Самая настоящая ведьма

Разгар жаркого лета подходил к концу, сменяясь на теплые деньки золотистой осени. Странное дело, но именно осенью город оживал, разыгрываясь ярмарками и бесплатными представлениями уличных артистов. Все они ехали в Новиград для того, чтобы заработать деньжат на зиму, а также подыскать жилье. Даже такие заядлые скитальцы вроде менестрелей и бардов искали себе прибежище на зимний период. Питейные заведения, таверны и гостиницы были буквально забиты народом. Добавляло ли это радости? Ну, кому как. Инне, или Юстыне, как исковеркали ее имя местные, например, просто не хватало времени. Целых три месяца пробежали незаметно, словно она только приехала в город. — Юстына, спустись вниз, — приглушенно донеслось сквозь стены. Девушка бегло накинула теплую шерстяную шаль поверх платья и кинула быстрый взгляд в медное зеркало. Волосы еще больше отрасли у корней, определив четкую грань между черным и светло-русым. Смотрелось весьма нелепо, хоть бери и закрашивай всю длину дегтем для равномерного цвета. Послышался звук падения, сопровождаемый женскими вскриками и громкими причитаниями. Инна мигом вылетела из своей комнаты на чердаке, приподняв подол платья двумя руками. — Быстрее! — после этого восклицания что-то металлическое упало на деревяшки. — Че жрать есть?! — уже мужской голос, весьма нервный и раздраженный. Девушка тяжело выдохнула, бегом спускаясь по лестнице. Вот почему утро не начинается с кофе? Быстрее-быстрее по лестнице, затем крутой вираж у стены и бегом на кухню. Уже там, на ходу пряча волосы все в тот же чепец, заметила брезгливое лицо светловолосой женщины. Агнешка, зажав двумя пальцами нос, склонилась над пьяным телом мужа. — Опять? — со вздохом уточнила, подбираясь к бессознательному телу. Посмотрела на скривившееся лицо хозяйки гостиницы, как та поджала тонкие губы и нахмурила серые редкие брови. Вячеслав что-то сонно буркнул в пол, пьяно икнул и перевернулся на бок, громко захрапев. Миска с едой, которую тот сбил со стола, растеклась содержимым по полу. — Да что опять?! Нажрался как скотина! — крикнула она, всплеснув беспомощно руками. — Сволочь он, а не мужчина! Даже в угол нассал, ирод. Боже, люди, что же это делается, — запричитала еще громче, хватаясь за щеки. Инна молча склонилась над лежащим плашмя мужчиной. Выжидающе глянула на Агнешку и поняла, что та ей помогать не собирается. Хозяйка просто отвернулась к плите, демонстративно загремев кастрюлями. — Пусть дрыхнет на полу. Замерзнет — встанет, — кинула зло женщина, замешивая тесто. Инна равнодушно мазнула взглядом по ее рукам. Красные пятна на запястьях и выше стали постепенно наливаться синим цветом. Под ногтями кровь, а на мизинце правой руки и вовсе содран до половины. — Что смотришь, дурында? Все по-старому купишь. Или особое приглашение нужно? За что мне такое наказание?! Сжалилась над убогой на свою голову! Рявкнула обозленная женщина, сморщив свой нос, который был свернут в левую сторону. Известное дело, что таким он стал именно с подачи пьяницы-мужа. Все же кулаки у мужиков были на редкость тяжелые. Ладно, пускай. Агнешка покричит и остынет, а Инна молча проглотит все ее нападки, как делала это многие и многие разы. Тем более это не ее семья и не ее разборки. Девушка осторожно убрала миску и, прихватив корзинку, умчалась на базар. И действительно, ярмарка была самым шумным мероприятием в городе. Базар словно расцвел, украсившись разноцветными палатками. На балконах вывесились цветные флажки, а к самым высоким столбам прикрепили пару тройку башмаков. В обычный день вряд ли встретишь шлюху, что вольготно бродит среди прилавков, флиртует с продавцами и сбивает цену на какую-нибудь побрякушку. Обычно представительницы этой профессии не отходят далеко от своих домов. Даже краснолюды, завсегдатаи питейных заведений, решили насладиться последними теплыми деньками со смачным завозным элем. — Ой, девочка, яблочко румяное, верно рождена ты от апельсина? — завела одна из артисток, зазвенев бубенцом. Инна скептически осмотрела виноград на наличие повреждений, затем протянула руку к яблокам. — Не от апельсина я рождена, за горой меня мать моя родила, — вторила ей другая певица, подстраиваясь под звук флейты. Девушка нахмурилась, прислушиваясь к звучанию. Неужели она когда-то слышала ее? Откуда? — С белым хлебом и красным вином! — процессия из артистов двинулась по кругу приплясывая. Инна удивленно приподняла брови, разглядев среди них странный фиолетовый костюм. — Красавица? — удивленно уточнил мужчина в этом самом костюме, склонив голову к правому плечу. Широкая улыбка, не бритый подбородок и ясные серые глаза. Жаль, улыбался он не ей, а вон-той блондинке. Стоит признать, что песня бродячих артистов была хороша. И почему, на удивление, ей кажется, что эта песня как-то связана с ведьмаками? Ну что опять за дурные мысли ей лезут в голову? Даже голова разболелась. — Ха-ха, тетька Юстына! — вокруг девушки закружились два урагана. Инна мазнула по ним нервным взглядом, наученная в первый день поганым мальчишкой, что так легко спер ее последние пожитки. И пусть деньги теперь лежат внутри рубахи ближе к сердцу, от этого не становилось спокойнее. Две вихрастые головы пролетели мимо, уцепившись за ее талию и запутавшись в складках юбки. Пигалица охнула, широко расставив ноги. Корзинка едва не выпала из рук. — А ну брысь, паршивцы! — И тебе здоровья, дочка, — тот самый ведьмак, который привез ее к старушке, усмехнулся в усы. Складка на его лбу разгладилась, сменившись морщинками в уголках глаз. Он благосклонно осмотрел ребятню, которая словно ожидая его молчаливой команды, с визгом ринулась к прилавкам со сладостями. — Хочу ириски! — А я вон тех петушков! — А я быстрее! — Кто последний, тот вонючая куча! — Ты их балуешь, — с улыбкой произнесла она, протягивая ему красное яблоко. Мужчина благосклонно принял угощение, предварительно обтерев его о синий камзол и откусил. — Как жизнь? Слышал, Летиция просила тебя сегодня прийти, — медленно произнес он, следя за шустрыми детьми. Один пробежал мимо, и Инна быстро нагнувшись, на ходу поправила его чепец. — Заскочу после того, как отнесу корзинку Агнешке, — согласилась девушка, кинув мимолетный взгляд на плетенку. Скривилась, вспомнив, что кроме хозяйки в гостинице есть и ее пьяный муж. Может подольше побродить между прилавков? Авось за это время они и разрешат свои семейные проблемы? Каждый раз, а случался этот раз с периодичностью в четыре дня, Инна быстро уходила из гостиницы по любым возможным делам. Бывало даже так поспешно, что сама хозяйка — Агнешка, едва успевала открыть рот на мужа пьяницу. И девушке искренне не хотелось вспоминать о том дне, с которого пошла эта маленькая, но спасающая ее как женщину традиция. Ведьмак хмыкнул и покосился куда-то в сторону. — Опять? — участливо уточнил, пряча руки за спиной. Бегло взглянул оценивающим взглядом на свою знакомую, отмечая полное отсутствие эмоций на ее лице. Даже ухом не повела, словно ничего не случилось. Упертая как ослиха и такая же гордая как босоногий бедняк. — Все хорошо, — солгала она, скосив глаза на прилавок с рыбой. Женские пальцы осторожно приподняли сначала один хвост, затем другой. Инна скептически уставилась в стеклянные глаза одной из рыбин. — Свежайшая, милсдарыня! — Я бы не согласился, — тихо заключил Таулер. Брезгливо окинул взглядом прилавок и потянул девушку в сторону за локоть. — Обижаете, милсдарь ведьмак! — торговец хлопнул по своему товару в полном возмущении, ведь его чуткое ухо уловило претензию. Бывший ведьмак, пусть таких и не бывает, медленно развернулся. Интересно, решила Инна, когда дело касается ведьмаков, простой народ либо молчит, либо так же тихо их ненавидит. На третье и четвертое, как решила она, никто был попросту не способен. В третьем случае завязалась бы перепалка с последствиями, а в четвертом произошел бы летальный исход. И все же все варианты имели место быть для каждой стороны и в разных случаях. Вот конкретно этот относился к быстрым разборкам, где ведьмака тихо ненавидят и молчат. А если молчат, то всех все устраивает. И пусть конкретно этот ведьмак относился к тем, кто уже не скитается в поисках работы, но все еще сохраняет статус хладнокровного убийцы. — Пошли провожу, — почти счастливо произнес бывший охотник на монстров. На его испещренном морщинами лице проскользнула довольная улыбка. — Я чего-то не знаю? — хитро спросила девушка, заметив этот довольный прищур. Ведьмак загадочно покосился на нее, скрывая в усах поджатые губы. К гостинице «Лакрица» девушка подходила с опаской и полнейшим отсутствием желания. Рядом идущий ведьмак и его приемные дети замедлились, вслушиваясь в ругань, что доносилась из дома. — Да эта девка в сто раз лучше чем ты, старая манда! — Ах ты тварь неблагодарная! Да я тебя как эту проститутку вышвырну взашей! Кому ты нужен будешь?! Сука ты плешивая, кобель погрызенный! — Я пожалуй пойду, — твердо проговорила Инна, подбирая выкинутые Агнешкой вещи на улице. Маленькие пожитки в виде расчески, пары ночных кофт и двух юбок легко уместились в корзинке с продуктами. Ведьмак молча покосился на непроницаемое лицо девушки. Это был не первый раз, когда хозяйка гостиницы выкидывала ее вещи из дома. Да что там, такое постоянно случалось, когда ее муж приходил упитый в щи. И все же девушка неизменно возвращалась по истечению трех дней. Едва ли не на коленях, она неустанно просила Агнешку ещё раз подумать о том, что бы она смогла вернуться к работе. И каждый раз на разных условиях. С новым таким разом зарплата становилась все меньше, а женщина пустившая ее в дом все злее. Вячеслав, муж хозяйки, казалось, всеми силами решил поиметь пигалицу. Своего он добивался упорно и неизменно по пьяни, продолжая доламывать замок на чердаке. Инна прекрасно понимала, что вскоре эта жалкая оборона падет, однако не могла себя заставить покинуть это место. А куда идти-то? Кошелек не бездонный, долго на постоялом дворе не заночуешь. Работы в таком большом городе для девушек почти не водилось. Разве что служанкой к какому-нибудь богатею или проституткой в притон. Однако ей ли не знать, как в этом мире поступают с теми, за кого некому заступиться? — Дочка, давно пора было ко мне съехать, — благодушно пожурил он, обхватывая ее за плечи. С другой стороны к ней примостились дети, что плотно вцепились в край ее платья. Однако затормозив, гордая девица ловко выпуталась из чужих рук, высоко вздернув подбородок и произнесла: — Спасибо. Я зайду чуть позже, а сейчас у меня дела. — Пап, а пап? Кто опять обидел Юстыну? Можно мы их побьем? — Думаю, — задумчиво изрек бывший ведьмак, — Дело этого не стоит, — и усмехнулся в усы.

***

Во дворе собралась небольшая толпа, состоящая из трех взрослых мужчин, женщины и двоих детей. Стоит ли говорить, что атмосфера складывалась не самая любезная, учитывая настрой пришедших. Сощурив глаза, Таулер с легкостью прочитал по лицам намерения путников. Все же нахмуренные брови и острый как шпик взгляды говорили о многом, как и напряженная походка, кстати. Оценив ситуацию и сделав свои выводы, он понял, что по его душу явились мутанты, такие же, как и он сам. Жаль, что оба шли не по заказу, иначе можно было бы их перекупить. И, честно говоря, Бертрам слабо догадывался о том, что же сподвигло этих двоих искать с ним встречи. Информаторы выведали крайне мало, и все что он знал ценного — это личности поисковиков. Привычка разбираться со всем и сразу, а не ждать кинжала в спину, заставила бывшего ведьмака пригласить в свой дом этих двоих. — Чувствуйте себя как дома, — поприветствовал он гостей, тут же подымаясь на ноги. — Вы много обо мне расспрашивали, а на такие вещи я привык сразу обращать внимание. — Ведьмак становится купцом? Я многое видел, и даже могу представить, как такой как ты становится наемным убийцей… — Могу заверить вас, что быть купцом намного выгоднее и безопаснее, чем наемным убийцей. В конце концов, ни один ведьмак еще не умер в своей постели. Отчего же мне не попытаться и не быть первым? — Еще посмотрим, — сквозь зубы процедил мужчина, поиграв желваками. Тот, кому дали прозвище Белого Волка отчетливо слышал, как его друг скрипнул зубами. Скосив взгляд на молчаливо сидящую женщину и детей, Геральт сделал определенные выводы. Понятное дело, что ведьмаки не могут иметь детей, однако никто не запрещал им брать на усыновление и воспитывать их как своих. Со стороны ситуация выглядела весьма подозрительной. Все же Таулер не был замечен в излишнем человеколюбии, а даже наоборот. Любовь? Не-ет, Геральт явно не думал об этом, так как здраво мог прикинуть, как руководствуются чувствами ведьмаки. Правда не стоит гнать всех под одну копирку, и он это прекрасно понимал. Но относится ли это к тому, за чьей головой они пришли? — Мой друг хотел бы с тобой поговорить. — Летиция, уведи детей. Гости хотят со мной поговорить наедине. Женщина тут же вскочила, подбирая юбки. Дети прытью понеслись в дом, едва ли не пиная по дороге все камни. Через несколько секунд в саду их и след простыл. Бертрам пригласил гостей устроиться напротив него за резным столом. — Юстына, они убьют его! — женщина вцепилась в дверь до побелевших костяшек. Дорожки слез некрасиво размазались по ее лицу, сделав его совершенно неприглядным. Красный опухший нос, такие же глаза и несчастный стеклянный взгляд. Сбоку к ней жались два карапуза, такие же зареванные и такие же тихие как их мать. — Кто — они? — удивленно уточнила Инна, проходя внутрь помещения. С парадного входа она не заходила, а потому просто не могла видеть, кто решил навестить Таулера в такое время. — Ведьмаки! — всхлипнула светловолосая женщина, осторожно закрывая дверь. Сказано было так, будто это определение предвещало много бед. Девушка удивленно приподняла брови, ожидая объяснений. — А вдруг они просто пришли за деньгами? — предположила, выкладывая на стол хлеб и немного сыра. Ребятня заинтересованно покосилась на угощение. Инна сделала им пару бутербродов, которые голодные карапузы быстро умяли. — Я…я не знаю! Но они же все убийцы и монстры! — как-то растерянно отозвалась хрупкая женщина, принимая из рук девушки бутерброд. Инна решила ее не переубеждать в обратном. Все же тут уж как придется: раз на раз человека не меряют. Один может быть злым для одного, но вполне себе хорошим для другого. Не всем же быть идеальными? Таким ярким примером для Летиции являлся бы муж. — Просто успокойся. Не будут же они ему рубить голову у стражи на виду? — Д-да… Девушка ловко подскочила к другой двери, высунув наружу любопытный нос. Между двумя явно шел спор, судя по тому, как Таулер активно жестикулировал и кривился. Остальные двое стояли спиной, что не давало возможности увидеть их лица. Вот только нужно ли было ей это? Даже сзади она рассмотрела знакомую курточку, которую во время путешествия использовала как подстилку. Та же напряженная поза и очень похожая прическа. Что он здесь забыл? Пока девушка размышляла, говорившие перебрались чуть ближе к двери. Таулер не удержался от расхаживания взад-вперед и замер в нескольких шагах от приоткрытой двери. Теперь уже седой мужчина стоял лицом к ней, от чего прекрасно было видно удивленно приподнятые брови. И только сейчас она поняла, что ведьмак заметил ее и теперь внимательным сверлит взглядом. Инна поспешила скрыться. — Тогда мы воспользуемся правом неожиданности, — внезапно произнес Геральт. Рядом стоящий с ним ведьмак тяжело выпустил воздух из легких. — Гераль, сука, ты что?! — взбешенно прошипел, схватив того за плечо. — Успокойся, Ламберт, — осадил его белый волк. — Я, право, даже не знаю, — опешил Таулер, разводя руками. Ситуация была из ряда вон выходящая, так как впервые ведьмак требует от другого что-то кроме золота. Тем более явно указывая на проведение. — Считай, что он спас тебе жизнь, — он указал кивком головы на взбешенного Ламберта, чья рука резко сжалась в кулак до того, как потянулась к мечу. — И что же я вам должен? — хитро прищурился бывший ведьмак. — Не прикидывайся дураком, Таулер. Ты сам прекрасно знаешь наши традиции, — кивнул он на строение в два яруса. Похоже Геральт решил проверить, так ли важны для торговца дети и его жена на самом деле. Его друг за спиной тяжело выдохнул, сжимая и разжимая кулаки. — Ну, ладно, — чуть помедлив, мужчина нерешительно двинулся к дому. — И без фокусов, — предупредил его ведьмак школы волка. — Да-да, — наигранно весело фыркнул Бертрам, приподнимая руки вверх. — Геральт, сука… — Подожди, Ламберт. — Еще раз здравствуй, — улыбнулась ему с порога Инна, протягивая корзинку с фруктами, — Я тут принесла вам яблок и… Что такое? — удивилась она, когда бывший ведьмак странно на нее посмотрел. Сзади неё маячили дети и зареванная жена, которые обеспокоенно вглядывались в его напряженное лицо. — Дочка, сделаем вид, что я тебя не видел, — прошипел Таулер, заталкивая ее внутрь, а ведьмакам прокричал уже громче, — Это знакомая, так что не считается. — Ты нас держишь за идиотов? Я прекрасно слышал, как ты ее назвал, — Геральт подошел ближе, с высоты своего роста смотря на маленькую девушку. Та едва заметно сжалась, неприязненно косясь на незнакомца. — Но она совсем не подходит на роль дитя неожиданности! — пряча руки за спиной и разворачиваясь к оппоненту лицом, поспешно ответил Таулер.  — Она явно младше тебя, к тому же, ты принял ее как родную дочь. — Она уже не ребенок. — Нигде не сказано, что это должен быть именно ребенок. Тем более что девочки до брака — собственность родителей. — Геральт, я не собираюсь с ней нянчиться. Давай просто отрубим голову этому ублюдку и… — Уж не знаю о чем вы, но я никуда не пойду! — девушка аккуратно высунулась вперед, скрещивая руки на груди и кидая неприязненный взгляд на седого. Тот скучающие осмотрел ее персону и вопросительно изогнул бровь. Ну что еще за холера? — Детка, иди-ка ты в дом. Летиция, забери ее, — большая рука легла на плечо. Инна раздраженно скинула ее, и неприязненно покосилась за плечо Геральта. — Ты, — ткнула она пальцем в знакомого ведьмака, — Не смеешь ничего требовать. А ты, как там тебя, вообще не лезь! Кто вам вообще дал право чинить разборки и уводить людей? — Геральт, я сейчас не сдержусь и урою двоих выблядков, — рассерженно зашипел Ламберт. Геральт выставил руку вперед, закрывая пигалицу от злющего ведьмака. Впрочем, та тоже была не прочь вцепиться ногтями в чье-нибудь лицо. Особенно ей не нравилось, когда обижали ее близких. Да что там, даже простое порицание в их сторону здорово выкашивало ее на корню. А Бертрама Таулера, пусть и не так давно, она стала считать частью своей семьи. — Детка, мы можем требовать многое, и не только с этого человека. — Хорошо, я понимаю. Но то, что вы сказали ранее вряд ли можно назвать долгом жизни. А потому как человек, вы не имеете права что-то требовать! — Я и не человек. — Тем более! — Значит нам придется его убить, — пожал плечами Белый Волк, уступая место оскалившемуся Ламберту. Мечи тут же были извлечены из ножен. — Так бы сразу, — довольно улыбнулся Ламберт. — Нет! — Летиция, и дети повисли на Таулере, буквально закрывая его своими телами. Инна продолжила неподвижно стоять на месте. Честно говоря, от двух вооруженных мужчин ее неплохо потряхивало, особенно от вида мрачной определенности на их лицах. И, быть может, она бы даже струхнула и отошла в сторону, если бы дело запахло жареным. Геральт молча осмотрел нелепое зрелище, но успел заметить на лице бывшего ведьмака хитрую ухмылку, которая тут же пропала. — Ты действительно изменился. — Теперь единственное, что для меня важно: прощение и моя семья. — И ты поверишь в эту чушь?! Этот ублюдок врет как дышит! А эту девку он, похоже, припас для себя. — Как хочешь, Ламберт. Это твое дело и твоя месть. Таулера выдернули из объятий жены и детей, грубо оттолкнув пигалицу в сторону. Схватили за волосы, пока тот вынимал меч, и со всей силы саданули по лицу. Мужчина не растерялся, ловко отскочил в сторону и быстро вытер кровь из носа. Его ответный удар пришелся на Геральта, который, казалось бы, в схватку вступать не собирался. Таким образом Таулер ухудшил свое положение, поставив против себя еще одного противника. Двое ведьмаков действовали чисто и весьма умело, нанося Бертраму множество досадных ран. Одна из таких располосовала ему левую руку, полностью лишив маневренности в действиях. Теперь замах двумя руками и быстрая смена положения оружия не представлялась возможным, что значительно ослабило Таулера. Следующие удары пришлись на лицо, рассчитанные на мгновенное отсечение головы. Таулер крутанулся, уходя от удара в спину и пропуская вперед Ламберта. Геральт едва не зацепил друга, вовремя сместив сталь меча в сторону. Следующий пропущенный Таулером замах рассек ему бедро, от чего нога стала подгибаться. — Хватит! Не трогайте моего мужа! — надрывно взвыла Летиция, падая на землю. Бертрам пошатнулся, когда очередной кулак прилетел ему в живот. Глянул исподлобья на на своих врагов и усмехнулся. Похоже, эту битву он действительно проиграл. Но разве честно отдавать свою жизнь так дешево? Крученый удар и один большой размах помогли ему оттеснить мстителя от другого. Размашистое движение, и вот у противника красуется точно такая же рубленая рана на руке, как и у него. Теперь этот сучок не сможет орудовать двумя мечами. Однако миг триумфа сменился твердой землей. Бывший ведьмак совершенно выпустил из виду Геральта, за что и поплатился. Следующий удар Белого Волка сбил Таулера с ног. Еще один заставил бывшего ведьмака потерять сознание. Ламберт сплюнул на землю. Все же кулаки у Бертрама были такие же тяжелые, как и у него самого. Ламберт усмехнулся, поудобнее перехватывая свой меч. Сейчас его друг будет отомщен, и пусть эта собака сгниет в земле за свои поступки! — Не-ет! — истошный крик жены. Девушка перехватила ведьмака, хватая того поперек талии и наваливаясь всем своим весом, что бы заставить его упасть. Глупое решение, поскольку такие монстры с детства хорошо стоят на своих двоих. Ламберт зло оглянулся на балласт сзади, что мешал ему прикончить подонка. Его меч недвусмысленно прижался к горлу пигалицы. — Стойте! Вы потребовали меня? Хорошо, я согласна.