Тихий голос шепчет нам: — Беги, скрывайся, растворяйся!»
Поцеловав краешек моих губ, Порша прижалась ко мне и проговорила: — Ах! Как я мечтала о романе…головокружительном, страстном и таком волнительном, как в историях… — ее нежные руки крепко сцепились за моей спиной. Я обняла девушку в ответ. В моей голове, в сердце расцветали уже затухшие, давно потерявшие свои силы цветы. Они проснулись и воскресли, а теплые чувства, волной исходившие от Порши, грели мою душу, словно солнечные лучи. Нежность и страсть, рождающиеся во мне одновременно, как две дополняющие друг друга силы, кипели, от чего у меня даже запылали уши и щеки, а из рук, будто бы, выходили маленькие огоньки пламени. — Я могла бы написать историю о тебе. Порша усмехнулась: — Обо мне? Эх, ты не понимаешь… гораздо интереснее жить, будучи покинутой всеми принцессой в одинокой башне, которую сторожит дракон или быть исследователем диких джунглей, блуждая по руинам древних городов. А я, — вздохнула она, — я простая служанка. Скучно. Не интересно. Никто бы не стал читать историю обо мне. — Как же? Твоя жизнь — не интересная? А кто в юном возрасте переплыл целое море, отправляясь из далекого Невивона сюда, в Везувию? Кто проживает жизнь во Дворце, полную зачаровывающих сплетен и интриг? Кто же расследует загадочное убийство Графа, сражается с призраками и прямо сейчас ищет подземные ходы? Мои слова приободрили Поршу. Её глаза снова лучезарно засияли, а губы растянулись в милой улыбке. — Ну не прелесть же ты? — умилилась горничная, поцеловав меня в щеку. — Ты ещё даже не знаешь, какие приключения я испытала на пути сюда, в Вез…— Крар!
От неожиданности и испуга я подпрыгнула прямо на месте. Порша удивилась не меньше, чем я — она, подскочив, приложила руку к своей груди и выдохнула. — Камио! Несчастный ты кусок перьев! Заметив оттенок удивления на моем лице, Порша объяснила. — Камио — несносный, крикливый, клюющий всех попугай, кого только заметит рядом с собой. Бывшая птица Графа Люцио — думаю, тебе это многое говорит. Но… думаю, нам снова нужно вернуться к поискам. Я бы провела с тобой, только с тобой, весь день наедине, но… расследование не ждет! С этими словами девушка подошла к книжной стенке. Я последовала за ней, прошуршав своей длинной юбкой. С усмешкой подумала про себя, что снова придется учиться ходить — времени прошло достаточно, солнце в саду слегка повернулось в сторону, будто заглянуло в окно и из любопытства наблюдало за нами. — Хм…я уже успела найти похожие на те самые книги, надеюсь. Пальцем она мне указала на пару книг в бордовых кожаных обложках. Затем, Порша наклонила их под углом, но они свободно упали на пол, поднимая за собой клубы осевшей пыли. — Значит, не те… — проговорила я, задумчиво. — Да, — согласилась Порша, — обыщи книжные полки и если найдешь книгу с черно-золотой обложкой, так же как и я, наклони ее в бок. Если она не будет выниматься, то кричи мне — эта должна оказаться та самая, нам нужная книга. Пока горничная искала в восточной книжной полке, я решила, что эффективнее было бы начать поиски в противоположной — западной. Книг здесь было… немерено. Я взбиралась туда сюда по лестнице, следуя за черно-золотыми книгами и четыре из них оказались настоящими. Забравшись повыше, примерно под самый балкон второго этажа библиотеки, я, крепко держась за перекладины лестницы, посмотрела вниз. И тут, мой взгляд «поймал» новую книгу: ее золотой корешок ярко блестел на рассеянном солнечном свету. Она была совсем недалеко от меня — немного ниже и поближе к углу комнаты. Я спустилась вниз, передвинула лестницу и снова взобралась по ней — эти действия я делала уже совсем неосознанно. Оказавшись лицом к лицу с книгой, я повернула ее под углом, попыталась снять с полки — ничего. Она держалась на полке, как каменная. Затем, через секунду, под мной послышался ясный и очень громкий щелчок, за которым последовал деревянный скрип. — Ты нашла ее! — воскликнула Порша, подбежав ко мне. — Спускайся скорее! Медленно переступая с одной перекладины на другую, я наконец оказалась на земле. — Потайной ход!!! Вот мы его и нашли! Я не могла поверить своим глазам. Вспоминая сейчас события того дня я понимаю, насколько фантастичным все было. Перед нами в стене открылся темный проход с ступенями, ведущими куда-то под пол. Что может ожидать нас там…внизу? Ох, если бы я только знала… — Пойдем! — воскликнула Порша, хватая меня за руку и затаскивая на ступени, — Тайны не ждут!***
Холод подземелья заставил нас поёжиться. Порша стремительно бежала вниз по этим треснутым, покрытых плесневелым мхом ступеням. Девушка тащила меня за собой, а я, неохотно следовавшая за ней, мигом перелетала пару ступенек. В один момент я почувствовала тревогу, нагнетающую и нарастающую в связи тем, как мы все дальше и дальше опускались. Я остановилась на одной из ступеней. Порша пыталась меня потянуть за собой дальше, но я высвободила свою руку из ее. Порша остановилась на ступени ниже меня и удивилась: — Что с тобой? Нам ведь нужно идти дальше, не останавливаться! — Подожди, — шепотом ответила я, — я что-то чувствую. Что-то странное… В моей голове стали проноситься видения, одни за другим. Они меняли друг друга словно кадры фильма. Красные коридоры. Стелящийся по полу туман. Скрежет металла. Крики. Бесконечный, ни на секунду не прерывающийся топот и шорох. — С тобой все в порядке? Ты как будто заснула…я до тебя дозваться не могла… — тихо проговорила девушка. Я открыла глаза. Перед мною стояла Порша. Она обеспокоенно вглядывалась в мое лицо, положив свою согревающую руку на плечо. Ее красивое, милое мне лицо освещалось колеблющимися языками пламени от факелов, прикрепленных к стене. Они были везде. — Я видела что-то очень странное…перед мною пронеслись видения, а в ушах я слышала отголоски чего-то далекого, того, чего нет ни здесь, ни сейчас. Мое нутро чувствует, что здесь мы должны продвигаться как можно осторожнее. Кто знает, чего тут можно ожидать… Порша сперва задумалась, но через мгновение понимающе кивнула. — Да, я забыла об осторожности…чувства затмили мне взор. Пора возвращаться к расследованию, верно? — подмигнула мне она. — Верно, — улыбнулась я. Порша, снова взяв меня за руку, повела за собой. — Мне просто не верится, что врачи захотели сами, добровольно, работать в таком месте! Это просто ужас! Пока мы спускались вниз, свет факелов начинал редеть и, наконец, мы спустились туда, где больше не было ступеней. Казалось, будто прошла целая вечность. Перед нами засверкал алый, ярко-красный свет. Мы остановились на месте. На нас падали темно-серые, даже зеленоватые тени, напоминающие своим видом полосы. Порша смело прошла вперед, а я медленно шла за ней, оглядываясь. Тут и там висели цепи, поржавевшие, какие-то — почерневшие, к некоторым были подвешенные гири. От стен разило плесенью и характерным сырым, подвальным запахом. Я подняла голову наверх. Потолок был темен, его углы разглядеть было невозможно — он тянулся далеко вверх, куда и человеческий взор не сможет достичь. Над нашими головами висели шестеренки — большие, маленькие, полу-развалившиеся, и даже от них я чувствовала угрозу. — Смотри сюда! Это ворота! — окликнула меня Порша, прерывая от раздумий. Я опустила голову и подошла к горничной. Перед нами высились огромные, металлические ворота черного цвета с узорами внутри каждого «окна» решетки. — Тут есть и замочная скважина, и… приветствие? Какая-то надпись: «Окровавленные руки смогут повернуть ключ. Знай цену своих грехов, и входи.»* Будто бы задумавшись, она начала загибать пальцы на своей руке и шептать про себя, повысив голос на последнем слове: — Цену своих грехов… как жу-утко-о! — вместе с этим Порша закатила глаза. — Знают же тактики, как напугать…как я могу знать цену своих грехов? Окровавлены ли мои руки? Знаешь, а я могу и сама это сделать! — решилась девушка. — Давай, попробуй. Только будь осторожна, — попросила я рыжеволосую, вытаскивая из сумки ключ Джулиана и протягивая ей в руку. Без колебаний, Порша, вооружившись ключом, поставила его в замочную скважину и покрутила. Ворота со скрежетом отворились. — Легко! Только…какой грех же я могла совершить? — Наступила один раз Пепи на хвост? — посмеялась я. — Точно! — рассмеялась девушка, — Но это было случайно, клянусь! Оказавшись за воротами, мы зашли на лифт. — Думаю, мы тут смело поместимся вдвоем, — обвив руку вокруг моей талии, Порша потянула за рычаг и мы резко полетели вниз, во тьму.***
Лифт с оглушающим треском остановился. Мы сошли с платформы на холодный булыжник. Снова длинный, темный туннель. Прыгающие огни алых факелов отражались в глазах Порши. Взявшись за руки, мы пошли вниз по туннелю. Чем дальше — тем холоднее. Мрак сгущался над нами, пока наконец мы не дошли до тяжелой, железной двери. Она уже совсем древняя, в местах поржавевшая до безобразия. В ее верхней части было прорезано оконце, напоминавшее тюремное. Я подошла поближе и приподнялась на цыпочках — даже для меня оно было высоковато. Порша молча стояла рядом. Через решетку виднелась комната, полная старого, теперь заброшенного медицинского снаряжения, мебели. На стене — заостренные крючки, державшие уже потрепанные, некогда бывшие белыми фартуки. Полки, хранившие маски чумных докторов с характерными клювами — все они, сшитые из грубых кусков кожи, наводили на меня ужас. Тут и там валялись горы инструментов, предназначение которых мне не хотелось бы и знать: пилы, ножи, скальпели всех размеров, хирургические щипцы и еще много прочего, чего бы в повседневной медицине остереглись бы использовать. Из глубин туннеля послышался шорох. Тьма будто шла за нами, настигала и хотела затащить нас в самые недра ужаса. Когда мне стало совсем не по себе, я предложила Порше зайти внутрь. Кратко кивнув мне, она смело повернула ручку железной двери и мы, закрыв за собой, прислонились спинами к холодному металлу. Порша вздохнула, поправив свою повязку на голове: — И это все…медицинские инструменты? Самые обычные… Похоже, это то самое подземелье, о котором нам рассказывала Вольта, — тихо проговорила горничная. — У меня плохое предчувствие. Улыбнувшись, Порша повернулась ко мне: — Не бойся. Я полностью уверена в том, что все будет в порядке. Подумай, все не может быть настолько плохо. Давай осмотримся. Ведь мы вместе, мы все преодолеем, верно? — Верно, — кивнула я. Порше удалось меня успокоить и внутри себя я почувствовала неведомую до этого момента силу. Но сомнения не покидали меня, а плохое предчувствие только усиливалось. Комната оставалась по-прежнему темной, только четыре крохотных огонька на люстре освещали помещение красновато-оранжевым светом. Этого было мало. Сосредоточившись, я создала небольшой огонек в своей ладони. Мы прошли дальше, вглубь комнаты. Посередине возвышались высокие подмостки, а на самом верхнем из них — операционный стол с кожаными ремнями. Все помещение было заполнено разными столами, банками с мутно-желтоватыми, зелеными, и, на удивление — красными жидкостями. Комната напоминала учебное помещение. Мы подошли к одному из столиков, на котором остался открытый футляр, будто его оставили в спешке. Он хранил в себе скальпели, маленькие, похожие на наконечники стрел, большие лезвия, скальпели размером со столовые ножи. На крышке, под кожаной закладкой закреплен огромный нож, похожий на разделочный. Порша нервно засмеялась. Ее смех эхом отскочил от стен и стал невыносимо громким, настолько, что я заткнула уши. Она выглядела крайне напряженной, хотя для меня она старалась храбриться. — Хе-хе, какая тут грязь… кто оставляет свое рабочее место в таком виде? Может, пойдем осмотримся? Предлагаю разделиться! Я пойду вон к тем деревянным дверям и полкам, — указала она пальцем, — обыщу все столы вокруг, а ты иди туда, направо, может тоже что-то найдешь. Договорились? Порша отправилась на поиски в левую часть комнаты, где как раз висели фартуки и другое снаряжение чумных врачей. Она внимательно осматривала полку с масками. Я прошла направо. Меня заинтересовало кое-что необычное: каменный колодец, плотно закрытый деревянной крышкой. Что же там может таиться? Я попыталась сдвинуть ее с места — безуспешно. Она намертво закрыта металлическими крепежами. Оглядевшись вокруг, заметила рычаг. На удивление, он был довольно чистым, даже пыли не осталось — в отличии от всей остальной комнаты, покрытой толстым, нетронутым слоем. Потянула за рычаг. Вернувшись к колодцу, я еще раз попробовала открыть деревянную крышку. Со скрипом открылась и я наклонилась, пытаясь разглядеть хоть что-нибудь в темноте колодца, как вдруг… — Ни-че-го! — пропела Порша, направляясь ко мне. — А что у тебя, нашла что-нибудь интересное или… подозрительное? Девушка подошла сзади и привстав на цыпочки, пыталась хоть что-нибудь разглядеть из-за моего плеча. Я отошла в сторону, пропустив ее к колодцу. — Здесь какая-то красная вода, видишь? — Порша уже стояла вплотную к каменной стенке колодца и крепче схватившись за нее, немного наклонилась вперед. Я вновь подошла к колодцу. Вглядываясь в темноту, я действительно увидела что-то красное, живое, будто бы вода. Но это оказалась не вода. Это были жуки. Тысячами они ползали друг на друге то вверх, то вниз, перебирая своими маленькими зубчатыми лапками и длинными усами, как у тараканов. Свет оставлял яркие блики на их гладких хитиновых панцирях, из-за чего они и напоминали воду. Порша осознала то же самое. — И кто же будет держать жуков здесь? Под землей, в лаборатории? — Какой-нибудь жуткий старикашка, разве это не очевидно? — пошутила я. Порша слегка засмеялась. — Да, как я могла в этом усомниться! Хотя…постой, посмотри сюда, — лицо девушки в миг стало серьезнее, она указывала мне на что-то в колодце, в этой гуще жуков. — Ты тоже это видишь, да? Я, так же как и Порша, наклонилась к колодцу. Я почувствовала растущее в себе отвращение, невыносимое, поглощающее… Я никогда не боялась жуков или любых других насекомых, но я осознала, почему эти красные блестящие жуки ползают туда-сюда. Они едят. В самом низу, куда свет почти не проникал, можно было заметить белое мясо. — Они…они едят, — тихо проговорила Порша. — Да, — ответила я, — они едят свежее куриное мясо. Кто-то их недавно подкармливал. И тут, совсем внезапно для нас обоих, хлопнула дверь. Где-то совсем рядом. На лице Порши отразился испуг. Я почувствовала, как по моей спине пробежала тысяча мурашек. Кровь похолодела, а внутри себя я ощутила, что приближается опасность, что нас не должны здесь застать. Каждый волосок на моем теле встал дыбом, а адреналин в голове заиграл как опытный пианист на фортепиано — сразу и по всем клавишам. Инстинкт кричал: «Беги!», а интуиция шептала мне, что нужно скрыться, нужно спрятаться. — Порша, быстрее, нам нужно спрятаться! — Давай, бежим сюда! Порша шмыгнула на другой конец комнаты, а я, к счастью, не забыла опустить рычаг. Крышка колодца закрылась. Мы метнулись к перевернутому на бок столу и скрывшись за ним, затихли. Я махнула рукой в сторону люстры и магический ее свет пропал. Наступил мрак. Просидев пару мгновений без движения, я чувствовала рядом с собой тепло Порши. Я ощущала, как ей страшно — но и мне самой было совсем не по себе. На другом конце комнаты, который и обследовала Порша, снова хлопнула дверь. Отчетливые шаги, а вместе с ними и какое-то…бормотание, похожее на жужжание. Кто-то — кто приближался — явно разговаривал сам с собой. Я подняла взгляд к потолку — на нем я увидела длинную, черную тень. Кто-то, действительно, уже здесь. У него был факел — он отбрасывал рыжий свет. Шаги туда — шаги сюда. Некий кто-то неспешно зажигал настенные факелы. Пропал мрак, снова стало светло. Мы услышали громкий вздох. Бормотание прекратилось. — И что же. Новый день, новые открытия! Порша повернулась ко мне. Глаза ее были несказанно широко открыты. Она прикрыла свой рот ладонью и прижавшись ко мне, тихо-тихо прошептала: — Я знаю этот голос… это Квестор. Квестор Вальдемар…нам нужно оставаться тихими и слушать. Квестор, как мне показалось, тоже что-то почувствовал. Шаги приближались. Мы, набравшись мужества, выглянули из-за стола. Мы увидели его**. Квестор стоял довольно далеко от нас, на расстоянии нескольких метров. Он врят ли нас услышал. Вальдемар был поразительно высоким человеком. Он был худ, сух и одет во все белое — белый, длинный халат, белая маска на лице, белые рогообразные повязки на голове. Его волосы, если они и были — полностью скрыты. На руках — черные кожаные перчатки, натянутые до плеч, обтягивающие выразительные, тонкие пальцы. Он стоял у операционного стола, того самого, с кожаными ремнями. Запустив руку в медицинский черный передник, повязанный у него на поясе, Квестор вытащил целый кожаный футляр. Положив его на стол, легким движением открыл его и с выражением профессиональной уверенности, искал что-то. Не найдя это в футляре, Вальдемар огляделся вокруг себя и взглянул на соседние столы. — Где же этот скальпель? Куда он мог запропаститься… — вздохнув, он снова продолжил говорить сам с собой. — Раньше, во время Красной Эпидемии было лучше. Столько жизни кипело внутри этой лаборатории, столько интернов, готовых мне помочь было здесь! А сейчас… все опустело. — Так-так-так…кого я вижу, — заговорил чей-то голос. Он разительно отличался с голосом Вальдемара. Голос Квестора был спокойный, размеренный, с хорошо поставленной дикцией, но не был лишен эмоций.*** Другой голос был глух, низок, хрипловат. Он снова заговорил. — Вижу, кто-то вернулся к своему старому убежищу. Этот голос напугал меня. Он звучал неестественно, приглушенно и шел он откуда-то снизу, будто этот невидимый некто сидел под полом. Звучал он тихо, но очень насторожил нас обеих. Порша сидела, не двигаясь, так же как и я прислушиваясь к каждому слову. На ее лице ясно виден испуг. Меня осенило: если этот кто-то здесь и разговаривает с Вальдемаром, значит, Квестор его видит? Я снова выглянула из-за стола. Ничего. Прежние Вальдемар и операционный стол. Никого больше. Я почувствовала, как во мне каждая кость напряглась от напряжения, будто струна на арфе. В ушах застучала кровь. Волнение возрастало. А Вальдемар продолжал говорить. — Ну, само собой разумеется. Как же они говорили? Дом — место, где живет сердце. Или сердца… — О, правда? И что же случилось, чтобы ты снова вернулся сюда? Я увидела, как Вальдемар очень странным способом наклонил голову в бок. Даже отсюда я заметила, как у него расширились глаза. После этого я поспешно забралась обратно за стол. — Наука, что же еще? Вальдемар круто развернулся на своих каблуках и направился в нашу сторону. Порша, крепко ухватив меня за талию, протащила меня за собой влево от перевернутого стола. Мы спрятались за опрокинутым шкафом с полками. Квестор прошел дальше и поравнялся с нами и с нашим бывшим убежищем. Но он не повернул голову в сторону, не заметил. Вел он себя совершенно спокойно, будто не замечал ничего подозрительного. Я очень надеялась на это. Вальдемар остановился у еще висевшей на стене полки. На ней — целые запасы маленьких пузырьков, склянок с жидкостями, чье предназначение даже не хотелось предполагать. Он открыл одну из склянок и приподняв ее повыше, к свету, рассматривая содержимое. — Столько еще неизученного остается в мире и мне предстоит еще долгий путь в изучении. — Года нисколько не убавили твоего энтузиазма, Вальдемар, — ответил тихий голос. На мгновение мне почудилось, что в склянке, которую держал Квестор, я увидела чье-то лицо. Поверхность была уже обшарпана с годами, а я ничего не могла разглядеть кроме длинного и бледного силуэта. Лицо это было худым, сухим, но черты были размазаны. Лицо то не выглядело живым — оно походило на лик мертвеца. Через мгновение лик исчез, а Вальдемар снова заговорил. — Конечно же нет. Даже время не способно убить мой энтузиазм и любовь к науке…столько всего предстоит изучить! Затем, Вальдемар закрыл склянку и поставил на место. — Раньше…раньше у меня было больше возможностей изучать науку! Вокруг было так много…субстанций, пригодных для экспериментов! Голос усмехнулся. — Я не думал что ты все еще способен на чувства, вроде ностальгии, Вальдемар. Квестор зашагал дальше вдоль стены и остановился у полки с масками чумных докторов и испачканными врачебными халатами. — Что же я могу ответить? Я наслаждался Красной Чумой, это время…оно было воистину прекрасным. Сотни людей, лежащих на смертном одре и поминутно молящих о помощи…звучала музыка для моих ушей. Они переставали молить и двигаться и тогда, они отправлялись вниз, чтобы снова замаршировать в бесконечном параде смерти, шагающим в черную бездну. Как же это было весело… — вздохнул под конец Квестор. Пройдя к колодцу с жуками, он потянул за рычаг и отперев деревянную крышку, закинул внутрь белое мясо. Затем послышался громкий звук, похожий на журчание воды — жуки накинулись на свой обед. Вытащив одного жучка, Вальдемар поднял его наверх, к свету. Красный жучок с длинными усами пытался вырваться. Он дрыгал лапками туда сюда, дергался и вырывался из сжатых пальцев Квестора, но у него не удавалось. Полюбовавшись на мучения насекомого, Вальдемар медленно начал сжимать жука, одним пальцем — брюшко, другим — спину с закрытыми крыльями. Спустя несколько мгновений послышался звонкий треск. Жук был раздавлен. Вальдемар положил его на край колодца. Пройдя к рычагу, он закрыл деревянную крышку и затем прошел прямо к нам, остановившись совсем рядом. Он прислушивался. Мы обменялись испуганными взглядами. Что делать? У нас было только два выхода: проползти к операционному столу, где нас Квестор смог бы легко увидеть, но подальше от него или… или забраться за стол, где мы были бы зажаты в углу. Там у нас бы не было пути назад. Выбор был невероятно сложным. Мы рисковали всем — или пройти дальше и оказаться замеченными, или забраться еще дальше, где нас бы не увидели, но и откуда бы мы сами не смогли выйти. Мы быстро осмотрелись, выглянув из-за шкафа и обменявшись испуганными взглядами, проскользнули к операционному столу. Мы спустились вниз и спрятались за подмостками. Я задержала дыхание — Вальдемар направился прямо к нам, поднимаясь по ступеням к столу. Мы сидели прямо под ним. Если он хоть на мгновение опустит взгляд вниз, он нас заметит…