Взгляд изнутри

Санджи проснулся от того, что рядом кто-то был. Кто-то тихо поднялся в Воронье гнездо, где кок вел ночное дежурство, но неосознанно заснул. Сон все еще обволакивал расслабленное тело, но приятные ощущения мгновенно испарились, когда Санджи вдруг схватили за шею и повалили на пол, не давая двинуться. — Что за… — успел прохрипеть кок, как чужая рука сильнее сдавила его шею, заставив зажмуриться от боли. Он вцепился пальцами в удерживающие его сильные руки, на которых ощутимо вздулись вены. На щеку Санджи вдруг что-то капнуло, потом еще раз, и еще. Это что-то было теплым и вязким. Что-то похожее на густую воду. Капли скатились вниз, оставляя за собой влажные дорожки, и это было весьма неприятное ощущение. Когда Санджи все-таки сумел открыть глаза и взглянуть в лицо своему насильнику, то в немом крике открыл рот. Над ним нависал Зоро. При одном взгляде на мечника стало понятно, что с тем явно творится что-то неладное. Потемневшие глаза, из которых медленно вытекало нечто, похожее на кровь. Это и была кровь! Красные дорожки следовали от внутренних уголков глаз и тяжело стекали по щекам. Вторую попытку заговорить с Зоро так же грубо прервали: теперь Санджи бесцеремонно перевернули на живот одним резким движением. Навалившись всем телом на кока, мечник удовлетворенно хмыкнул, а крупная ладонь собственнически провела от светлой шеи до поясницы, больно надавливая на позвоночник. Руки Санджи были заломлены за спину и обездвижены. — Зоро… — Закрой рот, — отрезал мечник, агрессивным движением стягивая с Санджи ремень, а затем освобождая кока от брюк. Рубашка была снята куда быстрее — звук трескающейся материи на миг нарушил тишину ночи. Санджи поежился от холода, но ничего не сказал. Его пробила мелкая дрожь, а тонкие губы еще сильнее сжались, когда он ощутил прикосновение влажной плоти к внутренней стороне бедра. Он чуть дернулся, но в ответ получил сильный удар в бок. Решив, что нужно отпираться во что бы то ни стало, Санджи снова рьяно задергался, напрягся, и на этот раз ему удалось освободиться от стальной хватки мечника. Быстро перекатившись на спину, он пнул Зоро, сбрасывая его с себя, затем удар ноги достиг чужой груди, вышибая из легких воздух. Ророноа нелепо упал на пол, но многочасовые изматывающие тренировки не прошли даром, отточенная реакция воина позволила ему успеть перехватить занесенную для очередного удара в голову ногу. Тут же дернув ее на себя, он подтащил ближе тихо ругающегося блондина и отплатил за ссадину на плече чересчур сильным ударом по ребрам. Послышался тихий хруст, и Санджи охнул, хватаясь за бок. — Потом насладишься болью, — зло прошипел мечник, снова опрокидывая свою жертву на спину и нависая сверху. Зоро перехватил обе руки блондина и завел их за его голову, коленями раздвинул чужие ноги, на которых уже начали наливаться синяки-узоры. Склонившись ниже и жестко всосав ртом бледный сосок, он вырвал из Санджи новую порцию болезненных стонов. Свободная ладонь грубо скользнула по животу кока и оцарапала мозолями нежную кожу паха. Сильные пальцы бегло провели по сжатому кольцу мышц ануса и без тени осторожности ворвались внутрь, пытаясь растянуть проход. Все это время Санджи кусал губы, ощущая на них соленый привкус крови, с непониманием смотрел прямо в незнакомые глаза напротив и в мыслях молился, чтобы все это быстрее закончилось. Впервые за долгое время ему было по-настоящему страшно. Не за себя, нет, но за близкого человека, который был теперь где-то очень далеко. Кок понимал, что дозваться до Зоро сейчас было невозможно. Это был не Зоро. — Хватит ерзать, чертов кок, — сразу несколько пальцев ворвались внутрь. Санджи вскрикнул от раздирающей внутренности боли, то тут же спешно прикусил нижнюю губу. Он настоящему-то мечнику редко когда мог позволить увидеть свои слабости, а уж этому — тем более не собирался. Чужие пальцы исчезли, но их место тут же занял напряженный член. Смазки никакой не было, и без намека хоть на какую-то ласку или нежность Зоро начал порывисто входить в кока. Толчки стали резче и чаще, Санджи готов был взвыть, когда внутри вдруг стало критично больно, а потом что-то горячее и влажное обволокло стенки ануса. Кровь. Она облегчила Зоро вход в безвольное тело, но заставила Санджи судорожно сжать кулаки и заскрипеть зубами. Руки молили о пощаде, не привыкшие хоть к какой-то боли кроме порезов от ножей или неосторожных брызг масла со сковороды. Заломленные запястья нещадно болели, под жесткой хваткой чужих рук суставы и мышцы были напряжены до предела, но не могли никак сбросить с себя эти тиски. Кроме того Зоро то и дело кусал светлую кожу, оставляя кровавые отметины и наливающиеся фиолетово-синим синяки от беспощадных засосов. Казалось, что мечник полностью освободил свою жестокую животную натуру, отбросив все человеческое, что имел. Его тело, прижимающееся к коку, будто пылало огнем, и эти прикосновения кожи к коже были неприятны и мучительны. Санджи закрыл глаза, попытавшись внушить себе, что скоро Зоро его отпустит, и тело перестанет так невыносимо ныть каждой клеточкой. Нервы-струны, напряженные до упора, готовы были звенеть хрусталем при каждом движении. Ко всему прочему в висках начало тяжело бухать в такт бешено стучащему сердцу. Дрожь от страха так и не прошла, и все тело то и дело пронзали мелкие мурашки, а волосы на затылке шевелились, когда Зоро совершил особо сильный толчок бедрами, вгоняя в кока член на всю длину. Кровавая пелена застилала глаза и мешала думать. Все превратилось в один сплошной ком отчаяния, боли, нервозности. Пытка длилась слишком долго. Санджи плохо помнил то, что было дальше. Еще пару раз его били, короткие ногти оставляли рваные метки то тут, то там, а живот и бедра были заляпаны кровью, смешанной со спермой. На груди темнела чужая высохшая кровь. Остаток ночи Санджи провел в одиночестве. Сразу же после изнасилования Зоро так же быстро скрылся, как и появился до этого. Все тело кока было словно одна большая рана. Но физическая боль не шла ни в какое сравнение с той, что бушевала внутри, выворачивая душу наизнанку и разрывая ее на сотни мелких кусочков. Что случилось? Почему? Какое зло тяготеет над мечником, что тот потерял себя, став совершенно другим? Как вернуть прежнего Зоро, этого идиотского Маримо, с которым так весело было препираться каждый день и молчать по вечерам, прислонившись к его плечу? Санджи сдавленно охнул: он попытался приподняться, но сломанное ребро дало о себе знать острой болью, заставив бросить всякие попытки шевелиться. Сильно болел висок - видимо, Зоро все-таки бил в это место. Вскоре кок, поборов желание застонать, все-таки смог натянуть на ноги помятые брюки. С рубашкой оказалось сложнее - руки дрожали, плохо слушались и никак не могли попасть в рукава. Кое-как накинув на себя изрядно потрепанную рубашку, он с шипением сквозь зубы смог сесть и привалиться спиной к мачте. Поясница и все что ниже не преминули напомнить о недавно произошедшем. Пачка сигарет во время драки вылетела из кармана брюк и теперь валялась где-то на другом конце Вороньего гнезда. Острое желание почувствовать во рту привычный горьковатый привкус табака был слишком силен, и Санджи в бессилии закрыл глаза, проклиная все на свете. Если бы он только мог встать и дотянуться до этой спасительной пачки... Усталость и изможденность победила, и кок тяжело выдохнул, проваливаясь в болезненную дремоту. Первые лучи солнца крадучись забрались на корабль, скользнули по безлюдной палубе. Затем поднялись вверх, на мачты, окуная в золотые краски замершего в странной позе избитого светловолосого парня.