balance

***

Алина не знала, кем бы она была без света. Но это не поражало настолько, чтобы отделить ее от тепла, ему сопутствующего. В эти короткие несколько секунд она поняла — если бы в этом несуществующем месте, где они стояли на коленях перед друг другом, было бы такое понятие, как время, то была бы и причина. Причина, по которой Александр выглядел так, будто его разрывали изнутри. Причина, по которой он поддался этому. Этой тьме, власти которой Алина никогда не открывалась, которая угрожала поглотить ее без остатка. Александр открылся. Каким-то образом, мальчик, которым он был когда-то и мальчик, который смотрел на нее прямо сейчас; испуганный и очевидно одинокий, должен был покориться тьме, чтобы выжить. Она увидела его в новом свете. — Я больше не чувствую этого. - произнес он. — Я знаю. - сказала Алина. Александр опустил голову, рассматривая снег под их ногами. Он вытянул перед собой руку и перевел взгляд на ладонь. — Почему я умерла вместе с тобой? - она спросила его еще раз, нуждаясь в другом ответе. Александр ответил, не поднимая глаз. — Нет света без тьмы. Нет тьмы без света. Сердце Алины, бившееся когда-то, а теперь ставшее ледяным камнем в ее груди, будто бы вернулось к жизни после этих слов. — Я не хотела тебя убивать. — Я знаю. — Я должна была покончить с этим, Александр. Он закрыл глаза. — Я знаю. Алина не знала, чего она ожидала в тот момент, когда повернулась и впервые увидела его. Гнев? Огонь в его глазах, побуждающий к мести, даже если они и находились в этом несуществующем месте, где нельзя было нанести друг другу вред? Она определенно ожидала чего угодно, но не этого — не разбитой, не раздираемой на части души. Души, которая мучалась под грузом собственных ошибок и поступков. Этот человек расколол их мир на куски. Причинил вред стольким людям. Его матери, ее друзьям, ее людям. Он принес столько разрушения. И каждая из этих ошибок ясно читалась в его глазах. Он был открытой книгой, страницы которая она могла начать листать и читать в любой момент, если бы захотела. Алина понимала это. Она подумала, что понимает эту ненависть гораздо лучше, чем большинство остальных. Ревность, желание сделать что-нибудь, что угодно, лишь бы почувствовать себя дома. Но ненависть была переменчивой, непостоянной вещью. Как и страх. Это было похоже на изменчивое и хрупкое свечное пламя. Оно могло быть погашено правильным человеком, если бы он этого захотел. Или вами, если у вас были подходящие для этого легкие. Алина представила, что было бы, если бы у Александра был такой человек. Кто-то, кто потушил бы слабый огонек — огонек страха, который со временем разросся и превратился в яркое пламя ненависти. Кем бы был этот человек? Было ли разумно обдумывать это теперь, когда их жизни достигли своего конца? Он медленно поднялся. Алина поднялась вместе с ним, наблюдая за тем, как его взгляд прослеживает деревья, которые раскинулись перед ними. За пределами лежит бесконечность. Она по-прежнему не хотела принимать во внимание масштабы этого места; одиночество, которое она бы почувствовала, если бы он исчез. — Это не смерть. - внезапно произнес он и моргнул. Алина уставилась на него. — Дотронься до меня. - произнес Александр. Алина отстранилась, расширив глаза. — Что? — Дотронься до меня. - он протянул руку и неожиданно этот жест был отчаянным, настойчивым. Алина смотрела на его руку, раздраженно выдыхая. Страх обездвижил ее, но она не могла ему поддаться. Она не могла поставить этот страх на первое место. Больше всего она боялась неизвестности и того, что Александр мог сделать. Она вытянула свою руку. Медленно, нежно, ее пальцы дотронулись до его. И она ожидала того, что ничего не почувствует. Но затем это изменилось. Кончики ее пальцев ожили в тот же момент, когда коснулись его. Будто ее вены были заморожены, как те ветви деревьев, которые окружали их, но лед треснул и разбился, когда он дотронулся до нее. Тепло бежало по ее телу: вверх по руке, по плечу, шее. Вниз, вниз до самых кончиков пальцев ног. А потом она почувствовала свое тело, почувствовала тяжелый наклон головы, когда она вновь посмотрела на него. Живая. Она резко отдернула руку назад и сразу почувствовала, что могла бы плыть. Вес ушел. Присутствие самой себя исчезло. Александр с надеждой выдохнул. — Не умер. - произнес он. — Как это возможно? - она спросила, вновь продолжая не чувствовать саму себя. Он покачал головой, уставившись на нее, или, быть может, сквозь нее. Алина не могла догадаться, о чем он думал. Все, чего она хотела в этот момент — это снова почувствовать себя в безопасности. Хотела, чтобы тепло вернулось в ее тело. Хотела успокоить его сердцебиение, чтобы успокоить собственное. Но она не могла. Не должна была. — Мы отстранены, - сказал он. - Это не наше время, Алина. — Отстранены куда? Он вновь покачал головой, оглядываясь вокруг в удивлении, изумленно. Страха не осталось. Он вернулся взглядом к ней, приоткрыв губы и широко раскрыв глаза. Алина не была уверена, что теперь знает его. Возможно, что никогда не знала. — Мы не сможем этого узнать. - ответил он. - Но мы должны убираться отсюда. Настала ее очередь качать головой в непонимании. — Но как? У нас нет наших сил. Я не могу даже... почувствовать собственное сердце. Он двинулся к ней — темная статуя пришла в движение, ожила. Он взял ее руки в свои. Опять это ощущение: она вернулась в собственные кости, кровь бежала по ее телу, к лицу, к сердцу. Она почувствовала болезненный удар в груди и задохнулась. Александр вздохнул, наблюдая за ее лицом. — Как это возможно? - прошептала она самой себе, рассматривая его ладони в ее. Он улыбался. Она никогда не видела этой улыбки прежде. Алина изо всех сил старалась не дать этому затронуть ее, но знала, что этот образ останется с ней на долгое, очень долгое время. Образ его улыбки, его настоящей улыбки: обнадеживающей, кривой и ослепительной. — Нет света без тьмы. - шепотом повторил он, - Нет тьмы без света. — Мы действительно связаны вместе? - спросила она, боясь, что он ее отпустит. Но его руки крепко сжимали ее ладони. — Ты чувствуешь это, Алина? - спросил он, будто загипнотизированный. — Что? — Ты чувствуешь... - он остановил сам себя, а затем освободил свою руку и поставил ее между ними. Другой он продолжал сжимать ее. - Я что-то чувствую. И правда — кольцо тьмы, распространившееся по его ладони, спокойное и утешительное, отличалось от темной ночи, к которой она привыкла. Эта тьма никогда не смогла бы навредить. Эта тьма была мирной и доброй. Тьма сновидений, непроизнесенных грез. Алина нахмурила брови, когда увидела то, как тьма опустилась обратно на его ладонь. Она вырвала свою руку из его. Исчезло. Ощущение тепла и жизни вновь исчезло. Как и его тьма. Растворилась, будто была лишь туманом, который сдул невидимый ветерок, что не трогал даже снег и замороженные листья. Неуверенно, она снова потянулась к нему, переплетая их пальцы, наблюдая за тем, как тьма вновь возвращается. Возвращается так, будто она была рада, что ее вновь разбудили. Мягкая и нежная. — Невозможно. - прошептала она, поднимая на него взгляд. — Одно и то же. - повторил он уже сказанное раньше. Но она ничего не чувствовала внутри себя. Ни малейшего проблеска силы, которая раньше жила в ней, каждый раз угрожая уничтожить ее жизнь. Исчезло и ощущение того, что ты на вершине этого мира. И, возможно, в этом был смысл. Возможно, это было к лучшему. — Я не могу... - она высвободила руку, сжимая ее в кулак и вновь открывая. Она повторяла это снова и снова. - Здесь ничего нет. Лицо Александра не стало мрачным, как она того ожидала. В его глазах не было и тени страха, который она представляла прежде чем произнести эти слова. Он произнес. — Не отпускай, Алина. Алина вновь почувствовала тепло, почувствовала, как он обнимает ее тело и ее саму. Она приветствовала это чувство. — Нет, - сказала она ему и этой тьме. - не отпущу.