На балконе
Седьмой месяц года 8719 от С.М
Королева Дейна
Королева Дейна чуть улыбалась, глядя на то, как Кано пытается на спор пройтись на руках несколько метров. Наряд шутовки состоял из просторной подпоясанной рубахи и широких штанов, заправленных в высокие кожаные сапоги на низком и широком каблуке. Она была одета в красное и оранжевое, рыжие волосы её — собраны в два высоких хвоста. Кано казалась ярким огненным всполохом, а Дейна в честь коронации облачилась в цвет своего рода – чёрный. Всё на ней было в различных его оттенках: и перчатки из тонкой кожи, и пышное платье с тугим корсетом, даже корона отлита из чёрного золота, рецепт которого давно утерян, а потому украшения из оного ценились невероятно высоко. Мёд лился рекой. Королева улыбнулась ещё раз и пригубила сладкий напиток из кубка. Королева Дейна почувствовала, что ей не хватает воздуха. Все тело её окатило жаром, а потом страшная слабость вошла во все кости и жилы. Дейна сделала глубокий вдох-выдох, сжала ладони в кулаки. — Прошу простить меня. Я покину вас ненадолго, — и она отошла от компании, состоящей из лорда Фальгара, его жены Аннаис и девицы Беттель. В глазах становилось всё темнее, а в ушах раздавался тонкий писк. Королева сделала шаг, другой… — Шадет, я сейчас упаду в обморок, — спокойно произнесла Дейна, а после этого закрыла глаза и покачнулась, не чувствуя ног и не слыша ничего, кроме высокого писка. Словно во сне она почувствовала сильные руки Шадета. Мир вокруг померк, потерялся, лишь сердце гулко бухало в груди и в голове шумело, а потом свежий ночной ветер коснулся её лица. Королева открыла глаза и увидела перед собой огни Эсперана — вон там, прямой, как стрела, дышащий металлами и жаром, располагался Стальной переулок, а бледно-жёлтое пятно чуть левее — Имперская Площадь, на которой сегодня всю ночь в честь коронации будут песни и пляски. А там, совсем далеко, оранжевые огоньки на равном расстоянии друг от друга — Стена, окружавшая город. Когда-то давно перед Стеной были сады, но сейчас же столица вплотную подступила к ней, пожрав всю зелень и выстроив дома из дерева и камня. — Корсет, — слабым голосом приказала Дейна, и ожидала услышать треск ткани, но вместо этого ощутила, как Шадет холодными пальцами расправляется с многочисленными завязками. Он развязал узлы, ослабил натяжение шнуров — и королева глубоко вдохнула, чувствуя, как вместе с воздухом к ней возвращается сила. — А-ах… как приятно снова дышать. Что бы я делала без тебя, Шадет? — Упали бы в обморок, — бесцветно ответил советник. — Прямо на пиру в честь вашей коронации. Переполошили бы всех. — И снискала бы себе славу слабой и болезной правительницы, — легко усмехнулась королева. — Все двенадцать моих братьев и сестёр погибли от болезней. Кто-то в младенчестве, а кто-то в цвете юных лет… — Принц Денойя упал с лошади и свернул себе шею. А принцессу Шарлу отравили. Дейна слабо шевельнула плечом, опершись руками о широкий и холодный мраморный борт балкона. — Денойя страдал от падучей и приступ настиг его в седле, а Шарла с рождения была болезной и всегда плохо глотала. Она просто подавилась. Анжей истек кровью изо всех естественных отверстий, Марейя и Майя умерли ещё в младенчестве. Когда пошло поветрие, Ксандра и Ксеро забрала лихорадка, Бран, Лиа и Арчи умерли от чумы, а Ивонна скончалась от чёрной оспы. Лира просто сгорела за несколько месяцев. Иссохла, растворилась… Ушла последней, и остались лишь я да Эвелин, — королева ненадолго умолкла. С тихим «как жарко», она приспустила платье с плеч, едва не обнажив грудь. — Стоило ли моей матери в муках рожать четырнадцать детей, чтобы выжили только двое? Мы с Эвелин стоили ей жизни. Шадет угрюмо молчал. — Как мой советник по оружию, напомни мне запретить корсеты. Это настоящая пытка, призванная калечить женщин, — заметила королева Дейна. — И я хочу сказать тебе ещё кое-что… — она тяжело вздохнула. — Я хочу требовать от тебя большего. Я хочу, чтобы ты был не только моим советником, моей личной стражей — я хочу, чтобы ты стал моим наставником. Меч, топор, копьё, молот — выбери любое оружие и обучи меня. Шадет посмотрел на королеву бледно-жёлтыми глазами. — Вам нет нужды держать в руках ни молот, ни топор, госпожа. Вы рождены править, а не сражаться. — Не ты ли мне говорил, что в твоих краях женщины сражаются наравне с мужчинами? — резко спросила Дейна. — Не моя ли Богиня держит в одной руке дитя, а в другой – меч? Наши мужчины помнят только о младенце, но не о мече. Я думала, ты окажешься внимательнее. Советник молчал. Королева Дейна ощутила раздражение от того, что ей приходится высоко поднимать голову, чтобы смотреть Шадету в глаза. Он был столь высок, что макушкой она не доставала ему даже до плеч. Некоторые мужчины доставали — но и им приходилось задирать голову, чтобы поймать мрачный взгляд иноверца. Впрочем, среди них желающих смотреть в глаза Шадета находилось немного. Лишь юная королева без страха глядела на своего стражника. — Я не обычная женщина. Я теперь королева. И если случится война, я не собираюсь отсиживаться в Чёрном Замке. Я не собираюсь находиться в стороне от битвы, наблюдать за ней с какого-нибудь холма, пока кто-то другой ведёт мой народ, — отрезала Дейна. — Моё место будет там, на боевом коне и с мечом в руках! Вместо ответа Шадет повернул голову в сторону, вперившись взглядом в тяжёлые чёрные шторы, отделяющие балкон от тронного зала. Дейна не слышала ничего, кроме музыки и весёлых криков пирующих, однако спустя несколько секунд одна из штор дёрнулась, и из-за неё показался лорд Фальгар. Следом за ним на балкон вышла и Кано. Королева Дейна подняла руку, чтобы поправить своё платье, вновь накинуть его на плечи — хороша же она в таком виде, с ослабленными шнурами корсета, рядом с взрослым мужчиной! И если лорд Фальгар не изменился в лице, словно бы ничего и не произошло, то Кано споткнулась, и в глазах её появилась растерянность. — Ваше Величество, — лорд Фальгар легко склонил голову в знак почтения. — Мы вас потеряли. — Мне стало дурно. Шадет вывел меня на балкон, чтобы я могла освежиться. — Шадет, как всегда, на страже вашего благополучия, — лорд Фальгар любезно улыбнулся, но на самого Шадета, впрочем, даже не взглянул. — Вы нашли меня. Я в порядке. Чего ещё вы хотите? Лорд Фальгар вновь улыбнулся и легко склонил голову: — Более ничего, Ваше Величество. Отдыхайте, — и, развернувшись, он покинул балкон. Когда штора перестала колыхаться, королева Дейна повернулась лицом к бортику и опустила на тёмный мрамор ладони. — Шадет, жди меня внутри. А ты, Кано, подойди ближе. Шутовка послушалась и, когда Шадет покинул балкон, а Дейна посмотрела на неё, — Кано, всё ещё выглядя растерянной, присела в книксене, чем вызвала у королевы смех. — Это самый нелепый книксен из всех, которые я когда-либо видела. — Моё дело — заставлять вас смеяться, Ваше Величество. И пока что я справляюсь, — Кано с облегчением улыбнулась. — Я предпочитаю смеяться над чужим остроумием, а не нелепостью. Кано прикусила губу: — Я учту это. — Славно. И они замолчали. Кано исподтишка разглядывала Дейну, а сама Дейна снова рассматривала огни Эсперана. Этой ночью они горели как никогда ярко. Столица не спала. Столица праздновала. Впервые за долгие восемнадцать лет королевством правит не регент! — Как тебе лорд Фальгар? — спросила королева Дейна, нарушая тишину. — Он очень любезен, Ваше Величество. — Лучшее, что ты можешь сделать — не доверять ему. Я бы и мухи ему не доверила, но моего мнения никто не спросил, когда ему вверили королевство. Кано молчала. Казалось, что она опять растерялась, не ожидая подобных слов. — Одиозная личность. Лицемер. Улыбается мне в глаза, а сам только и думает, как бы вновь взять власть в свои руки… — Но он ведь… он хорошо правил, разве нет? — Да, не спорю, он заботился о королевстве — в меру своей испорченности, разумеется. Благодаря Шадету он быстро покончил с войной. И хорошо наполнил казну — расплодив бордели и таверны, — спокойно ответила Дейна. — И всё же это не мешает ему плести интриги против правящей династии. Я бы подумала, что половина смертей моих сестёр и братьев были неслучайными, но нет, лорду Фальгару просто очень везло все эти годы… Будь добра, затяни снова мой корсет. Только не слишком туго. Шутовка встала позади королевы и начала неторопливо разбираться со шнурами, подтягивая их и завязывая узлы. Кано работала медленно, давая себе время разобраться с малознакомой для себя вещью. Она опасалась ошибиться. Дейна же чувствовала, как горячи пальцы шутовки — будто жар покинул горн и перетёк в её руки. — В ближайшую пару лет, я в безопасности. И Эвелин тоже. Наш народ не готов видеть на троне кого-то не королевской крови, кого-то из самых низов и грязи… а лорд Фальгар достаточно умён, чтобы довольствоваться титулом регента, а не короля. — Почему только на пару лет? — тихо поинтересовалась Кано, завязывая последний узел. — Потому что потом мне придется родить. Или Эва сделает это раньше меня. У нашего рода появится продолжение, а значит, лорд Фальгар снова получит возможность стать регентом… — короткими ногтями королева с досадой царапнула мрамор. — Надо было приказать Шадету нанизать лорда Фальгара на копьё, как только я узнала значение слова «регент» и поняла, чем это может грозить моей семье… — Так почему же вы этого не сделали? — Лорд Фальгар очень умён. Он полезен мне. К тому же, друзей нужно держать близко, а врагов — ещё ближе… и кто может быть королеве ближе, чем её личный советник? — Король, — ляпнула Кано. Дейна коротко рассмеялась и обернулась к шутовке. — Ты видела мужчин? Они отвратительны. Я скорее лягу в гнездо ядовитых змей, чем с одним из них. Богиня создала меня править королевством, а не прислуживать королю. Я не собираюсь ни с кем делить власть. Кано сделала глубокий вдох и выпалила: — А как же Шадет? — А что Шадет? – королева с интересом посмотрела на Кано. — Вы стояли перед ним… и ваше платье… Дейна снова рассмеялась. — Шадет со мной с малых лет. Он всегда видел во мне свою госпожу, но не женщину. Да и сердце его давно занято. Шадет преданный воин, знает толк в оружии и войне. Лучшего советника и стража и пожелать нельзя. Богиня благословила меня, впустив этого человека в мою жизнь. Лицо Кано странным образом исказилось, но Дейна уже сменила тему, не считая нужным продолжать разговор о своем стражнике: — Я хочу, чтобы ты прижилась при дворе. Знала всех леди и лордов. Всю подноготную, все слухи, кто с кем спит, кто на ком женат, кто кого любит, а кого — ненавидит. Когда рядом люди, твоя роль — достаточно остроумно и в меру тактично через шутки раскрывать чужие пороки и добродетели. Передавать мое недовольство — им, и их недовольство — мне. Когда мы не одни, ты связующий мост между мною и придворными. Тебе следует быть осторожной. До Нэда шуты часто кончали на плахе, расплачиваясь за неосторожные шутки. Шутовка нервно улыбнулась и облизала враз пересохшие губы. — Я расстроюсь, если тебя придется казнить. — Как это любезно с вашей стороны… — И никому здесь не доверяй, — оборвала королева. — Ты никогда не будешь нравиться всем. Острым языком ты быстро наживёшь себе врагов, которые с удовольствием отправят тебя на костёр, — Дейне показалось, что Кано хотела улыбнуться, но быстро подавила эту улыбку. Королева легко сощурилась: — Осторожнее. — Неужели мне совсем здесь не найдётся подруг, Ваше Величество? — Быть может и найдётся. Действуй на свой страх и риск. Кано вновь глубоко вдохнула. Королева Дейна едва заметно улыбнулась — ей нравилась храбрость шутовки. — Тогда я буду дружить с вами! Остатки улыбки исчезли с лица Дейны. Взгляд, обращенный на Кано, был тяжёл и мрачен. После долгой паузы она, наконец, тихо повторила: — На свой страх и риск, — и голос её был печален.