«Но они тронули Луку. А если бы он пострадал? Где он, кстати?»
Рамос так увлекся перепалкой, что даже не посмотрел, как себя чувствует его парень. Повернувшись, он увидел ухмыляющегося хорвата. Да он в полном порядке, ну даёт! Лука подбежал к Сесе и жестом попросил его чуть наклониться. Серхио так и сделал. — Слушаю тебя, карлик, — испанец рукой прикрывает рот. — Ты такой чертовски горячий, когда в ярости, — Лука следует его примеру. Только сейчас Чехо замечает, что помимо дьявольской ухмылки у Модрича ещё и коварно блестят глаза. Теперь капитан весь матч будет думать о словах хорвата. — Прекрати отвлекать меня, — сказал Рамос и понял, что сам на себя сейчас не похож, осталось только покраснеть ещё, поэтому он принял навязанную Модричем игру — одной рукой обнял того за талию и притянул к себе, провел носом по шее полузащитника, — Ты не можешь вот так вот дразнить меня и ожидать, что останешься безнаказанным, малыш. Серхио почувствовал, как по Луке пробежались мурашки, и как он сглотнул. — Твоя задница будет раскрашена в семь разных оттенков красного после такого. Модрич что-то пробормотал и убежал на свою позицию. Эх, знал бы только Серхио, что это был за набор звуков…«Я искуплю свою вину…»
Матч закончился ничьей, бланкос вернулись в свою раздевалку подавленными и недовольными. Серхио был зол сам на себя за пропущенный гол, а об инциденте с Лукой совсем забыл. Хотя хорват, в отличии от своего партнёра, все отлично помнил. Игроки королевского клуба разбрелись по домам. Модрич ожидал, что Серхио предложит «подвезти» его, а на самом деле они снова поедут к Сесе домой и проведут прекрасный вечер вдвоём, после чего Лука поможет испанцу перевести его в горизонтальное положение. Но этого не случилось. Поэтому, придя к себе, хорват разделся, оставшись в одних боксерах и завалился на кровать смотреть телевизор. Через полчаса телефон полузащитника завибрировал — звонил Чехо. — Алло? — Лукита, прости меня за то, что я на поле наговорил, я не хотел быть таким грубым. В спальне раздался тихий смех, что слегка смутило испанца. — Ты думаешь, я испугаюсь того, что ты можешь меня отшлепать? Или думаешь, что я фарфоровая кукла и люблю все нежно и сопливо? — Модрич лег на живот и накрутил прядь волос на палец, — Чехо, я хочу тебя и мне приятна мысль о том, что я буду наказан… Гудки. После этой фразы Луки, Рамос бросил трубку. Полузащитник набрал его ещё несколько раз — нет ответа. На улице начался сильный дождь — какого хрена спрашивается? Это же солнечная Испания, алё. Лука очень старался сосредоточиться на телевизоре, но мыслями постоянно уносился к Серхио. Почему он обиделся, что я такого сказал?«Расслабься, Лука, все нормально. Просто связь из-за дождя плохая»
Спустя двадцать минут с дороги у его дома послышался визг шин и скрип тормозов.«Боже, какие же идиоты гоняют в такую погоду, можно же и разбиться»
А через минуту в дверь постучали. Лука фыркнул и медленно поплелся открывать. И открыл ее. А вместе с ней и свое сердце (ещё раз). За этой клятой дверью стоял сам чертов Серхио Рамос, вымокший до нитки по пути от дороги до крыльца. Волосы прилипали ко лбу, футболка к груди и джинсы к бёдрам. Но все это не помешало капитану галактикос пройтись взглядом по почти обнажённому полузащитнику. — Ты только что осмотрел меня снизу вверх и прикусил губу? — спросил Лука вместо приветствия или вопроса что тут делает Рамос в такую погоду, — Потому что, если это так, то мы займёмся сексом. Прямо сейчас. Стоявший до этого неподвижно Рамос, будто сорвался с низкого старта, влетел внутрь дома, подхватывая Луку на руки, который уже привычным движением запрыгнул на капитана, и увлекая хорвата в глубокий и страстный поцелуй. Господи, как же он отличался от их первого — горячий, кричащий о продолжении. Серхио особо не церемонился и прижал Модрича к стене, изучая своим языком рот хорвата. Полминуты и до слуха испанца донёсся тихий стон, а его пах уловил лёгкое трение со стороны партнёра. Сесе заметил справа от себя, ближе к выходу, тумбу с какими-то вещами на ней. Секунда дела и галстуки (это были они) уже скинуты на пол, а на их месте сидит Модрич. — Чехо. — на его щеках румянец, а губы распухли от поцелуев.«Боже, он такой прекрасный… В нем огонь и лёд, страсть и равнодушие… Я то сгораю от него, то замерзаю. Я, наверное, схожу с ума.»
Рамос отходит от парня на метр и любуется. Волосами, лицом, плечами, ключицами. Он медленно скользит взглядом по его телу и вдруг хищно улыбается. Через боксеры хорвата красовался стояк и влажное пятно от смазки. Шаг вперёд и капитан в плену рук. Он в плену губ, глаз, запаха. Он навсегда заперт в этом моменте. Внутри него навсегда поселился маленький Маэстро, который играет на струнах его души. Серхио кладет ладони сначала на талию Модрича, затем соскальзывает на ягодицы, проведя по спине, пока тот одну руку держит в его волосах, а другой греет птицу на шее защитника. Глаза в глаза, дыхание в унисон. Лука тянется к губам Чехо, и их безумный поцелуй продолжается; кажется, каждый из них пытается доказать свое превосходство, хотя они равны. Лука вновь предпринял попытку потереться пахом о Рамоса, но Серхио сжал бедра хорвата и буквально пригвоздил к деревянной поверхности тумбы. — Ты уверен? — голос испанца настолько сел, что Лука поклялся, не будь он трезв, уже бы кончил, — Если мы начнем, я вряд ли смогу остановиться. Модрич одарил Сесе таким взглядом, что он все понял. Лука потянул края чужой футболки вверх. Когда он избавился от этой ненужной тряпки, он наклонился и поцеловал Серхио в шею, затем оставил два поцелуя на правом плече капитана. Рамос сжал в ладонях ягодицы хорвата, пока тот выцеловывал дорожку к его соску, посылая молнии в нервные окончания под смуглой кожей. «Десятка» достигла своей цели и обвела языком розовую бусинку, а затем прикусила ее, вырывая из чужой груди низкое «Аргхх». Рамос накрывает рукой чужой пах и ведёт ею вверх-вниз. Теперь уже полузащитник сбито стонет.«Выше моих сил. Не могу больше терпеть»
Секунда, и Модрич вновь на руках у Серхио, который несёт его на кровать. Он кладет его на мягкое одеяло и нависает сверху. Наклоняется немного и проводит языком по ушной раковине хорвата, отчего тот впивается короткими ногтями в чужие плечи. — Чехо, не томи… — Малыш, все будет, не спеши Серхио целует его в лоб и стягивает боксеры. Он спускается ниже. — Закинь одну ногу ко мне на плечо. Лука повинуется, открывая внутреннюю сторону бедра для хищного Серхио. — Ты. Поцелуй в ту самую сторону бедра, так воздушно и нежно, но при этом кровь в венах кипит. — Сейчас… Поцелуй. — Такой… Опять поцелуй. — Чертовски красивый. А что Лука? Он может только тихо постанывать в ответ, мечтая прикоснуться к себе, вот только он знает, что отхватит за такое непослушание не по-детски. Сейчас он чувствует превосходство Рамоса сильнее, чем обычно. Ни одна его драка на поле, ни одно пенальти, забитое паненкой, не заставляет силовое поле испанца излучать такое количество энергии и силы. Кажется, дотронешься — ударит током сильнее, чем из розетки. Сейчас Серхио — настоящий король: ему хочется подчиняться, служить и преклонять колени. Его волосы в беспорядке, в то время как он продолжает выцеловывать внутреннюю сторону бедра хорвата. Но вот он поднимает голову, встречается взглядом с Лукой, и тот слышит, как что-то ломается.«Это моя гордость. Или барьер между адекватностью и сумасшествием», — думает Модрич.
Он тонет в этих глазах. Нет, они не человеческие, это точно. Это глаза льва или волка, может даже гиены, но Луке не страшно, потому что кроме силы на их дне плещется что-то. что греет душу. — Любовь… — говорит вслух полузащитник, сам того не понимая. — Да, Лука, да. Серхио тянется к губам своей «десятки» и ловит их, заключая в нежный поцелуй. Спустя минуту он отстраняется. — Мне нужно, чтобы ты встал на колени и наклонился. Голос Рамоса поменялся: он стал таким серьезным и повелительным, но в то же время нежным. Когда Лука принял нужную позу, он не сразу понял, что задумал защитник. Дошло до него только тогда, когда хорват почувствовал чужое дыхание в районе копчика. Потом оно исчезло. Ничего не происходит… Теперь Лука слышит звон пряжки от ремня. Проходит ещё 10 секунд. — Аааах! — из груди Модрича вырвался негромкий вскрик. Рамос ударил его ремнем по правой ягодице. — Чееехо! — ещё один вскрик — удар по ещё одной ягодице. — Слишком.«Слишком больно, я готовился к удару рукой»
— Тебе понравится, Лука. Хорват чувствует, как Серхио целует его плечи и спину, склонившись над ним, отчего стояк защитника даже через джинсы упирается Модричу в бедро, но тот молчит. Поцелуи опускаются все ниже и ниже, Рамос целует впадины на пояснице, проводит языком по копчику, посылая мурашки по коже Луки и вырывая тихие стоны-просьбы: хорват уже достаточно измучался прелюдией. Вот только Серхио, видимо, не считает нужным торопиться, несмотря на то, что сам себя еле сдерживает. Губы испанца находят покрасневшие от ударов ягодицы: кожа горит и покалывает от соприкосновения с чужой. Чужие руки оглаживают и сжимают подкачанные полукружия…«Так хорошо…»
Теперь чужие руки раздвигают их и к плотному колечку мышц прикасается члe... язык??? Модрича будто бьёт током, скорее бьёт молния — настолько ему хорошо. Из груди выбивается сбитый хриплый стон, а член хорвата дёргается. Лука прогибается в спине в поиске бо́льшего контакта. Рамос своей работой доволен — он кусает задницу «десятки» и проводит языком от мошонки до отверстия.«Его стоны — это настоящая музыка… Боже, мне бы не кончить в штаны, как девственнику»
Язык испанца обводит колечко из мышц несколько раз, от чего Лука нетерпеливо виляет бедрами, а потом всё-таки ныряет внутрь. Рука Серхио находит волосы Модрича и крепко сжимает их. Вырывается ещё один стон из уст хорвата, этот громче остальных. Пару минут таких ласк и контраст между удовольствием и болью делает свое дело. — С-Серхио, я. кончу. остановись. Рывком защитник укладывает Модрича на кровать лицом к себе. Лука тяжело дышит, его член сочится смазкой. Серхио хочет снять джинсы и у него появляется идея. — Расстегни мне штаны. Зубами. Полузащитник привстает, кладет ладони на бедра Рамосу и прикусывает ткань джинсов. Лука немного завозился, но в итоге задачу выполнил и даже помог Сесе стянуть ещё влажные от дождя штаны, но в лежачее положение не вернулся. Он легко дотронулся до ствола испанца, явно впечатлений его размерами. Взглянул на Серхио снизу-вверх, от чего у него дёрнулся член; Модрич облизнулся, а Рамос вновь сжал в кулак чужие волосы.«Я все понял, Чехо. Сегодня я повинуюсь»
Сразу в омут с головой, в этом весь Модрич: он не стал церемониться, а взял сразу весь. Серхио потянул его за волосы, а Лука прорычал, поднимая взгляд на испанца. Полузащитник уткнулся носом в чужой пах, на глазах выступили слезы и изо рта потекла слюна, но глаза… В его глазах было столько гордости, уверенности, силы и… нежности, желания сделать приятно. Он не лев и не волк, он хищная лиса: на первый взгляд красивая и милая, словно кошка, она всегда знает, как лучше убить тебя. Лука стал ритмично двигать головой, а Серхио толкался в его рот в том же темпе. Им не нужны нежности, им хочется делиться энергией друг с другом, потому что их силовые поля нуждаются друг в друге. Когда Рамос почувствовал приближающуюся разрядку, он оттянул «десятку» за волосы и вдавил в кровать, впиваясь в чужие губы жарким поцелуем, ощущая вкус собственного члена. Одной рукой он закинул ногу Луки к себе на талию и потерся членом о чужие ягодицы. Модрич разорвал поцелуй и томно простонал. — Смазка в тумбочке. Серхио отстранился от хорвата и потянулся к тумбочке, доставая оттуда небольшой тюбик. — Готовился? В ответ — тихий смешок Луки. — Чехо, ты думаешь, ты у меня первый?«Вот чертёнок»
Серхио хотел было попререкаться с полузащитником, но вновь засмотрелся на его глаза. Они медно-зеленого цвета, и сейчас в них плещется огонь, хотя большую часть времени они спокойные, будто застывшие. Есть в этих глазах что-то, что кричит «Он не такой каким кажется, он — манипулятор, который любит играть в игры с людьми». Они затягивают испанца, как болото, хотя их хозяин когда-нибудь сожжёт Рамоса до тла своим хорошо скрытым огнем. Полминуты, и Серио аккуратно толкается внутрь «десятки», стараясь держать себя в руках. Лука прикрывает глаза, а его губы немного дрожат. Он обнимает капитана за плечи и притягивает ближе к себе. С ним ему не страшно.Shut your mind off and let your heart breathe.
Когда Модрич достаточно привык к ощущения, Серхио уловил его немой знак-разрешение двигаться. Плавные движения Рамоса переходили в более резкие и грубые, он менял угол, пока Лука не выгнулся с громким стоном, и этот чёрт не поцарапал его плечи. Сесе взял в руку чужой член и стал водить по нему в одном ритме со своими рывками. Несколько минут длились словно вечность до тех пор, пока у Луки перед (его прекрасными) глазами не поплыли яркие пятна. — Че.хо, я… — Чшш Испанец сильнее сжал член «десятки», от чего тот кончил на их животы. Ещё пару движений — и Рамос кончает следом. Выходя из чужого тела, он поцеловал хорвата в лоб и лег рядом, тяжело дыша. Вокруг воцарилась тишина — было слышно только их вдохи и выдохи, но никого это не напрягало.What we have here is irreplaceable No, I won't trade this for nothing I may not ever get my shit together But ain't nobody gonna love you better than me…