28-е ноября 1991 года
— Это Джим. Его машина. Странно… Похоже, мы ему зачем-то понадобились позарез. — Брайан отошел от окна. — Ну, Джим так Джим. Надеюсь, не с дурными новостями. Хотя… что он может сказать нам такого, чтобы сделать еще хуже? — Джон выкинул докуренную сигарету в камин. — Знаете, парни, раньше мне казалось, что мы с вами уже достигли того предела, за которым хуже вряд ли может быть. Но потом Ро чуть не умер. Теперь вот не знаю, что и думать… — Да нахуй! — Роджер поерзал на диване. — Довольно уже сидеть тут и страдать, переливая из пустого в порожнее! Майами, наверное, приехал, чтобы обсудить завещание. Мы же не в курсе… Фиби однажды упомянул, что за пару дней до… воскресенья Джим был в Гарден Лодж, и они с Фредом долго обсуждали что-то. Хватит ждать плохого! Я устал. И вообще… — Не договорив, он прилег на подушки и прикрыл глаза. — Я его встречу. — Брайан подобрался, расправил пиджак. Подошел к столу, что-то переставил, аккуратно разложил аптечку и тонометр. Окинул взглядом комнату, на пару секунд задержавшись на журнальном столике, где по-прежнему лежали сложенные горой записные книжки и ежедневники, потом махнул рукой и двинулся в холл.***
Заглушив двигатель, Джим еще несколько минут сидел за рулем, собирался с мыслями и пытался придумать, с чего начать разговор. Пожалуй, не стоит излишне накручивать парней. Последние несколько дней стали для них страшным испытанием. Для него же — финалом долгой подготовительной работы. Нет, сейчас не время наматывать сопли на кулак! Нужно заниматься делом. Во что бы то ни стало сохранить группу, которую, кажется, уже похоронили все — журналисты, музыкальный бизнес, даже, пожалуй, сами парни. Несколько лет он жил со знанием того, что этот день придет, и надо быть полностью готовым. История «Queen» продолжится. Ничего не кончилось сегодня — Джим точно это знал. Не для того были потрачены средства, задействованы все его таланты и ресурсы. Фредди был с ним заодно. Сейчас важно убедить в этом оставшихся, что, скорее всего, будет непростой задачей. Их мир рухнул. Они потеряли самого близкого человека. Друга. Брата… Они — потеряли; он, Джим Бич, — приобрел. Приобрел новую цель и новые возможности. Это был вызов, который он принял. Много лет назад, став менеджером этой беспокойной и чертовски талантливой четверки, он сделал все, чтобы бизнес-проект, самый ненадежный на первый взгляд, стал беспроигрышным. Таким, который приносил, приносит и будет приносить доход еще долгое, очень-очень долгое время… Итак, о чем говорить? Во-первых — это, вероятно, самое главное на данный момент — необходимо уговорить парней дать интервью на телевидении. Договоренность уже была. Во-вторых, остро вставал вопрос управления несколькими компаниями, которые принадлежали Фредди. Хотя существовали они, в основном, на бумаге, деньги на счетах были вполне реальны, и притом немалые. Большая часть финансовых сделок Фредди была оформлена через эти фирмы. И теперь он, Джим Бич, стал управляющим всего этого имущества. Вчера в Гарден Лодж он с большим трудом выдержал натиск будущих наследников, которые долго не могли взять в толк, как так вышло. Хотя им достается не только состояние Фредди, но и авторские отчисления, творческим наследием они распоряжаться не будут. Такова воля усопшего. Они с парнями основали «Queen Production» не для того, чтобы миссис Балсара, почтенная пожилая дама, принимала решения, когда и при каких обстоятельствах будут исполняться песни, написанные ее сыном. Мистер Балсара уже столь стар, что вряд ли будет претендовать на что-либо. Много лет он был дистанцирован от жизни сына, и даже смерть в этом отношении мало что изменила. Кашмира — хорошая жена и мать, в жизни не управлявшая ничем, кроме семьи и дома. Отдать все в их руки? А Мэри Остин? Отдавая ей должное, едва ли она в состоянии управлять одним из самых прибыльных проектов в мировом шоу-бизнесе. Джим был рад, что настоял на принятии того важного решения в их последнем разговоре. Фредди развязал им руки. Мэри была очень недовольна таким положением дел, но ей оставалось только мириться. В конце траурного мероприятия она, уже полностью взяв себя в руки, все же поинтересовалась: «На каком основании со мной так обошлись?» Пояснение, что это позволит распорядиться тем, что осталось от Фредди, самым эффективным образом, ее не удовлетворили, и теперь Джим подозревал, что ему придется приложить немалые усилия, чтобы эта милая и совсем неконфликтная женщина не подала в суд, оспаривая эту часть завещания. Полномочия Джима как душеприказчика были более чем широки, и сдаваться без боя он не собирался. Но ему еще предстояло сделать парней своими союзниками в этой войне. В том, что война будет, сомнений, увы, не осталось. Но пока следовало сосредоточиться на более насущных задачах. Перевыпуск «Bohemian Rhapsody» — в-третьих. В-четвертых, организация концерта. И как можно больший упор на тему СПИДа. Пока Джим плутал по проселкам, пытаясь выехать на главную дорогу, у него в голове окончательно сложилась последовательность действий. Смерть от СПИДа, позорная, разрушающая все, что они делали до этого момента, станет их союзником. Развратный гей Фредди Меркьюри подхватил эту болезнь, якшаясь с каким-то мутными личностями в развеселых заведениях Нью-Йорка? Что ж… спорить с желтой прессой — все равно что справлять малую нужду против ветра. Фредди уже пару раз нарушал правила игры и получал по полной программе. Важно использовать прессу с максимальной выгодой — и кажется, Джим Бич, давно привыкший к прозвищу «Майами», придумал, как этого добиться. Просто и гениально, как многое из того, что он делал до сих пор. Наконец он выбрался из машины и поспешил ко входу в дом. Вряд ли сейчас внутри есть кто-нибудь из слуг; не для того Роджер сагитировал остальных приехать сюда. Так что, не было смысла ждать дворецкого или экономку, которые бы любезно распахнули пред ним дверь. Глубоко вздохнув, Джим взялся за ручку. — Привет, Майами. — В холле тенью отца Гамлета стоял Брайан, бледный, с каким-то нечитаемым выражением лица. — Почему ворота открыты? — Джим тут же перешел к вопросам. — Я не смог до вас дозвониться. Хорошо хоть, связался с Дэбби… Брайан смотрел на него молча, безучастный ко всему. Казалось, появление Джима нисколько его не трогало. Понятно, что он уже успел увидеть его в окно, и все же такая апатия выглядела странно, если не сказать зловеще. И где остальные? — Брай, у вас что-то случилось? Тот сморгнул, отрываясь от своих мыслей. — Да, привет, — все еще как-то потерянно отозвался он. — Мы не ожидали… Проходи вот сюда. — Брайан указал на дверь, ведущую в гостиную. — Парни там. А я сейчас. — И скрылся в полутемной глубине дома. Должно быть, направился в туалет. Пожав плечами, Майами снял пальто и прошел, куда было сказано. — Парни, рад вас видеть. Наконец-то я доехал. — Джим старался, чтобы его голос не дрогнул. Свет в комнате не горел, оттого возникало ощущение, будто здесь, несмотря на утренний час, властвуют глубокие сумерки. Джим огляделся. Он ожидал чего-то подобного, но реальность превзошла все его представления. Если заторможенный Брайан лишь слегка напугал, то вид Джона и Роджера привел в ужас. Джон, сидевший в кресле у камина, осунулся. На плечи ему как будто повесили невидимую плиту. Под глазами залегли круги, складки у губ еще сильнее проявились на посеревшем и постаревшем лице. За одну-единственную ночь он постарел так, что теперь казался старше Джима лет на десять. Едва ли кто-нибудь дал бы этому умудренному мужчине с седыми висками его реальные сорок лет. Роджер, лежавший на диване в горе подушек, выглядел еще хуже. В первые секунды Джим не узнал его. В сумрачном свете казалось, будто этому человеку лет восемьдесят! Одутловатое лицо, огромные мешки под глазами, всклокоченные светлые волосы, в которых за минувшие сутки значительно прибавилось седины... Что же тут, черт возьми, произошло?! Вчера, уезжая с похорон, эти парни производили впечатление потерянных несчастных подростков, но теперь подростки превратились в стариков, скорбно смотрящих назад, на пережитое. Потому что будущего у них больше нет. — Привет. Проходи, присаживайся. — Роджер поднялся повыше. — Извини, что не встретил как положено. — Привет, — отозвался и Джон. — Язык не поворачивается назвать этот день «добрым». Слава Богу, все живы. Вижу у вас веселая вышла ночка… — Джим осторожно сел в кресло. — А теперь кратко, по делу и со всеми полагающимися подробностями, что у вас произошло? — Веселая… не то слово! — Джон потер лицо руками. — Нас едва не стало двое. — Когда был приступ? Сильный? Скорую вызывали? — Джим давно не тратил лишних слов, когда и без того все понятно. Он уже было подорвался из кресла. В голове вертелось: «Нужно позвонить знакомому кардиологу». Записная книжка со всеми нужными телефонными номерами лежала в машине. — Не вызывали, — послышался за спиной голос Брайана. — Тут, в соседнем доме, живет врач, он помог. Оказалось, хороший парень. Через пару часов приедет лечащий доктор. Так ты в курсе проблемы? — Брай застыл в дверях и отчего-то не проходил дальше. Джима отпустило. Судорожная комбинация действий была тут же отринута. Обошлось… — Бри, ты же знаешь, я всегда в курсе всех проблем. И сейчас вижу, что на одну проблему стало больше. Так что сказал врач? — Джим вопросительно посмотрел на Роджа, который только виновато косился на окна. — Сказал, что это не инфаркт, — оборонил Джон и сомкнул губы в нитку. — Сделал укол, велел пить лекарство и обязательно показаться лечащему врачу. Кстати, надо бы измерить давление. Это тоже его наказ. Он встал, взял со стола тонометр и велел Роджеру: — Подвинься. Давай, двигай жопкой! Визит Майами — не повод манкировать строгим распоряжением. Сейчас я снова поработаю врачом… Последовали привычные движения. Брайан включил верхний свет и все-таки прошел в комнату. — Сто пятнадцать на семьдесят. Уже лучше, чем в прошлый раз. Пульс, правда, все равно частит, но это ничего. — Джон не удержался и потрепал Роджера по макушке. — Будешь жить долго, если перестанешь психовать. Джим, — он обернулся к Бичу, — надеюсь, ты-то хоть не привез никаких жутких известий? — Жутких — нет. Но нам необходимо обсудить важные вопросы и очень срочно. Нормальное давление у Роджера — это само по себе хорошая новость. С остальным разберемся, — констатировал Джим. — Ты будешь чай? — поинтересовался Брайан. — Наверное, есть хочешь? — Спасибо, но я уже перекусил. Заплутал в дороге. Повернул раньше времени и полчаса мотался по раздолбанным проселкам, кое-как добрался до Милфорда. Там и позавтракал. Но от чая не откажусь, спасибо, Брай. — На губах Джима показалось подобие улыбки. — Даже не знаю, как так вышло. Старею что ли… Неловкость и настороженность первых минут прошли. Что-то незримо изменилось, снова парни походили сами на себя. Брайан поставил чайник и все же соорудил несколько бутербродов. Джон закурил у камина. — Так что заставило тебя нестись в нашу глушь и терять драгоценное время на дорогу? — осведомился Роджер, устроившись поудобнее на своем ложе. — Я приехал, потому что от нас требуется срочно принять несколько решений. Давайте сразу это обговорим. Откладывать нельзя. Брайан взволнованно вздрогнул и сел рядом с Роджером. Теперь три пары глаз одинаково напряженно смотрели на Генри Джеймса Бича — человека, который знал, как поступить, даже в самых трудных ситуациях. — Первое и самое главное. Я договорился с телевидением. Послезавтра вас будут ждать на утреннем шоу. Нужно обозначить нашу позицию по поводу всей этой мути, которая снова вплыла в прессе. Придется открыто признать, что Фредди был… тем, кем был. И да, у него был СПИД. Но его жизнь не была смрадной клоакой, как пытаются показать некоторые издания. И умер он не одиноким и несчастным. Я понимаю ваши чувства, но отрицать все не получится в любом случае. Это глупо и неэффективно. Много лет Фредди жил в тени смерти и ушел, достойно приняв свою участь, что, как ни крути, заслуживает всяческого уважения. Кто озвучит это для всего мира, если не вы? Джим смолк на минуту. Он старался подобрать слова, чтобы убедить парней в важности этого шага. И то, что они сами выглядят, как ходячие мертвецы, пожалуй, даже неплохо. Их искренние боль, скорбь и любовь станут важным вектором, чтобы вернуть группу на Олимп, как бы цинично это ни звучало. Не для того он, Джим Бич, почти пять лет продумывал стратегию, чтобы позволить всему пойти прахом из-за эмоций и глупости. Снова в памяти всплыл тот поганый день, когда Фредди рассказал ему обо всем. Джим был адвокатом и по долгу службы знал о людях не меньше неприглядной правды, чем врачи. А про этих четверых, пожалуй, даже больше.***
1-е июня 1986 года
— … Значит, план примерно такой. Если все получится, осенью — ориентировочно в ноябре — мы продолжим тур в Японии, а весной или даже в конце зимы — в Латинской Америке. В США пока не поедем. — Джим Бич завершил свою речь традиционной ремаркой. — Так что, парни, вам на сборы пара дней. Послезавтра вылетаем в Стокгольм. По коням! И Боже храни «Queen». Звон бокалов ознаменовал конец совещания. В офисе «Queen Production» вовсю шла работа. Завершались приготовления к очередному грандиозному туру. Сегодня парни собрались для обсуждения последних деталей. Роджер предложил сделать для концертов в Лондоне несколько огромных надувных кукол. Тут же раздался всеобщий стон. Его идея с резиновыми куклами для секса стала притчей во языцех еще в семьдесят пятом. На сей раз, поржав, затею одобрили. Всем показался забавным такой способ повеселить публику. Фредди по большей части молчал, чего за ним, словоохотливым и веселым, особенно в преддверии тура, обычно не водилось. Да и то, что он ни с того ни с сего заартачился в последний момент, вызывало определенные подозрения… Все поднялись и принялись расходиться, по обыкновению перекидываясь шутками и подначками. — Фредди, я тут подумал… Какие у тебя планы на вечер? — Уже в дверях Джим подошел к Меркьюри. — Да особо никаких… — Не составишь мне компанию за ужином? Я заказал столик в «Simpson’s in The Strand». Поболтаем. — Я не против. Во сколько подъехать? — Фредди накинул пиджак. Джим дружески похлопал его по плечу. — Давай часиков в восемь. Я закажу вино, а там уж ты сориентируешься по ходу дела.***
Джим долго готовился к этому разговору. То, что Фредди не хотел ехать в тур, хотя вначале сам же первый и загорелся, было известно всем. Когда в мае, в разгар приготовлений, он вдруг заявил, что надо все отменять, это было как снег на голову. Роджер потратил кучу времени и сил и, вроде бы, победил упрямца, но в чем причина? С Джимом Фредди всегда был предельно откровенен. Так уж повелось с их первой встречи. Любая серьезная проблема парней, будь то неприятности с прессой или банальное нездоровье, становилась проблемой лично его, Джима Бича. Он знал всех женщин, с которыми встречались участники группы. Знал всех любовников Фредди. По своим каналам он интересовался этими личностями, стараясь не допускать проколов. Никто из них не должен был иметь никаких дел с журналистами. Если пресса ищет жареного — на здоровье! Всегда можно закатить очередную «скандальную вечеринку», о которой будут ходить легенды и писать все желтые издания. Пригласить заинтересованных — пусть насмотрятся, напьются и напишут то, что нужно. Прикармливать журналистов, организовывать специальные «сливы» информации и маленькие пиар-бомбы — в этом Джим поднаторел. Маркетинг — и ничего личного. Но нельзя было оставлять лазеек для реальных скандалов и шантажа. Фредди полностью поддерживал его политику. Тем удивительнее, что он вдруг отчебучил такой финт. Если даже сейчас проблема полностью решена, это не значит, что не нужно знать причину. Потому Джим заранее запланировал совместный ужин. Позвонив в Гарден Лодж, выспросил у Джо планы Меркьюри на ближайшее время, потом заказал столик в одном из самых шикарных и старых ресторанов с отменной кухней — даже не просто столик, а, можно сказать, отдельный кабинет! Нейтральная территория всегда важна. За хорошей едой и выпивкой люди становятся сговорчивее и лояльнее. Джим догадывался, что Фредди и сам не прочь поговорить, и устроил так, чтобы им обоим было удобно. Ровно в восемь он, обосновавшись за столиком, заказал лучшее шампанское из предложенного ассортимента и принялся ждать, настраиваясь на не самый приятный разговор. Было очевидно, что он вряд ли услышит что-то хорошее, но думать о плохом не хотелось категорически. — Что-то ты, Майами, совсем уединился! Надо же, такой приват. Про тебя поползут слухи! — Фредди зашел в закуток и опустился за стол. — Ничего. После стольких лет с вами, мой милый, мне уже не страшно ничего. — Джим улыбнулся и протянул ему меню. — Позови официанта, пусть откроет шампанское и примет заказ. Я буду фирменный стейк, а ты сам выбирай. Через несколько минут, когда просьбы гостей были учтены, и парень, обслуживающий столик, удалился, Джим поднял бокал: — Давай за успех будущего тура! Чтобы вам вновь удалось доказать всему миру, что вы — лучшие! — Давай, дорогой! Это будет лучший тур в моей жизни. Обещаю тебе, не будь я Фредди, мать его, Меркьюри. И пусть все, кто поговаривал о распаде «Queen» в последние годы, идут в задницу! — Фредди засмеялся, привычно прикрыв рот рукой. Принесли заказанные блюда. Джим, как было принято, переключился на обычную светскую беседу. Фредди поинтересовался, как дела у Клаудии и детей. Разговор был вежливым и непринужденным, но… Джим прекрасно знал, что он — не друг для Фредди, равно как и для остальных парней из группы, не говоря уже о гастрольной команде. Он — менеджер. Не больше и не меньше. И хотя теплые отношения связывали его со всеми этими потрясающими людьми, он никогда не забывал святого правила эффективного управления — ничего личного. Именно это позволяло ему наиболее продуктивно решать лавину вопросов и проблем, неизбежно возникающую в бизнесе. После отличного десерта они заказали коньяк. Стало ясно, что пора перейти к главному. — А теперь к делу, Фредди. Только пойми меня правильно, я жду от тебя не исповеди, а, как всегда, правды. Ты не хотел ехать в полностью подготовленный тур, почему? Это то, о чем я думаю? Или что-то иное? — Джим грел рюмку в руке и смотрел на Фредди добрыми и умными глазами. — В зависимости от того, о чем ты думаешь, дорогой. — Не будем ломать комедию. С тобой что-то происходит, верно? Что-то нехорошее… — Твои шпионы кругом, да? — Какие шпионы, о чем ты! — Майами быстро взял гнев под контроль. — Скажи только одно, я думаю в правильном направлении? — Да, — выпалил Фредди, не выдержав пристального взгляда. Все равно этот разговор должен был состояться, так к чему тянуть? — Ты думаешь в правильном направлении. Я боялся, что, если перед началом тура нас обяжут пройти тесты на ВИЧ, страховая компания откажется давать добро, но как-то обошлось. Джим, у меня ВИЧ. — Ты уверен? — спросил Майами, побледнев. — Это подтвердили несколько анализов в разных лабораториях. Более того, в разных странах. Сомнений быть не может. Это конец. Говорю тебе, как врачу или священнику. Это — мой последний тур. — Фредди опустил голову. — Никакого продолжения. Ни Японии, ни Америки — ничего вообще. Я разговаривал с Аткинсоном и еще несколькими специалистами. Пока зараза просто живет во мне и иногда приводит к сбоям. Но… нагрузки и смена часовых поясов не рекомендуются. Веселая жизнь для меня закончилась, дорогой. Секс, наркотики и рок-н-ролл отныне в прошлом. Совершенно точно. Я не знаю, что делать… Джим был морально готов к этим словам, хотя только Богу известно, как он не хотел их услышать. Сорок лет… Фредди всего сорок. Диагноз «ВИЧ» означал смертный приговор. Стоп. Никаких эмоций. Только спокойствие и конструктивный подход. — Я разузнаю все варианты дальнейшего развития событий. Консультации в лучших клиниках мира — это точно нужно организовать в ближайшее время. Обсудить схему лечения не только с твоим доктором. Оставшуюся часть тура планировать не будем, но что скажем парням? Подумай. Насколько я понимаю, ты пока не готов озвучить им свою проблему? — Не готов. — Губы Фредди дрогнули. Стало ясно, что эту тему лучше оставить для более подходящего момента. — Ну, тогда не стоит. Мы проведем европейское турне и объявим о перерыве, а после решим, как быть дальше. Будем искать любые возможности для твоего лечения и постараемся, чтобы группа осталась на плаву. Слишком много вложено сил… И да, Фредди, я на твоей стороне. Но мне хотелось бы знать, есть ли у нас время? Только честно, сколько? — Я не знаю. Врачи не говорят ничего определенного. По словам Аткинсона, ВИЧ может находиться в организме много лет и не давать о себе знать, но боюсь, это не мой вариант. — Фредди криво усмехнулся. Его взгляд вдруг стал таким, словно он заглянул глубоко в прошлое. — Почему? — Да так, исключительно мои подозрения. Но умирать я не собираюсь. Буду жить столько, сколько это возможно... Блять! — Неожиданно Фредди почти сорвался на крик. — Почему так, Майами?! За что? Джим бесстрастно пожал плечами. — На этот вопрос я тебе точно не смогу ответить. Такова жизнь. В ней нет справедливости. Полагаю, ты знаешь это не хуже меня. Так что, не советую мучиться подобными мыслями. Лучше давай-ка подумаем, что можно сделать, чтобы «Queen» не ушла в небытие, ведь это дело и моей жизни. — Главное, чтобы парни пока ничего не узнали. Не надо им пока знать… — Можешь положиться на меня. А кто еще в курсе? — Мэри и Джо. У Джо тоже обнаружили эту заразу, а Мэри… ей я сказал только на днях. — Меркьюри глубоко и протяжно вздохнул, прикрыв глаза. — Понятно. Хорошо... — Бокал с коньяком давно стоял позабытый. Непринужденность беседы испарилась. Мозг работал четко и трезво. — Ты прав, чем меньше людей осведомлены о том, что происходит, — тем лучше. Если пресса что-то разнюхает, будем активно отрицать. А дальше… нам остается только работать. Работа — это, как ты знаешь, лучшее лекарство. Давай выпьем за тебя, дорогой! Дай тебе Бог сил и терпения. А я… я с тобой, как всегда. Помни об этом. С той минуты Джим Бич по прозвищу Майами стал планировать дальнейшие действия, чтобы корабль, который он столько лет проводил сквозь все рифы, шел вперед несмотря ни на что.***
28-е ноября 1991 года
— … Это глупо и неэффективно. Много лет Фредди жил в тени смерти и ушел, достойно приняв свою участь, что, как ни крути, заслуживает всяческого уважения. Кто озвучит это для всего мира, если не вы? — Что озвучим? — Джон непонимающе нахмурился. — То, что да, Фредди Меркьюри умер от СПИДа. Это правда. И да, он был геем и принимал наркотики. Но это не делает его наркоманом или извращенцем. Он был достойным человеком, кто бы что про него ни говорил. Еще раз, конфликтовать с прессой нам нельзя… — Как это нельзя? Ты в своем уме? — встрепенулся Роджер. — Эти бляди полощут его имя, наживаясь на интересе публики. К чему, например, говорить, что Фред был геем? Ведь это не так… — Он замолк на полуслове. — А пусть даже и так, это его личное дело. Не наше и уж точно не широкой общественности. — Ро, угомонись. Тебе вредно волноваться. Я свое обещание не забыл, вот встану сейчас и вызову скорую. — Брайан оборвал очередной всплеск эмоций. — Джим, я тоже не понимаю, какого хера мы должны обсуждать личную жизнь Фреда на телевидении. Тем более, что он сам никогда этого не делал и не давал нам такого права. — Парни, послушайте меня внимательно… — Вдруг Джим перебил сам себя: — Бри, у тебя там чайник не выкипел? — Твою мать! — Брайан почти бегом рванул на кухню. — Так вот, дождемся Брая и спокойно побеседуем за чаем, идет? Постарайтесь унять эмоции. И да, Родж, тебе и впрямь нельзя нервничать. И вообще, в прошлом году ты клятвенно заверял своего кардиолога, что займешься здоровьем. Почему не выполняешь обещание? Это, конечно, исключительно твое дело, но у тебя трое маленьких детей. И Дэбби… Кстати, я говорил с ней сегодня утром. Девочка волнуется, и Руфус не спал полночи. Ты уже звонил ей сегодня? Нет? Тогда звони, пока она там с ума не сошла. Роджер осекся. Возразить было нечего. Майами, как всегда, прав. — Джон, передай телефон, пожалуйста. — Сердито сопя, Роджер сел на диване. — Хорошо, я позвоню. — Сделай одолжение. И перестань думать только о себе и о своих чувствах, мой милый, — не удержался Джим. В гостиную вернулся Брайан с подносом. — Вот. Садитесь, тут на всех хватит. Родж, ты будешь чай? — Нет, я звоню Дэбби, — буркнул Роджер, набирая номер. Он и не думал скрывать того, что слова Джима уязвили его, причем уязвили глубоко. Трубку никто не брал. Он перезвонил еще раз — опять нет ответа. — Странно… Может, они ушли гулять? Какая погода сейчас в Лондоне? Джим налил себя чаю и сел обратно в кресло. — С утра был дождь, но небольшой. Тут куда холоднее. Так вот, на чем я остановился? — На том, что мы должны, блять, пойти на телевидение и рассказать, что Фред был геем. Или я что-то не так понял? — Джон холодно и отстраненно смотрел на Джима, играя желваками. — Нет, дорогой Дикки. Вы должны сказать несколько другое. Мы с Фредди обсуждали это. Всего несколько дней назад…