***
— Глеб, только посмотри! Боги, мне не верится! — радовался и удивлённо звал Шатохин в их комнату Голубина, который на данный момент готовил что-то на завтрак. Блондин выглянул с кухни, пугаясь такому резкому и громкому крику. Кладя лопатку для переворачивания на тарелку с готовой едой, идёт по зову своего парня. — Что случилось? — заходит в уютное помещение, сразу же подходя к Артёму, смотря, для чего его позвали. — Что такое? Плачешь? А на серо-голубых глазёнках парня и правда виднелись капли слёз, скопившиеся в уголках глаз. Тот заворожённо глядел на экран ноутбука, который стоял на его рабочем столе. Голубин пока не понимает причины, но тут же переходит с рассматривания профиля Артёма на яркий экран. — В издательстве согласились выпустить мой роман! Они одобрили его, — радуясь, словно ребёнок, получивший заветную игрушку, Тёма не мог поверить своим глазам, ведь его первый роман скоро выйдет на свет. — Я так счастлив! — Поздравляю тебя, малыш! Я гарантирую, ты всех наповал собьёшь своим произведением! Все обомлеют, ведь мой мальчик хорошо постарался, так? — искренне улыбаясь и торжествуя такой хорошей новости, Глеб присел на корточки, чтобы прикоснуться к мягким и слегка солёным губам Шатохина, обнимая нежно за затылок, прижимаясь ближе к своему любимому человечку. — Я очень долго писал его. Глеб, я так сильно люблю тебя, спасибо, что ты был рядом со мной и помог мне, чтобы они хотя бы просто взяли его на рассмотрение! Как мне отплатить тебе? Мне кажется, что всё будет слишком мало, чтобы подарить тебе то же самое, что ощущаю я сейчас! — немного с грустной мордашкой произносит Артём, вытирая попутно слёзы с таких бледных, но родных щёк, а Голубин тихо умиляется этой картине. — Для меня главное, чтобы ребёнок был счастлив! — говорит блондин, расплываясь в улыбке. — Но если ты хочешь мне чем-то отплатить, то можешь просто улыбнуться. Из-за этих слов Тёма поднимает уголки губ так, как только он умеет, тут же затягивая в поцелуй светловолосого, садясь тому на коленки. Голубин ещё некоторое время лежал на полу, а Артём на нём, нежно отдаваясь чувствам. Трогая друг друга там, где только они могут касаться. А всё ведь было безоблачно.***
Егор взял запястье старшего, уводя того с лоджии в свою комнату, закрывая балкон за собой, но после начал медленно укладывать Артёма на кровать спиной. Снимая большую футболку с Шато, кидая в угол комнаты, младший принялся вновь рассматривать те раны и синяки, которые когда-то нанёс Глеб, закрывая на это глаза, начиная покрывать отрывистыми, но очень мягкими поцелуями, иногда тормозя, чтобы сделать лёгкую отметину на татуированном торсе парня. В комнате ощущалось спокойствием и что-то такое, что раньше можно было почувствовать с Голубиным. Ракитин слегка приспустил штаны Тёмы, откуда виднелись белые боксеры, обтягивающие его тазобедренные косточки. Младший приспустил голову, к беззащитно выпячивающимся из-под бледной кожи, ломким рёбрам. Казалось, что если Егор коснётся их, то те сразу же разломаются на мелкие частицы, поэтому он аккуратно припал к ним губами, вылизывая с особой нежностью такие холодные рёбра. Тело Шатохина содрогнулось, когда язык Егора легонько прошёлся по головке члена. Очень тяжкое возбуждение нападает на обоих с головой. Неожиданно становится понятно, что им вдвоём больше никого не надо видеть рядом с собой. И опять это чувство у Тёмы, что поцелуй Ракитина заменит ему противный дым сигарет, что уже знатно поднадоел за прошедшее время. — Ты точно хочешь этого? — вопрошает Егорка, приподнимаясь над старшим, чтобы увидеть его личико. — Мне очень приятно с тобой, Егор. Правда. Я хочу попробовать что-то новое для себя. Сделать шаг вперёд. С тобой. Не откажешь мне в этой просьбе? — мягко говорит Артём, улыбаясь так довольно и по-своему мило, на что Ракитин припадает к его сладостным устам, потому что тот не откажет. Они оба знают об этом. — Я постараюсь изо всех сил, чтобы твоя просьба была не напрасна. Артём, ты такой красивый, — шепчет тому на ушко младший, мокро целуя шею Тёмы. Егор продолжает невесомо касаться своими пальцами возбуждённого места Шатохина, заставляя того по новому ощущать себя. Старший мог почувствовать как нежно и трепетно относится к нему юноша, позволяя последнему полностью взять контроль над собой. Возможно, что это будет большой проблемой, либо началом чего-то нового, но если Тёма не попытается что-то изменить в своей жизни, то это может оказаться ещё большей ошибкой. Иногда надо позволить себе давать волю чувствам, чем и занимаются эти двое. Прикасаясь к скулам Артёма, Егор ласково целовал губы старшего, боясь чем-то навредить или испугать. После медленно стягивает тонкую ткань боксеров, ощущая, как дёргается тело Тёмы под его касаниями. Старший пытается сдерживать свои звуки, стесняясь того, что тот услышит. Ракитин резко привстаёт и тянется к тумбочке, открывая первый ящик, достаёт смазку, выдавливая небольшое количество себе на руку, а Шато непонимающе смотрит на это, приподнявшись на локтях. — Зачем? Егор, это ведь совсем не обязательно, в курсе? — спрашивает в непонимании Артём, думая, что тот всё делает из жалости. — Это важно для меня. Мне обязательно, чтобы тебе не было больно. Мне следует быть аккуратнее, я ведь не хочу ранить тебя, — отвечает скомкано, но честно Егорка, убирая флакон на место, возвращаясь в то же самое положение. Тёма удивляется всё больше. Насколько же он ошибался, думая, что с Глебом ему повезло. Какое же всё-таки странное чувство, когда пытаешься убедить и внушить себе то, что на самом деле не так. А стоит тебе взглянуть на ситуацию или на человека с другой стороны, то будто глаза раскрыли, давая узреть, насколько обманчивое было мнение о чём-то или о ком-то. Настоящая личина Глеба была непонятна Артёму, ибо ему впервые за долгое время посчастливилось познакомиться с кем-то, кто ухаживает и заботится о нём, тем самым, раскрывая сущность Голубина. Объяснять Егору, насколько он прекрасен во всех смыслах этого слова было бы глупо, ведь если бы это было не так, то Тёма бы не доверился и не отдался ему. А тут как ни посмотри взаимная симпатия. Вновь пробивает Артёма на слёзы, но они пошли мокрыми полосами по румяным щекам, скатываясь к красноватым от стеснения ушкам, потому что он не ожидал такой заботы, теплоты и принципов Егорки. Глаза отводит вверх, чтобы горькие слёзки стекали обратно, но младший большим пальцем опускает личико Шатохина вниз за подбородок, заглядывая в красные глазёнки, горячо вцепляясь в его сладкие губы своими. По ходу действий, Ракитин окончательно стянул нижние вещи с Тёмы, неотрывно целуя того, а после вводя плавно смазанный палец, заставляя сжиматься изнутри старшего. — Ты слишком нежничаешь с тем, кто уже пережил насилие, — шепчет тихо Артём, прикрывая глаза, чтобы привыкнуть. — Всего лишь не хочу, чтобы ты переживал что-то подобное снова, — произнёс Егор, касаясь своими мокрыми устами фарфоровых, но слегка красных щёк Шато. — А что, по-твоему, я должен быть похожим на кого-то другого? Вдруг резко внутрь проникает ещё один палец Ракитина, отчего у старшего почти вырвался стон, но тот вовремя прикрыл рот одной рукой, а другой держась за простынь, сжимает ладонь в кулачок. — У тебя прекрасный голос, Тём. Не стесняйся его, — говорил нежно Егор, а после вынул два пальца, привставая, чтобы снять с себя футболку и джинсы с нижним бельём. Мазнув немного смазкой на своём уже полностью окрепшим и твёрдом члене, тот подставил его ко входу, ожидая полного разрешения. От одного изящного вида Шатохина крышу рвало, хотелось взять его здесь и сейчас, ибо тот выглядел таким шикарным, неприступным, беззащитным и раскрепощённым. И всё в одном флаконе. Но, увы, нельзя, ведь Егорка не хочет оставить о себе дурное мнение или напоминать ему плохое обращение Глеба. — Чего ты ждёшь? — вопрошает на выдохе Артём, вглядываясь в чужие глаза. — Можно? — глупо спрашивает Егор, прекрасно понимая, что тот так же, как и он сам желает этого. — Дурак. Войди уже в меня, блять, я устал от этих прелюдий! — повысил слегка голос Тёма, готовясь. И тут Ракитин входит практически полностью в старшего, а Шатохин будто задыхаться начал, ибо дыхание стало учащённым и руки внезапно оказались сцеплены на спине младшего, царапая и вонзаясь ногтями тому в кожу. Были ощутимы нарастающая боль и неприятный дискомфорт. Егор приостанавливается, чтобы убедиться, как тот: — Ты в порядке? — Продолжай, Егор. — выдохнул Артём, выравнивая своё дыхание, касаясь губ Егорки для мокрого, но успокоительного поцелуя. Руки судорожно пытаются найти поддержку в чём-то, но немного подержавшись за простынь, лежащую под ними, Тёма находит руку Ракитина, которая обхватывает ручонку того своей крепкой, продолжая действо. Страстной любовью пахнет на всю комнату, а бесконечные звуки причмокиваний и шлепков кожи о кожу разносились на всю квартиру. Все неудобства Артёма сменились на приятные ощущения. Толчки ускоряются и становятся более явственными, уверенными. Ангельский голосок Шатохина раздаётся набатом в ушах его любимого младшего паренька, который с такой детской влюблённостью смотрит на голубоглазое чудо. Полукрики, полустоны нарастают, так как дело идёт к разрядке, а темп не снижал обороты. Егор, не переставая глядел на покрасневшее лицо оппонента, попутно оставляя сильно заметные следы, а Артём обхватил шею Ракитина, прижимаясь к нему, будто становясь одним целым с ним. И вдруг обоих накрывает с ног до головы безудержным оргазмом. Егорка изливается с громким вздохом внутрь старшего, а последний себе на живот, больно закусывая нижнюю губу, томно дыша. Сердца бились у каждого одинаково, потому что ощущали всё наравне. Чувство наслаждения и эйфории разливается во всём теле, а мурашки пробежались по всей коже, оставаясь сладким послевкусием. Одышка, горячая сперма, вытекающая из Тёмы, нежный, успокаивающий поцелуй, заканчивающий всё их действо. — Ты как, Тём? — спрашивает тихо младший, слезая с Артёма, наблюдая за лежащим рядом парнем. — Просто прелестно. Давно у меня не было такого, — искренне улыбаясь, говорит Шато, поворачиваясь в сторону лица Егора, тянет свои костлявые ручки, чтобы взять за руку Ракитина. — Не хочешь в душ? — вопрошает Егор, но видя, как отрицательно качает головой Шатохин, то тут же перефразирует. — Даже вместе? — Ты умеешь заинтересовывать, Егор, — облизывается старший, а тот понимает, что это положительный ответ. Они пошли в ванную комнату, где целовались больше, чем мылись. Но всё же закончив с водными процедурами, парни, выходя оттуда с полотенцами мятного цвета, висящими на их тазобедренных косточках, пошли одеваться, так как ещё вместе поужинать хотели. Заказав еду на дом, решив предварительно, что хотят пиццу, те в обнимку сидели в гостиной комнате Егорки. День быстро пролетел. — Я тут понял вдруг, что не хочу переезжать туда, где тебя нет, — резко проговаривает Тёма, целуя младшего в уголок губ. — Как сентиментально. Я бы не хотел, чтобы ты вообще переезжал, — произнёс юноша в ответ, радуя Шатохина этими лёгкими словами. Ракитин дал тому свою большую толстовку, которая была ему до конца бёдер, а сам накинул шорты до колен, выхаживая с голым торсом, привлекая лишние хитрые взгляды Артёма, так как обладал весьма рельефным телом. Звонок в дверь, те встрепенулись. — Пошли, поможешь. Это, вероятно, наша пицца приехала, — с улыбкой говорит Егор, вставая, за руку приподнимая того. Идёт младший, а за ним старший плетётся. А когда дверь открывают, то у обоих почему-то дыхание спёрло. Словно статуи застыли в немом шоке. Перед ними стоял обозлённый Глеб, сверкая из-за спины длинным ножом. Ракитин закрывает собой Тёму, чтобы этот псих не тронул его. — Глеб, давай успокоимся, окей? Положи нож, ты ведь не хочешь проблем, верно? — первым подал голос Егорка, пытаясь быть уверенным в себе, смотря, как оружие в руках оппонента нервно подрагивает. Голубин даже не думает отступать, он идёт на младшего, при этом глядя на Артёма, у которого слёзы рефлекторно покатились по бледным щекам. — Верно, я не хочу проблем. Я хочу забрать своё. Всего-то. Съеби нахуй отсюда, — рычит блондин, хватаясь за ножик крепче, сжимая его до побелевших костяшек. — Иначе ты нарвёшься на неприятности. Шатохин понимает, что тот не будет мешкать, и он вполне может пырнуть Ракитина, а потому готовится к чему-то. Видимо, к нападению. — Сомневаюсь. Голубин, лучше тебе уйти. Не бери грех на душу, — спокойно отвечает младший. Глеб сначала глазами метит, а после замахивается ножом в оголённый торс Егора, как вдруг Тёма выскакивает из-за спины младшего, резко толкая блондина в плечи так, что тот падает, опираясь руками о пол. Изначально, Егор злится, сразу же думает сказать Артёму, чтобы тот больше не вмешивался, но вдруг видит, как Шато хватается за живот, сгибаясь, оседая на холодный пол. Начинает учащённо дышать. Ракитин подбегает к Тёме, но тут в глаза бросается нож, торчащий из торса старшего. — Нет! Что ты натворил, Глеб! Тём, я сейчас! Погоди, я мигом! — начиная укладывать Артёма на спину, кричит Егор, у которого дрожат руки, а сам он бегает по квартире в поисках своего телефона, чтобы позвонить в скорую помощь. — Тём, не вздумай помирать! Голубин сидит перед дёргающимся телом Шатохина, который уже начинает кашлять кровью, моментально пугая и пробуждая блондина из прострации. Быстро ползёт к старшему, смотря на того с чувством вины и сожалением. — Чёрт! Прости, я не хотел! Малыш, извини меня! — начинает просить прощения Глеб, но уже поздно, однако, за спиной светловолосого стоит какой-то человек, у которого в руках пицца. — Что вы стоите? Не видите? Тут человек умирает! Звоните в скорую, блять! Тот доставщик перепугался, но судорожно начал набирать номер, проговаривая всю ситуацию в телефон. Блондин целует в лоб Тёму, ещё раз извиняется и убегает в неизвестном направлении из квартиры. Резко из-за угла выбегает Ракитин, который всё-таки нашёл телефон, но услышав, что доставщик пиццы уже дозвонился, то просто подбегает к лежащему Артёму. — Тём, прошу, не оставляй меня! Открой глаза! Артём, говори со мной, молю?! — голосит Егор, глядя в такие спокойные глазёнки старшего с чувством любви и уверенности в этом человеке. — Ты так вкусно пахнешь, — тихо, хрипло и с кровавой улыбкой произнёс Шатохин, пытаясь сказать как можно громче, но вышло так себе. Даже в этой ситуации, тот ощущал запах любимого человека. И это делало его счастливым. — Я тебя так люблю. Не отнимай себя у меня, Тём, — молил младший, держа крепко его холодноватые руки в своих горячих, роняя на сцеплённые пальцы горькие слёзы. А глаза у Тёмы такие мокрые и полные боли, но одновременно он обрёл счастье. Егора. Через несколько минут приехала скорая, забирая Артёма у Ракитина. Егор ехал с ним, сидя весь на нервах. А потом его куда-то сразу же отвезли по приезду, оставляя одного, попросив младшего сидеть в зоне ожидания. Будет ли жить Тёма или оставит сердце Егорки навсегда разбитым, кто знает?