***
Оживлённая комната вмиг умолкла. Казалось, словно воздух вокруг потяжелел и грудой оседал в лёгких, мешая полноценно дышать. Особенно спокойно мыслить не могла Маринетт. Всё совсем не по плану, совсем! Хотелось сквозь землю провалится от стыда и грёзных мучений. Девушка обещала себе не вспоминать этого подлеца, но слёзы сами по себе наворачиваются при одной только мысли об этом страшном дне. А сейчас… Сейчас этот ребёнок вообще ни к чему, в любой ситуации дитя будет ни к чему! Руки предательски задрожали, а перед глазами мерцали кружочки, как будто давление во всём теле, особенно в животе. Боязно смотреть в глаза друзьям, боязно ощущать пренебрежительность к себе, а ещё больше — подавленность и жалость. — Н-но… Когда ты?.. — Нино резко осёкся, понимая, что совершил фатальную ошибку. Дженни, которая до этого изумлённо смотрела на «спектакль», сейчас нервно хмурила брови и откровенно недоумевала что вообще происходит — где же радостные крики и поздравления, поцелуи и объятия?! — Что случилось? — тихо, но с долей строгости и решимости спросила мадам, скрещивая руки у груди. Маринетт дрожала как осиный лист, пребывая в прострации. Нет, сейчас явно не время для паники! Нельзя подводить друзей, потому что всё нажитое сольётся прямо в унитаз, и всё случится из-за её халатности. — Чудо с-случило-ось…— промямлила она, надеясь на какие-то подсказки в голове. Нужно было хоть что-то придумать… — У меня бесплодие… Было… — на себя наговаривать не хотелось вообще, тем более привязывать ребёнка к этому безобразию. — Нам… нужно поговорить? — неуверенно обратилась она к Нино, ища хоть какой-то поддержки от друга. — Пошли, — ласково произнёс он, обнимая её за плечи и ведя к выходу. — Бабуль, мы скоро вернёмся. Ребята, подождите нас здесь и никуда не уходите, — Нино накинул на Маринетт лёгкую джинсовку и притянул к себе, не забывая, что за ними наблюдает мадам, — будем праздновать… — добавил он уже тише, открывая дверь и с хлопком закрывая её. — Боже… Бедное дитя… — Дженни с распахнутыми от удивления глазами, медленно опустилась на диван, обхватывая руками голову.***
Ляиф впервые увидел такое растерянное и покрасневшие лицо своей подруги. За всю свою жизнь Маринетт столько раз спасала его, помогала, свела с дорогим теперь ему человеком, спасала не раз от нападений злодеев в прошлом и даже не раз была свидетелем пары во время разрыва. Ляиф бесконечно благодарен ей, но что девушка получала в замен? Свидание с Адрианом превратилось в свидание будущих Ляифов, когда спасала сама попадала под удары, всегда выслушивала нытьё Альи (даже если та в два часа ночи позвонит с очередными проблемами). Она первая услышала о том, что Алья носит дитя под сердцем и первая утешала, что любимой работе дети никак не будут мешать. В первое время помогала сидеть с ними, нянчила как своих родных и стала крёстной для старшего малыша. Близняшки просто обожали Мари и засыпали крепким сном на её руках. А какие костюмчики Дюпен им сшила, и каждый месяц, пребывая возле границ Франции, она постоянно отправляла ребятам посылки с брендовой одеждой местных бутиков и собственноручно сделанных. Маринетт постоянно смотрела вперёд с улыбкой на лице, не только в виде отважной героини Парижа. И вот, сейчас полностью убита только одним предложением. Только одно крутилось в голове — почему она не сказала, и от кого ребёнок. Но Нино кажется, что эти две части вопроса параллельно связанные: возможно, отец бросил, и от этого она не сказала? Нарушать тишину Нино не хотел. Маринетт уже спокойней дышала, держа в руках бутылку минералки, только немного содрогалась от недавнего приступа. И с чего начинать разговор? Нино в таких вопросах профан, в подобных ситуациях отлично бы помогла Алья, но… Но не сейчас, когда каждый шаг сковывает Дженни. — Мари, — Нино начал расспрашивать девушку с самого малого, постепенно подготавливая её к сложному разговору. — Я не очень хороший психолог и советник, но слушатель с меня отличный. Милая, я хочу и могу тебя выслушать, главное хочешь ли ты сейчас говорить и хочешь ли со мной вообще обговаривать это. Солнце слабо освещало горизонт, улицы понемногу оживлялись, только прохладный ветер обдувал лицо. Возле Сены Андре вместе со своим фургончиком обслуживал маленьких детей, скрашивая своим смехом слегка оживленную площадь. Маринетт понуро обвела Андре взглядом, вспоминая борьбу с акуманизированным мороженщиком. Нино улыбнулся и через несколько минут вернулся к брюнетке, протягивая ежевично-фисташковый рожок. У самого был пломбир с персиковым джемом и шоколадной крошкой. Мари искренне улыбнулась и взяла с рук лакомство, тяжело вздохнув. — Знаешь, я думала, что наконец встретила своего человека… — Нино вздрогнул от такого резко холодного голоса Дюпен. Сглотнув неожиданно застрявший ком в горле, он кратко кивнул. — Я так думала… Его зовут Итан, мы случайно познакомились в Монреале. Мы с тренером остановились в городе, и через два дня должны были лететь в Торонто к одному знатному танцору-фехтовальщику ради моего же развития. Просто обычный портье дорогого пятизвёздочного отеля, с искренней доброжелательной улыбкой. Но мне он показался таким знакомым, таким тёплым и родным… Вечером, когда его смена закончилась, он тайком проследил за мной в какой комнате я осталась и на следующее утро объявился на пороге с цветами. Тренера я уговорила остаться ещё на несколько дней, она особо против не была. Спустя четыре дня знакомства мы напились в ближайшем от отеля баре и переспали. Вот и первая самая глубочайшая ошибка молодости… А потом… Он просто делал вид, что не знает меня. Да, он должен был стоять на входе и встречать посетителей отеля, но… Это был уже не он. Маринетт поступила взгляд, мрачно обхватывая одной рукой свою талию, устремив взгляд на мороженом. — Мисс заставила меня сделать тест, я даже и не думала что могу быть беременной. Я просто не хотела думать, хотела уехать как можно скорее с города. И да, догадка тренера была верна, спустя чуть больше двух недель я проверила, четыре разные теста были положительными. В сердцах я верила, что это просто ошибка, может тест барахлит и всё будет как прежде. Тренер запретила мне брать большие нагрузки, и фехтование для меня сейчас табу. — рука чуть сильнее сжала талию, обречённо выпуская с рук мороженое. — Но я решила… — Нино напряжённо вздрогнул, увидев отчаяние в глазах Дюпен-Чэн. — Я сделаю аборт.