоном. — Бедняга, видать, здорово набрался вчера и решил, что ему повезло снять роскошную блондинку. Рэтти ухитрился заснять «парочку» прямо на месте преступления. С глухим стоном Брайан спрятал лицо в складки одеяла. Ничего не скажешь, отличное начало дня! А ведь вчера он предвидел нечто подобное… — Я говорил, что ваша затея с этими… «мужебабами» не кончится ничем хорошим. Что теперь делать, Фред? Что о нас будут говорить?.. — Ничего, — фыркнул Фредди. — Пусть говорят, что хотят. Во-первых, после вчерашних посиделок пресса и так перемоет нам кости. Во-вторых, в следующий раз парни из команды трижды подумают, прежде чем расстегнуть ширинку. В-третьих, раз уж этот недотепа ни о чем не догадался до самого утра, остается полагать, что его «цыпа» знает толк в минете — так или иначе, свое он получил. И последнее. На твоем месте я бы радовался этому маленькому инциденту, потому что на часах уже почти девять, а мы планировали выехать в Батон-Руж не позднее половины восьмого, и если бы команда не хватилась кого-то другого, тебя бы наверняка застукали у меня в номере. — Что ты сказал?! — Когда до него дошел смысл сказанного, Брай вздрогнул и испуганно вытаращился. — Фред, ты что… нарочно? Ты с самого начала это планировал, да? Трудно сказать, что было хуже — неожиданная подстава от старого друга или осознание того, что, если бы эти идиоты и впрямь застали их с Фредом врасплох и навоображали каких-то глупостей, они бы оказались не столь далеки от истины. — Ну-ка прекрати! — Фредди с раздражением выбросил сигарету в открытую форточку и, спрыгнув с подоконника, встал перед Брайаном руки в боки. — Надоело твое нытье. Можешь разыгрывать из себя опороченную добродетель перед командой, перед этими придурками с диктофонами, даже перед Майами, если тебе так хочется. Но только не передо мной. Хватит! Считаешь, я забыл вашу маленькую эскападу с Ханти и Миком? Хотя ты даже тогда пытался оправдываться, якобы эти поганцы сами уложили твою пьяную тушку в постель к тем девицам. К слову, если до сих пор свято веришь, что все они до одной и впрямь были девицами, спешу тебя разочаровать. Дорогой, если я только захочу, то могу рассказать о тебе столько всего, что вчерашняя вечеринка покажется газетчикам детской забавой. Могу, но не стану, — добавил он, присев на край кровати. Его голос смягчился. — Это не в моих правилах. Просто скажи мне, Бри, в чем твоя проблема? Почему ты вдруг начал считать себя дерьмом? — Я вовсе так не считаю… — возразил было Брай. — Да ну? После той неудачной поездки в Штаты ты ведешь себя так, будто у тебя за спиной круглосуточно стоят папа и мама. Скажи на милость, зачем тебе это самобичевание? Мало-помалу до Брайана начало доходить, что ему не удастся избежать откровенного разговора. Фред, сученок, прижал его к стенке. Вчера он таки заставил его раскрыться. Обнажить свою суть во всей неприглядной полноте. Так что сегодня, лежа в его постели в чем мать родила, отпираться было по меньшей мере глупо. Брай потупил взгляд. — Ты же помнишь, чем окончилась та поездка… — О, еще как помню! Лучше, чем ты думаешь. Только ни Джону, ни Роджу, ни мне и в голову бы не пришло винить тебя. И не только потому что это не по-дружески. Просто каждый из нас понимает, что вполне мог бы оказаться на твоем месте. Так уж вышло, дорогой. Мы четверо — одного поля ягоды, потому-то и спелись. — Ты не понимаешь! — Брайан и сам не знал, как назвать ту совокупность чувств, которую испытывал в отношении Фредди, зато знал, что стыдится этого больше всего на свете. Было в «новом Фреде» что-то, вызывающее слишком живой и волнительный отклик. Задевающее самые тайные струны души, дотоле молчавшие. И минувшая ночь только подтвердила это. Возможно, всему виной банальная зависть? — Ты прав, раньше мы были одного поля ягоды, но теперь… — Что «теперь»? — Фредди развернулся к нему всем корпусом. — И это ты у меня спрашиваешь, Фред? Блять! — Брайан досадливо всплеснул руками. Он нервничал тем сильнее, чем очевиднее ему становилось, что признания не избежать. — Погляди-ка на себя. Кому-то надо играть роль Белой королевы, раз уж ты решил быть Черной. Пару секунд Фредди, по-видимому, не ожидавший отпора, смотрел на него в глубокой задумчивости. Потом вдруг рассмеялся. — То есть, все это брюзжание — попросту назло мне? — Если хочешь так думать — пожалуйста. Фредди выглядел немного раздосадованным, однако, ни капли не удивленным. — Ладно, — сказал он наконец. — Если тебе это по душе, поступай, как знаешь. Только я хочу сказать тебе одну вещь, так что будь добр, прочисти-ка уши получше, повторять не стану. Из нас двоих ты моложе, умнее, красивее, успешнее… Бабы вешаются на тебя гроздьями. А тому, что ты вытворяешь на сцене, я завидовал с тех пор как впервые увидел вас с Роджем и Тимом в той дыре на Кенсингтон-роуд. Так что мой тебе совет: завязывай со своей позой «и хочется и колется». Будь собой, мать твою! Спи, с кем хочешь, пей и нюхай, что хочешь. Ты уже взрослый мальчик, никто тебе и слова не скажет. Все просто: люби себя — тогда и другие тебя полюбят, а если будешь считать себя дерьмом, что остается делать остальным? Несколько мгновений Брайан смотрел на него, не отводя глаз и думая о том, о чем ему волей-неволей пришлось задуматься, как бы он ни увиливал от этого. Кого он, черт возьми, пытается обмануть?! Нет, его главная проблема вовсе не в чувстве вины, хотя тот тур по США и впрямь оставил в душе черный след. Вся беда в том, что именно Фред, как бы он ни отрицал этого, выигрывает по всем статьям. Только у него есть неиссякаемая внутренняя энергия, чтобы быть сердцем «Queen». Есть сексуальная раскрепощенность и оглушительная харизма, чтобы влюблять в себя женщин, мужчин, всю их звездную тусовку, поклонников из разных стран. И есть особая самобытная мудрость, помогающая не сойти с ума в обществе тупоголовых фриков, которые всюду ходят за ним по пятам. Брайан Мэй не смел и мечтать когда-нибудь стать таким же. Именно так, он и вправду завидует! Признание этой неприятной, хотя и простой истины слишком напоминало признание в любви — Брай бы скорее провалился сквозь землю, чем высказал Фредди все как есть, но… как ни крути, стало легче оттого что он перестал врать хотя бы себе самому. — А ведь ты и вправду затеял это нарочно, — сказал он наконец в полной уверенности. Иначе и быть не могло. Фред, конечно, не дурак хитрить и изворачиваться, но и сам Брайан не лыком шит. — И тебе понадобилось устраивать спектакль с пьяным тройничком, чтобы втолковать мне прописные истины? — По правде говоря, это был удачный момент, чтобы свести разговор к шутке. Брайан чувствовал, что они, несмотря на доброжелательный настрой, ступают по острию ножа, рискуя высказать друг другу то, о чем потом пожалеют. — А то! Не все ж тебе одному читать мне нотации. — Фредди снова взлетел на ноги. — Ладно, давай сваливай, а то нас с тобой и правда могут обнаружить, тогда сплетен не оберешься. Вряд ли Крис обрадует слушок, что ты сменил ориентацию. Хотя… я могу сводить тебя в пару мест, если вдруг надумаешь… — Он лукаво подмигнул. — Да пошел ты! — усмехнулся Брайан. На миг — всего на один — ему показалось, что напряжение ушло, и перед ним снова старый добрый Фред. Не дожидаясь просьбы, Фредди отвернулся, давая Браю выбраться из-под одеяла. Утро вернуло обоим утерянную стеснительность. Брайан наскоро оделся и выглянул в коридор, нет ли снаружи нежелательных глаз. — Все тихо, — шепнул он. — Ну, я пошел. Увидимся в автобусе. — И с неожиданным проворством выскочил за дверь.***
Фредди не обернулся, чтобы проводить его взглядом — почему-то это казалось лишним. Скрестив руки на груди, он изучал взглядом пустую стену, надеясь, что Брай свалит раньше, чем мучительная горечь, сдавившая грудь, возобладает над здравым смыслом. Все оказалось тяжелее, чем он поначалу рассчитывал. Нет, их разговор едва ли изменил что-либо и уж точно не помог ни одному из них облегчить душу. Однако он знал, что должен был сказать Браю все то, что сказал. Хотя бы попытаться избавить их обоих от неловкости и отчуждения. Он не ожидал, что слова, адресованные вовсе не ему, так больно его заденут. Сколько бы он ни твердил себе, что Брайан ничем не лучше, в действительности тот — и впрямь лучше. Чище и целостнее. Глупо это отрицать. У Брая есть многое из того, чего никогда не будет у Фредди Меркьюри. У него есть любящие, по-настоящему любящие родители. Есть милая женушка и прекрасный сынишка. Есть его «Red Special» и отчаянная химия с ней, которая заводит миллионы фанатов. Но главное, у него есть несгибаемый внутренний стержень, чтобы вовремя остановиться там, где Фредди Меркьюри так и не смог. Так кому на самом деле адресованы его нравоучения — Брайану или себе самому?