Королева Проклятых

Берилл оказалась в поле с пожухлой, мертвой травой. Перед ней развернулась невероятная для человеческого существа панорама: она видела, словно дикое животное. Где-то слева, взрывая землю лапами, на нее неслись три черных волка. Хищники выли и из их ужасающих пастей текла слюна. Инстинкт подсказал, что нужно бежать в лес — Берилл заметила кромку леса вдалеке, но отчего-то прямиком помчалась через поле, а после поняла, что перестала быть человеком и обратилась в лису. Берилл в образе лисы не уступала этому животному ни в скорости, ни в силе. Она неслась во весь опор, чувствуя, как ритмично бьется ее сердце. Но волки оказались проворнее и намного крупнее, поэтому расстояние между ними буквально таяло. Страх парализовал Берилл. На мгновение она решила сдаться: просто остановиться и отдать себя на растерзание хищникам. Волк, бегущий во главе почти нагнал ее. Что-то было не так… Ей стало больно, так больно, хотя зубы волка еще не вонзились в ее плоть. — Что здесь происходит? — Да мечется в агонии, стерва! Повязку вот сдернула! Наши ребята ее неплохо приложили… — Бросил бы ты ее! Скорей бы сдохла! Какой от нее толк? — Нельзя. Наш князь сказал, чтоб она до своей казни дожила… — Тьфу, черт! Наши ребята мрут без лекарей, а этой дряни такой почет! — Она вообще-то королева… — Королева! Видали мы этих королев! Эта стерва до брака с Эндимионом была обычной бродяжкой! — Ну так ее и убьют как самую последнюю падаль, не боись. Наш князь знает, что делает. — Ну да… И вдруг Берилл развернулась и бросилась прямиком на своих преследователей. Волки от такого маневра растерялись. От неожиданности они попытались затормозить и ухватить обнаглевшую добычу, но врезались друг в друга и пока они перегруппировывались, Берилл выиграла несколько метров. У нее была сила лисы, ее ловкость и изящество. И хотя Берилл умирала от страха, все же она поняла, что природа наградила ее неоспоримым преимуществом — лиса была умнее и коварнее, а значит могла обдурить волков. — Клянусь Лунной Богиней, с этой бабой столько мороки! — Держи ее, держи! — Да что мне ее привязать что ли?! — Сдурел?! Она и так ранена! — Ранена! А бьется так, как… как… да сам держи эту чертовку! Больно! И все-таки в силу своей мощи волки скоро опять нагнали Берилл и стали щелкать зубами у ее задних лап. Она рванула резко в сторону и волки, зарычав от злости, покатились кубарем. Берилл открыла глаза, потом снова закрыла, не успев осознать, что увидела перед собой. И вновь открыла, превозмогая страшную боль. Она увидела каменный потолок, затянутый паутиной, усеянной трупиками мух и тараканов. Берилл лежала на спине, прямая и неподвижная. Она напоминала себе куклу. Королева попыталась подняться, но тут же тихонько взвыла сквозь зубы от боли. Берилл подняла руку, коснулась правого плеча и ощупала пальцами шершавую поверхность бинтовой повязки. И только теперь увидела, что была одета в холщовую рубашку, едва прикрывавшую бедра. Она не успела удивиться, как вдруг услышала возглас. — О! Ее Благородие очухалась! — сказал небольшой крепкий мужичок с лицом крестьянина, одетого в офицерский мундир. Позади него виднелось единственное крошечное зарешеченное окошко под самым потолком. — А мы уже надежду потеряли, — ядовито добавил он, подходя ближе. Берилл приподнялась, полная твердой уверенности дать пощечину этому мужлану, но без сил повалилась на кровать. — Где я? — прохрипела королева, поразившись тому, каким слабым был ее голос. — Где? — хохотнул мужик. — Оглянитесь, Ваше Благородие! Ты в тюрьме! Это Берилл и так знала. Память понемногу возвращалась к ней и королева осознавала, что пробудиться в другом месте просто не могла — или в тюрьме князя Тэтиса или на том свете, в Авалоне. Что ж, убить ее им не удалось. Пока. Но Берилл отчего-то предпочла оказаться сейчас в Авалоне, а не здесь в лапах этих ублюдков. — Рад, что ты очнулась. А теперь будь добра пожрать самостоятельно. Надоело с тобой возится, — сухо заметил солдат, вырывая Берилл из задумчивости. Он поставил миску с похлебкой на небольшой столик рядом с ее кроватью. Берилл посмотрела на миску и покачала головой. — Что? Ах, мы уже начинаем капризничать! А ну жри, стерва! Жри, тебе говорят! Не хватало, чтоб ты сдохла после всех моих хлопот! — Мне нужна моя одежда, — сказала Берилл, еле сдерживая собственную ярость. — На кой она тебе, красавица? Твоими прелестями тут никого особо не удивишь. К тому же недолго тебе жить то осталось. — Это почему же? Разве князь не знает, кто я такая? Солдат покосился на нее, хмыкнул и покачал головой: — Отчего же не знает? Знает. Мы в свою удачу поверить не могли, когда вас вместе с Эндимионом взяли. Но муженек то твой этой белобрысой принцессе с Луны достался. Князь же ей обещал… — Князь обещал принцессе Сиренити захватить в плен моего мужа? Для чего? — Что ж ты совсем не соображаешь, Ваше Благородие? Муженек твой красавчик, каких поискать. Его как в замок принесли, так принцесса вместе с ним и своей сисястой служанкой тут же исчезли, поминай как звали! — А куда они направились, знаешь? — Откуда ж мне знать? На Луну, наверное, вернулись. Ее, принцессу то, Лунная Богиня по всей планете ищет! — А я зачем вашему князю? — Как зачем? Они с принцессой договор заключили, что та поможет ему разбить королевскую армию в обмен на ваши с Эндимионом жизни. Короля то жизнь она понятно зачем принцессе. Но вот ты мешаешь ему вновь стать свободным. Видимо принцессе Его Величество больше нравится вдовцом! — Почему я еще жива? Ее тюремщик, кажется, удивился. Потом скривился и презрительно сплюнул. — Вот и я о том же, — фыркнул он. — Но наш князь приказал выходить тебя, чтобы потом на глазах у всей королевской армии казнить. Тело твое, точнее его части вместе с трупом какого-нибудь похожего на короля бедолаги сожгут так, чтобы ни у кого не осталось сомнений, что вас на свете больше нет. Королевская армия без короля и королевы воевать не пойдет. Принцесса София сядет на трон Пангеи, а князь получит независимость Тэтиса. Так то! Вот, значит, какую судьбу приготовил для нее князь Тэтиса! Берилл не издала ни звука. Просто отшвырнула миску с похлебкой и резко встала, белая, словно смерть с горящими как у волчицы глазами. — Да ты охренела, стерва?! — заорал солдат, и она наотмашь ударила его в челюсть. Тюремщик повалился на спину и заорал. В камеру немедленно вбежали двое его напарников и в одно мгновение скрутили Берилл. Она не сопротивлялась и тут же обмякла в руках одного солдата. Она падала, обратно перевоплощаясь в лисицу, бегущую по выжженному скверной полю от черных волков. Теперь Берилл бежала к их хозяйке. Она знала, что у той имелся нож, которым она готова была ее освежевать. Берилл чувствовала — разгоряченный запах ее тела, который ни с чем не спутаешь. И тут Берилл разглядела ее лицо. Она знала эту женщину. Перед ней предстала Металлия. Она повела рукой и чёрные волки исчезли. — Они тебя не покусали? — спросила она, сверкнув зелеными глазами. — Нет, — ответила Берилл, вновь принимая свой облик. Ведьма улыбнулась и сделала знак, предлагая Берилл с ней пройтись. Первой мыслью королевы было послать ее куда подальше, но отчего-то ей захотелось узнать что та ей скажет. Они долго шли молча, шелестя юбками и мертвой травой под ногами, пока Металлия не вздохнула. — Знаешь, обычно я редко прислушиваюсь к знакам, — сказала она, — не чувствую их, понимаешь? Но если чувствую, значит мир хочет мне что-то сказать. — она повернулась к Берилл. — Так что знаки говорят тебе, королева? Берилл про себя подумала: ах ты чертова ведьма! Она посмотрела на ее руки и увидела, что те испачканы черным. — По началу я думала, что мне показалось. Что ты не можешь быть Королевой Проклятых… Мои лучшие ученицы сестры Мегре — Петсайт, Калаверайт и Кермисайт погибли, пытаясь тебя вернуть… Потом ты оказалась под крылом сенши и я совсем утратила веру… А теперь я понимаю, что мне ничего и не нужно было делать. Просто ждать. — Чего? — Того, что ты тоже поверишь, как и я. Сейчас у тебя все равно мало силенок для таких вещей. Ты не созрела. — Я и не собираюсь созревать для Тьмы. Мераллия возвела глаза к небу и тяжело вздохнула, как будто говоря: чего еще ждать от этой дуры. — Зачем, как ты думаешь, все это с тобой происходит: смерть твоей матери, Орки и Мимет, любовь короля и генерала Кунцита, поиск Экскалибура, эта война в конце концов? — Я знаю то, что говорил мне Мерлин. — И что он тебе говорил? — Что я могу спасти нашу планету от скверны и выбор за мной, по какому пути пойти. — Типичная ахинея, которую мог сказать только этот старый пердун! — хмыкнула Металлия. — И что? Ты выбрала путь? — Конечно. Я давно сделала этот выбор. Еще до встречи с ним. — Мнда, — покачала головой ведьма. — Думаю, Орка тебе говорила, что прежде чем делать выбор, необходимо разобраться, чего ты на самом деле хочешь. Ведь она говорила? А ты до сих пор не разобралась. Поэтому в следующий раз, когда захочешь сделать черный ритуал, будь добра, подумай над моими словами. Берилл вспыхнула. — Я просто была не в себе, когда занималась этим! И теперь жалею об этом, ясно вам?! Металлия вновь улыбнулась. — Девочка моя, ты пытаешься меня рассмешить? Орка и Мерлин тебя вообще ничему не научили? — Чему? Объясните! Металлия скрестила руки на груди и деланно насупилась. — Не стану я тебе ничего объяснять. Однажды ты отказалась быть моей ученицей. А значит, придется тебе самой во всем разбираться. — Не придется. Князь вскоре казнит меня. Конец всей истории, — с горечью ответила Берилл. — Если тебя убьют простые смертные, используя обычное оружие, то через твое тело начнется неконтролируемый выплеск Темной материи. И тогда миру точно придет конец. — А разве вы со своей шайкой фанатиков не этого добиваетесь? — Конечно же этого. Но тут весь вопрос в контроле. Я предпочитаю иметь дело с Королевой Проклятых, воплощенной богиней, которая откроет портал и не допустит стихийного выплеска Тьмы. Берилл посмотрела на Металлию и вдруг сообразила: — Совершив ритуал в храме, принеся меня в жертву, вы планируете управлять Королевой Проклятых? Хотите заиметь в кармане свое личное божество? Я угадала? Металлия, конечно, промолчала и Берилл поняла, что попала в десятку. Внезапно ведьма остановилась, присела на высохшую корягу дерева и стала тасовать, колоду карт, которую достала из небольшого мешочка прикрепленного к поясу. Затем она вытащила из колоды карту шута и, положив ее на выжженную землю, со знанием взглянула на Берилл. Королева поняла, кому она предназначила эту роль, но не собиралась доставлять Металлии удовольствие, показывая свои эмоции на этот счет. Потом ведьма достала карту императрицы и разложила все остальные карты*. — Вот, посмотри, — сказала Металлия, — чтобы пройти Путь и познать Вознесение, приравнявшись к богам, нужно выбрать один из трех путей: жрицы, мага или императрицы. Путь императрицы самый короткий, но и самый тяжелый. Он идет от шута, проходит через карту дьявола и только лишь потом достигает императрицы. Так кто же ты, моя девочка: шут или императрица? — Ни то и ни другое. — О, значит ты зависла посередине — на карте дьявола? В океане своих страстей и искушений? — Металлия усмехнулась. — Я тебя понимаю. Этот генерал с серебряными волосами и глазами цвета льда выбьет из колеи кого угодно. — Кунцит здесь вовсе не при чем. — Ты уверена? Хочешь сказать, что если бы не провела с ним ночь, то все равно решилась совершить черный ритуал, прокляв принцессу Луны и короля Эндимиона? Не об этом ли тебе говорил Мерлин: никогда нельзя мешать личное и магию. И вот теперь ты добилась того, что стоишь на краю обрыва в плену своего врага. — Этого больше не повторится. Я никогда не совершу подобной оплошности! — Конечно не совершишь. У тебя уже просто не будет на это возможности. Путь императрицы суров — можно двигаться только наверх или потерять все в том числе и жизнь. — Как это поможет мне выбраться из лап князя? — Что сделала лиса, когда ее чуть не настигли волки? — Она побежала на них, — ответила Берилл. — Вот тебе и мой ответ, — промолвила Металлия, собирая карты. — Никогда не беги от своих врагов. Имей мужество выйти им навстречу! *** На второй неделе пребывания в замке Шэдоу Берилл наконец покинула подземелье. Она полностью оправилась после ранения и, когда ухаживающий за ней лекарь с мрачным видом сообщил ей, что та полностью здорова, королева решила, что дни ее сочтены. Она прекрасно понимала, что если что-нибудь не предпримет, то ее казнят без суда и следствия. И единственный, кто мог помочь ей выкарабкаться был сам князь Тэтиса. Только по его воле она все еще дышала. А значит, Берилл просто было необходимо с ним переговорить с глазу на глаз. Однако сам князь вовсе не горел желанием встретиться со своей пленницей. Проходили дни, а ее по прежнему держали в неведенье. Тревога Берилл усилилась, когда ей принесли красивое бархатное платье с глубоким вырезом и изящной вышивкой, подбитое беличьим мехом. Она подумала, что час ее пробил и сейчас ее отведут на эшафот. Двое рослых солдат вывели ее из подземелья. Они не прикасались к ней. Один из конвоиров шел впереди, освещая факелом путь, другой замыкал, не давая Берилл возможности сбежать. Когда массивные дубовые двери большого пиршественного зала распахнулись перед королевой, у нее перехватило дыхание. Деревянные столы, крытые парчовыми скатертями, нескончаемым рядом тянулись вдоль стен. Они были уже полностью заставлены всевозможными яствами и кувшинами с вином. Пир еще не начался, это была только первая партия блюд, и слуги торопливо сновали туда-сюда. В зале стоял гул: скамьи вдоль столов были заполнены людьми, в основном мужчинами, одетых в военные мундиры с нашивками фамильных гербов знатных семейств Тэтиса. Берилл знала, что лэрды Тэтиса при каждом удобном случае подчеркивали свою клановость. Она сумела разобрать цвета лэрдов Харротов, Гэнгрила, Чейза и самого графа Шэдоу, которому принадлежал замок. Все эти знатные господа являлись ближайшими соратниками князя Тэтиса и составляли костяк его армии. Однако жен с этими блестящими господами не было, зато было несколько шлюх — развратного вида девиц в откровенных платьях и с размалеванными лицами, развязано хихикавших и жавшихся к бедрам своих кавалеров. Берилл смотрела на всю эту вакханалию и думала о том, как же все это странно, что ее хотят казнить именно здесь. Она оглянулась и заметила, что ее конвой исчез. Никто не смотрел в ее сторону, и Берилл растерянно огляделась, не зная, что делать дальше. Одно ей стало ясно — ее привели сюда не за тем, чтобы убить. А еще Берилл заметила, что к еде никто не прикасался. Все, казалось, ждали чего-то. Или кого-то. Она увидела, что красивое кресло с высокой спинкой, напоминавшее трон, во главе стола пустует. Мимо Берилл пронеслась служанка с блюдом. Королева едва успела отскочить в сторону, иначе бы ее просто сшибли с ног. Служанка пробормотала извинения, а Берилл, встретившись с ней взглядом, обмерла. Служанкой оказалась последняя из сестер Мегре — Бертрайт. Ведьма подмигнула королеве и сделала быстрый знак молчать. Берилл слегка кивнула и повернула голову в сторону стола, чтобы никто из присутствующих ничего не заметил. Выходит, Металлия все-таки не рискнула оставлять Берилл одну на произвол судьбы и решила подстраховаться. Только цена за ее помощь была королеве хорошо известна. Берилл снова посмотрела на пустующее кресло, стоящее на возвышении во главе стола. Внезапно ее охватило чувство, совершенно для нее незнакомое, но абсолютно восхитительное и будоражащее. Особо не задумываясь над тем, что она делает, Берилл решительно двинулась вперёд. Она поднялась на небольшой пьедестал и уселась на это кресло. Прошло некоторое время, прежде чем взгляды присутствующих обратились в ее сторону. И чем больше этих взглядов ловила на себе Берилл, тем тише становилось в зале. Наконец установилась гробовая тишина. Даже слуги перестали суетиться и, разинув рты так и застыли на месте, уставившись на молодую женщину, восседавшую на кресле, предназначенное для князя Тэтиса. Берилл поймала взгляд графа Шэдоу, смотревшего на нее с отвисшей челюстью, и улыбнулась. — Господа, я приветствую вас, — громко сказала королева и ее звонкий голос эхом облетел весь зал. Знатные лорды были настолько обескуражены наглостью Берилл, что им даже не пришло в голову возмутиться или стащить ее за волосы с кресла. — Можно начинать пир, я полагаю? Или мы кого-то ждем? — весело спросила королева и, взяв со стола золотой кубок, инкрустированный аметистами, протянула его виночерпию. — Плесни-ка мне, дружок. В горле что-то совсем пересохло. Недолго думая, слуга бросился исполнять приказ королевы. Никто не посмел его остановить или возмутиться происходящим. Пробуя вино, Берилл не переставала улыбаться. Ее слегка знобило от возбуждения. Ей было совершенно наплевать, чем это могло обернуться в следующий миг, ведь она была лисой, решившей бросить вызов стае свирепых волков. Однако королева все же вздрогнула, услышав холодный нарочито любезный голос за спиной: — Неужели я настолько опоздал, что мое место уже заняли? Берилл обернулась. Рурк, князь Тэтиса в черном бархатном плаще, с гривой седых волос, со сверкающими кровавыми рубинами на одежде и ножнах меча, стоял подле нее и слегка улыбался, глядя на нее. Берилл выдержала этот взгляд, несмотря на то, что сходство его с Анной было просто поразительным. — Во истину, князь, — ответила Берилл. — Впредь извольте являться во время. — Да что, в конце концов, позволяет себе эта дрянь?! — рявкнул наконец пришедший в себя граф Шэдоу, отрезвив собравшихся. В зале поднялся шум, который тут же стих, когда заговорил князь Тэтиса: — Что ж, не могу не отрицать желание королевы Берилл возглавить наш сегодняшний пир, учитывая тот факт, что вскоре она будет гнить в земле и о пирах придется забыть. Будет ли мне позволено сесть по правую руку от самой королевы, Ваше Величество? «Хочешь меня унизить, старый козел? Не выйдет! — стиснув зубы подумала Берилл, продолжая улыбаться своему врагу.» — Для меня, королевы Берилл, урожденной Мэлори, наследницы Морганы, — честь принимать нынешнего князя Тэтиса в замке Шэдоу. Так будьте же моим гостем, если сочтете достойным мой титул и титулы моих предков. Услышав про родство с самой Морганой и Мэлори, на суровом лице князя Рурка мелькнула растерянность. Молчание затягивалось, пока граф Шэдоу вновь не разразился отменной бранью. Из его речи, вылившейся на присутствующих, следовало, что князь, видимо, забыл, что еще совсем недавно генерал Кунцит, возглавивший королевское войско, устроил засаду недалеко от замка, ограбил два обоза с оружием и продовольствием, который они везли, а эскорт вырезал подчистую. В связи с этим граф Шэдоу пожелал узнать, что эта, возомнившая себя черт знает кем, рыжеволосая шлюха делает здесь на пиру и почему ее голова все еще не торчит на пике как и было обещано принцессе Луны. Все это было высказано очень экспрессивно и сбивчиво: красноречием граф Шэдоу не отличался. Берилл выслушала его ругань с истинным королевским хладнокровием, не пытаясь перебить. Она узнала кое-что важное: в отсутствие Эндимиона Кунцита выпустили из-под ареста, он возглавил войско и теперь не сидит сложа руки. Это было хорошим знаком. Королева улыбнулась и заговорила с необъяснимым холодным спокойствием, обращаясь к Рурку: — Дорогой князь, нет сомнений, что между моим мужем и вами существовала некая вражда. Однако я могу вас заверить, что не испытываю к вам ненависти. Наоборот, я считаю, мое нынешнее положение особенным… из которого можем выиграть мы оба. В отсутствие моего мужа, короля Пангеи, я обладаю правом говорить за него. По сему я прошу вас сесть рядом со мной и разделить трапезу. Граф Шэдоу, — сказала Берилл, как будто не он только что вылил на нее поток ругательств, — извольте отдать приказ к началу пира. И вот именно в этот самый миг, та, кем начала становиться Берилл, впервые на собственном опыте постигла, как это важно — держать спину прямо и не отводить глаза. И она их не отвела. И потому Берилл больше не казалась всем присутствующим наглой выскочкой, потерявшей голову от собственной дерзости. Она казалась им истинной королевой, наследницей Морганы, хотя в это по началу сложно было поверить. И на одно мгновение те, кто видел портреты знаменитой княжны и чародейки, увидели ее в этой молодой женщине, так хладнокровно бросившей вызов своим врагам в собственном логове. Впрочем, среди знатных лордов Тэтиса были сегодня и те, кто не увидел подобного сходства. Эти лорды были далеки от легенд и полны здравого прагматизма. Они понимали, что генерал Кунцит настроен серьезно. И еще неизвестно, чем закончится повторный штурм замка Шэдоу и остановит ли его войско показательная казнь королевской четы. А коли так — быть может, стоит повременить с убийством королевы и есть смысл послушать ее предложение. Ведь по сути сейчас она являлась символом и сосредоточением королевской власти. Князь Тэтиса Рурк понял это первым. И понял также, что игра, которую они затеяли с принцессой Луны, может быть проиграна, и что он перехитрил сам себя. По его лицу Берилл видела, что князь жалел, что вообще выпустил ее из подземелья. Он хотел поиздеваться, запугать и унизить ее, но ничего не получилось. Эта мысли заставила королеву обворожительно улыбнуться, так, как она потом будет улыбаться всем желающим ее погибели, но вместо этого погибавших по ее вине. Именно поэтому вскоре Берилл получит прозвище, которое станет ее вторым, но более известным именем — королева Погибель. *** — Ты ведь не думала, что я поверю в эту сказочку, что ты потомок Морганы? — спросил князь Рурк. Сейчас в этом мгновении было сосредоточено слишком много важных деталей: сам вопрос князя, его тон, обращение на «ты», тот факт, что Рурк не смотрел на нее и что они с Берилл были наедине. Слишком много деталей и любая из них могла определить весь ход дальнейшего разговора. Разговора, ради которого Берилл и хотела встретиться с князем. Королева умела чувствовать это и как никто понимала, что дьявол скрывался всегда в деталях. И это умение видеть суть делало из нее ту, кем она была. Берилл решила взять паузу. Она сделала вид, что рассматривает комнату, в которой они находились — небольшое помещение с камином, находящееся прямо над залом для пиров, где все еще продолжалось веселье. Прошло много времени, прежде чем Берилл поняла, что князь ждал от нее ответа на свой вопрос. — Нет, не думала. — сказала Берилл. — А что должна была? Князь был трезв: королева видела, как тот тянулся к кубку с вином всего раза два за вечер. — Почему же ты не пытаешься убедить меня в своем родстве с Мэлори? Рурк стоял к ней спиной у окна. На фоне сумерек фигура князя казалась совершенно нескладной, но Берилл знала, что в его жилистом сухопаром теле, напоминавшего паука сенокосца, все еще есть сила и желание бороться с надвигающейся старостью. Это немного растрогало королеву. Берилл улыбнулась. — Быть может, я хочу, чтобы вы сами решили для себя, правда это или нет. По крайней мере половина ваших людей считает, что да. А раз так, то казнить меня теперь для вас настоящая проблема. И тут Берилл поняла, что промахнулась. Князь круто развернулся с резвостью, которую не ждешь от мужчины его лет. — Не смей дерзить мне, сука! Я вовсе не твой красавчик Эндимион, которым ты вертела, как хотела! В комнате горела всего одна свеча. Пыль, царапины на мебели и голые каменные стены свидетельствовали, что граф Шэдоу не очень хорошо заботился об уюте замка. Берилл подумала, что война отнимала значительную часть его доходов. А на такой шаг мог пойти только тот, кто ожидает, что победа принесет ему барыш во много раз превышающий затраты. Они все этого хотели, эти лорды Тэтиса, когда пошли за Рурком. Берилл понимала, что князь вполне мог сейчас убить ее — без шума и хлопот. А значит, ей нужно быть осторожнее. Рурк прошелся по комнате, потом уселся в кресло возле камина. Берилл прошла вперед и села в кресло рядом с ним. — Я не позволял тебе садиться! — в голосе князя послышался металл. — Вы не смеете говорить со мной так. Я — королева Пангеи, — спокойно сказала Берилл. Рурк фыркнул. — Ты не долго ей пробудешь, если продолжишь мне дерзить. Мертвым корона не к чему. Берилл возвела глаза к потолку, потом встала и сделала изящный реверанс. — Хорошо, милорд, — отчеканила она. — Не будете ли вы столь любезны, если я присяду в вашем светлейшем присутствии? — Мне не нравится твой тон. Но в целом уже неплохо. Король Эндимион заставлял тебя каждый раз так пресмыкаться перед ним? — Но вы не король Эндимион. Вы об этом мне сами сказали. — Но что-то я не вижу, что ты это усвоила, девочка. Берилл вздохнула. — Так я могу присесть? — Нет. Берилл почувствовала, что начинает свирепеть. На краткий миг злость уничтожила в ней все страхи. Она просто взяла и села на кресло, демонстративно откинувшись на спинку кресла. Князь Рурк смотрел на нее не отрываясь. — А ты и впрямь наглая выскочка, как мне и писала моя дочь, — проговорил он, слегка щурясь. — Только за это я мог бы тебя убить. — Не думаю, что это так. Если бы вы хотели меня убить, то уже сделали бы это. — У меня все еще имеется стойкое ощущение, что ты опять принимаешь меня за Эндимиона. Этого идиота, нацепившего корону, решившего, что он может казнить княжну Тэтиса и за это не заплатить. — Но вы ведь и сами не прочь надеть корону, правда? Так почему же вы злитесь, что я разговариваю с вами как с королем? Рурк расхохотался. Берилл почувствовала, как стальные когти, державшие ее за горло все это время разжались. — Отлично сказано, Ваше Величество, — сказал князь, немного успокоившись. — Ладно. Довольно уверток и масок. Я слушаю вас. Что вы хотите мне предложить в обмен на свою жизнь? Скажу наперед, что вам нужно постараться, чтобы перебить предложение принцессы Софии. За вашу голову и фиктивную смерть короля она будет более чем щедра. «Он очень умен, — подумала королева в растерянности и восхищении.» Берилл вздохнула, собираясь с мыслями. Сейчас она ступала на очень тонкий лед. Она знала, что ее смерть выгодна князю. Во-первых, он хотел отомстить за смерть дочери. Во-вторых, он обещал принцессе Луны обставить все как нужно. В-третьих, принцесса София действительно будет щедра с князем, если та официально останется последним представителем династии Пендрагон. Ради такой возможности она могла даже провозгласить независимость Тэтиса. И теперь Берилл предстояло предложить ему нечто большее, нечто, что затмит обещание, кровную месть и сказочные перспективы. Это была очень опасная игра. Однако в последнее время Берилл не играла в другие. — Я хочу предложить вам корону Пангеи, князь. Лицо Рурка не дрогнуло. Он, конечно был резким и порой вспыльчивым, но он как никто умел владеть собой. — И как вы это предлагаете сделать? — Очень просто — женившись на мне, вы станете королем. — Я не Пендрагон. — Зато я Мэлори. У меня есть доказательства моего происхождения, а еще задокументированные сведения, что Эндимион Пендрагон и София Пендрагон ведут свое родство не от Артура, а от Ланселота и Гвиневры. Я единственная, кто по праву может занимать трон Пангеи. И поскольку мой муж теперь для меня потерян, мне нужен новый супруг, сильный и смелый, армия которого поможет мне победить принцессу. Князь Тэтиса долго молчал. Берилл подумала, что хорошо бы сейчас выпить еще вина, ее нервы были на пределе. — Ваше предложение и впрямь заманчивое, Ваше Величество, — проговорил наконец Рурк. — Вы заставили меня усомниться… Честно говоря, я думал, что вы очередная дурочка, которую Эндимион ловко использовал в своих интригах. И если он вдруг приблизил к себе такую как вы, как знать, может быть ваше происхождение во истину королевское. — Он умолк. Потом сухо добавил: — Так что же вы предлагаете мне жениться на вас? — Именно. — Довольно прямолинейное заявления для женщины, чей законный супруг по-прежнему жив, — фыркнул князь. — Вы можете это исправить хоть завтра, прилюдно казнив человека, похожего на Эндимиона. — Да уж, — сказал князь Тэтиса и встал. Для человека его лет Рурк был слишком подвижным. Берилл это заметила еще на пиру — ему крайне сложно было усидеть на одном месте. — Что ж, — снова заговорил князь Тэтиса, прохаживаясь по комнате. — Думаю, ваше предложение мне более чем подходит, Ваше Величество. Однако тут есть одна проблема, которую я не могу не брать в расчет. Я полагаю вам уже известно, что генерал Кунцит возглавил королевскую армию. Знаете, пару дней назад он едва не отбил замок Шэдоу. Его с трудом удалось отбросить. А этот придурок граф Шэдоу вопреки моему приказу решил дать ему бой в открытом поле. Генерал Кунцит разбил его войско и только стены защитили графа от полного уничтожения. — Видимо вам следует крепче держать в узде своих вассалов, — ответила Берилл. — Я не спрашивал вашего мнения на этот счет. Но суть вы подметили верно. Граф Шэдоу умеет драться, но во всем остальном баранья башка. Иногда его заносит и он не может трезво оценить возможности своего противника. А генерал Кунцит это тот противник, с которым приходится считаться несмотря на его молодость… и я так же считаю, что с ним невозможно договориться, если тот пойдет на принцип… Он боится Кунцита, поняла Берилл. Боится сильнее, чем сам думает. Князь стар, и его уже успела утомить эта война. Возможно Рурк понял, что решил откусить кусок, который вовсе не в состоянии прожевать. И пример графа Шэдоу это показал. Что толку в его решении остаться союзником Софии: ну получит князь Тэтис. А что дальше? Если он не может управлять собственными вассалами несмотря на свой авторитет. У Рурка не было больше наследников кроме казненной княжны Анны и ему некому передать свое наследие. А значит, любой из его приближенных, пусть тот же Шэдоу мог лишить его всего. Выходит, Берилл была ему жизненно необходима — князь возможно и сам помышлял о браке с королевой, иначе зачем оставлять ее в живых. Но активность Кунцита портила его планы. Он не был уверен, что у Берилл хватит власти призвать к ноге королевских генералов, если тот прилюдно казнит двойника Эндимиона и заставит всех поверить, что король мертв. — Если вы сохраните мне жизнь и пообещаете обращаться со мной в соответствии с моим рангом, я улажу все дела с генералом Кунцитом. Двойник короля должен быть казнен прилюдно как можно скорее. Ну, а потом, когда все препятствия будут позади, можно подумать и о наследнике. Я молода и здорова, чтобы выносить ваших будущих сыновей, князь. Почувствовав, что нужно играть до конца свою роль, Берилл заставила себя кокетливо улыбнуться своему врагу. Она как будто невзначай провела ладонями по своей роскошной груди, слегка ее приподняв, прошлась по талии и бедрам, а затем даже подмигнула князю, от чего тот вспыхнул и облизал пересохшие губы. «В яблочко, — поняла Берилл, умолкнув. Князь попался в ее ловушку. Она сказала это наобум, на основе собственных догадок и оказалась права.» После того, как королева окончила свою речь, князю потребовалось время, чтобы прийти в себя. Он вздохнул с облегчением и тяжело, по-стариковски опустился в кресло. Теперь Берилл была уверена, что нюх подвел старого волка и ей юной лисице удалось его одурачить. Берилл было жизненно необходимо увидится с Кунцитом. Только с ним. Он бы конечно что-нибудь придумал, чтобы вызволить ее из лап Рурка. И ради этой возможности королева пообещала бы князю все, что угодно. — Значит, так и поступим. — В сгустившихся внезапно сумерках Берилл почти не различала лица Рурка и возможно из-за этого голос его казался более усталым и надломанным. — Так что бы вы хотели, чтобы я передала генералу Кунциту? — спросила Берилл, как будто это было делом решёным. — Вы ничего ему передавать не будете, Ваше Величество, — отозвался князь Тэтиса. — По крайней мере до определенного момента. — И какого, смею спросить вас? — Пока вы не забеременеете от меня. Но генерал Кунцит узнает о нашем с вами договоре, не сомневайтесь. В конце концов, я думаю, он смирится со смертью Эндимиона. А если нет и все это одна ваша большая уловка… что ж, я надеюсь вашим генералам будет неприятно потерять еще и королеву, которой они служили. Не дожидаясь ответа Берилл, князь Тэтиса встал и позвонил в колокольчик. На зов явились не стражники, а две одинаковые старухи в коричневых шерстяных платьях. Берилл поняла, что они стояли возле двери все это время, пока длился разговор. Князь Рурк кивнул в сторону Берилл. — Отведите королеву в ее новые покои и позаботьтесь о ней в соответствии с ее положением и титулом. Берилл встала, а две морщинистые старухи уже стояли по обе стороны от нее. — Мой вам совет князь — не медлите с переговорами. Время не на вашей стороне, — спокойно сказала она. — Генерал Кунцит… Пощечина не дала ей закончить. Она вскрикнула от боли: казалось, что голова слетела с плеч. — Мне не нужны твои советы, шлюха. Твое дело подчиняться мне, если не хочешь, чтобы я пополнил свою коллекцию некоторыми частями твоего тела. Подчиняться! Поняла? И делать это с готовностью как и надлежит кроткой невесте! — зашипел Рурк, в перекошенном от злости лице которого, возникло нечто неожиданно пугающее и отталкивающее. Совсем как у Анны, когда та с восторгом наблюдала за пытками своих жертв. От боли у Берилл потекли слезы. Она поняла, что просчиталась и переоценила собственные силы. Берилл спокойно вытерла влажные дорожки на щеках, сделала реверанс, а затем вскинула голову и повернулась к двери. Расправив плечи, королева проследовала в свою новую тюрьму.