Repeat

Паша открыл глаза. Темнота всё-таки отступила, но легче не стало. Теперь эгоистичное чувство страха за себя переросло в переживания за Гарика. Он ведь, действительно, мог быть мёртв, и от этой мысли пробирало до костей. Что бы там ни было — они вместе отработали шестнадцать лет, и за это время даже самый равнодушный человек привязался бы. А Паша не был равнодушным. Гарик являлся его самым близким другом, пока всё не пошло под откос и они совершенно не перестали общаться. Временно прекратилось спонсирование канала, но вскоре весь стафф вместе с актёрами и продюсерами поняли, что «временно» затянулось до «насовсем», и «Твоё Новое Телевидение» быстро превратилось в «Твоё Разорившееся». Сотни офисов и площадок Камеди, сцены и репетиционные Главкино и Барвихи вмиг опустели и теперь были глобальными пылесборниками. Слава, Гарик и Артур заломили за каждое такую цену, что ни один частник не потянул, а другим каналам вполне хватало собственных помещений. Этого они, впрочем, и добивались. Всё ещё верили. Паша решил, что надо пойти искать друга. Было страшно выходить из дома, он сам не знал почему. Он не хотел наткнуться на то, чего так боялся. Он вышел на улицу. Было часов восемь вечера, понемногу темнело. Начать он решил с того самого злосчастного бара: спросить у работников, походить вокруг здания… Вдруг, его так никто и не нашёл? Это было бы просто ужасно. Дорога была ещё мокрой от дождя. От неё веяло свежестью, воздух становился прохладным и влажным. Он слегка успокаивал. Стендапер не заметил, как оказался у тех самых дверей. Он решил зайти за угол и посмотреть там. Уже скоро вдоль стены стали появляться кровавые следы. Дойдя до середины стены, Паша заметил тёмную куртку и ботинки. Под ними лежал абсолютно белый Гарик. Труп. Он не дышал. В отчаянии, Паша ударил ногой по стоявшей рядом мусорке со всей силы. Бак вылетел с петель и высыпался на землю. — Гарик… — прошептал Воля, вдруг вспоминая все случайные прикосновения во время программ, все его притягивающие взгляды. Он начал сомневаться в том, был ли армянин всего лишь другом? Ведущий наклонился к белому лицу и почти коснулся своим носом его. Тут вдруг картинка оборвалась и Паша очнулся у порога своей двери распластанным в нелепой черепашьей позе. «Что за чёрт?!» — стендапер поднялся и, дойдя до кухни, налил себе воды. Ему было необходимо оправиться от пережитого. В целом, раз это был сон, то Гарик может быть жив. И это хорошо. Но он до сих пор не знает, где друг. Друг?.. На этой мысли его слегка встряхнуло. Он внезапно вспомнил о взволновавшем его чувстве. Сложно было осознать влюблённость, но так легко поддаваться ей. Эти чёрные глаза, волосы с синеватым отливом, нежная, вопреки всем ожиданиям, кожа… ну разве не идеал? Помимо всего прочего — человек с невероятным стержнем и самообладанием, которых Паша, казалось, лишился вместе с ним. В руке неожиданно завибрировал телефон. Это был Гарик. Воля судорожно поднял трубку. — Здравствуйте! Это Жанна? — Нет… Наверно, вы ошиблись. — до Паши неожиданно дошло, что телефон Гарика не у него. «Нет, наверно, телефон продали, а удалить номер не успели! Звоним дальше! Не может у него не быть родственников, не каждый день к нам Мартиросяна привозят!» И тут Пашу торкнуло. Они как-то раз, по пьяни, поменяли в контактах Гарика имена его жены и его собственное. Сам продюсер периодически звонил Паше и спрашивал, как их дети. Волю это очень веселило. Он никак не думал, что это может когда-то пригодиться. — Подождите, я её знаю! — вскрикнул он. — Скажите, куда приехать! Это телефон моего друга. — ему назвали адрес. Паша спустился к машине и помчался к указанному месту. Невероятно хотелось скорее увидеть его. Убедиться, по крайней мере, что он живой. Эйфория, переполнявшая парня, была отчётливо видна в его глазах: теперь он знал, что любит Гарика и знал, где его искать. Дорога снова пролетела как-то совсем незаметно. На улице было темно, свет от фар мягко прорывался сквозь чёрное пространство. Даже в салоне пахло азотом, вновь начинался ливень. Полная луна тащила авто на себе с невероятной скоростью, а ночные виды светящегося города тускнели, делая огромный жёлтый шар всё ярче и отчётливее. Наконец, он остановился у здания больницы. Поднявшись наверх, он спросил у дежурного врача, не привозили ли к ним сегодня Гарика Мартиросяна. Последний кивнул и знаком пригласил Пашу следовать за собой. Вскоре дверь одной из палат открылась, и в лунном свете засияли такие знакомые очертания. Воля сел на край кровати и долго смотрел на закрытые глаза. Он был невыносимо прекрасен. Сдал в последнее время, что уж там говорить, и всё равно был привлекательнее очень и очень многих. Держа его руку в своей, Паша просидел так до утра… Часов в пять, когда загорелся желтоватый рассвет, мягко окутывавший всё вокруг, его вдруг стало клонить в сон. Паша сражался, как мог. Он не хотел оставить любимого ни на секунду, но продержался всего лишь час, а потом провалился в обволакивающую темноту. *** Он очнулся на той же кухне. Сам он полусидел на столе, опираясь запрокинутой головой о стену, а стакан, из которого он пил, был разбит, и в «разобранном» виде валялся на полу. Паша был совершенно сбит с толку. Его новой идеей было поискать друга в домах резидентов. В конце концов, он мог позвонить кому угодно и попросить забрать его. Начать он решил с Харламова. Они с ним, временами, чуть не лизались. Было бы логично съездить к нему. Он достал прохладный телефон и набрал сообщение: «Гарь, надо приехать. Не занят?» Отправить. «Неа, приезжай давай.» Прочитано. Воля вновь спустился к авто и поехал в Марьино. На этот раз он попал в пробку и долго сидел в нагретой палящим солнцем машине. Было уже часов двенадцать дня, когда Паша дополз до подъезда Харламова, поднялся и позвонил в квартиру. — Привет! — весело прохрипел последний, пропуская друга, — Чего пришёл? — Слушай, тебе Гарик вчера не звонил? — Я сам себе не звоню, Паш… всё не настолько плохо. — Да нет, Мартиросян! — улыбнулся стендапер. — Чего? У тебя температуры нет? — хмыкнул Гарик. — Аааа, это развод такой? — снова улыбнулся Паша. — Гарь, не до этого щас. Мы подрались вчера и не факт, что он жив. — Друг, ты переработал видимо. Может я один сегодня снимусь, а ты отоспись лучше? Не существует никакого Гарика! Один я Гарик в Камеди, понимаешь? — Точно, сегодня же концерт! Нет-нет, всё хорошо. Это я тебя развёл. Просто хотел приехать. Конечно, нет никакого второго Гарика. — судорожно отговорился Паша. Такого он никак не ожидал. Он весь день провёл у Харламова. Им было хорошо вместе. Часа в два приехал Батруха, с ним стало ещё веселее. Но нужно было ехать на съёмки, и Паша подорвался с места, как только ленивый голос Игоря призвал к этому. До офиса было рукой подать. Он стоял совершенно нетронутый, вымытый, как будто ничего и не произошло. А может, он и вправду выдумал и Гарика и то, что ТНТ закрылся? Было сложно привыкнуть к этой мысли, но другого выхода просто не оставалось. Они зашли в офис. Помещение было совсем не таким: только два этажа вместо пятнадцати, полупустые комнаты авторов и такие же гримёрки. Сквозь приоткрытую дверь он увидел ничтожно маленький зал. Всё это привело его в уныние. Тут определённо было что-то не так. Не мог же он нафантазировать офис и сцену Барвихи с регулярно продаваемыми полутора тысячами мест? Его бы на такое не хватило. Тут вдруг его схватили за руку и потащили к той самой открытой двери. Это был Игорь. Надо было начинать. Они вышли на сцену и поздоровались друг с другом, как обычно. — А сегодня у нас в гостях очаровательная певица Максим! — огласил бульдожка. — Здрасьте! — фирменно улыбнулся Паша. — Скажите, а имя после операции не успели поменять или на память оставили? — отшутился он в своём стиле. Зал замер с немым вопросом на лицах, Гарик огромными глазами взглянул на ведущего. — Я прошу прощения, мой друг себя плохо чувствует! Мы сейчас вернёмся и продолжим! — выкрикнул Харла в зал, со всей дури утягивая Волю за кулисы. — Ты чего творишь?! — Шучу… мы же всегда так делали! — Так мы никогда не делали! Польсти, спроси о новых альбомах, но чтоб никаких издёвок! — после этого Паша молчал почти всё представление. За Максим пошли какие-то актёришки с затхлых каналов, о которых никто не слышал. Но тут началось самое ужасное. Представление гостей кончилось и на сцене стали появляться резиденты. Они травили совершенно бессмысленные анекдоты вместо связных продуманных текстов и играли как в любительском кружке. Это было отвратительно. Неужели Камеди и правда всегда был таким? Неужели то, чему дали два Грэмми Паше приснилось или показалось?! Со спины вновь подошёл Гарик и тронул его за плечо: «Твой выход!». Этого Воля никак не ожидал. Он готов был сгореть прямо на месте, чтобы не выходить на сцену, но вместо этого очнулся в коридоре своего дома…