28-е ноября 1991 года
— Водка? Да, есть. А… зачем Вам? — Брайан все еще подпирал плечом дверной косяк, чувствуя, как потихоньку уходит напряжение последнего часа. Казалось, с того момента, когда они с Джоном вернулись в дом, прошло не меньше полугода. Не говоря уже обо всем сегодняшнем дне. Утренний разговор с Анитой вспоминался как нечто из далеких времен. Предположительно, до нашей эры. — Весь день хочется выпить. Очень хочется… Может, момент не самый удачный… — Бен покосился на дверь гостиной. — Знаю, это непрофессионально с моей стороны, но… я хочу выпить за Фредди. — Вдруг его голос сорвался. Закрыв лицо руками, Бен попытался удержать судорожный всхлип. — Я не знал его лично, но для меня он никогда не был посторонним человеком. Я собирался послать цветы, только не знал, куда… В одной газете было сказано: «На официальный адрес «Queen Production», но это, наверное, все равно что «куда подальше». Брайан с Джоном переглянулись. — Проходите сюда, Бен. — Джон жестом пригласил его в кухню. — Давайте, не стесняйтесь. Есть водка и еда… и чай. Спасибо Вам большое. Хозяин сейчас не в состоянии оказать гостеприимство, но мы будем рады с Вами посидеть. Возможно, это не так уж плохо, что горе с ними разделит еще один человек. Во всяком случае, будет не так одиноко и страшно. Ощущение, что смерть далеко не ушла, решила задержаться еще, заглянув в окно дома, было просто физически ощутимым. С этим парнем рядом точно спокойнее. — Спасибо, мистер Дикон… Джон. — Бен нерешительно опустился на предложенный ему стул. Он был в брюках и пижамной рубахе, пальто кинул на полу в прихожей, где образовалась странная инсталляция из брошенных одна поверх другой верхних вещей — куртки Роджера, которую они так и не удосужились поднять, пальто Брайана и пальто доктора. «Надо будет повесить все на вешалки, что за бардак развели…» — как-то вяло подумал Брайан. Адреналин схлынул, по телу разлилось тотальное облегчение. Хотелось есть и спать. Первое желание можно было запросто осуществить — благо, холодильник забит под завязку. А вот спать пока было рано. — Джон, будь зайкой, накрой на стол. Я посмотрю, как там Роджер, подкину еще дров в камин и приду. — Стряхнув с себя эту резко набежавшую вялость, Брайан зашел в гостиную. Бен выключил верхнее освещение, оставив только теплый свет маленького торшера. На полу валялись полотенце, подушка, свитер, который они с Джоном как-то умудрились стянуть со взмокшего Роджера. На столе царил не меньший бардак — выпотрошенная аптечка, грязная посуда, недопитая бутылка водки, вскрытые ампулы и одноразовый шприц лежали вперемешку. В комнате пахло лекарствами — запах, который Брайан ненавидел каждой клеточкой души. С тех пор, как умер отец, этот резкий больничный дух инъекций ассоциировался только с болью — болью потери… Дрожь пробежала по спине. Он постарался отогнать страшные ассоциации. Родж жив — это главное. Ничего непоправимого не произошло. Еще раз поблагодарив Бога, Брай вздохнул и присел на корточки возле спящего товарища. Роджер лежал, откинувшись на подушки, укрытый до подбородка теплым пледом. Под глазами залегли черные тени, но в целом выглядел он гораздо лучше. С лица сошла восковая бледность, грудь мерно вздымалась. Вроде бы, самое страшное и впрямь осталось позади. Очень хотелось в это верить! После грозы в воздухе разливается озон и дышится легко и свободно… Пожалуйста, пусть так и будет! Пусть будет так... Сейчас, глядя на друга, Брайан как никогда понимал, что нужно жить дальше. Жить, а не существовать в тени прошлого. То, что сегодня озвучил Джон, с одной стороны, стало самым тяжелым открытием в жизни Брайана, но с другой… многое поставило на свои места. Внутренне Брай был вынужден согласиться, что со стороны Джона это было правильно, хотя и крайне жестоко. И, как бы ни хотелось сделать это, он знал, что никогда не упрекнет его. Джон был прав… и неправ одновременно. Нерешаемая дилемма. Однако все, что было, прошло. Надо смотреть вперед. И в первую очередь, обязательно осуществить идею с концертом — это спасение для Роджера, да и для него самого тоже. Брайан Гарольд Мэй слишком хорошо знал, какова она, черная дыра депрессии, и не хотел снова провалиться туда. Он с нежностью всматривался в до боли знакомые черты, когда-то в молодости создававшие впечатление «капризной куколки», но с каждым годом становящиеся все жестче и мужественнее. Сейчас лицо Роджа напоминало скорбную маску — уголки губ опустились, бледная кожа как будто пожелтела, резко обозначились морщины вокруг глаз. Влажные волосы топорщились в разные стороны. Было ощущение, что за минувший день Роджер похудел килограмм на десять, не меньше и постарел лет на пять. «Напущу на него Дэбби, не отвертится. Будет сопротивляться — свяжу и сам в клинику сдам, — думал Брайан с щемящей нежностью. — Пока не начнет лечиться, хрен ему, а не концерт…» Господи, как же он любит этого засранца! Друга, коллегу... да ну, что за херня! Будем честными, младшего брата… Хотелось прикоснуться, но Брай вовремя остановил себя. Пусть спит… Ноги затекли. Надо было вставать и возвращаться на кухню — судя по всему, их ночному гостю есть, что сказать… И вообще, стоило поблагодарить парня, которого он буквально сдернул с кровати. Брайан поднялся, подошел к камину и подкинул полено в огонь. Краем разума подумалось, что надо будет подняться в спальню, найти одежду, приготовить постель. Нельзя оставлять Роджера в гостиной на всю ночь. Но это все потом, немного позже… Все-таки внутри взбунтовался зануда-аккуратист. Уже направляясь к двери, Брай не удержался, подобрал полотенце, повесил свитер Роджа на спинку стула, а валявшуюся на полу подушку кинул в кресло. Постоял немного в растерянности. Затем подошел к столу, стараясь не шуметь, собрал лекарства и сложил обратно в коробку и вышел из комнаты аккуратно прикрыв дверь, испытывая странное ощущение дежа вю. Буквально несколько часов назад он делал то же самое.***
На кухне Джон о чем-то говорил вполголоса с их новым знакомым. Слов Брайан не разобрал. Бен вытирал слезы рукавом. На столе были расставлены закуски и три стопки, наполненные водкой до краев. — А мы тебя ждем. — Джон поднял голову и кивнул. — Садись. Как там Родж? — Нормально. Спит. В комнате тепло, так что, вроде, не должен простудиться. — Пусть поспит. Это у него слабость от недостатка кислорода. Сердце восстановит работу — станет легче. Кстати, есть несколько способов восстановить работу сердца. Например, кардиостимулятор, выравнивающий ритм. Есть комплексы лекарственной терапии. Аритмия, в первую очередь, зависит от психоэмоционального состояния... Физиологические нарушения не такие тяжелые, если нет сопутствующих заболеваний. Сердце-то работает как? Электрические импульсы, которые... — Вдруг Бен запнулся на полуслове. — Впрочем, чего это я взялся лекции читать? Думаю, мистер Тейлор отнесется к проблеме серьезно, и все будет хорошо. Очень надеюсь, что будет… — Он вздохнул. — Давайте за Фредди! Сказать, что я был в шоке, не сказать ничего. За желтой прессой я не следил, вообще стараюсь от таких изданий держаться подальше. Так что, только три дня назад узнал, что он был смертельно болен. Парни, а ведь я ждал вашего нового тура. Представляете! Ждал до последнего. Все время успокаивал себя тем, что вы в восемьдесят третьем уже брали перерыв. Мало ли, какие у кого причины… Я же ваш фанат еще с семьдесят первого! Учился в колледже Сент-Хеленс, графство Мерсисайд, когда вы там играли. Какой-то ваш приятель работал в администрации и приглашал вас на все праздники и танцевальные вечера... Хотите расскажу? — Бен оживился, его глаза сверкнули вновь, но на этот раз не слезами, а самым настоящим счастливым воспоминанием. — Давай! Только сперва выпей, ты же хотел… — Джон подвинул рюмку поближе к Бену и взял свою. Сам он пить не собирался — хватит с него на сегодня водки! — но пригубить стоило. Набрав побольше воздуха в грудь, Бен залпом опорожнил рюмку. Его сердце пропустило удар. Отдышавшись, он продолжил: — Это было осенью семьдесят первого. Вы приезжали к нам уже в третий раз. На предыдущих концертах я не был — с деньгами напряг, да и учеба… Но слухи ходили, что вы крутые. Не хуже «Led Zeppelin»...***
Октябрь, 1971 год
— Бен, ну что ты все зубришь, как дурак? Пошли развеемся! Выпьем пива, подцепим девок, на концерт сходим. К нам снова «Queen» приехали, сегодня Фредди зажжет! — Клайв Моран, старый приятель Бена, стоял над душой и ныл, не прекращая, уже минут двадцать, чем изрядно мешал написанию отчета по лабораторной работе. — Какая еще королева? Отвянь, — недовольно пробубнил будущий медик и снова углубился в свою писанину. — Крутая, блин! Ты же тяжеляк любишь?! — Наглец уселся на край стола, не оставляя попыток завладеть вниманием Бена. — Ну люблю. И что? — Эти парни не хуже «Led Zeppelin», клянусь! Может, даже покруче. У них совершенно убойный гитарист! А вокалист... да он Планта одной левой! А самое главное, клевый музон. Концерты драйвовые! Пошли, а? Успеешь отчет написать. Билеты недорогие. Пиво, девочки… — Что ты ко мне привязался? Иди один. — Если бы Клайв был мухой, Бен бы сейчас с огромным удовольствием его прихлопнул. Но увы, тот был скорее слоном, игнорировать его толстое тело, с удивительным проворством мельтешащее перед глазами, не получалось при всем желании. Обычно Клайв брал его с собой на гулянки с одной-единственной целью — на Бена обращали внимание девушки, а уж там перепадало и ему самому. И вот, опять завел старую пластинку. Звал на вечер танцев в колледж, где они оба с разной степенью успеха отгрызали от гранита науки свои куски. — Если тебе не понравится, я верну деньги за билет! — Наконец, Клайв решил прибегнуть к последнему средству. — Клянусь собственной потенцией! Бен с удивлением оторвал взгляд от страниц отчета. — Это веский аргумент... — Он аккуратно сложил листки с отчетом на столе. — Колись, недоделанный Казанова, на концерт придет Линда с подружками, и ты намерен подкатить к ней, воспользовавшись мной для привлечения внимания этой компашки недоступных красоток. Я правильно проследил ход твоих не очень-то сложных мыслей? — С этими словами Бен, изрядно довольный собой, откинулся на спинку стула и сложил руки на животе. Мысленно он сравнивал себя с Шерлоком Холмсом, не меньше. — Ну бли-и-ин, какая разница? Да, придет. Я слышал разговор. Девчонки сохнут по барабанщику «Queen». Говорят, он такой хорошенький, все равно что Твигги, только мужского пола… — Клайв сделал такое лицо, словно его вот-вот стошнит. — Не понимаю я этих девок. Этот барабанщик худой, как палка. Ты на его фоне просто супермен! Ну что, пошли, Бенджамин Кроунли? Хватит уже корпеть над учебниками, а то жизнь пройдет и вспомнить будет нечего! Бен устало вздохнул. — Ладно, что с тобой сделаешь, разоритель! Но я запомнил. Если мне не понравится шоу, ты вернешь деньги. Понял, толстяк?***
В спортивном зале собралось какое-то неимоверное количество народу. Бен и Клайв, заплатив за билеты, с удивлением обнаружили, что свободные места остались только в самом конце зала, откуда не было никаких шансов разглядеть импровизированную сцену. — Так я нихрена не увижу! — проворчал Бен, рассматривая публику, среди которой была уйма незнакомых лиц. — Так что, можешь готовить три фунта для возмещения морального ущерба. — На рок-концерте главное слышать, — важно заметил Клайв. — Ты, как фанат тяжелой музыки, сам должен понимать. Хотя надеюсь, у нас получится хоть что-нибудь рассмотреть. Этих парней надо видеть… Клайв нервно оглядывался по сторонам в поисках своей ненаглядной Линды. Впрочем, «его» она не была ни разу. Высокомерная красотка упрямо не обращала внимание на невысокого толстячка, чем доставляла бедняге Клайву невыразимые душевные муки — пару раз он уже страдал из-за нее в баре за пинтой пива. — Смотри Бен, вон они стоят у стенки! — занервничал Клайв, ухватив приятеля за рукав. — Пошли, перекинемся парой слов. Они приблизились к компании симпатичных девчонок, которые с жаром обсуждали что-то. — Добрый вечер, дамы! — Клайв торжественно раскланялся. — Привет, Линда. Хочу представить моего друга, надежду британской медицины, отличника и просто хорошего парня Бенджамина Кроунли. Хотя вы можете называть его просто Беном. — Привет, Клайв, какими судьбами? Привет, Бен. — Линда — роскошная брюнетка спортивного вида — внимательно оглядела обоих. — Кажется, я тебя знаю. Мы как-то встречались на дополнительных занятиях по микробиологии, помнишь? А это, — изящным жестом она указала на своих спутниц, — Мелисса, Валентина, Кэтрин и… ой, а где Лиз? И еще у нас есть Лиз. А, вон она бежит… К ним подошла… самая симпатичная девушка, которую Бен видел когда-либо в жизни. Стройная, длинноногая, с волосами до попы… тьфу ты, то есть до пояса. В модных брюках и изысканной шелковой блузке. — Лиз, это Клайв, мой давний воздыхатель, будущий гений гинекологии и Бен... прости, на кого ты учишься? — Скучающее лицо Линды как нельзя лучше отражало ее истинное отношение не только к будущей специальности Бена, но и ко всей его личности, не заслуживающей внимания — Терапевт. — Бен решил сделать вид, что не заметил пренебрежения собеседницы. Тем более, что все его внимание было направлено исключительно на Лиз. — Привет. — Лиз бегло помахала тонкими пальчиками и, понизив голос, бросила подругам: — Я бегала в туалет, а парни выходили из мужского, уже в костюмах. Они такие красивые! Тоненькие… Ах, не могу! Девчонки увлеченно зашушукались. — Ну вот, и тут облом. — Бен развел руками. Ему не требовалось пояснять, каких именно «парней» Лиз имеет в виду. — Пошли отсюда, Клайв, может, я еще успею сегодня дописать отчет. — Да подожди ты! Сейчас концерт начнется. Эти «Queen» правда клевые, я не соврал. Будто в подтверждение его слов, свет в зале погас, окончательно отрезав Бену пути отступления — впотьмах пробраться сквозь толпу было нереально. Впрочем, темнота властвовала недолго. Через пару секунд включилось яркое освещение сцены, на которую выскочили музыканты… а еще несколько минут спустя Бен позабыл обо всем — об отчете, который надо было сдавать через три дня, о симпатичных девочках и о том, что новый ботинок трет пятку. Он забыл и думать о жизненных невзгодах, даже о козле, который преподает микробиологию. Казалось, будто ноги вот-вот оторвутся от пола, и он, Бен Кроунли, улетит куда-то далеко, в иные миры. К звездам... Волосы на затылке встали дыбом — от сцены шли какие-то неуловимые электрические разряды. Лохматый парень, выписывающий такие кульбиты микрофонной стойкой, что хотелось спросить, не съемки ли это порнофильма, завел зал с пол-оборота, методично доводя до какого-то энергетического оргазма. Вскоре Бен ощутил, как в нем пробуждается неведомая дотоле бездна сил. Создавалось впечатление, что вокалист своим очень сильным голосом поет исключительно для него. Пел он о том, что надо держать жизнь в своих руках, и тогда все будет хорошо. Потом про откровенный разговор отца и сына, про Лжеца, который стоит перед Богом, и еще что-то очень-очень быстрое, буквально сносившее с ног, о том, что ему снился сон, будто он Аль Капоне… Клайв, сученок, оказался прав. Не хуже «Led Zeppelin»… Да чего уж там не хуже! Это было невероятно. И да, у них и вправду совершенно обалденный гитарист. Барабанщика, смущавшего сердца студенток, Бен так и не разглядел, зато слышал прекрасно. Впрочем, на самом деле все это не имело ровным счетом никакого значения, потому что парни были одной командой. Единым мощным кулаком, который сейчас дал ему по башке, да так, что казалось, весь мир сдвинулся со своей привычной оси, зашатался и полетел по какой-то новой траектории. Концерт закончился очень быстро. Поклонившись публике, вокалист весело объявил: — А сейчас, мои дорогие и прекрасные, мы вас покидаем, потому что будут танцы! Возмущенный рокот заставил их немного задержаться на сцене. Они спели еще три песни на бис — сначала что-то из репертуара Элвиса, затем еще какую-то фигню, которую Бен даже не запомнил, хотя… было весело. Провожали группу криками, свистом и овациями. Зал стоял на ушах. Свет вспыхнул как-то очень неожиданно, и только тут Бен сообразил: сказка закончилась. — Ну, говорил же я тебе, что они крутые! Говорил, а? — Клайв сверкал счастливыми глазами. — Скажи? — Скажу… Очень крутые. Я хочу еще… — Бен был, как пьяный. Он не представлял, что такое вообще возможно — точнее, что к ним в колледж приедет не просто профессиональная команда, но крутая команда, достойная выступать на стадионах. — Ну… я знаю одного парня, он знаком с Роджером — это тот самый барабанщик. Можно узнать у него, когда и где они выступают в следующий раз. Даже можем сгонять куда-нибудь, если тебе так понравилось. Я был бы не против. Они часто дают концерты, особенно в Империал Колледже. Брайан, их гитарист, там учился. Клайв еще долго что-то рассказывал. До Бена доходили только обрывки его трепотни. Не проходило ощущение, будто он побывал в эпицентре атомного взрыва. — Эй, Бен, алло! Пошли пропустим по пиву? А то меня до утра колбасить будет. — Пошли. Не дожидаясь второй части вечера — а именно, танцев, — парни направились в паб неподалеку. Как обычно в таких местах, тут было накурено и чем-то воняло, но они не заметили этого. Казалось, за спинами у них выросли крылья. Возбуждение, которое гуляло в крови, вряд ли можно было погасить одной пинтой пива. Народу собралось немало, однако Клайв, который знал всех на свете, в том числе, местного бармена, сумел найти свободный уголок возле стойки. Заказали по пинте «Гиннесса» — только темное и горькое могло хоть отчасти унять бурю внутри. Или, как сказал Клайв, раз уж Линда все равно сорвалась, надо выбивать клин клином. Они сидели уже с полчаса, потягивая пиво, обсуждая самые интересные моменты увиденного шоу и понемногу приходя в себя, когда в бар вкатились девчонки и встали стайкой у бара, озираясь в поисках мест. — Эй, гляди, твоя Линда с компанией пришла. — Заметил Бен, который после всех впечатлений этого вечера чувствовал, что ему море по колено, а выпивка только усилила его убежденность. — Клайв, придурок, тебе повезло! Иди, пригласи их к нам за столик. Как там, говоришь, зовут того барабанщика? Роджер?..***
28-е ноября 1991 года
— Мы тогда допоздна в пабе зависли. Вообразите, толстенькому коротышке Клайву Морану удалось пригласить Линду на свидание! И дальше у них все как-то быстро сладилось. Да и я… я с женой познакомился как раз в тот вечер, представляете? Потом я несколько раз ездил на ваши шоу в турах. И был в Хаммерсмит Одеон на том знаменитом концерте в сочельник, когда «Рапсодия» била все рекорды. Ну, а после колледжа… при моей профессии времени на разъезды особо нет. И семья… сами понимаете. Но я старался побывать хотя бы на паре выступлений каждого тура. Конечно, не всегда получалось… А еще у меня есть все альбомы. Все ваши альбомы… — Бен не успевал вытирать глаза. Слезы наворачивались постоянно, и любые попытки сдержать их были заведомо обречены на провал. — Когда утром двадцать четвертого все газеты написали, будто Фредди Меркьюри болен СПИДом, я не поверил. Решил, что это только слухи, выдуманные таблоидами, что такого не может быть, просто не может… а даже если и так, разве стал бы он откровенничать о своем диагнозе с журналистами? После всей-то грязи, которая на него вылилась? Не-ет… Фредди — не дурак, кто бы что о нем ни говорил. Но… в тот же день в вечерних новостях сообщили, что он… скончался. Эта новость просто оглушила нас с Лиз. Моя жена тоже очень любит вашу команду. Мы с ней вместе ходили на несколько концертов. В последний раз на Уэмбли в восемьдесят шестом… Скажите, а вы… вы уже тогда знали, да? Брайан скорбно опустил голову. — Нет, Бен, не знали. Мы тогда и подумать не могли, что это наш последний тур. — А какой тогда концерт был… это что-то невероятное! Как Фредди пел!.. Помню еще, что в тот день пошел дождь. Мы с Лиз приехали домой и долго вспоминали молодость. Нам казалось, что жизнь только началась. Такое воодушевление! Знаете, сейчас я думаю, что ваша музыка… она мне жить помогала. Когда я писал докторскую, когда открывал практику, всегда вспоминал, как Фредди много лет назад в маленьком зале выкладывался по полной. Отдавал себя всего, все свои силы без остатка. Я тоже очень люблю свою работу. А значит, не должен трусить и отступать. Бывало, у меня смена в клинике через сутки, так я по утрам включал «We Will Rock You» на всю катушку три раза и в хорошем настроении шел на работу. У меня появлялись силы. Вы начинали с колледжей и пабов, я — с работы домашним врачом в большом бедном районе. Вы стали мировыми суперзвездами, а я… у меня своя клиника, я преподаю и всю жизнь помогаю людям. Видите, я расправил крылья! Я всегда понимал, зачем это делаю. Всегда… Спасибо, парни! Давно хотел вам это сказать, но не представлял, что это случится при таких обстоятельствах… Упокой Господи душу Фредди Меркьюри — человека, который всю жизнь дарил мне радость понимания себя и огромный заряд энергии! — Бен выпил еще рюмку. — А помните, как он сказал однажды? Надо жить только будущим. И был, как всегда, прав. К черту сегодняшний день! Холодный, дождливый, мерзкий… такое чувство, будто он никогда не кончится. — Пошатываясь, Бен медленно встал. — Наверное, мне пора. Гляну еще раз, как там Роджер, и пойду спать. А завтра с утра опять включу «We Will Rock You», побреюсь и отправлюсь на работу…