Mad about You

Едва они сели в машину и Адам выехал на проезжую часть, Томми набрал телефонный номер. — Брайс? Извини, что разбудил, но мне нужен адвокат. Грамотный и способный разрулить все под залог. Ну нет, пока еще не мне, не волнуйся. Ты выручишь меня… Да, подъезжай, адрес полицейского участка, я тебе сейчас скину… Благодарю. Потом посмотрел на Адама. — Это мой знакомый юрист. Он в любом случае нам понадобится, раз, я так понимаю, родителям своим Март не сообщил ничего? Адам отрицательно покачал головой. — Он не очень близок с родителями. Там просто хорошие, ровные отношения, чисто внешне все весьма прилично, но… Мартин и сам по характеру скрытный в плане своего, личного. А тут еще такой возраст, осознание и поиск себя, не всегда гладко. Он и мне не всегда что-то личное доверяет, но, по-моему, все же больше, чем матери, а отца он и вообще редко видит. Они подъехали в полицию уже совсем глубокой ночью, но несмотря на такой поздний час, в ярко освещенном холле было довольно много людей и Томми тут же уверенно подошел к высокому мужчине средних лет, в дорогом черном пальто. — Спасибо, что приехал, знакомьтесь, — он повернулся к Адаму, — это Брайс Уокер, юрист и адвокат, мы уже очень давно знакомы… — Настолько давно, — улыбнулся Брайс, смягчив на минуту серьезное лицо, — Что уже стали друзьями круглосуточно. — Он подал Адаму руку и тот назвал себя — — Адам Ламберт, — и тут же продолжил, — Томми не сказал вам, что это в первую очередь моя проблема, и проблема находится в этом отделении полиции, причем проблема несовершеннолетняя и отказывающаяся сообщать о происшествии своим родителям. — Я попробую поговорить, здесь у меня есть свои люди. — сказал Брайс. — Как и во многих полицейских структурах, — подхватил Томми, — пожалуйста, подключи свои связи и обаяние, нам необходимо вытащить парня отсюда. Как можно быстрее, а все остальное уже потом. Брайс хлопнул его по плечу, коротко кивнул Адаму и отошел в стойке с дежурным офицером. — Какой деловой, — покрутил головой Адам. — Он реально хорош в своем деле, многое может. Надеюсь… Хлопнули раздвижные стеклянные двери, ведущие в глубь помещения, вышел еще один полицейский и Брайс. Следом за ними шел Март. Адам и Томми синхронно втянули в себя воздух и постарались ничем не выдать свое удивление и беспокойство его внешним видом. Март был одет в куртку с почти оторванным рукавом, волосы были всклокочены, в них запутались комья земли, вдоль щеки шла красная полоса, словно ударили ремнем или жгутом, на скуле длинная царапина, уже слегка подсохшая. Правую руку Март держал в кармане и немного прихрамывал. Держался независимо и отстраненно. — Получайте, — офицер передал несколько скрепленных между собой листов протокола Уокеру. — Это сумма залога. — Передал еще один документ. — Допрос откладывается до соответствующих мер правового доследования обстоятельств происшествия. Брайс мельком глянул в документы и передал их Адаму. — Залог я внесу сразу, разумеется, — сказал Ламберт, доставая из кармана свою банковскую карту. — А что с доследованием? — Я объясню потом, — сказал Брайс. — Здесь все правильно. Офицер как-то подозрительно оглядел их всех. — Вносите залог, — наконец кивнул он головой в сторону стойки дежурного офицера. — О дальнейшем ходе дела вам сообщат, вернее, вашему адвокату сообщат. И ушел. Адам внес залог, получил еще один документ, свидетельствующий о проведенной операции и подошел к своим. Томми уже успел поговорить с Уокером и тот, извинившись и сославшись на поздний час, уехал домой. Март угрюмо молчал, глядя в сторону. Томми со вздохом накинул на его плечи свою кожаную куртку. — Сядь с ним рядом, Адам, — сказал он, когда они уже подходили к машине, — Только не дави. Всю дорогу Мартин по-прежнему молчал, привалившись к плечу сидевшего с ним рядом друга, и Адам чувствовал, как временами по всему телу мальчика пробегала волной мелкая дрожь, а потом он, словно закручивал эту дрожь внутрь себя, заталкивал, чтобы она не прорвалась слезами или истерикой. Адам пытался заговорить с ним, но тот отворачивался и прятал от друга глаза, пока Томми не попросил отложить все до дома. Они приехали в «Dreamland» уже в утреннем осеннем тумане. Мартин снял куртку и обувь и словно задумавшись остановился в центре гостиной. — Малыш, давай в ванну залезай, — Адам прошел в ванную комнату, открыл кран с водой погорячее и налил в ванну пены, которая поднялась тут же лавандовой пышной шапкой. — Ныряй. Март снял футболку и снова парни замерли от почти физического ощущения боли мальчишки словно от своей собственной — по всей спине шли синяки, ссадины и кровоподтеки. — Я позвонил твоей маме, — чтобы отвлечься от избитого Марта быстро произнес Адам. — Предупредил, что останешься у меня в гостях. — Спасибо, — хрипло произнес паренек, и это его первое слово за все время их встречи словно открыло какую-то дверь, куда он затолкал все пережитое ранее. Томми вытащил из зеркального настенного шкафчика аптечку и принялся обрабатывать ссадину на лице Марта, который сидел в облаке пены и морщился. — Защищался, конечно? — тихо спросил Том. — Много их было? — Двое, — уже помягче сказал Мартин. — Не наши, не из колледжа. Я вышел уже, а они мне навстречу. — А что привязались? — Адам принялся осторожно вычесывать комочки земли из его кудрявых прядей. — Не понял и сам. Спросили который час, а потом сразу: «Грязный пидор, от тебя воняет, пройти по улице спокойно нельзя!» И все сразу разбежались, там, правда, прохожих мало было, все уже разъехались — район офисов и вузов, после работы там пусто. — Элитный район, между прочим! — возмутился Адам. — И что, сразу бить? — Ну, да, — нехотя продолжил Мартин. — Почти. Я, — он глянул на сидящего на краю ванны Томми, — как ты учил защищался, немного не успел, у одного из них был такой ремень с пряжкой… Не успел отвернуться… — Ничего, — Томми покусал губы. — Лицо почти не пострадало. — А потом, видимо, охранник из банка с камеры наблюдения увидел, выбежал и полицию вызвал. Но они убежали, а меня в полицию привезли, хоть я и не виноват вовсе. — Брайс так и сказал. Про доследование. Они изымут записи с камер и снимут с тебя обвинения в нападении на этих незнакомцев. — Еще его и обвиняют! — Адам совсем уже разозлился. — Они ребенка нам чуть не убили! — Я не ребенок! — Март вынырнул из пены. — Не ребенок! И вся, до этого спрятанная в нем дрожь и все эмоции пережитого нападения, когда он защищался от ненавидящих даже не его как человека, а его как существующее явление, как считали эти отморозки, явление недостойное, не просто ходить с ними по одной улице, а лишь дышать с ними одним воздухом, все это прорвалось наружу. Март всхлипнул и зашмыгал носом, удерживая хлынувшие было слезы. — Мартин, — успокаивающе сказал Адам, — давай я тебе голову вымою. Он включил душ, который скрыл под своими мелкими струйками воды слезы, а душистый шампунь на время покрыл его лицо прозрачной пенкой. — Твои родители знают, что ты гей? — спросил Томми. — Они твои законные представители, если этих ублюдков найдут и предъявят им нападение… Гомофобия общества, сам понимаешь, нужно быть готовым ко всему… — Мать знает, — отфыркивая шампунь, сказал Март, — знает, но лишний раз не говорит об этом. Отец, он не спрашивал, а сам я не говорил. Они уложили мальчика в спальне Адама и спустились вниз. — Ты видишь, — сказал Адам, наблюдая, как Томми засыпает зерна в кофе-машину. — Видишь, никакая защита не помогла. Ему все равно досталось, возможно, этих отморозков даже раззадорило то, что он сопротивлялся. — Адам, — ставя перед ним кружку с кофе, отозвался Томми. — Не хочу тебя пугать, но ты сам все слышал, и про ремень с пряжкой в том числе. Если бы он не сопротивлялся, травмы были бы значительнее, потому что времени у них было бы больше. И потом, чисто психологически. Мартин вел себя как мужчина, как настоящий мужчина, не сдался, не лег под них. — Конечно, — чуть помолчав, продолжил он дальше, — если ты считаешь, что такое поведение не правильное, я понимаю, как старший друг, ты постоянно беспокоишься за него, но, мне казалось, Март уже вырос, чтобы отвечать за свои поступки сам… — Нет, ты прав, — ответил Адам, — может, это я виноват, просто вжился в роль наседки, и давно уже пора отпустить его, а все равно страшно… Видишь, буквально на каждом шагу что-нибудь да случится и не угадать, где стелить соломку, чтобы упасть не так больно. — Жизнь, — философски подытожил Томми. — Тебе сегодня на работу или в Институт? — У меня дневная смена в ресторане, а завтра открытое занятие по первым блюдам. — Мой прекрасный повар будет готовить… супчик? — притянул Адама к себе Том. — Супчик, супчик, — закивал головой Адам, обнимая Тома за шею и склоняясь к его губам. — Супчик… Неделя прошла относительно спокойно. Брайс сдержал свое обещание про залог и доследование. Обвинения с Мартина сняли, залог вернули, нападавших продолжили искать. Март немного подуспокоился и пообещал ходить с занятий с компанией одноклассников, драки не провоцировать и в незнакомые районы не соваться. Адам и Томми учились жить вместе. Это было странно, словно раньше они миновали период привыкания друг к другу, сократив его до минимума, и нагоняли его сейчас, используя каждую минуту, которую им удавалось провести вместе. — А еще тогда он сказал, — Адам взял Томми под руку, — Алекс тогда сказал, что наша страсть пройдет, уляжется, успокоится и я… или ты… кто-то из нас так же начнет искать приключения на стороне, пытаясь восполнить эту утраченную новизну отношений и вернуть им хоть какой-то вкус. Они шли по аллее парка, засыпанной опавшими листьями, уже не нарядными, как они были в начале осени, когда еще тепло и светит солнце, пробиваясь сквозь изогнутые ветви парковых деревьев и кружавчатые листья всех цветов: от рыжих до зеленоватых; а сейчас почти все листья валялись под ногами увядшими и одинаково темного цвета — цвета поздней осени и предчувствия городской зимы. — А что ты ответил? — спросил Томми, прижимая его локоть к своему боку. — Ничего. Собрал вещи и уехал. Но я все равно не согласен с ним, просто спорить тогда не хотелось, а объяснять наши чувства ему, вот еще! — Я тоже не согласен. — Томми покачал головой. — То есть, страсть, ну возможно, возможно, со временем, когда мы станем совсем старенькими, и у тебя будут постоянно выпадать геморройные шишки из задницы… это конечно, мою лично страсть поубавит… — Ах, ты…! — шутливо замахнулся на него Адам. — Да у тебя у самого будет выпадать твоя вставная челюсть и пара титановых суставов во время особенно изысканных поз! Их смех весело взметнулся в низкое осеннее хмурое небо Нью-Йорка и они одновременно глянув на облака, произнесли: — Скоро зима… Смена Адама в ресторане подошла к концу. Он был рад, что все это время ему удавалось не сталкиваться с Купером, хотя он и приходил частенько в «Тыковку» на ужин и методично осматривал свои владения взором полководца, осматривающего место предстоящего сражения. Однако, в этот вечер Ламберту не повезло. Он как раз, переодевшись, выходил из раздевалки для персонала, набирая телефонный номер службы доставки цветов, как буквально налетел на Алекса, выходящего из подсобных помещений после осмотра ресторанной морозилки. — Привет, Адам, — подал, но ему руку, и уловив суть его телефонного разговора, усмехнулся. — Конфетно-букетный период, как я слышу, все еще идет полным ходом? — Добрый вечер, Алекс, — Адам убрал телефон в карман. — Может, у нас этот период и не сбавит ход. — Да, это все так думают в первые пару месяцев отношений, а после… — Ты мне уже все рассказал, что после. Я приму к сведению, обязательно. Адам постарался проскользнуть мимо Купера, но тот придержал его за руку и заглянул прямо в лицо. — Я скучаю без тебя, малыш, — произнес он так, словно и не было этих месяцев, а всего лишь один вечер порознь они провели и только сейчас встретились. И нежность в синих глазах, и хрипловатая интимная нотка в голосе, все было на своих местах. Вот только Адам уже не был прежним. — Ничего, — равнодушно произнес он, аккуратно высвобождая свою руку. — Ты легко найдешь себе развлечение. — Кстати, — Алекс выпустил его руку и достал из кармана пиджака длинный конверт. — «Тыковка» в этом месяце не очень по выручке, так что, плату за свой следующий семестр в Институте — будь добр, вноси сам. А то они вот и напоминание тебе прислали. — Ты что, не мог у него в долг попросить? — Март расстроенно шмыгнул носом. Они сидели за столиком в их бистро. Адам встретил друга после занятий в колледже, пользуясь тем, что у него самого были лишь пары в Институте. — Как ты себе это представляешь? — возмущенно откинул Адам волосы со лба. — Мы расстались, а теперь, чуть какие трудности возникли, причем, трудности материального характера, так мне сразу к нему за подмогой бежать? — Подумаешь! Иногда ты бываешь слишком щепетилен в вопросах этики! А Томми знает? — Не говорил я ему. Как я скажу, что все это время за меня платил мой бывший любовник, а теперь…? — А много надо денег за семестр? — Март еще пошмыгал над чашкой с кофе. — Дай письмо посмотреть. Адам полез во внутренний карман куртки и… письма не нашел. — Черт, — выругался он негромко. — Я же его не вынимал, как сунул вчера вечером в карман, потом только дома, или, постой-ка! Адам задумался, вспоминая прошлый вечер. — Я это письмо на столик у двери бросил. — он посмотрел на друга. — Если его там Том нашел, то он уже в курсе происходящего. Загудел телефон Адама. — Томми? — он допил свой кофе. — А ты разве уже закончил на сегодня? Вот как, один клиент отменился… Да, я с Мартом в бистро. Сейчас спрошу… Март, Томми спрашивает, приедешь к нам. — он засмеялся, прислушиваясь к тому, что ему в трубке говорил Том, — поиграть в Монополию, выучить уроки, побегать с ним вечером в парке и поужинать? — А можно? — загорелся Март. — Почему нет? — откликнулся Адам, убирая телефон. — Поехали, но уроки пойдут первым пунктом программы, хорошо? Они приехали к дому, который в надвигающихся сумерках, ранних в это осеннее время, был освещен и уютно глазел на подъездную дорожку своими теплыми глазами-окнами. В холле они встретили Брайса Уокера, адвоката, который помог вытащить Марта из полиции и выступал сейчас как его представитель в этом затянувшемся судебном разбирательстве. — О, вот и вы! — снова мимолетная улыбка осветила всегда сосредоточенное лицо юриста, смягчив его на мгновение. — Томми говорил, что вы в дороге. — Оставайтесь у нас на ужин! — предложил ему Адам, — мы все будем рады! — Увы, вынужден отказаться — дела, — с сожалением ответил Брайс. — Но я буду иметь в виду ваше приглашение на будущее. Не каждый день удается попробовать блюда, приготовленные настоящим виртуозом своего дела! Адам смущенно посмотрел на Томми, тот улыбался так, словно в глазах его сияла эксклюзивная люстра богемского стекла. — Я просто немного обрисовал род твоей деятельности, — добавил Рэтлифф к разговору. — Я часто бываю в «Тыковке», — уже надевая пальто, сказал Уокер. — Это, кстати, я тогда посоветовал Томми отметить свой день рождения именно там. У меня как-то были общие дела с владельцем ресторана, с Купером. Он надел пальто и повернулся к ним, подавая руки на прощание. И тут же профессионально уловил некую возникшую неловкость. — Я что-то не то сказал? — Нет, нет, — поспешил его успокоить Томми, — это мы немного вспомнили о своем, не важно. — Тогда ладно, подумай еще раз над всем, что я тебе сказал, Томми. Вот и с Адамом посоветуйся, если еще не сделал этого. Знаешь, я в принципе, не фанат этого твоего спорта, но и да, есть такой грех за мной, побыть зрителем и поболеть за своего любимого спортсмена, да, могу, хоть и редко. Не это там самое страшное. Подумай. Пожал им всем троим руки, распрощался и уехал. Они прошли на кухню, где уютно бормотал небольшой телевизор на стене и вкусно пахло свежемолотыми кофейными зернами. — О чем сейчас говорил Брайс? — тут же спросил Адам. Томми помолчал, доставая из посудомойки тарелки и стаканы. — Томми, — уже почти догадываясь, еще раз позвал Адам. Март вздохнул и тоже спросил: — Согласился? — Нам нужны деньги, Адам. — ответил негромко Томми. — Сумма за поединок будет вполне… вполне адекватной. Адам запустил обе руки в свою шевелюру. — Адекватной… Ты же еще не посоветовался со мной. — Я сейчас как раз советуюсь. Просто подумай об этом, как о работе, которая неплохо оплачивается. — Это еще и смертельно опасная работа, не забудь упомянуть! — Не сгущай и не драматизируй, — Томми пытался все свести в более легкий вариант беседы. — Я не собираюсь выставляться в каждый поединок. Мне достаточно будет и одного боя. И вообще, мы ужинать будем, или продолжим рисовать мое мрачное будущее? — Ладно, потом поговорим. — Адам глянул на Марта. — Ешь, а то какой-то ты тощий в последнее время! — Теперь за меня возьмется, — возмутился Мартин, — У тебя, Ламберт, просто талант всех воспитывать, может, подумаешь о смене профессии, а?