«… Но я таю, не узнаю себя,
Когда ты отстраняешься и слова не приходят на ум.
И я чувствую, что поступаю не так,
Что всё это ненормально
И что ты бы хотел версию с субтитрами».
Paradis — Toi Et Moi
За окном уже начало светать. Я не знал, сколько прошло времени с момента, как Аксель переступил порог моей квартиры. По правде говоря, я даже не хотел этого знать. Мои уставшие глаза болели от всех пролитых слёз, голова изнемогала из-за отсутствия сна, но я не мог позволить себе провалиться в дремоту. Почему-то мне думалось, что если я засну, то Аксель исчезнет. А я не желал терять его из вида. Не желал, чтобы он уходил. Рядом с ним я чувствовал себя лучше. Он словно привносил уют и теплоту в эти осточертевшие мне квадратные метры. Аксель полулежал на кровати — моя голова покоилась на его животе, а его рука нежно поглаживала мои волосы. Я ощущал биение его сердца. Мне казалось, что оно билось в такт моему собственному. Мы молчали. — Спишь? — послышался шёпот Акселя. — Не-а, — отозвался я, чуть приподняв голову. — А что? — я перевернулся на живот и посмотрел на лицо Орьяна. — Ты устал? — Нет, — он покачал головой. Спустя пару секунд парень зевнул. Я усмехнулся и подвинулся чуть выше, чтобы наши лица были на одном уровне, и повернулся набок. Взгляд Акселя был устремлён в потолок, и я мог рассматривать его профиль. Этот орлиный нос, который прекрасно подходил его лицу. Эти пухлые приоткрытые розовые губы. Эти невозможно длинные рыжеватые ресницы. Всё в нём было настолько гармонично, настолько наполнено эстетикой, что я не мог отвести от него взгляд. Не мог и не хотел. Парень медленно повернул голову и посмотрел на меня. Я снова мог наблюдать это волшебное явление — его большие, неописуемо голубые глаза. — Ты такой красивый, Аксель. Глаза напротив неожиданно расширились. Я понял, что произнёс это вслух. Орьян ничего не отвечал. На несколько секунд вновь наступила полная тишина. Я ждал какой-нибудь его шутки, которая могла бы, как прежде, разрядить обстановку. Которая могла бы растворить витавшую в воздухе неловкость. — Ты тоже, — шепнул парень и улыбнулся. Я чуть приподнялся на локте, всматриваясь в его лицо. Я попытался найти там хотя бы намёк на шутку, хоть крупицу фальши. Но не нашёл. Голубые глаза пронизывали насквозь своей искренностью. Какое выражение появилось бы на его лице, если бы я сейчас поцеловал его? «Он ведь разрешил мне делать то, что я хочу». Я… хочу поцеловать его?.. Я неосознанно подался вперёд. Улыбка медленно исчезла с лица Акселя. Он не сводил с меня глаз. Я приблизился ещё немного — кончики наших носов соприкоснулись. Голубые глаза были сейчас так близко, что я мог различить все их оттенки, все мельчайшие детали. Я пытался найти в них ничтожную каплю неодобрения, страха, отвращения. Но не нашёл. Я остановился в паре сантиметров от его губ. Обычно в такие моменты происходило что-то непредвиденное — резко начинал звонить телефон, что-то падало, разбивалось, или кто-то врывался в комнату. Я ждал чего-то подобного, ведь был уверен, что всё, происходившее прямо сейчас, было просто невозможно. Я, должно быть, действительно уснул, и мне всё это снилось. Я боялся вздохнуть. Преодолеть эти два сантиметра было сложнее, чем я думал. Сердце выжидающе замерло. Аксель выдохнул мне в губы. Его ресницы медленно сомкнулись. Спустя секунду парень сам сократил оставшееся расстояние между нами. Сердце стукнулось о рёбра, отдавшись звоном в ушах. Мягкие губы парня запечатлели на моих короткий невесомый поцелуй и слегка отстранились. Голубые глаза открылись, выбив из моих лёгких оставшийся воздух. Я нежно заключил его лицо между ладонями, аккуратно погладил пальцами скулы, прежде чем закрыть глаза и самому прильнуть к полуоткрытым тёплым губам. Орьян ответил на поцелуй. Я почувствовал, как его руки осторожно погладили мои плечи, а после переместились на шею. Я отнял одну руку от его лица и медленно провёл ладонью сверху вниз по его груди, остановившись на талии. Аксель обхватил меня за шею и прижал к себе — одна его рука снова запуталась в моих волосах. Я на мгновение оторвался от него — только затем, чтобы вдохнуть немного кислорода в горящие лёгкие. Но потом вновь вернулся к его губам, сминая их и нежно лаская, пользуясь своей вседозволенностью. Голова кружилась. Я окончательно и бесповоротно забылся, потерялся в этих ощущениях. Я не мог поверить, что прямо сейчас это были мы — не Элиотт и Лука, не наши персонажи — мы, Аксель и Максанс, которые позволили друг другу что-то подобное. Почему же мы позволили друг другу что-то подобное? Что мы будем делать, когда остановимся? Телефон в кармане джинсов завибрировал, послышался звук сообщения. Я не придал этому значения. Моя рука переместилась на бедро Акселя. Он чуть согнул ногу, и я провёл ладонью по его бедру до колена и обратно. Пальцы зацепились за край его футболки. Тишину комнаты нарушил резкий дверной звонок. Я вздрогнул, и мы оторвались друг от друга. Я посмотрел в глаза Акселю. Его будто бы его резко пробудили от долгого сна — взгляд ясных голубых глаз заволокло туманной пеленой нашей недавней близости. Вероятно, я сейчас выглядел точно так же. Мы оба старались выровнять дыхание. Руки Орьяна всё ещё лежали на моих плечах. Я потянулся в карман за телефоном и посмотрел на уведомление о новом сообщении на экране блокировки: Ж: «Я приехала. Откроешь?» Звонок в дверь повторился. Я снова посмотрел на Акселя — тот, кажется, уже понял, кто это был. Парень моргнул и опустил руки. После он вопросительно посмотрел на меня, ожидая моих дальнейших действий. — Жюли, — вполголоса произнёс Аксель. Почему-то я почувствовал, как после того, как прозвучало это имя, атмосфера резко сменилась на холодную и отстранённую. Будто бы последних нескольких минут и не было вовсе. — Не пойдёшь открывать? Я сел на кровати, спустив ноги на пол. — Ты хочешь, чтобы я открыл? — спросил у парня я, повернув голову в его сторону. — Она, должно быть, беспокоится, — он сел рядом со мной. — Репетиции репетициями, но она же всё-таки твоя девушка, — Аксель усмехнулся и встал с кровати. Я слабо улыбнулся в ответ. «Репетиции, да? Ну конечно. По-другому и быть не могло». Раздался ещё один звонок в дверь. Спустя несколько секунд мне пришло новое сообщение: Ж: «Где ты? Время шесть утра, у тебя выходной. Так почему ты не дома?» Плохо двигающимися пальцами я набрал ответ: М: «Я у друга. Приеду ближе к обеду. Извини, что не предупредил». Ж: «Надеюсь, тебе стало лучше». Мой взгляд снова вернулся к Акселю. Взъерошенный, с упавшей на лоб чёлкой он стоял у стола с проигрывателем и водил по его поверхности пальцами, смотря в окно. Бесконечно красивый. Необходимый, как солнечный свет. Как воздух. Но сейчас безнадёжно далёкий. Парень поднял на меня глаза. Несмотря на всё произошедшее, сейчас между нами не ощущалось неловкости. Сейчас между нами не ощущалось ровным счётом ничего. — Она уже ушла, — сказал я и встал с кровати, направившись в сторону холодильника. — Предлагаю позавтракать и разойтись, — я повернулся к Орьяну. Он посмотрел на меня и кивнул. — Я отнял у тебя ночь сна, я не могу позволить себе занимать и твой день, — я улыбнулся. — Тем более выходной. — Мило с твоей стороны, — Аксель улыбнулся в ответ. Всё словно встало на свои места. Я ужасно завидовал Максансу №83, к которому сегодняшним утром не пришла его девушка.***
— Так у кого ты ночевал? — это был первый вопрос, который мне задала Жюли. Она пришла ко мне в полдень. Несмотря на явные нотки подозрения в её голосе, сама она пыталась создавать видимость крайней непосредственности и приподнятого настроения. Я не знал, кого она пыталась обмануть — после почти года в отношениях разве не был очевиден тот факт, что мы видели друг друга насквозь? Её напускная лёгкость трескалась и крошилась о её лохматые волосы и мешки под глазами. Синяки под теми же тёмными зелёными глазами выдавали проведённую без сна ночь. Жюли беспокоилась обо мне. Но упрямо продолжала улыбаться. Я будто бы в зеркало смотрелся. — У Акселя, — ответил я. Пришлось сказать это, чтобы она не смогла проверить достоверность этой информации. Назови я любое другое имя одного из моих приятелей, она непременно узнала бы у того человека всё в мельчайших подробностях. Узнала бы, что я ей солгал. Я знал это абсолютно точно, потому что уже поступал подобным образом. Сейчас я не хотел ссориться. Сейчас я ничего не хотел. — Это тот самый мальчик, с которым вы вместе играете в сериале? — уточнила Жюли. — Репетировали? — она усмехнулась. Я поджал губы. Нужно было ответить что-то в том же шутливом духе. Но я не мог. От девушки, разумеется, это не укрылось. — Извини, — сказала она и приблизилась ко мне. — Я знаю, что этот сериал очень много для тебя значит. Просто хотела попробовать развеселить тебя, — Жюли нежно опустила руки на мои плечи. — Я рада, что вы с ним так хорошо ладите, правда. Но… — она на секунду замолчала. — Ты снова выпивал? Курил? — Бля… Не начинай, а, — выдохнул я и хотел отойти в сторону, но руки девушки сильнее стиснули мои плечи. — Ты прекрасно знаешь, почему я это делаю. — Но от этого тебе не становится легче, Макс, — своим спокойным тоном она просто выводила меня из себя. Но я слишком устал, чтобы кричать на неё. Я знал, что это бессмысленно. — Ты этого не понимаешь, — я покачал головой. — Я лучше знаю, что мне нужно. Меня вдруг передёрнуло. Отчего-то мне показалось, что те же самые слова Акселя, до этого ставшие для меня спасением, сейчас будто окунулись в грязь. Опошлились. Я почувствовал жгучую самоненависть. — Я понимаю, что, даже если буду каждый раз говорить тебе об этом, ты всё равно не перестанешь это делать, — произнесла Жюли. — Но я действительно переживаю за тебя… «Где-то я уже это слышал». — Я… — продолжила девушка, — в последнее время чувствую, что теряю тебя. Может быть, — она шмыгнула носом, — мне так только кажется. Но никак не могу выкинуть это из головы. Ты… не чувствуешь, что мы отдаляемся? «Почему именно этот разговор? Почему именно сейчас?» Руки, сжимавшие мои плечи, ослабили хватку и задрожали. Я посмотрел на Жюли. Она не дала мне времени рассмотреть её лицо и уткнулась носом в моё плечо. Я почувствовал, как собственные глаза защипало, и часто заморгал. Однако слёзы не шли. Я не хотел ничего отвечать и просто обнял хрупкие плечи девушки и зарылся носом в её спутанные волосы. Да, я чувствовал, что мы отдаляемся. Сейчас я ощущал это как никогда сильно. Я всё время винил в этом Жюли, хотя сам был виноват не меньше. Быть может, даже больше. Взять хотя бы мою сегодняшнюю утреннюю ошибку. Оглянувшись сейчас назад, я осознал всю абсурдность этого поступка, всю его невозможность. Это был тупик. Аксель, думаю, и сам это понял, когда решил отшутиться, сказав про репетицию. Я своими руками рушил отношения с девушкой, которую когда-то сильно любил. Сейчас это чувство ускользало от нас, но разве это то, с чем стоило бы смириться? Если у меня и появились какие-то чувства к Акселю, то они не шли ни в какое сравнение с моими былыми чувствами к Жюли. Это не стоило того, чтобы разрывать уже устоявшиеся отношения. Это не стоило того, чтобы бросаться туда, где тебя не ждут. В конце концов, это была всего лишь репетиция, да?..