Красный гонщик

«— Айртон, как вы прокомментируете слухи о вашем переходе в Феррари? Прозвучавший вопрос волновал всех в этом зале, и не только журналистов. Все считали, что переход Сенны в Феррари лишь вопрос времени. Стоило кому-то это озвучить, стало тихо, и все устремили свои взоры на гонщика. Слухи — неотъемлемая часть их мира, они начинаются в самом начале сезона и стихают немного лишь к концу. Множество мелочей еще не учтено и не решено, так что говорить о чем-то — все равно что писать вилами по воде. Сенна выдержал паузу и придвинул к себе микрофон. Нужно было сказать нечто такое, что остудило бы пыл прессы. Айртон припомнил какую-то пугалку для детей, о которой и сам недавно услышал в непринужденной беседе с коллегами; они тогда обсуждали суеверия и традиции их опасного спорта. — Я — в Феррари? — он усмехнулся, — не уверен, что призрак красного гонщика обрадуется такой конкуренции. По залу пронеслись смешки, да и сам Айртон подумал, что удачно выкрутился. Вопрос был снят. Он отложил микрофон, а потом ему показалось, что в одном из дальних углов зала, где тень была такой темной, что невозможно было разглядеть, кто стоит, он поймал чью-то улыбку — жутковатую и неприятную. Но стоило взглянуть еще раз, как все развеялось» Сенна. Монако, 1990 — Призрак чего, простите? — Льюис бы посмеялся, но кажется, Лауда был серьезен как никогда. — Призрак красного гонщика, старая легенда, — повторил Ники терпеливо. Он бы и сам себя на смех поднял, да никогда особо и верить в это не хотел, но каждый раз, вспоминая миг своей аварии, задумывался: а что же именно он тогда увидел? Неужели воображение играло такие страшные шутки с ними — с каждым, кто так или иначе не хотел верить, кто смеялся, кто отрицал. Лауда покрутил стакан в руке, он сам никогда и никому не говорил, что видел его или думал, что видел, потому что это смешно. Никаких призраков не существует, и никаких проклятий тоже. Здесь что-то другое, что угодно, но только не сверхъестественное, людская гордость или алчность, желание быть первым, но только не призраки. И все же легенда существовала, и обрастала все новыми подробностями, так что в итоге превратилась в миф, который в свою очередь стали со временем забывать. Но не все. Вот, к примеру, Нико сидел рядом с Льюисом и не выглядел таким же веселым. Он вырос в мире гонок, ему перед сном в детстве рассказывали сказки, а иногда и страшные истории. Никто не говорил прямо, но маленький Нико уже тогда чувствовал, что с историей о красном гонщике не все так чисто. Это не просто байка, которой мама пугает сынишку, чтобы тот и на шаг к гонкам не подступал, в ней действительно была реальная подоплека. Лауда не выглядел удивленным или испуганным, вот что действительно должно было настораживать, он выглядел как человек, который уже когда-то сталкивался с подобным. — Я и сам не верю, но предупредить стоит. — Автогонки — опасный спорт, не думаю, что тут дело в призраках. Люди гибли не из-за глупых суеверий, что за бред? — Льюис был категорически против всей этой лапши, что им тут навешал Лауда. Возможно, он и был гением в доводке машин и стратегиях, но во всем остальном явно поехал крышей. Все-таки возраст не щадит никого. — Сказка сказкой, а тем не менее, происшествие случилось именно в боксе Феррари, — заметил Росберг. — Ой, да вы серьезно, что ли? — Просто проверяйте, все ли узлы хорошо прикручены, — не унимался Лауда. — Лишний контроль не повредит, пока вся шумиха не уляжется. Гонщики попрощались с Лаудой и решили вернуться каждый к своему графику. Они шли молча, для них это стало уже привычно, не шибко-то они общались в последнее время. Но Льюис все же решил прервать их молчание. — Думаешь, старый совсем умом поехал? Нико пожал плечами. — Думаю, детским сказкам не место на трассе, — после недолгого молчания произнес Росберг. Парни дошли до своих машин и чуть помедлили перед тем, как скрыться за их дверьми. — Ну, ты смотри, поосторожнее завтра, — бросил Нико и поспешил сесть в автомобиль. Льюис обернулся на слова напарника, тот еще не успел захлопнуть дверь. — И ты, — ответил он. Гонка, как и всегда, завершилась триумфом одного и провалом другого. Это спорт и иначе тут быть не может, кто-то всегда остается позади. Нико безрадостно отхлебнул шампанское из своей бутылки; интересно, как долго его будут преследовать все эти неудачи, или как долго будет так сильно везти Льюису. А Хэмилтон провел свою гонку замечательно: вырвавшись на старте, он захватил лидерство, и дальше уже было делом техники удержать его на протяжении всей гонки. Льюис раздаривал всем свои улыбки, стоя на подиуме и слушая британский гимн — в который раз за несколько гонок. У серебряных стрел все складывалось удачно, в отличие от Феррари. Гонка для тех совершенно не задалась, Кими сошел из-за проблем с болидом, а Себастьян умудрился растерять все преимущество из-за лишнего пит-стопа. В коридоре отеля было темно и пусто, будто все лампочки кто-то вывернул. Было жутковато, тем более плотный ковер на полу полностью поглощал звуки шагов, но Льюис не обращал никакого внимания на это. Он уже заказал массаж в номер и предвкушал целый час полного расслабления. А после он отправится на вечеринку и проведет время просто отлично. Ванна уже была полна воды, и Льюис отметил отличное обслуживание в этом отеле. Он забрался в горячую воду и откинулся на бортик ванны, чуть прикрыв глаза. Вслед за мышцами расслаблялся и разум, в голову невольно пришли предостережения Лауды. — Красный гонщик, — усмехнулся Льюис, — сказка для детей. Будто такой бред может помешать мне заключить контракт с Феррари, — он ткнул резиновую уточку, плававшую рядом с ним, и еще раз усмехнулся. Льюис был почти уверен, что следующий сезон он уже встретит в красно-белых цветах. Его просто не могли не пригласить после этих успехов, вот почему он был так уверен, так улыбался и так насмешливо отнесся к рассказу Лауды. Замечтавшись о времени, когда он сможет надеть красный комбинезон, Льюис даже не заметил, что он больше не один в номере. Дверь легонько отворилась, и в комнату ворвался сквозняк, занавески всколыхнулись, а балконная дверь скрипнула. Тихие шаги были практически не слышны. Льюис отмокал в ванной, когда его плеч коснулась рука, осторожно разминая затекшие после двухчасовой гонки плечи. Только одно смутило Льюиса в тот момент: руки по силе больше походили на мужские, нежели на нежные девичьи. Он открыл глаза и обернулся. Руки были в красных перчатках, а из-за темного визора на него будто взирала сама тьма и безмолвие. Секундной заминки незнакомцу хватило, чтобы надавить на затылок Льюиса и окунуть его в воду с головой. Хэмилтон стал барахтаться и пытаться вынырнуть; его держали слишком крепко, вода стала заполнять рот и нос, но Льюис не оставлял попыток спастись. Случайно попав по противнику, он наконец вынырнул. Льюис жадно стал хватать ртом воздух и отплевывать воду, готовясь к новой схватке с… Гонщиком в красном. Его противник был в красном комбинезоне Феррари, в красном шлеме, перчатках и кроссовках; визор шлема был абсолютно черным, и его безмолвная пустота будто вглядывалась в Льюиса. Красный гонщик замахнулся, но Хэмилтон смог блокировать удар. Голова в шлеме чуть наклонилась набок, а после был еще один выпад. Льюис поскользнулся в ванной и полетел вниз, красный гонщик тут же, словно в мгновения ока, схватил Льюиса и как следует приложил его головой об край ванны. Кровь стала растворяться в воде и пене, окрашивая все алым, словно ливрея Феррари. У Льюиса в глазах помутилось, на языке отчетливо проступил металлический вкус крови и страха. Второй удар был сильнее, он оставил красные разводы на фаянсе белой ванны. Но Льюис еще оставался в сознании, он вяло взмахнул рукой, угодив прямо по визору шлема, но это ничего не дало. Третий удар стал решающим — после него Льюис беспомощно обмяк на краю ванны. Кровь медленно капала на пол, собираясь в маленькие лужицы. Красный гонщик отстранился и с секунду смотрел на Льюиса. Как же глупо он сейчас смотрелся, такой беспомощный и жалкий. Красный гонщик усмехнулся бы, и крайне паскудно, но за стеклом визора этого все равно не было бы видно. Он заметил покачивающуюся на воде желтую уточку, и приложил палец к визору шлема, как бы призывая уточку к молчанию и утаивании его маленькой шалости. Вытащив тело Льюиса из ванной, он бросил его на кровать. Льюис оказался немного тяжелее, чем рассчитывал красный гонщик. Предстояло много работы. *** — Что? — возмутился Нико, вскакивая со своего места. — Мы начали расследование, и вы наш главный подозреваемый. — Подозреваемый в чем? — Нико гневно глядел на полицейского. Льюис исчез из своего номера в воскресенье вечером, и там не было обнаружено никаких следов, он будто просто ушел из номера и не вернулся. Это случилось почти две недели назад и, конечно же, руководство Мерседес подало в розыск. Но теперь была уже суббота, день квалификации, а их чемпиона до сих пор не нашли. — В похищении и сокрытии мистера Хэмилтона, — бесстрастно и уверенно заявил полицейский. Нико усмехнулся и покачал головой. Он стал прохаживаться туда-сюда по небольшой комнатке, куда его пригласили на этот нелепый допрос. Да, несомненно, Льюис пропал и не выходил на связь, но какова вероятность того, что он где-то спрятан и истязаем Росбергом, или же попросту валяется с ножом в животе под каким-нибудь забором на Барбадосе? — Ники, вы будете молчать? — блондин посмотрел на Ники Лауду, который тоже присутствовал здесь. — Проанализировав все факты, мы пришли к выводу, что только вам было бы выгодно исчезновение мистера Хэмилтона. — Какие факты? — возмутился Нико. — Абсолютно чистый номер, все его вещи на месте, никаких следов, телефон доступен, но Льюис не берет трубку. Он просто сбежал, провоцирует боссов поднять ему зарплату. Полицейский как-то замялся, ведь Росберг был прав, никаких доказательств не было, а один мотив без улик мало что стоил. Предполагалось, что Росберг поддастся на прямое обвинение, но он сохранял присутствие духа. Может быть, он действительно не был причастен? — Я думаю, беседа окончена, — наконец вступил в беседу Лауда. — Приходите, когда найдете что-то более весомое. — Я закрою вашу гонку, — повысив голос, заявил полицейский, — до дальнейшего расследования! И наложу на всех вас арест и подписку о невыезде. — Что ж, — усмехнулся Лауда, — думаю, вам стоит обсудить этот момент с мистером Эклстоуном. Особенно его финансовую часть. Они с Нико покинули комнату и отправились в бокс Мерседес. Льюиса придется заменить на этом уикенде, было уже понятно, что он не вернется. А когда вернется, они устроят ему такую взбучку, что трехкратный чемпион имя свое забудет, не говоря уж о навыках управления болидом.