Хищник

В те мгновения время, отчего-то, задержало свой ход. Оно медленно, плавно перекатывало пространство, наглядно демонстрируя взору младшего лейтенанта очередную, вероятно, непоправимую ошибку. Только теперь необратимо совершённую. Николай целовал страстно, напористо, жадно, до боли, до побелевших костяшек сжимая чужие плечи, на периферии сознания, отмечая, что на чужом теле останутся синяки. Он цеплялся за этот поцелуй, словно Клаус мог оттолкнуть, уйти, закончить это всё, разбив и растоптав все надежды, уничтожив его жизнь. Ивушкин отчаянно жался всем телом к мужчине, мысленно молясь о том, чтобы не быть отвергнутым. Но Ягер молча отстранил его и, облизнув покрасневшие и припухшие от долгого поцелуя губы, вновь принял свой вечно холодный вид. А Ивушкину захотелось упасть на колени и закричать от досады. На лице молодого солдата отразились тысячи эмоций, а немец лишь бесстрастно следил за действиями младшего лейтенанта и только его губы напоминали о том, что было несколько мгновений назад. Этот другой Ягер исчез, остался лишь штандартенфюрер Клаус Ягер. Николай замер и отступил на шаг, желая поскорее спрятаться, укрыться, исчезнуть с глаз мужчины. Как можно было поверить Ягеру? Как можно было поверить врагу? Неужели он на что-то надеялся? В горле застрял ком, а глаза неприятно защипало. Младший лейтенант отвернулся, чтобы не видеть этого страшного холодного взгляда. Штандартенфюрер же развернулся лицом к выходу. Через мгновение дверь открылась, и внутрь зашёл какой-то солдат. Ивушкин вздрогнул от неожиданности и удивлённо посмотрел на немцев. А он-то шаги не заметил… Ягер вопросительно изогнул бровь и произнёс: — Was ist passiert? (Что случилось?) — Herr Yager, der Leiter des Camps warten auf Sie. (Господин Ягер, вас ожидает начальник концлагеря.) — отрапортовал солдат и ожидающе уставился на штандартенфюрера. — Sagen Sie ihm, dass ich nicht früher als eine Stunde später freigegeben bin. (Передай ему, что я освобожусь не раньше, чем через час.) — не задумываясь, ответил Ягер. — Aber er sagte, dass es dringend war. (Но он сказал, что это срочно.) — сказал солдат и, не выдержав взгляда Ягера, опустил взгляд. — Seine Taten werden nicht auf Dringlichkeit mit mir verglichen. (Все его дела не сравнятся по срочности с моими.) — сказал штандартенфюрер. — Aber… (Но…) — Ist gratis. (Свободен.) — отрезал Ягер и солдат ушёл. Как только дверь закрылась, с лица немца тут же спала маска безразличия, и появилась улыбка. — Неужели ты так боишься того, что я уйду? — с лёгким акцентом произнёс штандартенфюрер и слегка склонил голову набок. — Ты… — Ивушкин удивлённо посмотрел на немца и, тихо вздохнув, продолжил. — Ты знаешь русский? — Учил в своё время. Так что, можно сказать, знаю. — штандартенфюрер сделал шаг навстречу солдату и, схватив того за руку, резко притянул к себе. Николай, не ожидавший таких резких действий, не удержался на ногах и упал на Ягера, хватаясь руками за его плечи. Он шумно выдохнул и, оперевшись на немца, встал на ноги. — Зачем нужна была Анна и весь этот спектакль с переводчицей? — тихо спросил младший лейтенант, глядя в глаза мужчины. — Я тебе позже об этом расскажу, а сейчас у нас есть час. И я не хочу потерять ни минуты. — прошептал в губы Николая немец и вновь поцеловал его. Молодой танкист тут же постарался перенять инициативу, целуя пылко и развязно, однако старший мужчина не позволил так легко сбросить себя со счетов. Он толкнул Ивушкина вперёд, с силой вжимая в стену и сразу же наваливаясь на него всем телом. Ягер напористо поцеловал Николая, не позволяя перенять инициативу, и резко дёрнул вверх лагерную кофту, сразу же забираясь руками под неё и проводя по разгорячённой коже. — Я… Я хотел… Как тебя… — сквозь тяжёлое дыхание, попытался спросить Николай. — Моё имя Клаус. — каким-то чудом поняв о чём хочет спросить солдат, ответил Ягер. — Коля.