Нужно построить Зиккурат

      Матильда и правда оказалась не такой, как я думал. Выглядя как развалюха, эта малышка развивала такую скорость, что я просто непроизвольно вжимался в кресло, а ветер бил мне в лицо.       Не смотря на мои опасения, Найджел был профессиональным водилой. Он с особой лёгкостью умудрялся срезать в узких улочках на большой скорости. Очень скоро мы выехали за пределы города, и перед моими глазами опять предстали бесконечные поля и леса. Ехали мы довольно долго, и я уже стал узнавать различные постройки и деревеньки, которые я видел в прошлый раз по пути в Магикс. И вдруг, когда мы уже въехали в Теневой лес (это, кстати, тот лес, в который я попал), Найджел резко свернул в кусты. Увидев мой непонимающий взгляд, Найджел указал рукой вперёд. И действительно — минут через пять мы выехали на небольшую поросшую травой и почти незаметную тропинку, которая петляла меж деревьев и вела куда-то вдаль. — Так мы сократим половину пути и не заимеем проблем: гражданским, не имеющим нужного образования и не являющимся учениками волшебных школ со специальным разрешением, вход воспрещён, — пояснил Найджел. — А там, куда мы едем, охраны попросту нет. — Это почему же? — Потому что этого места все смертельно боятся. Настолько, что даже скептически настроенный человек ни за что туда не сунется. Так что про то, что отсюда можно проникнуть на Чёрное Болото не думают ни полицейские, ни те, кто хочет это сделать. — Это что же за место-то такое?! — у меня в горле встал ком. — О-о-о… это нужно самому увидеть!       После последней фразы парень хихикнул про себя. Мне же стало совсем не до веселья. Куда мы едем?! Что это вообще должно быть за место, куда даже копы трусят ходить?! Найджел, а ты меня не грохнуть ли часом решил? Это конечно мало вероятно, но всё же…       Вот в таких вот «весёлых» раздумьях я и пробыл всю оставшуюся дорогу. А между тем окружение вокруг начало меняться. Деревья стали попадаться всё реже, из-за поворота выскочил небольшой ручеёк, который так же быстро снова скрылся. И вот, мы выехали на огромное поле с холмами и рекой вдалеке. Видимо, ручей как раз в неё и впадал. Сама река была очень извилистой, и, пытаясь проследить за ней, я увидел целую стену из огромных скрюченных деревьев и какие-то красные точки за ними, которые были видны даже с противоположного берега. «Чёрное болото!» — сразу пришло в мою голову. Всё-таки люди говорили правду — это действительно жуткое место. Только сейчас я начал полностью осознавать, куда именно я решил отправиться. Вспомнив всё, что я успел узнать о нём, мне стало по настоящему страшно. Всё тело покрылось противными мелкими мурашками, а волосы встали дыбом. В мафии я осознавал, что любое моё неверное движение приведёт меня к гибели. Тогда я тоже было страшно за свою жизнь, но это всё же были люди! Да, во многом шизанутые и злобные, но всё же люди, которых можно обмануть или, если повезёт, переманить на свою сторону. Здесь же я встречусь хоть и не с самым опасным зверем (хотя в этом мире хрен его знает, кто носит этот статус), но во многом не менее грозным. Он может быть куда более быстрым, сильным, злобным и при этом почти у каждого животного развито так называемое «шестое чувство», а учитывая местных «зверушек» и не только оно.       Через какое-то время я разглядел старый каменный мост, настолько огромный, что и в длину, и в ширину мог поместить в себе три фуры. По обе стороны моста стояли огромные, шириной с дуб колья с жуткими чёрными черепами, похожими не то на бычьи, не то на бараньи (у них были обломанные рога, так что узнать, что это за скотина, мне было не суждено). На лбу у каждого черепа было выгравировано нечто вроде вертикально расположенного глаза с горизонтальным зрачком и оленьими рогами по бокам. Стоило бы так же сказать, что камень, из которого сделан мост, был не обычным, а полностью чёрным и также с какими-то символами, которых я, правда, разглядеть не мог.       И в этот раз я снова почувствовал страх. Только теперь он был связан не с надуманным подозрении Найджела во всех и смертных грехах, не с оправданной боязнью перед природой Чёрного Болота. Нет. Я испытывал такой страх лишь раз в жизни — когда был перед той самой загадочной статуей в музее. Это вызывал чувство, как-будто находишься перед огромным бессмертным чудовищем, для которого ты всего лишь песчинка, и если он захочет, то может лишь одним своим вздохом стереть тебя в порошок, если не на атомы.       Я всеми фибрами души желал, чтобы Найджел ни в коем случае не сворачивал туда, и, слава богам, он проехал мимо моста, при этом увеличив скорость. Он недоверчиво посмотрел на злополучное строение и покачал головой. — Нехороший этот мост, Миха, ой не хороший! Это место, в отличие от того, куда мы едем, по настоящему жуткое и опасное! — И почему же? — Понимаешь ли, Миха, этот мост — самое древнее могущественное в плане магии сооружение, построенное ещё в эпоху Первых Дней. Видел все эти символы? Это руны, причём самые древние из всех существовавших. Магия Первых дней так в ней и пышет! Например те руны на черепах — и да, я их тоже видел, причём не раз, — означает «гар» — страж, так что тут сразу понятно, что если не ты их создатель — то лучше сюда не соваться. — Слушай, а чё это за Первые дни такие? Марк говорил, что Сахмосад получил своё название в эту эпоху, теперь ты мне про неё затираешь. — Объясню, когда время будет. Рассказ этот слишком долгий.       Я, неудовлетворённый таким ответом, решил выпытать из Найджела всё до последней капли. Однако тот дал мне понять, что сейчас не нужно его отвлекать. Проехав немного от моста, мы пересекли (точнее перелетели) реку вброд. При этом я всё равно умудрился промокнуть до нитки. Я хотел было попросить моего спутника остановить «Матильду», чтобы погреться у костра, но тот ответил, что мы уже почти приехали.       И вот из-за холма показалось гигантское полностью поросшее травой и бурьяном пространство с прерывающимися вертикальными холмами вокруг него. Но, когда мы подъехали поближе, я понял, что это вовсе никакие не холмы, а развалины огромной и порошей мхом стены настолько длинной, что я так и не смог углядеть её конца. Затем перед моим взором предстала не меньшая арка, которая служила воротами, как я понял, этому величественному замку. Арка была неописуемо красивой: две большие практически не потерявшие цвета жемчужные колонны в греческом стиле держали необыкновенной красоты дугу, на которой древние мастера вырезали с двух сторон тончайшие виноградные лозы с крупными плодами, каждый из которых чётко просматривался. Посередине были изображены различные мифологические животные: единорог, дракон, феникс, химера и другие подобные им твари. В самой середине дуги был выдолблен большой круг, в центре которого стоял светящийся на солнце вставший на задние лапы и растопыривший крылья гордый серебряный грифон. О ворчании и страхах я тут же напрочь забыл: всё о чём я мог думать, была эта арка. Кое-как оторвав взгляд, я увидел и остальные руины некогда величественного строения. Домики ремесленников, конюшни, солдатские казармы — всё это легко узнавалось в теперь уже старых развалинах с обвалившимися крышами, всё ещё оставаясь безумно красивым. Практически на всех домах были вырезаны различные изображения: у кого животные, у кого различные растения и плоды, а на казарме, точнее на том, что от неё осталось, были изображены высокие, закованные в белоснежные доспехи и шлемы в виде орлиных голов воины, преклонившие колено и окружившие с двух сторон изображение всё того же грифона, только теперь на его голове была корона. Над ними дугой была выгравирована большими золотистыми буквами надпись на языке, которую мой переводчик никак не делал понятливей. Причём от языка Первых Дней он довольно сильно отличался (судя по буквам на лезвии Сахмосада), и оно больше было похоже на руны, чем они скорее всего и являются. Этот же язык больше напоминал мне язык эльфов профессора Толкина.       Оторвав взгляд от странной надписи, я наконец разглядел единственное уцелевшее здание — гигантскую башню без окон, сделанную из мрамора и оканчивающуюся длинным острым пиком. Не знаю почему, но в тот момент меня куда больше интересовала надпись на казарме, чем памятник архитектуры. — Здесь написано: «Взлетаем ввысь!». Это девиз дома Аргентов, Серебряных королей Магикса, — ответил на мой немой вопрос Найджел. — Серебряных королей? — Ага, перед тобой Шелдернед — их последний замок!.. Давай-ка сначала зайдём в Багровую башню и там я тебе всё расскажу.       Я согласно кивнул и пошёл вслед за Найджелом. Багровая башня не имела ни капли багрового цвета ни внутри, ни снаружи. Само строение было пристройкой к замковым стенам, что можно было понять по её остаткам на одной из сторон, так что с вероятностью в сто процентов она была сторожевой и внутри казалась гораздо меньше, чем снаружи. Большую её часть занимала узкая винтовая лестница, ведущая вверх. Как оказалось, окна в башне всё-таки присутствовали с другой стороны, хотя это скорее не окна, а узкие длинные отверстия, из которых бойцы стреляли. Так же я начал понимать значение этого названия: все стены были пропитаны кровью, повсюду валялись обломанные, потрескавшиеся и почерневшие от времени кости и черепа, куча поломанных мечей, луков, арбалетов, даже почти уцелевший шлем, точно такой же, с какими были те рыцари на резьбе. Это зрелище было скорее отвратительным и мерзким, нежели страшным, так что я старался на них не смотреть, для чего мне потребовалось заинтересоваться дырявым потолком. В конце лестницы обнаружился старый деревянный люк в железной оправе, за которым, как сказал Найджел, находилась комната смотрителя за голубями.       Комната оказалось довольно неплохой: стены и пол были оббиты деревом, на потолке висела большая медная люстра со вставками под свечи, в углу стояли три старые сломанные кровати, а рядом валялись перевёрнутые шкаф и рабочий стол. — Ну вот — опять всё убирать! — раздосадованно вздохнул Найджел. — Каждый раз одно и тоже! Миха, помогай.       Мы с Найджелом кое-как подняли шкаф, подставили под сломанную ножку деревянный брусок и проделали то же самое со столом. Затем мы провели с ним небольшую уборку помещения, которая заняла у нас достаточное количество времени, так что мы успели изрядно проголодаться. Ужинать было решено на улице пожаренными на костре сосисками, которые ушлый продавец так случайно захватил с собой. И вот, через небольшой промежуток времени, мы уже сидели недалеко от входа в башню, слушали приятное потрескивание костра и жрали сосиски с хлебом. Не обошлось и без «сочка с витаминчиками», который Найджел также заготовил заранее. Это обстановка мне напомнила наш семейный поход несколько лет назад, когда наша семья жила несколько месяцев в деревне у деда, так-как батя опять посрался с мэром мы затеяли ремонт.       Тогда примерно всё было так же… не считая того, что мне здесь не действуют на мозги скаченные на планшет серии «Винкс» и пьяный дед, который чуть не спалил лес. Вспомнив, что Найджел обещал рассказать мне историю этого замка, я «деликатно» напомнил это ему. Обречённо вздохнув, Найджел предупредил меня, что рассказ будет долгим и после минутного молчания начал: — Видишь ли, Миха: Магикс не всегда был демократией. Большую часть времени им правили, как я уже говорил, Серебряные короли из дома Аргентов, которые в своё время правили всеми землями и народами планеты, исключая Барьерные горы и Великую степь. Это была одна из величайших династий из когда-либо существовавших, как-раз при них и сложилась современная Драконья вера, утверждающая, что наша планета находиться в центре мира — хотя это далеко не так, — а ещё культ Великого дракона был возведён в абсолют, полностью игнорируя эпоху Первых Дней и Пылающий Апокалипсис Измерения Альфа. В общем, сделали всё, что бы укрепить свою власть в Магическом Измерении. В то время ни одна планета не могла противостоять Магиксу, так что Аргенты могли закончить эпоху Раздора и стать королями всего Магического измерения, если бы не кое-какие события… — Что за события?! — не выдержал я. Эта история ещё с самого начала пробудила во мне жуткий интерес, так что я просто не мог сдержаться. — Восемьсот сорок лет назад произошло восстание Лебретайра. Это было довольно кровавое событие, начавшиеся с того, что седьмой из девяти сыновей короля Гриффайра Последнего по имени Мимос не изнасиловал и убил дочь Джона Лебретайра — предводителя тогда ещё недавно созданного движения, защищавшего и продвигавшего в Малом сенате права простого народа. Убитый горем отец потребовал возместить компенсацию в размере больше миллиона квартаков, что по тем временам было колоссальной сумой. Вместо этого Мимос, втайне от отца, вырезал всю партию вместе со своими дружками и личными гвардейцами. — Чт-то сделал?! — моему охреневанию не было предела. — Он что, дебилом был что-ли? — Скорее душевно больным, — ответил Найджел. — Как потом определили по личному дневнику королевского лекаря, куда он заносил все болезни и недуги членов королевской семьи, принц Мимос был рождён смертельно больной матерью, которая умерла в тот же день, когда он родился. Лекарь в заметках часто отмечал, что у принца были постоянные глюки, мигрени и бессонницы. К тому же быть седьмым сыном короля очень непросто. Престол ты получишь, только если твои шесть старших братьев умрут, не оставив наследников, что маловероятно, при этом он явно не страдал избытком внимания… Но так или иначе, а дело было сделано. Король, конечно, страшно разозлился, но поделать уже ничего не мог, так что Мимос отделался лишь порицанием. Но Аргенты не учли того, что у покойного Джона был брат — Артур Лебретайр, который в тот момент находился в ссылке в небольшой деревне. Узнав о смерти брата и племянницы, он тут же поднял восстание, которое постепенно разгорелось, как пожар. Всё больше людей, от крестьян до буржуазии и мелких лордов, вставали на сторону Лебертайра, но королевская семья всё ещё одерживала верх. Но в один момент, уже уставший и раздражённый войной король психанул и лишил всех прав и титулов прославленного генерала и полководца Эдварда Кулгиса, который незамедлительно перешёл на сторону восставших. С Кулгисом война резко переменилась — теперь лидирующую позицию заняли бунтовщики. А буквально через год был осаждён и позднее сровнян с землёй королевский замок Сильвергард, который, кстати, был в два раза прекраснее Шелдернеда, где был убит тот самый Мимос — единственный из королевской семьи, кто не сбежал из замка и с небольшим отрядом пытался удержать замок, надеясь убить лидера восстания и добиться того, чтобы отец назначил наследником его в обход старших братьев. В итоге от Сильвергарда в буквальном смысле не осталось даже камня, голову Мимоса насадили на пику, а фамильный меч Аргентов, Громобой, был навсегда утерян. Никто не имеет понятия где он — эту тайну Артур Лебретайр унёс с собой в могилу. — А что с остальными членами королевской семьи? — Гриффайр прекрасно понимал, что Сильвергарду не выстоять, поэтому прихватил оставшихся восьмерых сыновей и пять дочерей, после чего за неделю до осады ушёл вместе с ними и большей частью оставшийся армии сюда через Барьерные горы, чем, в принципе, смог продлить свою жизнь. Король надеялся, что куда более огромный и защищённый Шелдернед, построенный одним из его предков как раз для таких случаев, выдержит длительную осаду и сможет дождаться помощи из колоний королевства. А ведь эту осаду он и вправду мог выдержать: лояльные королю армии сошлись со всего Магикса к замку и насчитывали колоссальную сумму в сто тысяч человек, склады с едой были забиты до отказа, а об обмундировании, башнях и системе туннелей я вообще молчу! В общем, шансы выстоять у Аргентов были все. — И сколько длилась осада?! — Ровно год. Осаждающие строили катапульты, осадные башни, тараны, осадные лестницы — брали Шелдернед раз за разом, но так ни разу не продвинулись в своей осаде. К тому же обороняющиеся заметно сократили численность армии Артура. Всё шло для Аргентов неплохо, однако в один момент король допустил катастрофическую ошибку. Он решил разбить восстание одним ударом, выслав почти все свои войска в поле во главе с Рагом Безумным… Хех, вспомнил, как нам о нём рассказывал профессор Кодаторта, когда заменял у нас преподавателя по истории! «Огромный и злобный полутролль, с лысиной, как яйцо виверны, тупой как эта парта и являющийся ходячей грудой мышц, желающей рвать и кромсать всё, что движется!» В принципе он был прав. Раг и правда являлся полутроллем с недюжинной силой, скудными мозгами и булавой как вон то дерево. Гриффайр рассчитывал, что этот воин посеет панику в рядах мятежников, что по началу действительно сработало. И не удивительно: когда такая безумная груда мышц несётся на тебя, снося всё на своём пути, трудно оставаться спокойным. Победа короны была близка, однако о себе дал знать ранее выкинутый королём джокер — Кулгис, который смог быстро вселить уверенность в бойцов и переломить сражение в пользу мятежников. В той битве пала почти вся королевская армия, в том числе и Раг, сражённый лично Кулгисом, а так же двое сыновей короля — Ниббиос и Фалкос, первый из которых был убит самим Лебретайром. Эта битва вошла в историю Волшебного Измерения как «Кровавый Пир», ведь в тот момент король и его семья с приближёнными уже устроили торжество в честь победы, когда ему прислали головы Рага и сыновей. Тогда все уже прекрасно понимали, что восставшие уже победили в войне, так что последний месяц осады скорее больше походил на издевательство над осаждёнными, посылая им мелкие отряды, чтобы «попортить кровь». — А что мешало королю сбежать через подземные ходы? — задал я логичный вопрос. — Гипертрофированная гордость. Пленные рассказывали, как королю предлагали покинуть замок и сбежать куда-нибудь на Мелодию или Эраклион. Но тот упорно отказывался от судьбы изгнанника и приказал замуровать все подземные ходы в замке. И в один прекрасный день сами солдаты открыли дверь, а тех, кто всё ещё сопротивлялся, прирезали прямо во внутреннем дворе замка. Когда взломали комнаты детей короля, то обнаружили их всех с перерезанным горлом. Сам же Гриффаер Аргент находился в донжоне замка мёртвым, со слезами на глазах. Как потом оказалось, король, понимая безысходность своей ситуации, приказал гвардейцам убить всех своих детей, а сам выпил вино с «Прощальным плачем» — ядом, что душит жертву, при этом у неё обильно выделяются слёзы. Таким образом Гриффаер получил прозвище «Плачущий Король» и на нём завершилась великая и трагичная история Серебряных королей Магикса. — И откуда, ты мне скажи, всё это знаешь? — Ну, можно сказать, что я на истории клювом не щёлкал. Хе-хе…       Найджел надолго смолк, видимо давая мне обдумать сказанное. Сказать, что я был в шоке, это ничего не сказать. Первоначально, когда я только сюда попал, то думал, что этот мир является таким же плоским и, просите за каламбур, двумерным. Но после таких историй я начинаю потихоньку думать, что Страффи МНОГО чего не рассказал о своём мирке, а может и вовсе этого не знал. А ведь если и вправду этот мир хоть и был когда-то создан «мистером Жадность», а потом стал отдельной макро-вселенной и «само доработался»? Раньше бы я поржал бы над подобной теорией, но моё «попадалово» походу начинает подтверждать её. — А дальше-то что? — решил я узнать у Найджела полный итог всей истории. — Хр-р-р… А?! Что? — Закончилось чем всё, спрашиваю. — А, ну тут всё просто. Шелдернед, как ты видишь, пытались так же разрушить, как и Сильвергард, но на тот момент нужно было решать куда более важные вопросы, так что замок так и не был полностью уничтожен. А потом местные нарекли Шелдернед проклятым местом с кучей призраков, и его больше никто не трогал. А в это время победители начали устанавливать свою новою власть: все лорды либо сами отреклись от своих титулов, либо им помогли это сделать. На планете были основаны три великие метрополии: Магикс, Кулгисстоун и Вечернее Пламя. Сам же Лебретайр стал мэром Магикса, который был построен на месте той самой деревни, где началось восстание, и стал новой столицей планеты. Вот так планета Магикс и стала такой, какой мы все его знаем.       Найджел потянулся и потихоньку начал засыпать. На улице ещё не успело до конца стемнеть, и багровый закат озарял стены и башню Шелдернеда. Решив немного снять напряжение от подобной истории, я решил поступить как всегда: немного прогуляться. Я решил пройтись немножко дальше Багровой башни, где располагались поросшие травой холмики, и дойти до реки, и, по моему мнению, именно там раньше заканчивалась стена замка. Теперь я смог по-настоящему понять масштабы этого строения. То, что я принял сначала за холмики, оказались засыпанными землёй и заросшими развалинами домов, в которых, по всей видимости, жили солдаты и прислуга, которые не смогли расположиться в замке и казармах. А может и нет — я не могу знать всего.       Река, как оказалось, ближе к болоту мелела, и я уже прекрасно мог разглядеть песчано-каменистое дно, которое делало реку больше похожей на широкий ручей, и мальков, снующих то там, то тут. Вспомнив, как мы с пацанами запускали блинчики (вообще-то мы их кидали в моржей, но это история долгая), я решил вспомнить старую забаву и начал искать подходящий камень. Запускать камни и смотреть на круги на воде мне вскоре надоело. Я уже собирался идти назад и ложиться спать, как вдруг я почувствовал что-то… странное. Вроде бы ничего не изменилось, но внутри у меня нарастала какая-то странная тревога, которая постепенно перерастала в животный ужас. В какой-то момент я сорвался с места и пустился в сторону болота. У меня в голове прямо выла сирена, а все мысли сводились к «Опасность! Беги!» С каждым пройденным шагом мне становилось всё спокойнее и спокойнее, как будто я вкурил марихуану (не спрашивайте, откуда я знаю ощущения от марихуаны — этого вам лучше не знать). И вот я был почти в нескольких метрах от скрюченных и чёрных деревьев без листьев, я почувствовал полное удовлетворение. Мне хотелось просто начать бегать по кругу и радоваться жизни. Но тут моё шестое чувство резко дало о себе взять и я отпрыгнул. Как оказалось, вовремя.       Передо мной предстала жуткая серая змея, с толстыми и плоскими шипами по бокам тела, с жуткими красными глазами. Змея была толщиной с какую-нибудь берёзу и очень длинным телом, но при этом умудрялась довольно быстро дёргать головой и перемещаться из стороны в сторону за считанные секунды. Причём я уверен, что секунду назад этой твари не было здесь и никак быть не могло. В мгновение ока, змей снова кинулся на меня, издавая истошный свистящий звук, никак не похожий на нормальное змеиное шипение. В этот раз я смог среагировать намного быстрее и, отпрыгнув в сторону, вытащил Сахмосад. Змея на мгновение замерла, щурясь от света, однако, как видимо, её глаза были куда менее чувствительнее человеческих, так что тварь почти сразу отмерла и со своим воплем снова кинулась на меня, в этот раз меня сбив меня с ног своим хвостом. Мгновение, и я был бы уже в пасти чудовища, однако я успел вовремя выставить вперёд клинок, об который оно наткнулось на скорости. Змей ещё недолго извивался и бился головой о землю, после чего издал ещё один крик, в этот раз предсмертный, прежде чем упасть замертво.       Я осторожно поднялся на ноги с ножом в руке. Всё тело жутко ныло и, скорее всего, если бы я не успел укрепить его магией (сам не знаю, как у меня так быстро получилось. Должно быть адреналин или что-то вроде), то переломал бы себе все рёбра. Внезапно я услышал звуки приближающихся шагов и уже снова приготовился к драке, но это оказался всего лишь Найджел. Тот выглядел так, словно пробежал два раза вокруг всего замка (хотя бежать сюда тоже довольно далековато). Потрёпанная одежда, взъерошенные волосы и эл-палка наготове явно не добавляли его виду дружелюбности, и если бы я не знал, кто он — точно бы огрел по маковке. Тот уставился на меня со взглядом, мол «что здесь произошло?», в ответ на что я просто указал в сторону змеи. Тот просто буквально с открытым ртом глядел то на змею, то на меня. — Мдам-с, ну ты попал. Я уж думал, что это ты орёшь. Будь на твоём месте кто-нибудь другой, то уже успел бы стать ужином. Можешь считать себя героем дня — не каждый может убить фантомного питона! — Ну… это вообще-то случайно получилось… — Случайно, не случайно — главное, что жив остался. Эти вот змейки, как ты уже понял, распространяют ауру страха на мили, когда охотятся, да ещё и невидимыми становиться могут. С ними вообще большинство сделать ничего не может — становятся беззащитными, как лань… Эх, жалко, что эту тушу не дотащить до лагеря — за его шипы любой зельевар, тройную цену даст. Ну ладно пош…       Договорить Найджел так и не успел, так-как со стороны поля тут же раздался рык.