***
Что творится в голове человека, который находится на грани? На грани срыва или смерти? Егор скоро явно сорвётся, искренне стараясь не думать о худшем исходе, но как-то плохо получается. Всё ещё плачет, думая, что всё из-за него. Им управляет чувство вины, убивающее изнутри всё живое. Воспоминания режут ему память, ибо стоит только закрыть глаза, то виден Артём, падающий на пол с торчащим из живота ножом. Ладони потеют от этих картинок в голове, потряхивая слегка юношу. Младший уже около двух часов сидит и ждёт, пока кто-то выйдет из операционной и хоть какую-то информацию преподнесёт ему. К примеру, что с его мальчиком. Но так никто и не вышел, будто всем как-то с высокой колокольни на то, что он тут. Сквозь пальцы, в которые тот опустил свою тяжёлую голову, Егорка ронял всё такие же горячие и солёные капли слёз, не понимая, как такое могло случиться. Ничего же не предвещало беды, так что произошло? Ах, да! Глебу Голубину надо было устроить нежданный визит, чтобы обосрать всё хорошее и ценное в жизни Ракитина к чертям. — Никогда себе не прощу этого. А если увижу Глеба, то ему вообще не жить больше, — грозно подумал Егор, запоминая свои слова. — Боже, а если Артём всё-таки... Эти раздумья ядом обливались на разум младшего, окончательно добивая его. Чем дольше было ожидание, тем сильнее Егор негодовал и думал о лишнем. В его голове крылись те мысли, о которых лучше бы не думать в такой момент, но его выдержка весьма мала сейчас: — Я что, ничего не сделал? Я его даже не защитил? Я даже не попытался? — всё это, лишь играло на нервах Ракитина, подпитывая плохое предчувствие. — Он, вероятно, думает, что я его не люблю... Начал раздумывать на конкретный бред Егор, но его одиночество прервал хирург, выходящий из комнаты, где и проводилось все процедуры с Шатохиным. Младший сразу же сорвался, подбежав к мужчине, ожидая от него чего-то. Руки дрожат, всё тело становится ватным, но Егорка стоит и ждёт ответа от врача, который слишком серьёзный, давая, возможно, понять парню, что всё не так хорошо. — Вы – друг Артёма Шатохина? — спросил вдруг мужчина в очках, открывая какую-то книжку записную, вопросительно смотря на Ракитина, а тот, замявшись, слегка покраснев, положительно закивал головой. — Пациент находился в тяжелом состоянии, так как нож задел некоторые органы и повредил кровеносные сосуды, но мы смогли вытащить его из этого положения. — Но... А в каком состоянии сейчас Артём? С ним всё хорошо? — дёргаясь от одной мысли того, что всё плохо, Егорка нервно спрашивал дальше. — Вы спасли его? — Конечно, — удивлённо смотрит на него врач, захлопывая громко свою маленькую книжечку. — Раз мы вытащили его из этого состояния, то, наверное, он в порядке. Он пребывает в стабильном состоянии. Можете езжать домой, вы долгое время ждали. Возможно, устали уже. А с вашим другом всё хорошо будет. Вне себя от счастья, младший до ужаса радовался внутри, но снаружи тот и правда выглядел полумёртвым. Ракитин места себе не находил всё это время явно не для того, чтобы потом так просто уехать. — Знаете, я всё-таки дождусь, когда к нему зайти можно будет, чтобы самому убедиться, что он в порядке, — проговорил Егор, понимая, что сейчас хочет согреть своим теплом старшего, хочет обнять его, поцеловать, но никак не домой поехать. — Не волнуйтесь за меня. — Какой хороший человек. Ну, как скажете, — улыбнувшись, сказал мужчина, поправив очки, тот ретировался по коридору, вглубь больницы. — Тогда я вызову кое-кого в ближайшее время, а-то вы считаетесь самым первым из подозреваемых. Все ужасные мысли уходили, оставляя за собой лёгкое блаженное чувство успокоения и полного счастья, что с любимым человеком всё хорошо. Юноша немного подождав, провалился в крепкий сон, пока сидел и ждал чего-то.***
— Что значит вы не можете дать разрешение ему зайти ко мне? Я вас уверяю, что всё отлично! Со мной всё в порядке, — ворчал Артём, лёжа на своей койке, нервничая, начиная спорить с врачами, ворочаясь в своей белоснежной кровати. — Молодой человек, мы не можем быть уверены, что покушение на вас совершил не этот ваш друг. Сейчас один мужчина договорит с ним, вы дадите ему показания, а после сможете увидеть его сами, — успокаивая пациента, старик Так всё и произошло. Сначала прошёл волнительный разговор с Егором, тот очень тревожно пожимал руками, но всё с подробностями рассказал. Беседу провели и с Артёмом, который всё сказал в деталях и с эмоциями, так как и правда испытал что-то красочное. Их показания были утверждены, тот мужчина ушёл, разрешив запускать Ракитина к пострадавшему. Юноша начал открывать дверь в палату старшего так мучительно медленно и волнительно, но когда увидел уже такие родные и любимые глазёнки Тёмы, то сразу понял, за что был в таком состоянии прошлые часы, понимая, что всё не зря. Как же чертовски рад видеть этого человека. Егорка хотел бы каждый божий день видеть перед собой это голубоглазое чудо. Просто понял, что тогда в первый раз, когда он увидел этого парня с внешностью ангела на балконе, то просто дар речи сначала потерял, но сейчас прекрасно осознаёт, что совершил не ошибку, а совсем наоборот. Оба обрели счастье и частичку себя. — Боже, я уж думал, что ты просто не хочешь меня видеть, и, собственно поэтому меня и успокаивают тут так, чтобы я забыл о тебе, — выпалил разом Артём, видя как в глазках напротив собираются слёзки, а у самого также глаза на мокром месте. — Егор, прости, что кинулся на Глеба первым, конечно, но я особо не жалею! Просто я видел по его глазам, что он сейчас замахнётся, а ты нет. И если бы я замешкался, то тот попал бы в тебя, а я бы не простил себя после такого! Ракитин слышит эти заботливые фразы, будто слышит быстрое и громкое сердцебиение оппонента. Это всё его окрыляет. — По этой логике, могу сказать, что я не прощаю себя, так как я просто бездействовал, — говорил Егорка, склоняясь на колени перед койкой любимого, кажется, человека. — Тём, я боюсь терять тебя. Прошу, не уходи так больше. Шатохин давно не слышал таких слов в свою сторону. Он обескуражен от этого. С непривычки, возможно. В палате были только они вдвоём, поэтому было слышно их дыхание. — Егор, я тебя не брошу, ты чего такое говоришь? Всё будет хорошо. Теперь, — выдыхает Шато, улыбаясь, утирая слёзы своему мелкому парнишке. — Иди ко мне. Младший привстал, немного обнимая, так как было боязно, что тому станет опять больно. Целует так тепло, с любовью, упиваясь этим деянием. Ощущает наконец-то запах любимого, в котором долгое время нуждался старший.***
Прошёл ровно год с того момента: — Егор, налей мне немного лимонада, — просит так ласково Артём, сидя в их комнате, весь укутанный в многочисленные одеяла и толстовки. — Только без льда. Шатохин заболел, так как ходит вечно в лёгких вещичках. — А вот если бы взял ту мою кофту, то не было бы такого, понимаешь? — в какой уж раз спрашивает Егорка, смотря на то, как старший страдает кашлем и насморком. — Держи, милый мой. Шато так внимательно наблюдает за своим парнем, умиляясь таким простым и уже обыденным движениям парня. Егор не особо понимает, на что тот глядит, подозрительно оборачиваясь назад, но ничего примечательного не видит, поэтому смотрит в ответ, улыбаясь: — Ты чего? Тёма? Не пугай меня, чего молчишь? — уже боясь, что что-то не так, Ракитин подходит ближе со стаканом лимонной жидкости в руках. — Просто очень счастлив, что ты со мной, — протяжно отвечает Артём, притягивая того к себе, вовлекая его в нежный, такой иногда необходимый поцелуй. Егорка проливает немного сладкого лимонада на пах Тёмы, из-за чего сразу извиняется. — Оближи. Ракитин не сразу, но позже улавливает суть слова, хитро облизываясь, беспрекословно подчиняясь хриплому, но такому родному голосу старшего. — Скоро простуда у тебя будет, малыш, — проговаривает Тёма, держа волосы младшего на затылке, пока тот расстёгивает его ширинку.