Укрощение строптивого Эредина

Как обидно! Цирилла была готова расплакаться от отчаяния: Эредин наглым образом вырубил её, даже не попытавшись пообщаться, поздороваться. Но всему должно быть объяснение. Наверное, он слишком привык к обществу мужчин, вот и напугался, увидев рядом с собой прекраснейшую из всех живущих среди миров женщин. Да и шокирован, вероятно, был тем, что сама Владычица Времени и Пространства обратила на него внимание, хотел обнять, да сил не рассчитал. В этот раз Цири его, так и быть, простит. На Новиградском рыночке ведьмачка старалась как можно быстрей закупить всё необходимое для совместной жизни с эльфом, практически медовый месяц намечался. Говорят, первые недели сожительства — самые яркие, романтичные и распрекрасные. Цири мило вздохнула, предвкушая радость от единения с Эредином Бреакк Гласом. Повезло Королю Гона, очень повезло, смог вовремя девушку заинтересовать и теперь будет почивать на лаврах её почётного любовника, если конечно не найдётся другой какой кандидат в женихи получше. В правой руке практически по земле девушка волочила глубокий, тяжёлый, полный свекольной похлёбки котелок. Глас вон, какой здоровый! Неизвестно вообще наестся ли этим. Поэтому в холщовую наплечную сумку Цирилла сложила недавно купленные съестные припасы: десяток варёных яиц, палку сыровяленой колбасы, початый круг козьего сыра, бутылку вина, бутылку молока, бутылку компота, три булки хлеба, пакет сдобных пирожных, пирожки с капустой и луком, расстегай с рыбой, пару килограмм яблок, помидоры и средних размеров репчатую луковицу. На день должно было хватить. На левом плече в другой сумке лежала недавно купленная полупрозрачная алая сорочка, бусы и браслетики, коротенькое домашнее платьице, фривольные трусики и корсетики, двимеритовые наручники, отороченные розовым мехом, массажное масло, вазелин и маленькая плёточка из мягкой кожи. Цирилла пока тащила поклажу к углу рынка, думала: а всё ли взяла? Ничего не забыла? Но как не запасайся, верно одно: что-то да обязательно забудешь. Надо было спешить, пока Эредин снова не очухался. Перед уходом Цирилла его напоила двойной дозой снотворного, чтобы уж точно наверняка. Сопротивление эльфа её немного раздражало, но в нём было что-то очень милое. Это так приятно: обкатывать, укрощать дикого, неуёмного жеребца. Сколько удовольствия сей процесс принесёт! Обкатает Гласа так, что он ещё долго ходить не сможет… — Цири? — чей-то громкий бархатный баритон окликнул её со спины. Голос барда Лютика. — Лютик… — с сомнением насчёт того, хочет ли сейчас видеть старых знакомых, пролепетала Цирилла упавшим голоском. — Мы тебя обыскались… думали, ты погибла… Геральт очень переживал. Почему ты никому не отправила письмо, не пришла увидеться? — спросил бард расстроенно. — Лютик, ты прости меня. Но у меня нет желания видеться с родителями. Хочу побыть одна… Бард с хитрым выражением лица прожжённого ловеласа оглядел огромные баулы за спиной ведьмачки. Вот его-то было сложно обмануть в этих вопросах. Лютик радостно заулыбался: — Ты кого-то нашла! У тебя появился мужчина! Или девушка? — подмигнул музыкант Цирилле. — Никого я не нашла, я себе всё купила. — Да брось, ты сроду похлёбку не ела. Колись уже! Цири присела на деревянную скамейку, перевела дух. Лютик не отставал, уселся рядышком. — Ну… есть один молодой человек, — рассеянно прошептала ведьмачка, всерьёз вдруг задумавшись о возрасте Эредина. Ему ведь не меньше сотни лет. Для человека — огромный срок. А вот для эльфа? Главное, чтобы здоровье было крепкое. Мужское здоровье, конечно же. — И какой он? Чем занимается? Как выглядит? — Высокий, красивый, очень сильный. Он — воин. Военным делом занимается. — Как я рад! Как я рад! Ну, хоть нас-то познакомишь? Уверен, Присцилла будет рада спеть какую-нибудь подходящую песню для вас! О! Я придумаю балладу! Балладу про вечную любовь спасительницы мира от Белого Хлада и… как его зовут? — Ястреб… — Какое характерное прозвище. Сразу понятно: человек с таким прозвищем должен быть видный! — Эльф… — Ещё и эльф! Как здорово-то… Геральт будет нянчить маленьких эльфят. Представляю, как он обрадуется! — Ещё ничего неизвестно. Насчёт детей мы с Ястребом пока не решили, — Цири отмахнулась. Так далеко в своих планах на эльфского короля она ещё не заходила. — Вопрос времени, дорогая, вопрос времени. Напиши Геральту письмо, расскажи о себе, чтобы Белый Волк не волновался. — Обязательно. На днях напишу. Мне бежать пора! Была рада свидеться, Лютик, — Цирилла соскочила со скамейки и забежала в самый тёмный угол мостовой, где её было совсем не видно ленивым зевакам. Сверкнул зелёным цветом портал. Ласточка опять улетела. И летела эта Ласточка навстречу пленённому Ястребу.

***

Эредин Бреакк Глас не мог никак пробудиться ото сна. Множество жутковатых, мрачных образов окутывали его сознание, ему снилось, что за ним кто-то гнался, что на него кто-то охотился. Охотился на Короля Гона. Что может быть абсурднее? И каждый раз, когда эльф в сновидениях хотел остановиться и взглянуть в лицо преследователю, видение обрывалось, снова окутывая его непроглядной густой тьмой. Что-то холодное, мокрое коснулось его лба, затем скул, носа, острых ушей, губ. Эльф резко открыл глаз, вырываясь из жуткой череды странных видений. Но ждало его далеко не обнадёживающее зрелище. Ведьмачка, томно вздыхая, мокрой тряпочкой протирала его покрывшуюся бисеринками пота кожу. — Где я? — хрипло спросил мужчина, привыкая к тусклому свету восковых свечей, что стояли практически по всему периметру спальни. — У меня в гостях… — Ты, долбанная чокнутая сука, ответь на мой вопрос: где географически я нахожусь? — Эредин рявкнул на девчонку грубо, громко, не выбирая выражений. Цирилла недовольно поморщилась. Какая невоспитанность. Какая неблагодарность. Эльф попытался подняться на кровати, но неожиданно для себя обнаружил, что его руки крепко скованы наручниками, отороченными ярко-розовым мехом. Что за чёрт? — Не дёргайся, Эредин, растревожишь рану. Ты у меня в плену! И я бы на твоём месте была бы повежливее: теперь ты в моей власти. В единственном изумрудном глазу эльфа вдруг пробежала тень страха. А ведь он никогда ничего не боялся… но осознание того факта, что его сковали наверняка двимеритовыми наручниками, которые закрепили у изголовья кровати, что его держит фиг знает в каких ебенях сумасшедшая баба, измученная бешенством матки, действительно удручало. Надо было выбираться, выбираться любой ценой и любыми методами. — Zireael, я освобожусь. Найду способ. И когда я это сделаю, Ласточка, ты позавидуешь участи всех пленных Дикой Охоты вместе взятых. Сейчас же сними наручники и выпусти меня на волю, и я в таком случае готов буду пообещать, что ты от моих рук не пострадаешь, — Эредин говорил спокойно, но чётко, голосом, нетерпящим препирательств и споров. — Нет. — Я делаю это шикарное, щедрое предложение тебе в первый и последний раз. Если ты сейчас же не отпустишь меня, такого хорошего предложения от меня больше не будет. — Всё равно нет! — Цири нахально упёрла руки в бока, не замечая и того, как вода с тряпки стекает на её короткое сатиновое платьишко. — Позволь узнать о причинах, dhoine, — Глас удивительно долго не терял самообладание, не срывался в гневную истерику. — Ты мне нравишься. С первого взгляда понравился. И я хочу, чтобы ты был со мной! — Прекрасно. Но ты мне не нравишься. С первого взгляда крайне сильно не понравилась. И я не хочу быть с тобой, Zireael. Неужели ты настолько отчаялась, что предпочитаешь держать мужчину силой? — Но ты же хотел меня похитить! За волосы схватил и в портал тащил! Ты-то у меня разрешения не спрашивал. А я тогда очень против была! Глас изогнулся на кровати, силясь размять тело, выпрямить затёкший от лежания в одной позе позвоночник. Тело его с трудом слушалось, ощущалась и назойливая боль от пока что, благо, что розовых, пролежней. — Я спасал свой народ от угрозы Белого Хлада. Это — другое. Ты либо меня сейчас же освободишь, либо я освобожусь сам, и разобью твою глупую светлую головку об этот самый стол, — Глас кивнул в сторону прикроватной тумбочки. — Я не боюсь тебя. Ни капельки! Угрожай, сколько угодно. Но будешь много болтать - заткну твой рот кляпом. Вот, я специально купила, — Цирилла продемонстрировала эльфу большой шарик на кожаном ремешке. Эредин рассмеялся. Да, у Ласточки действительно кукушка совсем улетела. Иначе было такое поведение не объяснить. Цири снова принялась обмывать тело мужчины мокрой намыленной тряпочкой. — Может, я сам помоюсь? — Знаю я тебя… обманешь меня, убежишь. Лежи уж… — Глас напряжённо обдумывал всё происходящее. Так, Карантир скорее всего выжил. Как придёт в себя, он уж должен отправиться на поиски друга. Девчонка рано или поздно совершит оплошность, возможно даже снимет с его рук и ног долбанные кандалы, и он уж точно воспользуется возможностью освободиться. А затем отомстит. На мелкие куски порубит заносчивую сумасшедшую бабу. Только бы представилась такая возможность…