Пламя-1. Приключения серого мышонка

      Подъехав с задворок к довольно скучному на вид типовому общежитию для семейных офицеров, Рэй, моля всех марсианских богов о том, чтобы их до поры, до времени никто не увидел, слез с мотоцикла и с помощью Кэвина осторожно стянул полубессознательного брата на землю.       Вид у того был просто ужасный: вся правая половина лица вместе с ухом была в крови, бледные антенны сникли, он трясся от бившей его крупной дрожи, постанывал, а ещё от него исходил тошнотворный кислый запах рвоты.       Рэй и Кэвин, не сговариваясь, поспешили отвести его в сарайчик, который служил юному гению мастерской. По какой-то счастливой случайности (а может, боги услышали) никто не выходил в тот момент на этот задний дворик, никто не выглядывал в окно и не проходил мимо.       Усадив Модо в мастерской на кучу старых диванных подушек, служивших Кэвину лежанкой, Рэй забегал в поисках чистой воды, салфеток (или уж на худой конец ветоши), чтобы хоть как-то стереть с лица и одежды братишки кровь и рвоту.       А Кэвин остался сидеть рядом, взяв пострадавшего паренька за руку.       — Ну, ты даёшь! — прошептал он, потрясённо глядя на Модо, который сумел, наконец, открыть глаза и поглядеть на друга, — Слушай, клянусь, что никогда больше не подколю тебя. Да я… — Кэвин расходился всё больше и больше, — я тебе такой байк справлю, который с моим ни в какое сравнение идти не будет. Обещаю! Чтоб у меня руки отвалились, если я этого не сделаю. Для такого… для настоящего парня ничего не жаль!       Модо, услыхав это, ожил, как будто бы даже и забыл о боли в прострелянном ухе и слабости в теле: глаза заблестели, рот растянулся в улыбке во всю жутковатую в тот момент мордаху и даже хотел привстать, но вовремя вернувшийся со всем необходимым       Рэй остановил его.       — Лежи, а то не будет тебе никакого мотоцикла. Модо подчинился, хотя и знал, что брат шутит. У него был хороший старший брат, самый лучший на свете. И друг был тоже самый лучший. ***       Кое-как отмыв отважного мышонка и обработав его ухо антисептическим гелем, который Кэвин часто использовал после каких-нибудь «грязных» работ, мальчишки постарались отмыться сами, потому что оба были в грязи после своего невероятного приключения.       Оставалось только… ох! Пойти домой.       Модо сейчас требовалась более тщательная обработка раны, которую могла обеспечить ему только мама, а старшим ребятам во что бы то ни стало нужно было поделиться со взрослыми тем, что им довелось увидеть, услышать и записать в приграничном лесу.       — Проверь камеру, — обратился Кэвин к старшему Флейму, помогая младшему подняться с лежанки, — Не потерял? Не сломалась?       Рэй, вспомнив, куда успел засунуть камеру в тот момент, когда его обнаружили, залез в карман безрукавки и достал оттуда видеокамеру. Та на вид была целой, да и при включении издала вполне обычный приятный звук.       — Цела! — облегчённо произнёс подросток и, вновь убрав ценное устройство в карман, помог другу поднять раненого братишку на ноги. Дома у Флеймов их ждало нечто страшное, но не будь они офицерскими сыновьями, если испугаются в этой жизни хоть чего-то. ***       Капитан Вик Флейм, неторопливо отхлёбывая ароматный травяной напиток из большой «отцовской» кружки и время от времени поправляя спадавшую на глаза огненную чёлку, читал обновления в новостной ленте «Вестей Пограничья». Карманный компьютер, которым он при этом пользовался, был довольно новым и дорогим. В целом, отец Рэя и Модо был мышью непритязательной: что в одежде, что в быту — но новости он пропускать не любил, и по мере износа позволял себе такие вот недешёвые игрушки. Полупрозрачный, с молочным оттенком корпус гаджета выдавал всё новые и новые 3-D блоки информации.       — Пишут, что недалеко от нас поймали пёсьего шпиона, — пробормотал он, прокручивая ленту новостей дальше, — А у нас половина гарнизона в отпусках. О чём Лот думает, не понимаю.       — Ох, что-то ребят долго нету, — вздохнула его жена, Дана; у неё, как у матери, мысли в голове крутились вокруг совершенно других тем.       — Да вернутся сейчас, — Вик махнул рукой, — Те ещё оболтусы!       — Неспокойно как-то, — Дана привыкла доверять мужу и прислушиваться к его мнению, но порой беспокойство за детей брало верх над всякими доводами разума, — Антенны горят.       Серая мышка была маленькой и всё ещё очень стройной, что неизменно приятно поражало довольного судьбой Вика. Глядя на сыновей, особенно на младшего, он любил пошутить: как это они, этакие молодцы, помещались в такой миниатюрной мамочке? Рэй тогда с важным видом усмехался и махал рукой: старая, мол, шутка, батя. Модо смущался, густо краснея антеннами, а сама Дана, обнимая сыновей, мило ему улыбалась. Не блеща особой оригинальностью, Вик и сейчас решил использовать этот нехитрый способ, чтобы успокоить не в меру заволновавшуюся жену. Прильнув лбом к её лбу, он дождался, когда антенны их, почувствовав друг друга, переплетутся, ласково прошептал:       — До сих пор не понимаю, как ты, такая мышка-малышка, мне двух таких богатырей подарила?       Немного расслабившаяся Дана тихонько рассмеялась, касаясь губами его губ. «Ты молодец, капитан Флейм, — беззвучно сам себя похвалил мужчина, — как всегда, умело разрядил обстановку».       Но не успел он это подумать, как на пороге их маленькой квартирки появились те самые два подарочка от любимой жены.       При взгляде на них Вик понял, что все его труды по возвращению подруге жизни душевного равновесия пойдут прахом, потому что стоявшие в дверях сыновья и их мявшийся в сторонке друг являли собой весьма пугающее зрелище.       Они были грязны, кое-где оборваны, а хуже всех выглядел Модо — обожаемый Данин младший сын. Он нетвёрдо стоял на ногах, был в крови, а в правом ухе красовалась сквозная рваная рана.       Картина маслом…       Реакция жены не заставила себя долго ждать: Вик с досадой ощутил, как холодеют ещё не успевшие отлепиться от его антенн чувствительные «усики» его супруги.